Глава 5. Испытание. (1/1)
У Хеймитча дрожали руки, когда он пытался попасть ключом в замочную скважину. Пару раз он нервно оглядывался на Мару, но её лицо было совершенно бесстрастным, она задумчиво рассматривала стену дома бывшего ментора и даже пару раз колупнула её ногтем. Он побоялся спрашивать, в чем дело, и, когда наконец открыл дверь, пропустил её первой.Однако сегодня девушка своим поведением не переставала его удивлять. Она быстрым шагом вошла в дом, дошла до лестницы в туфлях, а затем сбросила их и оттолкнула прочь. Мужчина следовал за ней, в недоумении. Затем девушка прошла на кухню, открыла буфет, вытащила оттуда давным-давно припрятанную Хеймитчем на черный день бутылку виски и вопросительно уставилась на мужчину.- Мара, это старая заначка, я уже и забыл про неё, я не пил, видишь, она полная, - забормотал он. После поцелуя с Эффи, немного протрезвев, он испытывал жестокие угрызения совести. Мара ужепривыкла считать его «своим», думал он, и такое резкое отдаление ранило её. Но подходящего момента для извинений ему пока найти не удалось.К его величайшему удивлению, она ничего не стала говорить, только кивнула, откупорила бутылку, вынула из мойки кружку, налила её до краев и выпила. Залпом, даже не поморщившись, как простую воду.
- Ну, что? – устало поинтересовалась она у ошарашенного Хеймитча. – Ты заливал свое горе почти тридцать лет, а мне стакан нельзя?- Я думал, ты не пьешь, - выдавил из себя мужчина.- Я тоже думала, - она хмыкнула и поставила бутылку с кружкой на место. – Пойдем в комнату, нам нужно поговорить.- Если ты насчет того поцелуя с Эффи… - начал было он, но тут же замолчал, завидев выражение лица Мары.- Нет, это не насчет твоего поцелуя с Эффи, - отчеканила она, делая несколько шагов в сторону спальни. – Это насчет моего скорого отъезда, - она преодолела оставшееся расстояние, открыла дверь и вошла в комнату. – Заходи скорее, разговор будет долгим.Он зашел и молча сел на диван, она – на другую его половину, даже специально свернула в трубочку одно из одеял и положила между ними. Затем заговорила:- Послезавтра я собираюсь уехать на родину, в Дистрикт 4. Навсегда. Поближе к могилам родителей и брата. Они снились мне вчера, просили поостеречься огня, и я подумала, что возле моря его опасаться нечего. Так что я уезжаю. Но я не уеду…- Как это – уезжаешь?! – воскликнул Хеймитч. – А я, а что со мной? Все вернется, если ты уедешь. И я этого боюсь. Мне стыдно, но я ничего не могу с собой поделать.- …Но я не уеду пока не закончу вправлять тебе мозги, - повысила голос Мара и сердито посмотрела на собеседника. – И если ты умеришь свой эгоизм и дашь мне договорить, то вполне возможно, что избавишься от всего, что боишься, прямо сегодня. И навсегда.- Прости, вырвалось. Продолжай.- Так вот, я не могу уехать, не закончив работу над тобой хотя бы потому, что моя совесть этого не выдержит.Поэтому, сегодня я решила провести решающее испытание для тебя: с помощи телепатии я, грубо говоря, влезу к тебе в голову и снова вызову у тебя все эти воспоминания, связанные с гибелью семьи и возлюбленной. Если после этого тебе не приснятся кошмары, это будет значить, что ты здоров.- А если приснятся?- Тогда я задержусь тут ещё, пока не вылечу тебя окончательно. Ну что, ты согласен на такое испытание?- Да, - Хеймитча бросало в дрожь от одной мысли о том, что снова придется почувствовать всю ту боль после смерти Ариадны, и брата с матерью, но другого выхода не было. И ему удалось произнести это «да» насколько возможно уверенно, так, что девушка не заметила, как ему страшно.- Отлично. У тебя есть там, я не знаю, бинт или жгут? Нам с тобой нужно будет держаться за руки и не разжимать пальцы, но если ты все-таки отпустишь, это будет страховкой, что мы не разъединимся.- Вот, возьми, - мужчина порылся в тумбочке и вынул очень мятый, но в общем довольно чистый и длинный кусок бинта.- Возьми меня за руку, - попросила Мара. – Крепко возьми, вот так. Лучше пальцы тоже переплести, а то мало ли, - он покорно выполнял то, что она просила, внутренне удивляясь. Когда же мисс Найтлайт принялась бинтом приматывать его руку к своей, он не выдержал:- Зачем все это?!