Глава 4. Воскресенье, 13 октября, день (1/1)

Проснувшись утром, Нэнси первым делом обратила внимание на очередной звук, выдернувший ее из мира сновидений.—?Неужели опять? —?подумала Дрю, прислушиваясь и сонно оглядываясь.Но нет. На этот раз звуки имели вполне объяснимое происхождение: по стеклу молотили крупные частые дождевые капли.За окном все выглядело серым и безрадостным, и внутри все казалось таким же, несмотря на включенный свет. Гроза была настолько сильной, что девушка поняла: вряд ли Майкл Артхейт вернется и сегодня. Если, конечно, его автомобиль?— вездеход, он сможет преодолеть мили размытой грунтовой дороги, если же нет?— ехать в такую отвратительную погоду было бы большой ошибкой. Да и ей сегодня предстоит безвылазно просидеть в доме. Бродить, как она планировала вчера вечером, по саду в ливень, очень похожий на шторм, совсем не хотелось.Нэнси спустилась на кухню, оценить оставшиеся запасы. В принципе, еще два дня она вполне сможет продержаться, а там, глядишь, или хозяин вернется, или сама девушка сможет выбраться в город. Несколько раз взгляд Дрю останавливался на двери в подвал. Сейчас ей уже не было так жутко при мысли о необходимости спуститься вниз, как вчера или ночью. В конце концов, девушка не выдержала.Как и во сне в трофейной, наяву в подвале никого не было, и мест, где спрятаться не было тоже, как и не было чего-то, что можно было бы обвинить в ночном переполохе. Никаких особых ощущений от пребывания в подвале сегодня Нэнси не испытывала. Разве что вполне естественный дискомфорт, как было бы в любом продуваемом сыром помещении.Возвращаясь из кухни, Нэнси услышала звонок стационарного телефона. Она, конечно, не проверяла, но следовало ожидать, что в такую погоду мобильная связь будет работать с перебоями. Звонил Майкл, который первым делом подтвердил опасения Нэнси?— его возвращение, взаправду, откладывалось, в том числе и из-за погоды. Слушая поток полагающихся к случаю извинений, Дрю приняла решение.—?Майкл,?— начала она. —?Сегодня ночью я слышала шорохи.На другом конце провода замолчали так внезапно, что девушка даже подумала, что их просто разъединили, потом Артхейт произнес.—?Значит, ни мне, ни рабочим они не померещились. И что ты об этом всем думаешь?—?Нэд считает, что так могут скрестись крысы,?— осторожно заметила Дрю. —?Правда, тогда это должны быть очень большие крысы, судя по громкости звука.—?И очень чистоплотные,?— тоном наставника подхватил хозяин особняка. —?Неужели ты думаешь, что я не проверил эту версию? В доме нет крыс. И нет никаких следов, что в последнее время они здесь были.—?Тогда мне пока нечего тебе сказать. Разве что, это точно не помешательство. Не могла я так быстро сойти с ума.—?А вот мне, кажется, есть, что сказать тебе,?— Майкл заговорил преувеличенно бодро. —?Вчера я отыскал в своих записях код от сейфа,?— Артхейт продиктовал Нэнси пять цифр, а потом в нем проснулся писатель. —?Представляю, как атмосферно это будет смотреться: девушка в маске, открывающая сейф при свете свечи…—?Кстати о свечах,?— вспомнила Нэнси. —?Я их не нашла.Снова повисла пауза, а потом раздался виноватый голос.—?Вот я?— осел! Забыл, что они кончились, а я собирался их купить. Совсем мне в этой строительной конторе мозги запудрили! Значит, эта ночь была для тебя по-настоящему темной?—?Не совсем,?— Нэнси благосклонно поспешила успокоить расстроенного парня. —?Я нашла ключ от подвала, так что в доме теперь есть свет и вода.—?Здорово! —?искренне обрадовался Майкл. —?Теперь я буду чувствовать себя чуть менее виноватым. Что же касается остального…Нэнси поняла, что Артхейт имеет в виду шорохи, и сказала.—?Я позвоню, если что узнаю…А что еще она могла сказать?