XXXII (LP) (1/1)
—?на территории больницы курить запрещено.?— молоденькая девочка в рабочей форме стояла около меня, слегка нагнувшись, когда я только закурила сигарету. Ну что, ее теперь выкинуть что ли?На улице было уже темно и холодно, особенно, если учитывать то, что я сидела в одном только пиджаке на деревянной скамье. Меня окружали аккуратные дорожки и кустарники, а за спиной красовалось огромное здание городской больницы. Я сидела на холодной скамье, закинув ногу на ногу и едва сдерживая рвущуюся наружу истерику, а страх уже давно завладел моим телом, содрогая руки и крылья. Дрожащими пальцами я едва держала сигарету, она так и норовила выскочить из них и сгинуть в темном асфальте. Девушка надо мной аккуратно улыбаясь, такой уж у них этикет, а я сидела, не поднимая головы, как обычно спрятавшись от всего мира за кудрявыми прядями. Трусиха. Я поднимаю глаза на девушку и лицо ее становится перепуганным и виноватым.—?ну...ну если вам это нужно, то ладно.?— мешкает она, но продолжает нависать надо мной.Я делаю глубокую затяжку, сдерживая вновь подступившие слёзы и тяжело смотрю на юную особу около меня. Сигареты успокаивают, чертовски. Она в нерешительности оглядывается по сторонам и вскоре присаживается рядом, складывая руки на коленях с идеально прямой спиной.—?а я вас узнала, — она улыбается, стараясь передать мне ее хорошее настроение, но увы у неё это не особо получается,?— моя сестра просто без ума от вас.Я не знаю что ответить, ну или банально не хочу отвечать, не то время, чтобы делать это. Думаю, у меня просто нет сил. Я положительно киваю, откидываюсь на жесткую спинку, впиваясь крыльями в неё, и сползаю вниз, снова затягиваясь полными лёгкими. Это убьёт меня, но не раньше, чем я сама убью Себя, это точно.—?в какой она палате?—?13—?Только привезли? —?девушка в задумчивости наклоняет голову, рассматривая землю и словно стараясь вспомнить что-то. —?почему вы не там?Я молчу в ответ, а что я могу сказать? Что струсила? Что не хочу видеть, как она мучается? Не хочу слышать, как она стонет, а врач называет диагноз? Это все не оправдание, это моя трусость и страх принять судьбу.—?почему вы не с ней? Ей же плохо.—?Мне тоже плохо. — вырывается у меня первое, что пришло в голову и я стыдливо опускаю голову ещё ниже. Девушка, кажется, тоже пребывает в шоке от моих слов, но быстро находит что ответить.—?13 палата, девушка с одним крылом и резкими болями в животе, я вспомнила, ?— она подсаживается ближе и кажется, что ее сердитая аура добьёт меня до конца. Ее лицо медленно меняется на брезгливое. —?ну да, вам явно хуже, чем ей.Я молчу в ответ и понимаю, какую глупость сморозила, как эгоистически себя веду, что вообще творю в жизни. Почему я не там? Почему не помогаю своей любимой справиться с этим? Почему отсиживаюсь здесь, словно все, что происходит в этом белом здании?— не моя забота? Сигарету выпадает у меня из рук, продолжая тлеть на темном асфальте ярким огоньком, а из глаз предательски брызжут слёзы, которых я увы, содержать уже не могу. Едва перекрывая всхлипы и дрожащее дыхание, я стараюсь выговорить простые слова, которые ранят душу, сильнее любого ножа:—?Какая же я мразь…—?Да, — честно отвечает девушка, топча ногой сигарету?— но можете ещё исправиться.Она встаёт и, не оборачиваясь на меня, уходит быстрыми шагами, оставляя меня в полном одиночестве. Мед работники же помогать должны, так почему она сделала только хуже? Лаура, а может ты думаешь так, потому что тебе указывают на твои ошибки? Да, это определённо так. Ты не хочешь признавать свою неправоту, свою трусость и предательство. А ведь это такое же предательство?— отсиживаться в стороне, когда твоему самому родному человеку плохо. Нет, я не должна быть здесь!