Глава 6. Да придет новый виток жизни… (1/1)

Он шел по мрачному, еле освещенному лабиринту, надеясь поскорее выйти отсюда. Задание, порученное Мефодием, было давно и успешно выполнено. В рюкзаке за его спиной теплился артефакт, словно говоря: ?Вот видишь, я тут… Ты справился. Теперь выведи нас…?. И Матвей прекрасно понимал, что выход найти необходимо. Вот только последний искаться совсем не хотел.С тех пор, как Багров перешел в ?личное пользование? Буслаева, его жизнь резко изменилась. Никакого умиротворенного покоя, никаких прозябаний в пыльных, грязных комнатушках. На место им пришли азарт, риск, адреналин, сносящий крышу, и главное – возобновившийся интерес к жизни. Вот уже больше двух месяцев некромаг сражался, искал, доставал, выпытывал, находил, поспешно убегал – всё, что угодно, вкладывая во все это игривые нотки. Добивался всего с особой грацией и небывалой легкостью. Хотя, порой, признаться, бывало трудно. Особенно когда парень встречался с такими же, как и он — некромагами. После таких битв он нередко возвращался изрядно потрепанный и отлеживался, приходя в себя днями напролет. Но Буслаев не был против. Казалось, даже понимал.Что до насилия и прямого физического контакта, то здесь, похоже, Боги услышали Багрова и больше не присылали ему ночных сюрпризов. Но иногда, совсем случайно, он ловил на себе взгляд, который как нельзя лучше подходил под определение ?пожирающий?.

Что ж, как бы там ни было, оставаться с Буслаевым наедине Матвей не боялся. Порой они играли в шахматы, иногда искали сведения в библиотеке, изредка вместе ужинали, занятые важной работой. На его же удивление, Мефодий доверял ему, не боясь раскрывать далеко идущие планы и свои, пусть и незначительные, тайны.Вообще, если уж на чистоту, иногда Багрову казалось, что о такой жизни он и мечтал всегда. Хотя и было во всем этом нечто мрачное, и мрачным этим был сам Буслаев. Порой перепады его настроения вызывали в нём необоснованные приступы жестокости, которые он выплескивал на Матвея. После подобных моментов некромагу оставалось лишь поблагодарить Мировуда и собственные магические силы, позволяющие его телу быстро регенерироваться.С Улитой у Багрова сложились теплые, почти дружеские отношения, во многом благодаря тому, что ни один из этих двоих за едким словом в карман не лезли. С Натой же особого общения не наблюдалось. Она казалась некромагу нервной. Ее вечное недовольство, раздражение и несдержанность отталкивало, а изощренные формы жестокости пугали. С Мошкиным и Петруччо Матвей старался не общаться. Первый был ему неинтересен, второй откровенно напрягал. С Ареем же все строилось на взаимном уважении и не более того.Вновь уткнувшись носом в голую стену, Матвей чертыхнулся и, разозлившись в большую очередь на самого себя, вернулся к развилке и отправился направо. ?Эхх… Сейчас бы сюда нить Ариадны…?, — с сожалением подумал парень, наткнувшись на очередной тупик.Вновь пересилив собственную злость, окутывающую его плотной пеленой, Матвей который раз вернулся к развилке и, молясь всем языческим богам, шагнул по направлению к последнему тоннелю.На его же радость, идти пришлось недолго. ?И почему я раньше не выбрал этот путь??, — спросил он сам у себя, в большей степени обращаясь к ?сердцу?.Вдохнув в легкие свежий, сырой воздух, парень чуть отдышался и, не медля, тут же аппарировал в ?Обитель Зла?, желая, чтобы Меф принял его прямо сейчас.***На дворе стояла глубокая ночь, и на темно-синем полотне неба появлялись первые, еще блёклые звёзды. Лунный диск меланхолично висел над землей и освещал её, словно желая раскрыть таинство темного царства.Буслаеву не спалось. Дум было много, а думать, как назло, совсем не хотелось. В душе мелкими отголосками пробуждались сомнения. Раньше Багрову никогда не требовалось столько времени для выполнения задания. Неужели он ошибся в некромаге, и тот не выдержал? Не может быть. Что за ерунда…Легким щелчком сбив с шахматной доски королеву, Меф взял расческу и принялся водить ей по волосам. Подобное действие гасило приступы внезапного раздражения и разочарования.Перебирая пальцами светлые пряди, Буслаев впал в оцепенение, отдав разум на растерзание нелегким мыслям. Но стоило ему лишь на секунду забыться, как в дверь тут же постучали.Оторвав руку от волос, Меф поднялся с кресла и, накинув футболку, взглядом просканировал стену. ?Багров?!?, — на лице появилась ухмылка. Нет, он не ошибся.— Войди, — повелительным тоном громко произнёс Меф, и дверь открылась, впуская в мрачную комнату темноволосого юношу. Темная одежда была испачкана. Через разодранную в клочья рубаху виднелись свежие кровоточащие царапины.