Положив трубку, Нэнси сразу же, пока код не вылетел у нее из головы, отправилась в хозяйскую спальню. Сейф открылся тяжело, с надсадным скрежетом, но ничего ценного внутри не оказалось. Только давняя смета на перестройку мансардного этажа с характерным запахом старой бумаги и какой-то ключ. Вполне логично было бы предположить, что и он имеет отношение к одной из дверей в мансарде.Разумеется, Нэнси решила начать с запертой двери, на которой она вчера неудачно оттачивала один из детективных приемчиков. Ключ подошел, и Дрю попала в комнату, которую сразу же про себя окрестила мастерской: отчасти потому, что в ней было много кистей и банок с краской, отчасти потому, что по над стенами было расставлено много картин без рам. Девушка подумала, что вряд ли кто-то из прежних жильцов занимался живописью, изготовляя копии, да и краски в комнате не были предназначены для живописи, скорее это полотна, купленные для дома, но так и не обретшие своего места. Бегло осмотрев холсты, Дрю отметила, что и здешние картины отличаются уже ставшей привычной мрачностью.Мастерская оказалась меньших размеров, чем можно было вообразить, потому что там, где Нэнси представлялась одна комната, по факту их было две. Они соединялись между собой дверью, и вторая комната, такая же недоделанная, как и первая, заваленная строительными материалами и мусором, и была той, куда вела заклинившая дверь.Вернувшись к столу с разнокалиберными емкостями с краской, среди них Нэнси обнаружила еще один ключ. Без бирки. Вроде бы в доме больше запертых дверей не было, поэтому Нэнси первым делом подумала о сарае-гараже. А почему бы и нет? Вот закончится дождь, и можно будет проверить.На том же столе девушка увидела основательно запыленную подшивку чертежей. Присмотревшись, Нэнси признала в ней поэтажный план дома, нарисованный архитектором перед перестройкой. При доскональном осмотре подвал, первый и мансардный этажи и верхняя площадка башни на схеме полностью соответствовали тому, что Дрю видела своими глазами. А вот со вторым этажом что-то было не так.—?Странно… —?задумчиво протянула девушка. —?По чертежу получается, что на втором этаже должно быть четыре комнаты, а не три. Еще одна дверь есть в коридоре рядом с хозяйской спальней… —?и тут ее осенило. —?Так вот почему мне сразу показалось, что со спальней что-то не так! По логике она должна была бы быть таких же размеров, что и трофейная, а была заметно меньше. Но она и не могла быть другой, раз рядом с ней есть еще одна комната. Но куда же она делась? Не могла же она исчезнуть бесследно?Вооружившись кухонным ножом, показавшимся Нэнси достаточно острым, девушка поднялась на второй этаж и, сверяясь с планом, надрезала обои в том месте, где на схеме находилась дверь в потерявшуюся комнату.—?Все равно Майкл будет переклеивать обои,?— мысленно оправдала Нэнси свое не согласованное с хозяином вредительство, обрывая бумажные полотнища.Спустя четверть часа детектив задумчиво разглядывала заложенный кирпичами недостающий дверной проем.—?Еще страннее… —?проговорила Нэнси. —?Что не так с этой комнатой, раз с ней так круто обошлись? Может быть, внутри осталось что-нибудь, способное пролить на это свет? Но как попасть внутрь?Девушка осмотрела кирпичную кладку. Сделана та была на совесть, а наклеенные сверху обои предотвратили естественное разрушение и выветривание скрепляющего раствора. Будь Нэнси силачом, вооруженным чем-то вроде лома или кувалды, ей было бы непросто освободить проход, но она, мало того, что им не была, так и ни за что не решилась бы на столь серьезное вмешательство в ремонтно-восстановительные работы. Одно дело?— оборвать обои, другое?