XXVII (ГГ) (1/1)

Просыпаюсь я в расположении духа, сравнимыми разве что с похоронной процессией, потому что тело удивительно сильно ломит, единственное крыло словно отламывается само по себе, и голова раскалывается. Да уж, пришла что ли моя старость? Глаза открывать не хочется, но и уснуть я уже не смогу, логически решаю я, так что от неизбежного не уйти. К моему великому счастью солнце не светит мне в лицо, в Петербурге пасмурно, как и большую часть времени. И сейчас, 4 марта, ранней весной все также пасмурно и слегка даже темновато. Я медленно поворачиваю голову на тумбочку, поверхность которой освещают электронные часы, на которых ярким зелёным цветом красуется 8:39. Просыпаться в такую рань, работая фрилансером, просто недопустимо! А просыпаться так ещё и в своей день рождения?— просто против всяких правил!Перед глазами у меня идеально белая комната, до чёртиков уютная и свежая, такая уже родная. Даже странно думать, что мы и правда сделали ремонт.Да, эти месяцы были странными, уютными, домашними, но очень суетными. Каждый день удивлял нас все сильнее и сильнее, потому что с каждым днём с нами не происходило ничего! Вы можете себе представить, у нас все хорошо, мы любим друг друга и жизнь даже не пытается нас разлучить или подложить очередную свинью! Это и удивительно. Мы спокойно закончили ремонт и сейчас живем в настолько уютной, а главное НАШЕЙ квартирке, что выходить отсюда для каждой из нас словно наказание.Люди открываются с разных сторон, люди становятся важны друг другу. Лаура стала моим всем, никто мне был не нужен, кроме неё. Я же стала для Лауры крепостью, заменила ей всех бывших друзей и знакомых, я дала ей столько любви, сколько смогла и пытаюсь давать каждый день, каждый час.Голова раскалывается и я через затёкшую шею поворачиваю ее в обратную сторону, на ту часть огромной белой кровати, где спит обычно Лаура, заворачиваясь в одеяло, словно кокон, оставляя меня всегда мерзнуть по ночам. Но только привычного кокона рядом нет, что в принципе не пугает меня. В последнее время я стала спокойнее, намного. Из кухни доносится прекрасный запах кофе и чего-то сладкого, но даже это не может являться веской причиной для моего подъёма. Я валяюсь в кровати, перекатываясь с одной стороны на другую, но все же и это мне надоедает, значит остаётся только встать. Лениво я вылажу из-под одеяла, чувствуя холод и мурашки, бегущие по ногам. Стоило бы начать спать хотя бы в майке, а то в одних только плавках прохладно, однако же. Я открываю огромный белый шкаф с интересом рассматривая ряды цветных тканей. Что же выбрать? На самом деле выбор огромен, но все же я себе не изменяю, поэтому просто беру цветастую шелковую рубашку Лауры. Не удивительно. Я смотрю в зеркало, усмехаясь своему внешнему виду. **** Оуэнс, вам уже 20, ваш первый юбилей! Из зеркала на меня смотрит забавная девчушка, не выглядящая на 20 ну точно. Жизнь с Лаурой вновь вернула меня во времена, когда я могла дурачиться, когда могла быть ребёнком. Это расслабило меня. Вновь.Довольно отросшие волосы, особенно после стрижки ?под мальчика? они выглядят словно ёршик и я даже похожа на тех глупых троллей из мультика. Заспанное округлое лицо, с каплями серых озёр, ну это никогда не меняется, ничего уж не сделаешь. Я ерошу волосы, придавая им ещё больший объём и все сильнее похожу на одуванчик.Я выхожу в светлый коридор, слыша тишину и чувствуя одиночество. Да, за эти почти полгода мы настолько ?врослись? друг в друга, что малейшее колебание настроения одного чувствуется другим, а одиночество в квартире можно предсказать, даже лёжа в кровати. Это забавно.Я прохожу на кухню, мельком оглядывая наш уютный зал с большим белым диваном и креслами, с камином и кучей подушек. Очень уютно. На кухонном столе стоит две чашки кофе и мои любимые венские вафли, которые, я уверена, Лаура приготовила сама. И пускай она кроме рыбы ничего готовить не умела, сейчас ее навыки как никак подтянулись. Чего стоит одно только Оливье, которое она материла по чем свет стоит, стоило только услышать об этой ?