Часть II. Глава 4 (1/1)

С самого утра зарядила морозь - состояние, когда раскрывать зонт нет смысла, ибо влажность пронизывала воздух насквозь. На окне отчетливо проступали тонкие струйки, сбегающие по стеклу. Лаура безразлично проводило их взглядом - у нее самой не было сил плакать, и небо делало это за нее. Тамзин завещала быть похороненной в "Лонг Айленд", на семейном кладбище - там, где уже покоилось не одно поколение ее предков. Лаура была вынуждена вернутся на родину: не как блудная дочь, но как возлюбленная покойной. Каким-то совершенно непонятным образом новость эта просочилась в местную газетенку, что породило массу недовольства и сплетен. Самой Перголицци было безразлично мнение окружающих. Как впрочем, было ей безразлично день ли на улице или же уже наступила ночь, светит ли солнце или ливень заливает улицы. Больше напоминающая тряпичную куклу, она тенью бродила по городу, пугая случайных прохожих отсутствующим взглядом. Похороны состоятся десятого октября в шесть часов по местному времени. " Another year gone and lost and latelyЕщё один год позади и потерян. И сейчасI would die just to talk or maybeЯ бы умерла за возможность поговорить с тобой или, может быть,Hold you for a dayОбнимать тебя целый день...*"Ей нужно было продержатся еще день, а затем снова уехать в Йорк. "Лонг Айленд" вонзил в нее свои когти, разрывая плоть, выворачивая внутренности на изнанку. Один день - который рисковал обернуться вечностью. ***Флоренс не изменила себе - письмо с черной каймой, полное искренних соболезнований, лежало между страниц записной книжки Лауры. Были и другие письма - из агентства, от коллег и знакомых, ворохом сваленные на стол и по большей части нераскрытые. Их содержание было стандартным и хорошо знакомым для тех, кому доводилось сталкиваться со смертью. Некоторые будут символом внимания, некоторые - обычной данью вежливости. Впрочем, так было во все времена. "Going past old and new at break speedНесусь мимо старого и нового на бешеной скорости.Holding on tight while snapshotsКрепко держусь, пока снимкиTake me over turn the pageЗаставляют вспоминать каждую страницу моей жизни.Wondering, do you know I'm hereИнтересно, ты знаешь, что я здесь?Thinking I see you everywhereДумаю, что вижу тебя повсюдуAnd nowhere it's all the sameИ одновременно нигде - всё одно и то же....*"Но были и те, с кем пришлось встретиться лицом к лицу. Возможно, будь это Майкл или Натали, было бы проще, но их, как и Филиппа, в городке не было. Несколько одноклассниц Браун не в счет, с ними Лаура была знакома весьма поверхностно. А вот Геллар, протягивающая сигареты и зажигалку,была довольно неожиданной гостьей. Они шли по одной из дорожек восточного парка, достаточно разросшегося, чтобы скрыть их от нежелательных глаз. - Вернешься в Йорк? - Сара не лицемерила. Она редко входила в стадию розовых соплей, что делало ее незаменимым в какой-то мере собеседником, - Что с работой? - Пока не знаю, - вышло бесцветно. Но Геллар кивнула, принимая такой ответ. - Линс теперь работает в газете, - словно невзначай заметила она, - Ты не знала, но она вернулась около полугода назад в "Лонг Айленд". Какая -то скандальная история, и ей пришлось приехать в родные пенаты. - Что мне с того? - хоть какая-то эмоция. Не злость, скорее раздражение. - Понятия не имею, - Геллар ловко швырнула окурок в урну,- Она вряд ли пропустит такое событие. Похоже, все еще к тебе неравнодушна.Это был сарказм, напрочь лишенный такта. Но он констатировал факт - а как известно, они - самые упрямые вещи в этом мире. ***"Dying's so rock and rollСмерть – совсем как рок-н-ролл,Stretching out into foreverТянущийся в вечность.I said I don't knowЯ сказала, что не знаю,Could anybody even survive it?Может ли кто-нибудь это пережить?..*"... Мы сами выбираем себе друзей. Свыше нам дано право выбирать тех, с кем мы готовы идти по жизни, тех, кому мы готовы отдать себя. Их не может быть много. И не бывает. Тамзин была моим любимым человеком, моим солнцем. Она была не просто родственной душой, она была для меня всем, - Лаура не поднимала глаз, хотя свою речь знала наизусть. Темные очки надежно скрывали ее лицо, - Она всегда была очень отзывчивым человеком, до мелочей внимательным и тонко чувствующим людей. Сегодня я потеряла не просто любимого человека, я потеряла своего ангела-хранителя. Ты ненавидела прощания, Тамзин. Поэтому я не стану говорить тебе этих ненавистных слов. Я люблю тебя... Церемония подходила к концу. Цветы накрыли могилу пестрым покрывалом - белые лилии смешались с розами и гвоздикой. Лаура стояла в стороне - речь словно опустошила ее, выпила последние силы. "Не понимаю мистера Брауна. Ноги бы ее не было тут, будь Тамзин моей дочерью! Очки нацепила, небось в глаза людям смотреть стыдно, бесстыжая!""Они были любовницами?! О покойных плохо не говорят, но это уже не в какие ворота... Вот что значит пойти не по той дорожке!""Несчастная девочка... Господи, упокой ее душу! Уйти так рано, такой юной и красивой! В то время как столько ужасных людей продолжают жить...""