— несанкционированно сломать стену. Но чем больше Нэнси размышляла, тем сильнее ей хотелось узнать, что скрывает замурованное помещение, тем сильнее ей казалось, что за кирпичной стеной скрывается какая-то тайна. Возможно, она напрямую связана с проклятием и шорохами. Возможно, и не связана. Но тайна есть тайна, тем она и притягательна.Нэнси поймала себя на том, что, припоминая планировку дома, пытается представить, куда выходят окна замурованной комнаты. Получалось, что на фасад, который по прибытии девушка внимательно рассмотрела. Заложенных окон там не было?— это точно. Значит, способ попасть внутрь все-таки есть. Но так ли велико желание детектива узнать, что скрывается в замурованной комнате, чтобы она была готова рискнуть жизнью, играя в промышленного альпиниста на мокрой крыше под проливным дождем? С минуту поразмышляв, Дрю отправилась на поиски крепкой веревки.Чего только не приходилось вытворять детективу Дрю во время расследований, но этот спуск она, определенно, запомнит надолго. Никогда еще она не была так осторожна. Отыскав среди привезенных вещей куртку с капюшоном и пару обуви, сводящую к минимуму риск поскользнуться, Нэнси поднялась к единственному открывающемуся окну башни и закрепила веревку на металлическом массивном светильнике около него. Со стороны казалось, что светильник приделан к стене намертво и способен выдержать трех таких, как Нэнси. Девушка надеялась, что и на самом деле он будет столь же крепок, как выглядит. Стараясь не думать о последствиях, которые возымеет хотя бы одно неловкое движение, детектив Дрю заскользила вниз по веревке. Добравшись до нужного окна, девушка рискнула еще раз нанести ущерб имуществу, принадлежащему приятелю Нэда: профессионально высадила стекло в одном из сегментов викторианской оконной рамы. Просунув руку в образовавшееся отверстие, аккуратно, стараясь не порезаться, Нэнси повернула ручку и толкнула створки. Для окна, которое давно не открывали, они распахнулись почти без проблем. Последнее усилие, и Дрю в комнате.—?Бог ты мой! Да это же детская! —?воскликнула девушка, оглядываясь.Со всех сторон на нее смотрели улыбающиеся звериные мордочки, не особо опечаленные хмурым светом, пробивающимся через открытое окно. Резная колыбель и украшенный фигурками ангелочков комод яркими белыми пятнами выделялись в погруженной в сумрак дальней части комнаты. Повсюду были разложены игрушки. Именно аккуратно разложены, будто к ним так ни разу никто и не прикоснулся.?— У Блэквудов был ребенок? —?перед глазами девушки проплыли встреченные ранее совсем новая коляска на чердаке и фотография беременной женщины в хозяйской спальне. —?Получается, был… Где же он сейчас? Что с ним случилось? Почему его комнату не просто закрыли, а будто попытались уничтожить малейшее воспоминание об ее обитателе? —?вопросы появлялись быстрее, чем у Нэнси получалось сформулировать хоть какие-нибудь предположения про ответы на них.Кроме как в комоде, в детской комнате искать что-либо было негде. Нэнси один за другим выдвигала ящики. Удивительно, все они были пусты, в отличие от ящиков в десятке других шкафов, обследованных Нэнси в доме. Только в самом нижнем одиноко белел листок.—?Свидетельство о рождении,?— прочитала Нэнси. —?Если верить ему, у Катерины и Джеймса Блэквудов родился мальчик… Его имя кем-то старательно вымарано. Судя по дате, ребенок появился на свет чуть меньше чем за два года до того… как его отец убил свою жену, его мать. По логике он должен был бы стать долгожданным ребенком пары, уже отчаявшейся обзавестись наследником, и даже если он умер, что было огромнейшим горем, разумеется, в чем смысл замуровывать предназначенную ему комнату?