мешанине из остатков в холодильнике?, а после уплетала за обе щеки на Новый год, под мой довольный ликующий взгляд. Новый год мы встречали не очень удачно, буквально рассевшись на коробках с бутылкой шампанского и тарелкой Оливье. Наш первый Новый год вместе прошёл странно, сумбурно, но все-таки уютно, несмотря даже на атмосферу ремонта.Из собственных тёплых мыслей меня вырывает звон дверного замка и хлопок двери, на который я уже тихонечко иду, мило улыбаясь. Один тот факт, что она встала в такую рань, уже меня умиляет, поскольку ждать от Лауры подъёмы раньше 10 бессмысленно, это совсем не в ее репертуаре. Я опираюсь на стенку, рассматривая кудрявую голову, которая как можно быстрее старается развязать шнурки на ботинках. Пальцы, явно замёрзшие и красные, заплетаются, заставляя Лауру бурчать себе под нос, а рядом с ней лежит огромный букет розовых пионов и Белой гортензии, которую я так люблю. Она наконец разгибается, подхватывая букет в руки и лицо ее, стоит глазам наткнуться на меня, меняется с сердитого на растерянное. Она оседает на стену, слегка хмуря брови, явно недовольная тем, что я так рано встала.—?черт.?— тихонько говорит она под нос, однако уже улыбаясь.Я не отвечаю, просто потому что мне нечего, продолжая стоять в проеме и глупо улыбаться. Лаура вздыхает от бессилия и подходит ко мне, кладя ледяные руки на и так замёрзшую кожу, и нежно целует. Лучший подарок на свете.—?с днём рождения.?— она вручает мне букет, который я с восторгом принимаю, слегка поглаживая длинными ноготками лепестки нежных пионов.В момент, когда мои пальцы теребят ласковые лепестки, Лаура аккуратно спускается мелкими поцелуями по шее, уходя в разрез рубашки, которые я оставила довольно большим, но когда руки ее тянутся расстегнуть дальше, я останавливаю ее, отходя чуть назад и кладу букет на тумбочку, мимолетно взглядывая на буйство нежных красок. Она закатывает глаза и тяжко выдыхает.—?нет-нет! — я показываю язык, смешно морща нос.—?Твой организм говорит ?да-да?. — передразнивает меня Лаура, скидывая обувь и пальто.—?Это из-за холода! —?возмущаюсь я, складываю руки в замок на груди, закрывая ее полностью, что ещё сильнее возмущает ее.—?Заливай.?— она остаётся в пороге, смешно смотря из-под отросших прядей.—?Правда!—?Ещё скажи, что не хочешь меня. — она тихонько улыбается, расстёгивая рубашку на себе до последних пуговиц и зарываясь руками в кудрявые волосы.Я в два счета преодолеваю расстояние между нами, хватая ее за худющий зад, буквально усаживая на свои бёдра, на что она слегка удивленно, но также улыбчиво смотрит на меня теперь уже сверху вниз.—?даже вот так? —?одобрительно говорит она, целуя меня в висок, складывая тонкие руки на моих плечах, нежно проводя пальцами по волосам, пушистым и взъерошенным, подобно ей. —?не думала, что ты…—?Молчи.?— резко обрываю я ее, впиваясь в губы и чувствуя ее довольную улыбку.Пока я довольно быстро добираясь до комнаты, терзая ее губы, она успевает сцепить ноги сзади в замок, прижимаясь ко мне сильнее, буквально каждой частичкой тела стараясь слиться со мной. Через тонкую ткань рубашки я чувствую ее горячее от холода тело, ее грудь, которой она жмётся все сильнее. Я бросаю ее небрежно на огромную кровать, нависая тут же сверху и впиваюсь в шею, пока ее руки быстро залазят под рубашку, холодя кожу.—?хватит, ****. — слова выбивают из меня весь воздух. Они не звучат зло или обиженно, скорее даже как-то смешливо, но меня оскорбляет тот факт, что она это сказала.Я отсаживаюсь рядом, отводя взгляд и застегиваю рубашку на себе чуть ли не по горло, а Лаура все также полураздетая лежит на кровати в задумчивости, аккуратно поглаживаю мое оголенное бедро.—?у тебя сегодня день рождения. — спокойно говорит она, слегка царапая кожу.—?И что? —?вполне закономерно спрашиваю я недовольным тоном. Ну да, я рассержена! А почему она остановила меня? Зачем?—?Я хотела, чтобы мы провели его чуть иначе,?— словно оправдываясь говорит она?— хотела, чтобы ты была счастлива. А этим мы можем заняться в любой другой день.С одной стороны я вроде ее понимаю, а с другой все равно обидно.—?я стала такой пассивной с тобой,?