Я встаю с нагретого места, едва ноги переставляй к зданию, потому что они дико замёрзли. И каждая секунда, проведённая здесь, кажется мне мучительной, отчего я верно перехожу на бег, все быстрее приближаясь к корпусу, а слёзы так и продолжают катиться по щекам, неприятно обжигая их. Мне стыдно, что я снова плачу. Стыдно, что делаю это так часто, но что я могу поделать? Быть может это часть моей жизни, мой характер или просто присущий всем женщинам жест, я не знаю. Ничего уже, наверное не знаю. От чего-то я так устала, сама не понимаю отчего.Я залетаю в светлое здание, пропитанное запахом больниц и лекарств, вытирая холодными пальцами горячие слёзы и глубоко вздыхаю, стараясь успокоиться. Я прохожу по коридорам к палатам, наблюдая плачущих людей, врачей, полупрозрачные палаты и умирающих в них. Неужели и я буду также плакать? Или она потом надо мной? Все эти страдающие, умирающие, болеющие, сколько их. И как ужасна их участь, участь их родных.Палаты пролетают перед глазами: 9,10,11,12,13…Я останавливаюсь около палаты с прозрачным большим окном, мельком взглядывая в него и стараясь перевести дыхание. Вдох, выдох…она сидит на кровати и резиновая трубка уже протянута к ее венам. **** внимательно слушает молодого врача, который что-то ей там рассказывает, но лицо ее не грустное, словно ей и не больно, словно не диагноз ей говорят. Может обойдётся? Она словно чувствует меня и резко переводит голову в окно, взглядывая на меня отчего-то счастливыми глазами и легко улыбается. Я вымученно улыбаюсь в ответ и ещё раз выдохнув захожу в палату, идеально чистую, стерильную.—?извините, вы кто? —?спрашивает меня молодой парень в белом халате.—?Это моя невеста.?— **** добродушно улыбается и похлопывает ладонью по кровати рядом с собой, куда я тут же присаживаюсь на самый краешек. Она сжимает мою ладонь, улыбаясь, но стоит почувствовать температуру, она недовольно хмурится. Я не смотрю на неё, не могу просто. Понятия не имею, что происходит, но не могу себя заставить. Ее тёплая маленькая ладошка ложится мне на щеку и проводит у уголка глаз, словно и не обращая внимания на присутствующего в помещении врача. —?ты что плакала? Что случилось? —?она аккуратно тянется ко мне и нежно целует в уголок губ, на что я не могу не ответить. Как-то спокойнее становится, легче, и я смотрю в ее счастливые серые глаза и целую в ответ.—?Я могу продолжить? —?недовольно говорит врач, постукивая пальцами по синему планшету и ****, посмеиваясь, кивает.—?Извините, конечно.—?В общем мы вас проколим, понаблюдаем за вами денька два и отпустим, но только если будете хорошо себя вести.**** смеётся и кивает, сжимая меня за руку сильнее. Все хорошо.—?можно вас на минутку? —?он указывает головой на меня, пристально смотря в лицо и я вздрагиваю.—?Все хорошо, я скоро.?— я аккуратно целую **** в лоб, поднимаясь с кровати и выхожу вслед за врачом, оборачиваясь на **** мимолетно.А на душе как-то гадко, неприятно. О чем ему говорить со мной? Зачем? Мы выходим в коридор, но не отходим далеко, стоя около прозрачного окна, ведущего в палату. **** спокойно может наблюдать за нами, чем впрочем и занимается, и пока я ещё ничего не узнала, пока врач не начал говорить, я легко подмигиваю ей и улыбаюсь, надеясь вселить надежду и веру.—?молоденькая девочка с одним крылом?— интересный случай.—?Вы хотели мне что-то сказать? —?нервно спрашиваю я, обнимая себя за плечи.—?Давно она болеет?—?С день, скажите, что с ней?—?У неё нет крыла.—?Я знаю.?— нервно отвечаю я, раздражаясь. Ну что за идиот?!—?Нет, не знаете. С одним крылом не живут. А если и живут, то несчастливо и недолго. Боли в животе?— реакция организма, работающего неправильно из-за недостающего крыла. Понимаете? —?