ГЛАВА 12. Альбина (1/1)

Она никак не могла поверить, что он принадлежит ей, а она – ему. Что они принадлежат друг другу безраздельно и навсегда. Странной была мысль, что они теперь зависят друг от друга, что он не справиться без неё, а она не сможет жить без него.Её ребёнок. Её, нет, их дочь. Она была такой крохотной и хрупкой. Лиза касалась пальцем её ладошки, а она смешно сжимала свои маленькие тонкие пальчики так, что кончики их белели. Когда Земцова отходила от неё, то сердце замирало, ей казалось, что всё мираж, сон. Но вернувшись, она обнаруживала дочь в пластиковой прозрачной кроватке рядом со своей постелью.– Мы с тобой единое целое, – шептала она, ласково перебирая пальцами её мягкие тёмные волосы.При взгляде на неё, безмятежно спящую рядом, сердце наполнялось любовью до самых краёв и даже больше. Она касалась губами её лба, вдыхая чудесный аромат бархатистой кожи. Во сне малышка иногда смешно причмокивала маленькими розовыми губками. А когда Лиза брала её на руки, чтобы покормить, крошка принималась вертеть головой в разные стороны и искать тёплую мамину грудь. Земцов вошёл в палату и застал жену стоящей у окна, спиной к двери. Она о чём-то думала, потому что не слышала, как он вошёл, и вздрогнула, когда он коснулся её плеча. Лиза повернулась к нему лицом: в лучащихся счастьем глазах застыли слёзы. Одна скатилась вниз. Платон коснулся губами солёной капли на щеке.– Ну, чего ты? – спросил он шёпотом, отстранившись.– Это от счастья. Я всё ещё не могу поверить в это, – она кивнула на младенца, которого прижимала к груди.– Милая моя, – он с улыбкой осторожно обнял её.Малышка, их крохотная дочь, потревоженная новым запахом, закряхтела и открыла глазки. Ей всего десять часов от роду, но взгляд у неё уже не по-детски смышлёный. Так, во всяком случае, казалось новоиспечённым родителям.Лиза взглянула на неё и улыбнулась, потом посмотрела на мужа:– Возьмёшь? – улыбка стала игриво-лукавой.Вот тут-то он испугался. Казалось бы, принял столько родов, держал на руках множество новорождённых, а свою родную малышку взять побоялся. Лиза легко рассмеялась, наблюдая за нерешительностью мужа, а потом просто передала дочь ему и, привстав на цыпочки, поцеловала Платона в щёку.– Смелее, – шепнула на ухо. – Это наш с тобой долгожданный рассвет. Я, кстати, придумала ей имя, – Лиза склонила голову на бок, ожидая реакции.Земцов опустил глаза на девочку и тихо произнёс:– Альбина.– Откуда ты знаешь? – удивилась Лиза.– Альбина – это ведь рассвет. А она наш с тобой рассвет, – ответил Платон, глядя на жену. Она засмеялась, осознав, что они, находясь порознь, не сговариваясь, подумали об одном и том же.– Я её уже целых три раза кормила, – улыбнулась Земцова. – Знаешь, она такая смешная. Она открывает глазки во время кормления, и взгляд у неё такой сосредоточенный становится.Муж тихонько рассмеялся, уже уверенно переложил дочку на одну руку (она была такая крохотная, что легко помещалась на его предплечье) и обнял жену, коснувшись губами её макушки.– А говорят, ты Дыбенко из родзала выгнала. Правда?– Ну, он же мужчина, более того, наш друг. Мне стало неловко, – она смущённо спрятала лицо у мужа на груди.– Глупышка, – ласково усмехнулся Платон, – он же врач. ?Тем более что он уже осматривал тебя?, – мысленно добавил Земцов, возвращаясь к тому страшному дню, когда Лизу в коме привезли в больницу.*** – Мы приехали, – оповестила она, входя в квартиру и ставя на тумбочку люльку с ребёнком.В коридор вышел Платон и с улыбкой обнял дочь:– А где Гриша?– Ищет место, где припарковаться, – засмеялась Альбина. – А мама где?– Я здесь, – появилась из кухни, вытирая руки полотенцем, Лиза в фартуке. – Как доехали?– Замечательно. Антошка всю дорогу спал, – только была произнесена фраза, как Антошка захныкал в люльке, напоминая, что пора бы уже покушать. – Проголодался, мой хороший? – Альбина взяла сына на руки и передала отцу.