Нэнси еще раз окинула взглядом детскую. Улыбающиеся звериные мордашки больше не казались ей веселыми. Они ухмылялись, будто бы говоря: а вот мы знаем, что здесь произошло, но не скажем. Девушка поняла, что дальнейшее ее пребывание здесь ничего нового ей не даст. Дрю направилась к окну, чтобы выбраться обратно, но вдруг зацепилась взглядом за разбросанные возле окна кубики. Когда девушка пробралась в детскую, они не попались на глаза, оказавшись у нее за спиной, да и сейчас она не обратила бы на них внимания, если бы в расположении остальных игрушек, в том числе и сложенных в тележку на колесах остальных кубиков, не было бы такого безупречного порядка. Казалось, кто-то в задумчивости начал выкладывать из них слово, но потом передумал и не доделал работу до конца. Определенно, не случайно рядком были выстроены О, Б, И, и Н, а недалеко от них в художественном беспорядке располагались Т, К и Р. В правом уголке рядом с каждой буквой была написана цифра, и на всякий случай Нэнси решила их запечатлеть на память. С большей вероятностью, эти цифры, как и буквы, ей нигде не пригодятся, но чутье детектива подсказывало, что если они вдруг понадобятся, второй раз на столь опасное путешествие она может и не решиться. Как не решится и сейчас совершать опасное восхождение обратно на крышу и в башню. Благо длины веревки хватало, чтобы соскользнуть со второго этажа на крыльцо и войти обратно в дом через дверь.Разумеется, о столь сенсационной находке следовало сообщить хозяину. Почему-то на этот раз Нэнси была уверена, что замурованная детская будет для Майкла таким же сюрпризом, как и для нее. Проверив свой телефон, Нэнси убедилась, что он по-прежнему не ловит сеть. Тогда она отправилась к монстру в холле. Увы, этот аппарат тоже молчал. Похоже, буря разыгралась не на шутку, и девушка оказалась совсем одна в жутком доме вдали от какой бы то ни было цивилизации. Но Нэнси сделала из этого обстоятельства совсем не те выводы, которые можно было бы ожидать. Она не заволновалась из-за того, что, если вдруг что случится, она даже не сможет позвать на помощь, а из-за того, что не может расспросить Артхейта о том, что ему известно о вновь открывшихся обстоятельствах. Не то чтобы девушка все еще считала, что скрытая комната имеет отношение к делу, по которому она сюда приехала, но все же ей было интересно, что же случилось с ребенком Блэквудов. Оставалось снова поискать в старых газетах на чердаке. Не прошло и получаса, как Нэнси отыскала нужный номер. Статья располагалась на первой полосе. ?Печальная новость потрясла наш любимый город. Вслед за радостным сообщением о том, что один из самых уважаемых жителей нашего города готовится стать отцом, мы вынуждены констатировать жуткий поворот событий. Сын, которого с любовью и нетерпением ожидала чета Блэквуд, родился мертвым из-за странной болезни. Вполне понятно, что распространенная о случившемся информация была краткой. Оказалось, что миссис Катерина Блэквуд еще до родов жаловалась на боли в животе, что свидетельствовало о неправильном протекании беременности. Доктор Кристофер Милтон, присутствовавший при родах, заявил, что сделал все возможное, чтобы роды прошли успешно, но с прискорбием констатировал, что ребенок был обречен с момента зачатия. Причина смерти не была объявлена, однако источники, близкие к семье Блэквуд, утверждают, что ребенок родился с врожденными уродствами. Чтобы хоть как-то смягчить печальное известие, сообщаем, что жизнь миссис Блэквуд находится вне опасности. Ее муж отказался комментировать произошедшее.?—?Да… Смерть ребенка, конечно, трагедия,?— подытожила Нэнси. —?Но так поступать с детской комнатой… Таким нетипичным способом стараться забыть то, что обычно с печалью, но помнят… Что-то тут не то…Мрачный дождливый день перевалил на вторую половину, когда отдохнувшая и перекусившая Нэнси решила заняться еще одной загадкой, которая не давала ей покоя. Девушка ни на секунду не забывала о своем сне и, больше для собственного успокоения, чем из реальной веры в существование еще одной потайной каморки, собиралась проверить, как обстоят дела на самом деле.