он продолжает постукивать пальцами по планшету, смотря на меня как-то чертовски заинтересовано, отчего меж крыльев бегут мурашки.—?Не совсем…—?сегодня из-за простой простуды у неё приступ острого панкреатита, завтра из-за гриппа она ослепнет, а послезавтра умрет от того, от чего люди никогда не умирают, если грубо говоря.Что? Умрет? Что несёт этот молодой человек? Что он пытается мне доказать? В ушах звенит противный писк и глаза теряются, мир расплывается. Такого быть не может, просто не может. Не может человек просто взять и умереть от того, что у него нет крыла. Ведь крыло, по сути, ничего не несёт, ничего не делает. Так почему же оно оказывает такое влияние на организм?—?я все равно не понимаю.?— честно признаюсь я, стараясь найти ответ хотя бы в его лице.—?Я имею в виду, что любая болезнь или ранение могут иметь непредсказуемые последствия. И даже летальные. Мы не можем предсказать и отмерить ей срок, она может прожить до глубокой старости, а может задохнуться сегодня ночью.—?И что вы предлагаете? —?должен же быть выход, решение. Сейчас так развита медицина, неужели ничего нельзя сделать?—?Я ничем не могу помочь, но у меня есть интересное предложение. —?парень обнимает меня за плечи и уводит прочь от окна, а я как кукла иду за ним, оборачиваясь в палату, где **** взволнованно следит за нами. Я стараюсь сделать спокойное выражение лица, но по прежнему могу только испуганно хлопать глазами.Мы идём все дальше и дальше и по итогу он усаживает меня в одно из кресел около автоматов с кофе. Из-за резкого запаха мне кажется, что меня вот-вот стошнит, хотя может это и из-за страха.—?в общем я предлагаю вам оставить **** у нас.—?В каком смысле? —?я сжимаю в руках подлокотник, слегка наклоняясь к стоящему впереди парню.—?Шанс провести исследования на человеке без крыла выпадает крайне редко! Мы можем узнать много нового и помочь развитию науки!—?Что вы хотите с ней делать? —?испуганно спрашиваю я, расширяя глаза. Исследования? Эксперименты что ли?—?Ничего опасного! Все будет под нашим контролем! ?Заразим? по очереди парочкой болезней, возьмём анализы, и так по кругу, будем смотреть реакцию организма, до того момента, пока не найдём решения.—?Или до того момента пока она не умрет?! —?резко вскакиваю я с места, прикрикивая на доктора, но он в ответ слегка улыбается.—?Может и так, но зато мы поможем другим таким же людям.—?Нет! Не ценой жизни ****. Спасибо за помощь, но я забираю ее сейчас же.Я прохожу мимо него, слегка отталкивая, быстрыми шагами направляясь в сторону палаты. Мне в спину прилетает звонкое ?подумайте над моим предложением!?, отчего я ещё быстрее иду к комнате, где меня ждёт моя, только моя, единственная любимая ****. Никому черт возьми не отдам, никому и никогда! И пусть ценой всего мира,. Но она будет жить. Мы будем жить.Я залетаю в палату взвинченная и злая, не видя перед собой ничего, кроме ****, спокойно и даже скучно рассматривающей белые стены, оборудование. Ее глаза перемещаются на меня и лицо становится испуганным и взволнованным. Серые глаза бегают по моему лицу и тонкие пальцы сжимают белое одеяло, она слегка даже подаётся ко мне корпусом и поднимает вверх точеные брови. Я не хочу ее пугать, не хочу делать ещё хуже. Я скидываю пиджак на стоящее рядом кресло, и присаживаюсь на кровати около ****, кладя руку ей на ноги и треплю за коленку. Она подсаживается чуть ближе, кладя голову мне на плечо и берет мою руку в свои ладошки, крепко сжимая.—?что сказал доктор?—?Ничего не сказал, все хорошо. —?я слегка откидываюсь на спинку кровати, садясь в более удобное положение.—?Зачем ты обманываешь меня? Вас так долго не было, вы уходили куда-то, он точно что-то тебе говорил!—?Прекрати допрашивать меня, он не сказала ничего важного. —?