Несколько секунд Матвей просто стоял и смотрел на Мефодия, уж очень симпатичен он был, когда светлая челка падала на голубые, цвета неба, глаза.— Здравствуй, мой господин… — Матвей поклонился.На самом деле его всегда подмывало сказать: ?Здарова, чертов Буслаев?, но медальон был против подобного, карая за такие словечки ожогом третьей степени.— Я уж думал, ты спасовал… — холодно произнёс Меф, подходя ближе к некромагу.— Извини меня, я…— Не стоит… — прервал парня Буслаев. – Он у тебя?Матвей тряхнул головой, убирая мешающиеся волосы и, скинув с плеча рюкзак, выудил из него сверток.— Держи.Приняв сверток и развернув его, Меф посмотрел на небольшую, позолоченную дудочку и довольно улыбнулся.— Молодец, некромаг. Правда молодец… — ладонь коснулась щеки и мягко погладила её.Всегда теплый. Несмотря на прохладу помещения… Неизменно теплый. Как будто специально для того, чтобы согревать вечно холодного Матвея. ?Был бы таким постоянно…?, — пронеслось в голове Багрова прежде, чем он осознал, о чём только что подумал.— Сложно было? – пряча артефакт в защищенную магией коробку, поинтересовался Меф.— Его тщательно скрывали, — он пожал плечами. – И достойно охраняли, — добавил, поразмыслив с полминуты.— Устал?— Да.— Иди отдыхай. Я сообщу завтра Арею, и мы решим, что делать дальше.

— Хорошо. До свидания, господин… — он коротко кивнул и ушёл.— Спокойной ночи… — произнёс Меф в пустоту, убедившись, что его уже никто не слышит.В душе нашелся потерянный покой. Человеческая сущность, не дающая стать ему абсолютным чудовищем, переживала за некромага. Нет. Буслаев не был влюблен или привязан. Он симпатизировал. Багров нравился ему во всех отношениях. Он был интересен. И пробуждал внутри повелителя нечто, напоминающее тягу. И это было неожиданно приятно…***— Багров, солнышко, а когда ты родился? – посмеиваясь, спросила Улита, отправляя очередную конфету себе в рот.— Тебе честно? – хмуро ответил вопросом на вопрос парень.— Нет, можешь соврать… — она пожала плечами.— Ну, тогда первого апреля, — он ухмыльнулся и засунул конфету в рот.Ведьма снова засмеялась. Видимо, так на нее действовали шоколадные изделия с ромом.— А по правде?Матвей смял фантик и точным попаданием забросил его в урну.— 13 ноября.Совсем недавно он узнал, что Буслаев родился 13 апреля, и один факт того, что числа их дней рождения совпадают, его несколько раздосадовал.— И сколько тебе сейчас?Он на мгновение закрыл глаза, пытаясь сосчитать.— Считай, что чуть больше двух столетий.Она икнула и прищурилась. Написала что-то на мятом листочке и спрятала его в карман брюк.— Компромат? – предположил парень.— Неа. Для себя. Люблю, знаешь, в чужом бельишке копаться, — достав бутылку самогона, она плеснула немного в стакан. – Будешь?— Нет, — он отрицательно мотнул головой. – Аида заходила?— Была, — согласилась Улита.Мамзелькина являлась частой гостей в их пристанище, обычно забегая потрепаться с Улитой или Ареем. Иногда даже с Мефом душевно болтала. Забавная старушка, на взгляд Багрова. Правда, своё прозвище ?бессмертный касатик?, данное ему Плаховной, он ненавидел искренне и честно.— Вот ответь, ты же не просто некромаг? – отпив из стакана, поинтересовалась, скорее из праздного любопытства, ведьма.— Не просто, — согласился Багров, машинально потерев браслет.— Волхв? – руки моментально сцепились в замочек.— Волхв, — снова согласился он.— Вуду?— И маг Вуду тоже.— И всё?— А ты ещё что-то знаешь? – Матвей усмехнулся.— Не знаю, вот и спрашиваю.Он скрестил руки на груди, откидываясь на спинку кресла.— А чем меньше знаешь, тем крепче спишь…Добавлять ко всему прочему, что он ещё и вестник судьбы, не хотелось. Открыть все секреты – стать абсолютно неинтересным.— А…Она хотела было задать вопрос, но Матвей остановил её жестом, ощущая в голове бьющийся нервный импульс.— Извини… Меня зовут… — он встал.— Меф что ли? – недовольно фыркнула ведьма.— Он, — поправляя рубашку, ответил Матвей.— И что ему надо в час-то ночи?— Сейчас узнаем… — тихо произнёс Багров, растворяясь в воздухе.***Стоило ему появиться в темной комнате, как теплые руки обвили его талию и притянули к горячему телу. Мягкие губы коснулись обнаженной шеи. Он запаниковал и попытался отстраниться, но его явно не желали отпускать.— Ты опять будешь меня насиловать, господин? – мрачно поинтересовался Багров.Позади раздался приглушенный смешок, и легкий шепот щекотнул ухо.— Я бы предпочел секс на обоюдном согласии. Чтобы и тебе, и мне.— А что, если я не соглашусь на обоюдное?