– Сейчас мама тебя покормит, – заворковал Платон, покачивая внука. – Ну, не надо хныкать, Антон Григорьевич, – улыбнулся дед.Лиза скрылась на кухне:– Сейчас вернусь, надо мясо из духовки достать.Едва Альбина взяла на руки сына и скрылась в комнате, где прошло её детство, открылась входная дверь и на пороге появился Гриша с тонкой коробочкой, перевязанной большим красным бантом. Платон протянул руку для приветствия. Гриша положил подарок на тумбочку и пожал ладонь тестя.– Ну у вас и район, аж в соседнем дворе пришлось машину бросить, – он засмеялся.– Это сегодня ещё суббота и некоторые соседи разъехались по дачам.– Да, – протянул Григорий, разуваясь.Два часа спустя семья уже сидела за столом. Гриша вызвался произнести первый тост:– Предлагаю поднять бокалы за важную дату, ведь сегодня день создания вашей семьи! Четверть века назад вы создали одно целое, неделимое ни бедами, ни проблемами, ни бытовыми хлопотами! Так выпьем же за вашу годовщину, за вашу верность и любовь! Будьте счастливы! За вас!Все четверо дружно встали со своих мест, звонко чокнулись и осушили бокалы с шампанским. Лишь в одном стакане был сок: Альбина, молодая мать трёхмесячного Антошки, не пила.Гриша вышел из-за стола и через минуту вернулся с подарком. Он протянул его Лизе с Платоном. Земцов уступил супруге, и она взволнованно развязала ленту. С коробочкой вышла заминка: Лиза никак не могла сообразить, где она открывается. Муж попытался помочь ей. У него получилось, но не очень ловко: из коробочки вылетели два цветных листка. Гриша наклонился и поднял их.Лиза взволнованно прижала ладони ко рту, изумлённо глядя на подарок. Это были путёвки в тот самый санаторий, где они провели ?второй медовый месяц?.– Как вы узнали? – спросила она у детей.– Секрет, – подмигнула мужу Альбина. – Всего лишь внимание к деталям, – она рассмеялась.Лиза с чувством обняла дочь и зятя, на глаза навернулись слёзы. Платон же как глава семьи обнял всех и прикрыл глаза, отдавшись воспоминаниям. С того нового года прошло много лет, многое изменилось: они с Лизой вырастили дочь, выдали её замуж и уже даже нянчили внука; оба постарели и поседели, вышли на пенсию и иногда по-стариковски переругивались. Но кое-что осталось неизменным – их любовь, та самая сила, что помогла им, пройдя сквозь все испытания, всё же дождаться рассвета.– Кстати, это ещё не всё, – прервал идиллию Гриша. – Завтра мы идём в ресторан.– Да-да, – подхватила Альбина, радуясь недоумению на лицах родителей. – Там будут все: тётя Вита с дядей Лёвой, Марина с дядей Вадимом, даже Андрей с Катей приедут. Мы продолжим праздновать Вашу годовщину и завтра, – девушка улыбнулась и крепко обняла папу с мамой.*** Возраст давал о себе знать. Платон каждую ночь дважды вставал по нужде, после чего долго не мог заснуть. Но в этом были и свои плюсы. Вернувшись в постель, он наблюдал в темноте за спящей женой. Он любил то, как она, подсунув под щёку маленький кулачок, смешно сопела. Он любил, когда она прижималась к нему в поисках тепла, как только он возвращался из туалета. Он любил то, как она улыбалась во сне.Земцов залез под одеяло, повернулся лицом к Лизе и напряг зрение, чтобы рассмотреть в темноте её силуэт. Она спала, по обыкновению прижав к щеке кулак и улыбаясь. Ей снился далёкий заснеженный Архангельск.Он придвинулся ближе, зная, что сейчас Лиза заворочается, ища его тепло. С минуту ничего не происходило, а потом она, по обыкновению прижавшись всем телом, уткнулась лбом ему в грудь. Он полной грудью вдохнул сладковатый аромат её волос и коснулся губами её виска. Лиза, не меняя положения, прошептала:– Я люблю тебя, создатель рассвета, – Платон почувствовал, что она улыбается. И отнюдь не во сне. Он нашёл её тёплые, чуть шершавые губы и запечатлел на них долгий нежный поцелуй.