ГЛАВА 1. Что-то случилось? (1/1)

Ты теперь совсем одна, ночь длинна и темна,Только снег метёт в окно,Знать, придётся весь февраль нам смотреть допозднаЧёрно-белое кино…Сергей Трофимов ?Ч/Б?В дверь постучали. Начмед, не поднимая головы, разрешила войти. Дверь скрипнула, потом прозвучали шаги.– Проходите, садитесь, – глядя в бумаги, сказала она. – Подождите одну минуту, я сейчас закончу.Дописав слово, женщина подняла глаза и улыбнулась:– О, это ты, – произнесла, увидев перед собой мужа.Мужчина сдержано кивнул, не ответив на улыбку. Радость сменилась тревогой. Земцов и без того всю неделю был молчалив и ходил смурной, но сегодня это было особенно заметно. Лиза поняла, что что-то не так, когда, исхитрившись, заглянула в его глаза, которые он упорно прятал.– Платон… – начала она.– Елизавета Юрьевна, сейчас не время и не место, – сурово оборвал он её.?Вот как?, – погрустнела женщина и решила перейти к делу.– Как прошла операция Нетищевой, Платон Ильич?– Без осложнений, родился мальчик, 6-7 баллов по Апгар, жизнеспособный.– Хорошо, – кивнула Лиза. – Это всё? – спросила, в душе надеясь узнать причину его подавленного настроения.– Да, – он поднялся и собрался было уйти, но спохватился и, взяв со стола десяток листов, принесённых с собой, протянул начмеду. – Чуть не забыл: Вита Игоревна просила, чтобы Вы подписали. Она сказала, Вы в курсе.Лиза взяла бумаги, пробежала глазами по первому листу и, кивнув, ответила:– Да, я просила её принести мне документы на подпись, – она не глядя отгибала уголки и расписывалась на каждом из листов.Сердце мужчины сжалось, ведь сейчас он врал женщине, которая доверилась ему несколько лет назад. Он смотрел на неё и не мог поверить, что пошёл на это, согласился причинить ей боль, о которой она ещё даже не подозревает.Закончив, женщина выровняла края листов, постучав ими по столу, и вернула Земцову, задержав на нём взгляд чуть дольше, чем было необходимо. Мужчина развернулся и направился к выходу. Лиза заметила, как напряжены его плечи, как сосредоточенно и при этом торопливо он переставляет негнущиеся ноги, и, вскочив из-за стола, подбежала к нему. Она прижалась к его спине и прошептала:– Ну, что с тобой? Что-то случилось? Почему ты не хочешь поговорить со мной?Земцов тяжело вздохнул и ответил:– Елизавета Юрьевна, я же сказал, сейчас не время и не место, – он говорил, впечатывая каждое слово в её разум.Женщина удивлённо отстранилась, а Земцов, воспользовавшись её замешательством, поспешно покинул кабинет. В коридоре он перевёл дыхание, нашёл в стопке бумаг необходимый документ. Убедившись, что на листе стоит Лизина подпись, сложил его пополам и сунул в карман. Заставляя себя не озираться воровато по сторонам, Земцов пошёл в сторону ординаторской.– Что же случилось? – спросила у пустоты Лиза, оставшись одна.Ответа не было. Она опустилась в кресло, бросила быстрый взгляд на утреннее солнце и продолжила работу, заполняя голову хоть чем-нибудь, лишь бы не сойти с ума от безызвестности и тревоги за близкого человека.*** Ближе к вечеру в кабинет без стука ворвалась Полупанова.– Лизавета Юрьевна, у нас ЧП! – на побледневшем лице отразился страх.– Что стряслось? – она рефлекторно вскочила и напряглась.– У пациентки Земцова, которая с фетофетальной двойней, началась отслойка у одного из плодов, а Земцова нет, – развела руками Вита. – Я всю больницу обегала, звонила ему, а его и след простыл. Никто не знает, где он. Что делать? – закончила медсестра.– Готовьте операционную. Я попробую дозвониться до него. Если нет, тогда буду оперировать сама.