— Будет по-принудительному, — кончиком языка Меф коснулся серебряной сережки.Легкое и беззаботное касание подействовало как затупляющее совесть действие. Отрицать, что это приятно, Матвей не осмеливался. К тому же вновь ощущать эту боль… Совсем не хотелось.Повернувшись лицом к Буслаеву, он заглянул в его глаза, и, собравшись с чувствами, коснулся губами его губ. Впервые так нежно и успокаивающе. Впервые настолько легко…— Согласен на обоюдное… — выдохнул он в губы Мефа прежде, чем поддавшись новым ощущениям, упасть вместе с ним на кровать и забыться в трепетных, волнующих ласках и страстных, возбуждающих стонах.***Чуть позже, лежа напротив него и касаясь пальцами теплой груди, Матвей восстанавливал дыхание и старался не думать о том, каким сильным был сегодняшний оргазм. Проводя рукой по плечу, на котором остался еле заметный шрам, он в душе улыбнулся, после чего продолжил исследование.

Буслаев, кажется, против этого ничего не имел и молчал, внимательно следя за движениями некромага.— Что у тебя за браслет? – касаясь счастливого браслета, спросил Меф.— Призван, чтобы отводить от меня беды и напасти… если снять, они навалятся все разом и тогда не сносить мне головы… — он ухмыльнулся.

— Артефакт значит?— Он самый…Что-то за сегодняшнюю ночь ему приходилось много соглашаться. Он уже хотел было сострить на этот счет, но тут в голову забралась навязчивая мысль, и он, чуть помучавшись, озвучил ее:— У тебя нет дарха?Услышав вопрос и осмыслив его, Буслаев нахмурился. Матвей чуть сжался, было подумав, что тот злится, но Меф недовольно пробурчал:— Нет. Моя душа осталась в моем теле…— Почему? – на свой страх и риск.Мефодий помялся немного, явно сомневаясь, а нужно ли недостойному объяснять что либо, но потом, чуть тряхнув головой, произнес:— Во-первых, потому, что считаю неправильным волочить свое существование без нее. Во-вторых, если меня кто-то убьет, мой эйдос тут же достанется ему, а я не хочу, чтобы после смерти моей душой, а следовательно и моей силой, пользовался мой же убийца. В-третьих… — он помолчал. – Сама идея этого мне противна, — и недовольно поморщился.Все это было сказано с привычной холодностью, но отчего-то внутри Матвея что-то засияло, будто радуясь тому, что у Буслаева есть само понятие души. Он лежал здесь, рядом с ним и думал, что тот не так уж и плох, как казалось в самом начале. И что более того, есть в нем нечто такое, что сводит его – некромага, с ума.Испугавшись за себя и за свое душевное состояние, Багров поднялся с кровати и натянул штаны.— Знаешь… Я разделяю твое мнение на счет дархов… Как бы глупо это не звучало.И, накинув рубаху, он направился к двери. Буслаев его не задерживал.— Спокойной ночи… — произнес он перед тем, как Матвей закрыл дверь.— Спокойной… — кинул, прежде чем уйти, некромаг.