— резко переводит тему Лаура, стараясь схватиться за складки на животе, но их банально нет, поэтому она разочарованно смеётся?— поправилась.—?Это претензия? —?обиженно спрашиваю я, потому что до сих пор чувствую некую неудовлетворённость, а такие вот разговоры совсем не улучшают ситуацию.—?Нет, конечно.— она посмеивается, но лицо ее кажется сейчас даже каким-то грустным?— может поедем куда?—?Куда, милая? Каждая наша поездка это полная жопа, я не хочу рисковать.?— вздрагиваю я, вспоминая все те поездки. Москва, Дубай, Турция, господи, мне не везло ни разу.Повисает неловкая тишина, в которой каждая находится в своих мыслях, скорее всего неприятных, но даже сейчас мы обе понимаем, что все равно все будет хорошо, по крайне мере мы будем вместе.—?Охренеть, мне через две недели 41! —?зарываясь пальцами в волосы говорит она, взглядывая на меня удивлёнными глазами?— я такая старая.—?Ты такая тупая!?— я игриво шлепаю ее по лбу, посмеиваясь. —?мы и правда засиделись.—?А пойдём в кафе? —?она переворачивается на живот, заглядывая в глаза и весело улыбаясь.—?Пойдём! —?тут же соглашаюсь я, потому что это мне кажется неплохим времяпрепровождением.Мы ещё какое-то время просто молча сидим на кровати, Лаура полностью в своих мыслях, а я?— рассматривая ее. Да уж, эти месяцы были такими странными, такими веселыми. Даже не верится, что мы живем так спокойно, живем вместе. Сейчас Лаура задумчивая, но такую Лауру я уже видела. А какую Лауру я не видела? Да всякую. Каждый из её образов был мною запечатлён на подкорку мозга, каждый взмах ее ресниц и вздох знаком мне, как будто мы живем вместе целую вечность. Лицо ее сейчас обременено мыслями, какими, понять я не могу, но по бледной коже бегает что-то вроде предчувствия и посветлевшие с возрастом глаза непрерывно ищут что-то в моих ногах, скорее стараясь найти ответы на свои вопросы. Тонкие худые пальцы перебирают белую ткань на кровати, на этих пальцах большие перстни, татуировка бабочки, которая и для меня значит довольно много. Для меня это эффект бабочки, как бы ты ни было, все связано. Если бы не было одного не приключилось бы другое. Если бы тогда Костя не пригласил меня на фестиваль и не позвал LP, чтобы порадовать меня, ничего бы этого не было. Если бы тогда я не сунула эту глупую бумажку ей в руки, если бы не ее песни и не Джон, мы бы не встретились, мы бы не общались. Банально, если бы не дождь, из-за которого она заболела, мы бы возможно и не встретились повторно, не сблизились за сутки так, словно за многие годы. Все так связано, столько бед и обид, столько боли, просто ради того, чтобы она вот так лежала в задумчивости на кровати у меня дома в расстёгнутой рубашке и с легкой тенью улыбки на лице.Бабочки?— свобода. Мы так рвались к ней, через тернии, через шипы и лианы, прорывались, сбивая в кровь и сдирая все, что можно, калеча душу, сердце, чувства, и казалось, что вот свобода, вот то самое чувство спокойствия и лёгкости. Казалось, только руку протяни, только дотянись, но каждый раз одна из нас спотыкалась, падая, а другая не бросала, была рядом. Какой сложный путь мы прошли, только вспомните. Сколько мы повидали вместе.Неужели сейчас настала та свобода?Я поднимаюсь чуть вверх глазами по ее правой руке, на которой красуется темная пантера. Такая странная татуировка, такую я бы никогда не сделала, но все же есть в ней что-то, что я чувствую точно также, как Лаура. Смелость и живость, рвение. Образ женщины, сильной, Страстной, смелой, такой, какими стараемся быть мы обе, пускай и с переменным успехом. Знакома мне и татуировка ?любовь?, которая словно предсказание было набито в первую поездку Лауры в Россию. Тогда ты предсказывала себе будущее, написала свою судьбу себе на теле, кто же знал, что ты по правде встретишь любовь, настоящую, русскую? Да и парусник этот, твоя смелость, твои страхи. Боялась России?