Каково же было ее удивление, когда возле витрины со слоновьими бивнями на полу Нэнси увидела четкие царапины.—?Спокойно,?— сказала она сама себе. —?Царапины?— всего лишь свидетельство того, что витрину на самом деле частенько отодвигали. Но делать это могли и ради банальной уборки.Дрю попыталась сдвинуть витрину, но у нее ничего не получилось. Кое-как ей удалось подцепить и снять нижнюю декоративную планку с передней части витрины. За ней обнаружились изрядно проржавевшие колесики. Не удивительно, что слабой девушке оказалось не под силу сдвинуть этакую махину. В прямом смысле откопав в оставленном инструменте молоток и полупустую масленку, Нэнси удалось вернуть колесикам подобие подвижности и откатить витрину к окну.За витриной в стене была заколоченная дверь. И это обстоятельство повергло детектива Дрю в шок, потому что все, от самой двери до досок и гвоздей, которыми она была заколочена, в точности соответствовало тому, что она видела во сне.—?Так не бывает… —?проговорила Нэнси, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не зажмуриться и не затрясти головой, точно отгоняя видения.Тем временем дверь оставалась на месте и исчезать не собиралась. Тогда детектив Дрю окончательно взяла себя в руки и с помощью удачно найденного молотка вытащила гвозди, удерживающие доски, не позволяющие двери открыться, и вошла внутрь.Внутри было темно. Только откуда-то сверху справа пробивались тонкие лучики тусклого света, чьих усилий было явно недостаточно, чтобы хоть немного рассеять кромешную тьму, простирающуюся впереди. Нэнси почему-то представился длинный коридор, уходящий куда-то далеко-далеко, может быть даже под землю, но она тут же осадила себя: уж это-то точно было невозможным, и направилась на кухню за спичками.Огонек первой спички Нэнси потушила прежде, чем успела понять, что сделала, и еле сдержалась, чтобы с вскриком не выскочить из обнаруженного помещения, на проверку оказавшегося небольшим чуланом под лестницей. В свете бледного крохотного язычка пламени Дрю разглядела жуткое лицо, смотрящее на нее пустыми глазницами. В первый момент Нэнси даже подумала, что лицом к лицу столкнулась с тем, кто следил за ней в подвале. Спустя секунду она уже осознала абсурдность собственного предположения, но вторую спичку зажигала с некоторой опаской.—?Кажется, я скоро собственной тени буду пугаться. На меня это совсем не похоже. Это же всего лишь маска… —?Дрю издала нервный смешок. —?Та, четвертая, место которой пустует в витрине. И та, судя по описанию, которую Джеймс Блэквуд позаимствовал у племени ?далмаари? и привез в Англию. Та самая пропавшая маска, которую считают виновной в проклятии. Да уж, если бы мне нарисовали такое ?лицо?, я бы тоже кого-нибудь прокляла.Свет третьей спички помог Нэнси выявить причину, по которой в чулане царила кромешная тьма: единственное маленькое оконце заслоняли многочисленные обрезки стволов бамбука разной толщины. Отодвинув их, девушка получила возможность рассмотреть напугавший ее предмет при более ярком освещении. Действительно, маска имела вид довольно устрашающий, причем так сразу и нельзя было сказать, что именно в ней производило подобное впечатление: нарисованные неизвестным туземным художником черты или подобранная при разукрашивании цветовая гамма. Одно было ясно: описывая маску, Джеймс Блэквуд правильно акцентировал внимание на некоторых кошачьих чертах и общем отталкивающем, пугающем виде. И все же не было никакого повода испытывать при взгляде на раскрашенную африканскую деревяшку сколь-нибудь сильное чувство страха, поэтому Нэнси списала свой недавний испуг на эффект неожиданности и общее невеселое настроение, вызванное плохой погодой и прочими неудобствами. Однако, поворачиваться к маске спиной было как-то жутковато. Нэнси мысленно отругала себя, но настаивать или заставлять не стала, поэтому осматривала чулан, осторожно пятясь назад, стараясь держать маску в поле зрения, будто опасаясь, что та вдруг оживет и накинется на нее, как те туземцы из дневника Блэквуда.