я слегка раздражаюсь и взглядываю на неё острым взглядом, убирая руку из ее ладоней, на что она резко вскакивает и отодвигается от меня, упирая руки в бока и грозно хмурит брови.—?Лаура, черт возьми, Перголицци, не смей врать мне! Что сказала доктор?! —?она слегка даже прикрикивает, показывая характер, и Чёртово одно крыло сзади трепещет в гневе.Я сдаюсь, сдаюсь, потому что не хочу сделать ей ещё хуже. Если она хочет знать правду, пускай. Она должна знать, это ее право. Только как бы она не решила чего-нибудь неправильного, как бы не решила согласиться с врачом и не закатила истерику, чтобы остаться.—?он сказал, что из-за одного крыла твой организм работает неправильно и непредсказуемо. —?спокойно отвечаю я, вставая с кровати и нервно расхаживая по палате, стуча каблуками о плиточный пол, не глядя на ****.—?Но не это тебя разозлило, я права? —?она усаживается удобнее, складывая руки на груди в протестующем жесте и искривляет одну бровь.—?Он предложил ставить над тобой эксперименты, якобы чтобы помочь другим таким же как ты.—?Оу… —?она вдруг задумалась, опустив голову вниз, а лицо приняло слишком уж серьёзное выражение. В голове метались мысли и **** лишь спустя время, в которое я смотрела на неё невольно, оперевшись на металлический холодный стол поясницей, подняла на меня полные решимости глаза и с уверенностью улыбнулась. —?я согласна!Черт возьми. Только не это, нет, господи.Я буквально за секунду преодолеваю расстояние между Нами, заскакивая на кровать неловко, и беру ее круглое лицо в свои ладони, слегка сжимая и смотря в глаза грозно, серьезно. Так близко, что чувствую ее ровное дыхание на своих губах.?нет!??— резко вскрикиваю я и она вздрагивает, явно удивляюсь всему происходящему. Что происходит, почему, зачем? За какие такие грехи мне это даётся все?—?не смей. — я аккуратно скатываюсь к ней на колени, стараясь не задеть руку, к которой подведена капельница, упираясь лбом в живот и свернувшись калачиком на ее ногах?— даже не думай.—?Лаура… —?растерянно проговаривает она, запуская тонкие пальцы мне в волосы и как-то неуверенно поглаживает голову и плечи, пока я цепляюсь длинными пальцами за одеяло, не в силах контролировать эмоции.Никогда не могла. Я никогда не могла контролировать эмоции, а когда в день происходит столько потрясений это просто невозможно. Держать все в себе, все переживания, страхи, волнения. Я так не могу, не могу контролировать это, отчего и тихо скулю, вжимаясь в ее ноги.—?я ведь умру без тебя, тут же умру.?— тихо выстанываю я на сбивающемся дыхании и крепко обнимаю ее живот поперёк, продолжая тихо плакать.Слишком эмоциональна, слишком несдержанна и распущена. Она гладит меня по плечам, боясь хоть что-то сделать не так. Молчит, но пальцы у неё вздрагивают, и сама она тоже. Тишина, прерываемая только писком оборудования и моими всхлипами. Мои надежды, что она откажется, что не будет настаивать на своём, мои страхи потерять ее, моя боль быть снова одной. Я не хочу повторения всего этого, просто не хочу. Не переживу. Неужели так сложно жизни дать нам спокойно находится рядом? Быть здоровыми, счастливыми. быть вместе. Почему, зачем все эти глупости, расстройства и переживания. Как мне все это надоело, господи, как надоело.Я продолжаю лежать у неё на ногах, уже прилично успокоившись, но все равно дрожа от страха, что вдруг она встанет в Позу. Вдруг снова решит поступить по своему, отдаться за этот мир, пожертвовать собой. Не дай бог мне снова услышать это, я умру тут же.—?я тут подумала,?— тихо начинает она, продолжая однако поглаживать меня по голове?— когда мы выйдем отсюда, я хочу поиграть в футбол.—?Что? —?