— набила русский парусник, приехала и влюбилась. В первый раз в людей, затем в страну и в конченом счете, в меня. Вся твоя жизнь словно давала тебе подсказки, словно ты должна была понять это раньше. Значение других татуировок я слабо понимаю, странно, но я ведь никогда тебя не спрашивала о них, молния с надписью TCB, орёл на одной руке и сердце со стрелой на другой, маленькая голубая звёздочка и такая же небольшая полоска с лучиками на ключицах, что так сильно напоминает мне рассвет. Забавный петух на ноге, звездочка на животе, буква L на предплечье... Я мало знаю о твоём теле, что касается внешнего вида, но знаю все, что касается твоих желаний, мыслей, чувств. А столько ли важна внешность, когда ты знаешь человека изнутри, как будто сам его создавал? Настолько разные, но словно кусочки пазла?— идеально подходящие. Удивительно.—?мне нужно съездить забрать посылку,?— вспоминаю я?— я съезжу, а ты иди в кафе, столик займи, пойдёт?Лаура сомневается, видно, что идея разделиться ей совсем не по душе, но она видимо не в настроении мне особо перечить, поэтому молча соглашается, качая головой и вскакивая с кровати.—?заказать тебе такси?—?На метро доеду. — говорит она мне, пока переодевает мятую рубашку на свежую чистенькую толстовку, мою, кстати. Такую нежно лавандовую с маленькой глупой надписью над сердцем ?if not now then when??. Я счастливо улыбаюсь, наблюдая, как мешковато сидит на ней моя одежда, но с каким трепетом Лаура прикасается ,кажется, к обычной ткани, однако же чувствуюя нечто большее в этом. Связь между нами.Она выходит в коридор, и пока я натягиваю узкие джинсы, Лаура уже успевает надеть куртку и ботинки.—?буду ждать тебя в нашем кафе, будь осторожна.Хлопок двери и тишина. Странное чувство, словно предвкушение чего-то необъяснимого, отдающая дрожью в сердце и пальцах.Я быстро обуваю кроссовки, точно зная, что ноги у меня окоченеют, а поверх надеваю кожаную куртку, в которой, я надеюсь, не замёрзну. С верхней полки я достаю шлем, идеально чёрный, ровный, быстренько причесываю волосы и выхожу, едва не забыв телефон, который быстренько бросаю в портфель. Лаура ведь и не знает, что в этой посылке?— часть подарка на ее день рождения. Теперь уже часть, потому что подарить я изначально хотела только содержимое посылки, а сейчас подумываю купить нам путевку куда-нибудь. Может в Европу?Я быстренько залажу на чёрный чистый байк, чувствуя себя правда что настоящей бунтаркой, с таким одним идеально белым крылом. Я убираю с подножки, завожу и наконец выезжаю с нашего уютного двора, проезжая старинные улицы, проносясь мимо людей, машин, чувствуя ветер и прохладцу, а самое главное?— скорость. Вот адреналин моей жизни.До отделения почты я доезжаю быстро, как мне кажется, быстрее, чем вообще можно было, и также быстренько захожу внутрь. Представляете, Почта России не потеряла мою посылку и выдала ее мне максимально быстро и даже без всяких претензий! Удивительно, как все идеально сегодня складывается. Правда что ли в честь моего дня рождения?Так, по моим расчетам, Лаура должна уже точно занять нам местечко, поэтому стоило бы поторопиться, что я собственно и делаю, вскакивая снова на байк и срываясь с места. Мой любимый город, моя любимая погода. Архитектура, люди, атмосфера?— все это мой любимый Петербург, моя душа и сердце. Мой дом. Вот уже виднеется издалека красная вывеска нашей любимой кафешки, туда, куда мы пошли после нашего долго расставания, где снова между нами проскочила живая искра, после которой никто из нас уже не мог сдержать своих чувств. Я подъезжаю к перекрёстку, останавливаясь. Отсюда я отчётливо вижу, как в специально отделенном месте стоит Лаура, в одной только толстовке и преспокойненько курит. Нет, серьезно, курит? Мы с этим боролись, и я и она. Вместе честно бросили, по большей части из-за проблем с лёгкими у обеих. И тут она стоит в одной значит толстовке и дымящей сигаретой в руках.Я вижу, что Лаура натыкается на меня глазами и лицо ее принимает забавное выражение спалившегося подростка, которого застали за запрещённым делом, но при этом она лукаво улыбается, явно посматривая на меня. Уже жду не дождусь нашего разговора.Загорается зелёный и я по всем правилам начинаю движение, впрочем не отрывая глаз от лица Лауры, которое в миг наполняется страхом, сковывая все ее тело.Удар.