Вита послушно кивнула и со скоростью света вылетела из кабинета, не закрыв дверь. Начмед взяла со стола телефон, набрала знакомый номер, но вместо голоса мужа услышала автоответчик.– Платон, у нас ЧП. Где бы ты ни был, поскорее приезжай. У Сорокиной отслойка, я буду в операционной, – сказала она после звукового сигнала и вышла из кабинета, бросив телефон на стол.Однако Земцов не появился ни во время операции, ни после. Лиза ещё с десяток раз набирала его номер, но неизменно слышала ?Абонент не может ответить на Ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала?.В кабинет просунулась голова Виты и вопросительно посмотрела на начмеда.– Ничего, – грустно ответила Лиза и заплакала. – Где он может быть? Я чувствую, что что-то случилось. Он такой странный утром был. Вита, что делать?Полупанова вошла, плотно закрыла за собой дверь, подошла к Земцовой, обняла её и заговорила:– Успокойся. Я думаю, всё будет хорошо. Сейчас уже поздно, тебе пора Пашку из садика забирать, да и Валери с Артёмкой дома уже заждались, наверно.Тихий голос Виты успокаивал, слёзы высохли:– Ты права. Надо взять себя в руки и ехать за ребёнком. Кстати, помнишь, он как-то ушёл, ничего не сказав, а потом оказалось, что он помогал беременной девчонке из подвала. Тогда к нему мальчонка какой-то приходил, сказал, что плохо одной из них, он и сорвался с места. Ей потом ещё почку пересаживали. Может, и сейчас что-то такое, а? – спросила Лиза.– Может, – кивнула медсестра. – Это же Земцов, – она усмехнулась.*** – Здравствуйте! Я за Пашей Земцовым, – сказала блондинка в домофон.– Так его отец ещё днём забрал, – ответил женский голос.– Как забрал? – опешила Лиза.– Как-как? Обыкновенно. Пришёл и забрал. Сказал, что вы уезжаете куда-то вечером.– И всё? Больше ничего не говорил? – стараясь не расплакаться, спросила она.– Послушайте, я же не почта. Разбирайтесь с мужем сами, – домофон замолк.Земцова прислонилась к холодной стене и набрала номер Платона, но ей снова ответил механический женский голос.– Платон, я волнуюсь. Где ты и Паша? Позвони мне, прошу тебя, – оставив сообщение, она сбросила звонок и побрела к машине.?Может, они уже дома?? – успокаивала себя Лиза, но получалось плохо. Виски сдавила боль, сердце стучало всё быстрее, желудок сжался в тугой узел, противный холодный страх быстро овладевал сознанием.Как доехала до дома, она не помнила. С третьей попытки попав ключом в замок, Лиза быстро повернула его и ворвалась в квартиру.– Мамочка, – с радостной улыбкой к ней выскочила Валери и сильно-сильно сжала в объятьях.– Привет, моя хорошая, – Земцова присела на корточки и поцеловала дочь.– Как хорошо, что ты пришла, – зашептала девочка ей на ухо. – А то уже темно, а я дома одна, мне страшно было. Мамочка, – Валери отстранилась, – а где папа с Артёмом и Пашей?Лиза глубоко вздохнула, натянула улыбку и весело сказала:– Они готовят нам с тобой сюрприз, поэтому ненадолго уехали.– Здорово, – воскликнула девочка и захлопала в ладоши. – А когда они приедут?– Я не знаю, малыш, – ответила Лиза, отворачиваясь, чтобы спрятать лицо. – Ты голодная, наверно?– Ага.– Тогда беги мыть руки, я сейчас погрею ужин.Валери скрылась в ванной, а Лиза уткнулась лбом в куртки и зажмурилась, сдерживая слёзы.– Мамочка, что случилось? – взволновано спросила дочка, тряся мокрыми руками в воздухе.– Ничего, – через силу улыбнулась женщина. – Просто сегодня была сложная операция, и у меня голова заболела. Так, а ты почему опять руки полотенцем не вытерла?Девочка ничего не ответила, только на секунду смутилась, а потом привстала на цыпочки и потянулась к матери. Лиза взяла её на руки. Валери коснулась нежными губками маминого лба.