Бедняжка! Перголицци и раньше не особо с кем тут общалась, насколько мне не изменяет память... Да, ведь действительно - они еще со школы с покойной Браун, все вдвоем... Как же она теперь одна то совсем?""Хорошо пристроилась. Слыхала, что денежек у нее теперь достаточно, уж Тамзин не поскупилась. Куда только смотрит мистер Браун? Небось свела его дочь в могилу, заграбастала вещи и того и ждет, чтобы скорее в город умотать..." Обрывки фраз то и до доносились до нее. Невольно хотелось рассмеяться, плюнув в лицо каждой сплетнице - от их абсурдных суждений голова шла кругом. Ненавистно прокричать, что они и понятия не имеют о ее чувствах, не знают, что сейчас там, в могиле, Лаура хоронит часть себя. Возможно, самую лучшую и невосполнимую. Вот только кому? Этим беспардонным болванам, которые не изменили своим привычкам перемывать кости даже в такой день? Опускаться на уровень идиотов нельзя, иначе они задавят вас опытом. Оставалось только так - молча сцепив зубы, скрыв полные боли глаза, гордо приподняв голову идти на плаху. Игнорировать тягучий шепот за спиной, возгласы и замечания. А после кусать подушку, давясь слезами, сбивать в кровь кулаки от безысходности, спрятавшись от всего мира. И бежать. Подальше от "Лонг-Айленд", обратно в Нью -Йорк, снять какую- нибудь маленькую квартирку, где еще стоит запах цветов и смятый плед лежит на полу у дивана. ***Перед самым отъездом мачеха проявила к падчерице некую долю внимания. На протяжении тех дней, что Лаура провела в родительском доме, они практически не пересекались, но одно Перголицци знала точно: женщина просто ждет. Ждет, когда Лаура наконец снова исчезнет из ее жизни. Не потому, что ненавидит, ненависти давно нет, а скорее потому, что для нее Лаура так и осталась чужим ребенком с кучей странностей. Поэтому она периодически, словно невзначай, интересовалась у отца о рейсах в Йорк, о том, не пора ли его дочурке выходить на работу или быть может, у нее в городе еще какие дела остались. Когда же Лаура задержалась после похорон еще на день, беспокойство (а как решила остаться?!) заставило женщину подняться наверх. - Я соболезную, - она явно подбирала слова, - Не могу даже представить, каково тебе. Вы всегда с ней... Вы были вместе. - Не стоит, - Лаура посмотрела на собеседницу, - Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Никто не имеет. Бежать отсюда. И как можно дальше. Женщина растерялась окончательно. Она понятия не имела, как вести себя с этой ненормальной. Впрочем, не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять желания приемной родительницы. - Завтра я уезжаю,- произнесла девушка и едва ли у мачехи вышло скрыть вздох облегчения, - Просто потерпите еще немного. Еще одно напоминание о прошлом, которое уже ничего не значило.***"Dark hallwayТёмный коридор,Dishes in the sinkПосуда в раковине,TV's all the days no soundТелевизор целыми днями без звука.Don't worry I'm losing sleepНе волнуйся, я уже просыпаюсь..."Город встретил ее неприветливо - обдал холодными каплями только закончившегося дождя, тут же закрепив успех порывом холодного ветра. Призраки расхохотались, вцепившись в запястья - мы приходим и уходим из этого мира одинокими. Кто-то принимает это, как дар, кто-то - как проклятие. Разницы на самом деле нет. Чердачные помещения хороши малой ценой, а еще - отсутствием гостей. Редкий забулдыга поднимется так высоко, с него хватит и нижних этажей. - Ну, значит, уборная внизу, - вещала хозяйка, полная женщина, давно перешагнувшая шестидесятилетний рубеж. Признаться, она и не надеялась сдать верхнюю комнату, слишком уж в запущенном состоянии она была, да и из удобств - старый телевизор да диван, но тут явно клиент попался неприхотливый. Главное, не наркоман - руки вон чистые, такое она сразу пресекает. Однако на всякий случай пришлось уточнять, - Музыку после шести громко не включать, душ до одиннадцати, потом горячей воды нет. И это, чтобы без глупостей! Если узнаю, что куришь какую чертовщину, или колешься - вышвырну в тот же миг!Но волновалась она зря. Непонятного пола квартиросъемщик оказался просто идеальным вариантом: не шумел, друзей не приводил, не жаловался и не создавал проблем. По большей части жилец ходил только на работу, иногда - в магазин, но в остальном из квартирки громче шороха мало что доносилось. Жизнь стала напоминать кино, записанное на пленку и прокручивающееся по одному сценарию. Лаура оказалась закрыта в рутинной ловушке, как и многие до нее. Безразличие создало особую зону комфорта, постепенно обрастающую стенами, окончательно закрывающими ее от остального мира. Серый экран телевизора. Что-то бормочущий диктор, слов не разобрать - но это и не важно. Дешевый виски в одном стакане, окурки дешевых сигарет - в другом. Беспокойство, по ночам переходящее в панику - тени на стенах, преследующие ее в оборванных снах. Слишком резкое движение - и как результат, острые осколки впившиеся в ладонь. Красные капли на коже. На запястьях они будут также прекрасны? " Моя любовь найдет тебя. С другим именем, с другим лицом и телом... Ты только живи, ты только дождись!" Оставьте меня в покое. Все. Примечания* В данной работе использованы отрывки произведений LP "Your Town" (Твой город), а также "Insane" (Безумие).