я резко отрываюсь от ее живота, поднимая заплаканные уставшие глаза в счастливое лицо, освещаемое лучистой улыбкой, Которую она дарит только мне. И будто бы до этого она ничего не говорила, будто я не плакала сейчас от страха и шока!—?Хочу, чтобы ты научила играть меня. Ты же занималась в детстве.Я усаживаюсь удобно ближе, вскидывая брови, но не успеваю ничего сказать, она снова продолжает умиротворенным тихим голосом:—?хочу татуировку. Маленькую звёздочку, как у тебя, на кисти. —?она скатывается на кровати, тяжело закрывая глаза, но продолжая лучисто улыбаться, и утыкается лбом мне в грудь, устраиваясь удобнее. Я скидываю обувь и ложусь рядом, благо, кровать большая и места нам вполне хватает, даже с крыльями. —?и свадьбу хочу. Хочу увидеть тебя в белом, — она замолкает и хихикает?— так уж и быть, костюме.Я улыбаясь по настоящему счастливо, обнимая ее за плечи и утыкаясь головой в ее голову, ласково целую в макушку.—?хочу просыпаться и засыпать с тобой каждую ночь. Праздновать Новый год, Рождество, дни рождения и другие праздники. Хочу всегда быть вместе. —?она зевает и уже совсем сонно в конце говорит?— а не вот это вот все.Я буквально чувствую, что она заснула. Ощущаю ее Тихое сопение и умиротворение, сама понимаю, что ужасно устала, но мысли о будущем дне, о том, каким образом мы уйдём отсюда и что ещё придётся нам выслушать не дают мне покоя, словно надоедливые насекомые роясь в голове. И все же я устала, слишком устала, чтобы думать об этом. Поэтому я закрываю тяжёлые веки, как это обычно бывает после слез, и спокойно засыпаю, чувствуя самое родное и нужное под боком. А большего ведь мне и не нужно.?This sex is on fire?Я едва открываю глаза, насилу пытаясь вспомнить какого черта все такое ярко белое, почему я в одежде и моя кровать настолько маленькая, да и вообще спала я полусидя так, что вся спина, и особенно шея затекли до ужаса и противно ноют.До ушей доносится совсем неумелое, я бы даже не сказала пение, скорее шёпот, и я нехотя открываю глаза, потирая их ладонями из-за яркого света. Отлично, больница, хорошо. Что я тут делаю?Точно, ****. Но почему тогда ее нет со мной рядом? Где она? Я кручу головой по сторонам, пытаясь найти виновницу всего этого, пугаясь, что она не в кровати и капельница отстегнута, насколько я смогла разглядеть. **** сидит на подоконнике, смотря в приоткрытое окно и забавно болтая ножками, напевая пресловутую ?sex on fire? и рассматривая огромный двор больницы, где вчера я опять, черт возьми, курила и страдала лютой дичью. От воспоминаний вчерашних мыслей и слов мне становится стыдно, но я скоро трясу головой, стараясь выбить эти мысли из себя. Ничего страшного, это был просто плохой сумбурный день, я запуталась. Все мы путаемся. Я просто эмоционально вымоталась, особенно после стольких месяцев спокойно тихой комнатной жизни. Мне простительно.Сейчас гораздо сильнее меня должно волновать то, что **** не в кровати, около черт возьми окна, из которого дует холодный воздух, без капельницы и черт возьми что происходит?!—?какого черта ты не в кровати?! —?спрашиваю я, усаживаясь и чувствуя копчиком жесткое основание кровати. И мы спали на этом? **** вздрагивает, не могу понять, то ли от моего хриплого, но достаточно громкого голоса, то ли от ветра, но ее тело пробивает мелкая быстрая дрожь, вплоть до кончика крыла, и она переводит на меня счастливое лицо, с улыбкой на выдохе отвечая:—?Ты уже проснулась!—?Почему ты сидишь на окне? —?я встаю с кровати и, тяжело шаркая ногами только в носках по полу, подхожу к ней. Я закрываю плотно окно, недовольно посматривая на ****, но все же крепко ее обнимаю, обвивая руками талию утыкаюсь лбом в грудь. Я не выспалась.—?Опять будешь плакать? —?с издёвкой спрашивает она, нарочно теребя мои волосы сильнее, чем обычно.—?Я тебя сейчас укушу.