– Теперь не болит? – поинтересовалась она.– Теперь – нет, – улыбаясь, соврала Лиза, чувствуя, как больно сжимается сердце. – Идём-ка ужинать, – сказала, опуская дочь.*** Валери тихо посапывала в соседней комнате, а Лиза стояла у окна и вглядывалась во тьму, надеясь разглядеть мужа и сыновей. Но всё было бессмысленно. Женщина прижалась лбом к холодному стеклу и набрала Виту.– Вита, привет, – понизив голос, чтобы не разбудить дочку, заговорила она. – Прости, что так поздно. Ты не спала?– Нет, – зевнув, ответила Полупанова, и Лиза поняла, что она врёт.– Извини, что разбудила, просто мне больше некому позвонить. Платона нет. И Артёма нет, и Паши. Я не знаю, где они. Я не знаю, что делать, – в голосе отчётливо слышались слёзы.– Тише, тише, не плачь. Так и не смогла дозвониться?Женщина отрицательно покачала головой, но потом вспомнила, что собеседница её не видит, и сказала:– Нет.– Слезами делу не поможешь. Тебе надо поспать, а утро вечера мудренее. Может, что-то прояснится.– Я не смогу уснуть сейчас.– Выпей снотворное. Есть?– Есть.– Вот и отлично. А завтра вместе покумекаем что к чему, хорошо?– Хорошо, – ответила Лиза и сбросила звонок.Сзади раздались лёгкие шаги. Женщина быстро размазала слёзы по щекам и обернулась.– Котёнок, ты почему не спишь?– Я пить хочу, – ответил заспанный детский голосок.– Сейчас, – Земцова взяла со стола графин и налила полстакана воды.Девочка с удовольствием осушила стакан, потом, прищурившись, посмотрела на маму и спросила:– Почему ты плакала?Лиза не нашла, что ответить, просто прижала к себе дочь, уткнулась ей в макушку и заплакала снова, тихо всхлипывая. Девочка гладила мать по щеке, успокаивая, как будто это она сейчас была взрослой, а Лиза вдруг превратилась в маленького ребёнка, которого обидел кто-то злой.*** Земцова промаялась в постели до пяти утра, но так и не смогла сомкнуть глаз, изводя себя тяжёлыми мыслями и рисуя в воображении самые страшные картины того, что могло случиться с мужем и детьми. Она тихо поднялась с кровати и прошла в ванную. В зеркале её встретила осунувшаяся женщина с красными опухшими веками, мешками под глазами, растрёпанными волосами и печальным взглядом.Отвезя дочь в школу, Лиза чмокнула её на прощанье и поехала на работу. От бессонной ночи раскалывалась голова, глаза жгло, к горлу подступали слёзы, но она усердно сдерживала их.Пока шла по коридору, все, от пациенток до врачей и санитаров, недоумённо оборачивались ей вслед. Такое внимание злило её. Оказавшись в кабинете, Лиза так яростно захлопнула дверь, что стёкла в шкафу жалобно зазвенели, а ещё недавно смотревшие на неё люди будто очнулись от наваждения и деловито заспешили кто куда по больничным коридорам.Вот-вот должна была начаться пятиминутка, проводить которую не было ни сил, ни желания. Казалось, голова с каждой минутой раздувалась всё сильнее и грозила лопнуть в ближайшее время. Лиза проглотила три таблетки обезболивающего в надежде заглушить боль, потом поставила локти на стол и принялась массировать виски.Постепенно стали подтягиваться врачи. Они опасливо заглядывали в кабинет, настороженно оценивали обстановку и только после этого несмело занимали свои места.Когда все собрались, Лиза встала со стула, кинула быстрый взгляд на коллег, отметив, что место Земцова пустует, и начала собрание:– Как прошло ночное дежурство, Андрей Васильевич?– Всё в порядке. По скорой поступили две роженицы, роды прошли без осложнений, и ещё Филимонова из третьей палаты родила под утро.– Как её ребёнок?– В порядке, дышит сам.– Хорошо, – кивнула она, но тут же пожалела об этом, потому что голова закружилась, и женщина пошатнулась, схватившись за край стола.