- Затем, что когда я буду вызывать у тебя воспоминания, ты словно бы вернешься в прошлое и будешь думать, что все это происходит на самом деле. Ты забудешь, что сидишь рядом со мной, что они погибли много лет назад, и их уже не вернешь. Ты будешь пытать защитить их, спасти свою девушку, а я буду тебе мешать, потому что это может разорвать контакт.- И что тогда будет? – поинтересовался мужчина, завязывая бинт каким-то хитроумным узлом.- Я умру. Или сойду с ума, - просто ответила она. – Кстати, возможно и такое, что меня убьешь ты. У тебя тут поблизости нет острых предметов?- Нет…Ты не шутишь, про вот это все?- Такими вещами не шутят.- Тогда лучше привяжи меня к кровати!- Не волнуйся, встать ты не сможешь, - Мара усмехнулась и прикрыла глаза. – Ляг удобнее и расслабься, я начинаю.Хеймитч покорно улегся, закрыл глаза…и тут же провалился в темноту. Ему действительно казалось, что он куда-то падает, мысли путались, все смешалось в голове… Но тут темнота рассеялась, и ему уже стало абсолютно все равно.
Потому что перед ним стояла Ариадна.
В светло-оранжевом платье в цветочек, с милыми косичками и совсем без косметики, она была для него прекраснее всех разряженных капитолиек вместе взятых. И сейчас он наконец-то с ней, наконец-то они увиделись после нескольких недель разлуки, показавшихся вечность им обоим – после Голодных Игр.- Я люблю тебя! – восклицает Хеймитч и сжимает её в объятиях так крепко, как только может, затем крепко целует, снова и снова, словно убеждая самого себя, что возлюбленная не сон и не видение, что она не исчезнет, а останется с ним.- Хеймитч, милый, перестань, - смеется девушка и целует его в щеку. – Все хорошо, я с тобой, ты победил в Голодных Играх, и теперь мы всегда будем вместе!Где-то в далекой реальности Мара зажала рот ладонью, чтобы не разрыдаться.Тем временем Хеймитч стоял в небольшой, но уютной кухне своего нового дома, вместе с любимой девушкой. Мама готовила завтрак, младший брат что-то рисовал, сидя за столом, и победитель чувствовал себя счастливым, как никогда. И ему казалось, что ничто не могло нарушить это счастье, когда внезапно раздался грохот. Удары прикладов и звук слетевшей с петель двери.- Что случилось? – с тревогой спросила мать, но ответом ей были пятеро миротворцев в полном военном обмундировании и с оружием в руках.- Элен и Хьюго Эбернети, Ариадна Фоксфайр, вам придется следовать за нами, - отчеканил один из солдат, по-видимому, самый главный.- В чем дело? – Хеймитч попытался задать вопрос спокойно, но где-то в животе огромным клубком нарастала паника, которую он не в силах был подавить. Мать тоже это почувствовала и заслонила собой испуганного Хьюго.- Ты крупно виноват, парень. Ты нарушил правила Голодных Игр – использовал защитное поле Арены. За это ты будешь наказан.- Делайте со мной что хотите! – выкрикнул победитель, выпуская Ариадну из объятий и бросаясь вперед. – Убивайте, пытайте, мне плевать! Только их не трогайте!- У нас приказ, - сухо ответил миротворец, щелкая затвором автомата и нацеливая его на собеседника. – И если ты будешь сопротивляться, мы примем меры. Миссис Эбернети, возьмите Хьюго за руку и медленно идите к выходу. Внизу вас ждут мои люди, они проводят до машины. С собой ничего не берите и не пытайтесь сопротивляться – в случае чего кто-нибудь даст выстрел в воздух, и я пристрелю вашего старшенького. Так что лучше без глупостей.- Я выполню все, что вы просите, - обреченно ответила Элен, крепко сжала руку младшего сына и медленно побрела к выходу из кухни. В проеме она обернулась и посмотрела на Хеймитча. Её глаза были полны слез и боли.- Сынок, не казни себя, - быстро сказала она, стараясь, чтобы он не уловил дрожи в её голосе. – Ты ни в чем не виноват.- А кто тогда виноват, мама? – очень тихо спросил тот.- Отставить разговоры, быстро вниз! – грубо прервал их миротворец, и женщина поспешно скрылась на лестнице. – Теперь Фоксфайр.