Она смеётся, обнимая меня в ответ и забавно раскачивая из стороны в сторону. Почему у неё такое прекрасное настроение? Я чего-то не знаю?—?чего такая довольная?—?Просто так! - она спрыгивает с окна, падая на кровать и вытягивая правую руку перед собой?— смотрю на это кольцо и понимаю, что я самая счастливая на свете!—?Не счастливее меня, — я усмехаюсь и опираюсь на подоконник, почесывая голову. —?домой хочу.—?Меня должны сейчас выписать, медсестра заходила. Давай, если получится, возьмём билеты на сегодня?—?Конечно! —?я вытягиваю по очереди ноги, рассматривая их. Как так вышло, что у меня такие безумно худые ноги и такой большой размер? Неказистая я все-таки. **** словно читает мои мысли и с улыбкой и лаской произносит:—?Ты самая красивая, так тебя люблю. И ноги твои тоже безумно люблю. Все бы исцеловала…—?а вот этого не стоит. —?строго говорит тот самый врач, что вчера предлагал мне ужасные вещи. Я грозно смотрю на него и крылья инстинктивно напрягаются и раскрываются. К черту его, к черту. Я подхожу быстро к ****, почему-то думая, что он может ей навредить и встаю у неё за спиной.**** сидит на кровати по турецки, с интересом поглядывая на доктора, словно не зная ничего о вчерашнем разговоре, но я не могу с собой ничего поделать. Я зла, я не могу себя сдерживать, и не менее всего я боюсь, отчего слишком сильно впиваюсь в ключицы тонкими пальцами, громко дыша. Повисает немое молчание. И доктор сегодня уже не кажется мне просто заинтересованным, отчего-то лицо его рассерженное и злое, когда он смотрит на меня, словно я забрала у ребёнка новую игрушку. Быть может так и есть. Мы встречаемся глазами, но я не сдамся сейчас, ни за что. Я с упором смотрю в его карие тёмные глаза, даже не думая отвести их, стараясь передать этим взглядом все бушующие внутри эмоции, и тем более презрение, которое я испытываю к нему. Мы для них не люди, мы?— подопытный материал. Но он не получит ****, ни частички ее не получит, никогда в этой жизни. Он сдаётся, отводит глаза, шумно выдыхая, и обращается к своему планшету, а после только к ****. Я победила. Пусть знает, что я за неё горой, что никому не дам ее трогать.—?Как себя чувствуете?—?Прекрасно! —?весело отвечает ему ****, кладя правую руку на мою левую, проглаживая мне косточки. Успокаивает, любит.—?Какова причина того, что вы решили выписаться на два дня раньше?—?Билеты у нас сегодня на вечер, поменять не смогли.?— врет и не краснеет, хотя, быть может, отчасти это правда. Вот сейчас выйдем отсюда и точно купим билеты на вечер без промедлений.—?Ясно. На удивление анализы у вас более менее в норме, но я бы посоветовал время от времени обращаться к местному доктору.—?Мы сами разберёмся,?— огрызаюсь я?— можно мы будем собираться и пойдём?—?Да, будьте здоровы. — ядовито выплевывает он и уходит, громко хлопнув дверью.**** разворачивается на меня и я выдыхаю. Неужели это закончилось? Она счастливо улыбается мне, сжимая мои руки в своих, слегка подтягивая к себе. ?Ну что, домой??. Вместо ответа я наклоняюсь, целуя ее в губы нежно, ласково, успокаивающе и счастливо, но что-то не даёт мне покоя. Я открываю один глаз, взглядывая в огромное прозрачное окно, из-за которого на нас смотрит тот самый парень врач, не в силах оторваться. И только сейчас до меня вдруг доходит. А у парнишки то в глазах ревность, и в руках он сжимает планшет слишком сильно, и собеседницу свою давно уже не слушает. Влюбился, мальчишка, в мою **** вот и захотел оставить у себя под предлогом исследований, в надежде, что вдруг сложится. Только насильно мил не будешь, не знает он этого видимо ещё.Я усмехаюсь, закрывая глаза, аккуратно проникая в рот языком, углубляя поцелуй, на что она хихикает и отрывается, не давая мне насладиться. Я выдыхаю, успокаиваясь и киваю в ответ.Домой.