Начмед жестом остановила Любавина, вскочившего было с места, чтобы подхватить её в случае необходимости.– Так, дальше. Сегодня плановое кесарево у Нефёдовой. Всё подготовили?– Конечно, Елизавета Юрьевна, не переживайте, – ответил Квитко.– Замечательно. Марина Станиславовна, как там подкидыш?– Температуру сбили, колем антибиотики. Мальчик пока на ИВЛ, но состояние стабильно. Думаю, через пару дней отключим от аппарата, – отрапортовала Савина.Комната поплыла, Лиза зажмурилась и крепко вцепилась в стол, ноги ослабли и задрожали, в голове зашумело, дыхание сбилось, сердце быстро-быстро застучало в груди. С минуту она приходила в себя, потом открыла глаза, обвела коллег помутившимся взглядом и неестественным, доносящимся, будто сквозь вату, голосом произнесла:– Всем спасибо, пятиминутка окончена, може... – договорить начмед не успела: в глазах потемнело, и она упала без чувств, ударившись затылком о стоящий позади стул. С мест тут же повскакивали её коллеги. Вита Игоревна бросилась к шкафу за нашатырём, Любавин поднял Земцову на руки и перенёс на диван, Дыбенко достал из тумбочки тонометр и уже измерял Лизе давление.Когда в носу противно защекотало, женщина сморщилась и распахнула глаза:– Что? – удивлённо просипела она, оглядывая взволнованные лица врачей.– Как ты себя чувствуешь? – вопросом на вопрос ответил Квитко.Блондинка закрыла глаза:– Тебе честно или соврать?Лев Борисович несколько смутился и забормотал:– Ты же знаешь, что честно.Она открыла глаза, сделала над собой усилие, поднялась с дивана и твёрдо сказала:– Идите работать. Со мной всё в порядке, – начмед медленно посмотрела на каждого, с трудом сдерживая растущее внутри раздражение.Коллеги под её взглядом разом сжались и неохотно отправились на свои рабочие места. Вита Игоревна задержалась в дверях дольше других, надеясь на разговор по душам. Лиза обернулась, почувствовав на себе чужой взгляд.– Полупанова, что не ясно? Идите работать! – рассердилась женщина, сурово буравя медсестру глазами.Оставшись одна, она потёрла затылок, где уже набухла шишка. Было очень плохо, не столько физически, сколько морально, хотя и физическое состояние было очень далеко от удовлетворительного, не говоря уже о хорошем. Казалось, что внутри разверзлась пропасть и теперь поглощает всё, что в ней было хорошего: сочувствие, доброту, понимание. ?Вот чего, спрашивается, я взъелась на Виту?? – думала она, положив голову на сложенные по-школьному руки.*** – Кто-нибудь знает, что с Земцовым? – врачи собрали неформальный консилиум в ординаторской.– Он куда-то исчез, забрал с собой Артёма и Пашу и исчез, – ответила Вита на вопрос Любавина. – Что теперь делать, ума не приложу. Боюсь, что если он не объявится в ближайшие дни, то Лиза этого не выдержит, и дело кончится, в лучшем случае, нервным срывом, – подытожила Полупанова.– Вита Игоревна, не нагнетайте обстановку, – попросил Дыбенко. – Я хорошо знаю Земцова: чтобы так поступить, у него должна быть очень веская причина, – заступился за друга узист. – Может, что-то случилось? А мы сидим тут и бездействуем!– Это и без тебя понятно, Андрей Васильевич, – сказала Савина. – Может, его друг знает, куда запропастился Земцов? Как его зовут-то? – она пощёлкала пальцами и нахмурила брови, вспоминая.– Александр Николаев его зовут, – помог Дыбенко.– Точно. Кто-то может с ним связаться?Все замолчали, опустив головы. Никто не знал ни его номера, ни адреса.– Ладно, обращусь к Добротину. Он полиция, в конце концов, пусть поработает, – Марина развернулась на каблуках и покинула ординаторскую.