Девушка дрожащими руками обняла своего возлюбленного и сделала шаг к выходу. Внезапно Хеймитч почувствовал прилив ярости, он рванулся за ней, крича:- Вы не сможете отнять её у меня! Не сможете!!!Главный сделал знак, и двое солдат скрутили ему руки. Теперь он мог лишь беспомощно смотреть, как любовь всей его жизни медленно, но неотвратимо уходит от него.
- Быстрее! – один из миротворцев больно ткнул её в спину прикладом, и победитель не выдержал. Он начал вырываться с чудовищной силой, выкрикивая что-то бессвязное.В это время в реальности взрослый Хеймитч пытался встать, но какая-то неведомая сила пригвоздила его к кровати. Он так вырывался, что едва не порвал бинт, и лишь с огромным трудом Маре удавалось удерживать его. Она крепко сжимала его пальцы, а он едва не выворачивал ей её собственные и кричал:- Отпустите меня, отпустите немедленно!! Вы не сможете нас разлучить, не сможете, потому что я люблю её, потому что она любит меня, а Капитолию скоро придет конец!!! Я ненавижу вас, всех вас ненавижу!!! Вы заставляли меня убивать!!!- Хеймитч, пожалуйста, успокойся, с тобой все хорошо, это только сон! – девушка уже рыдала, не в силах сдерживаться. – Их уже не вернуть, они давно умерли, их больше нет с тобой, а я здесь, я люблю тебя, а ты причиняешь мне боль! – она едва ли не захлебывалась слезами. Но бывший ментор не слышал всего этого, он был далеко.Тогда там, у него в голове, Ариадна тоже рванулась к нему с отчаянным криком, но главный миротворец схватил её за волосы, запрокинулеё голову и перерезал горло. Кровь хлынула потоком, но юная девушка успела посмотреть в глаза своему возлюбленному и прохрипеть:- Я люблю тебя, Хеймитч…Он сразу как-то обмяк и затих. Замер, словно не веря случившемуся. А потом медленно осел на пол, закрыл глаза и провалился в какой-то полубред-полузабытье.Там, в реальности, он тоже замер, руки его безвольно повисли, а лицо залила смертельная бледность. Испуганная Мара придвинулась к нему настолько близко, насколько это было возможно, и легонько тряхнула за плечо. И тут она увидела….Хеймитч плакал. Нет, его лицо было все таким же спокойным, ничего не выражающим, глаза были закрыты, но по щекам текли тяжелые слезы, и каждая из них, срываясь с подбородка мужчины, становилась камнем где-то в животе Мары.Она задрожала и разрыдалась ещё сильнее. Забыв недавно причиненную обиду, она целовала его и прижималась своим лицом к его лицу, и её слезы смешивались с его слезами. Он все так же не шевелился, а она плакала и шептала ему на ухо бессвязные слова:- Хеймитч, не плачь, не плачь, все хорошо, я с тобой…я люблю тебя…они уже умерли, их больше нет…прости меня…я люблю тебя, люблю, слышишь…я так виновата перед тобой, ты даже не представляешь, как…но не волнуйся, скоро все это закончится…