Кроме бамбуковых жердей и маски в чулане были складированы пустые ящики, в которых, вероятно, некогда и была доставлена в Англию коллекция Блэквуда. В одном из них девушка разглядела исписанные листы. Прихватив их, Нэнси с нескрываемым удовольствием выбралась из каморки и почувствовала себя спокойно только после того, как закрыла дверь и придвинула витрину на место. Сама себе девушка не могла толком объяснить, что с ней происходит. Маска, конечно, зловещего вида, да и ?вещий сон? настораживал, но ведь это не повод для паники, а она ведет себя так, будто не только убедилась в реальности проклятия маски, но еще и сама попала под его влияние. Доказательств по-прежнему никаких.Успокоив себя подобным образом, Нэнси вернулась в свою комнату и приступила к изучению документов. Какая удача! В руки девушке-детективу попала часть вырванных из дневника Джеймса Блэквуда листков.?Чем дальше я погружаюсь в историю ?далмаари“, тем больше сталкиваюсь с определенной странностью: африкановеды всеми возможными способами избегают разговоров о них. В книгах их называют ?неким воинственным племенем“. Но разве можно о нем говорить, как о просто ?воинственном“? Далмаари поражают своей жестокостью. Они никогда не объявляют войну. Они просто нападают и полностью, без применения оружия, уничтожают поселения врагов, включая их самих, их скот, дома и прочую утварь.Но удивительно не только это. Некоторые наблюдения позволяют сделать выводы, что данное племя каким-то невероятным образом поддерживает постоянное количество своих членов. Лишнего убивают. Не исключено, что тот обряд, свидетелем которого я стал, и был тем самым избавлением от ?лишнего“. Определенно, маска во всем этом играет не последнюю роль.И, кажется, я уже догадался, какую роль она во всем этом играет…?—?Очень жаль, мистер Блэквуд, что вы не позаботились записать свои догадки,?— пробормотала дочитавшая Нэнси. —?Одно радует, если я нашла эти листки, не исключено, что где-нибудь еще найду и другие. И вот в них-то и будет расписано все в деталях.Но оказалось, что детективу Дрю вовсе не придется ждать, когда найдутся остальные записи. Среди листков дневника затесался совсем другой документ, который достаточно проливал свет на ?догадки Блэквуда?. Это был черновик письма, написанный Джеймсом как раз между смертью сына и убийством жены. Судя по обращению, адресовано оно было доктору Милтону.?Я понял, Кристофер! Наконец-то я все понял. Как прискорбно, что для этого мне понадобилось столько лет и такое страшное потрясение. Все дело в маске! Она?— источник всех моих бед. Я украл ее, и далмаари меня за это прокляли, ведь, ни много, ни мало, она была олицетворением их бога. Смотря на нее, я чувствую их ненависть, слышу их голоса и угрожающий бой барабанов. Если бы я не поддался искушению и не украл эту маску, с моим сыном все было бы нормально. Он не родился бы уродом и не заставил меня взять еще один грех на душу. О, если бы можно было повернуть время вспять! Но даже сейчас я готов отправиться в Африку, чтобы вернуть украденное, если бы я только был уверен, что это исправит ситуацию…?—?Еще один грех на душу? —?Дрю внимательно перечитала черновик письма. —?Что Блэквуд имел в виду? Ребенок же родился мертвым… Или нет? Или он вообще не об этом?От дальнейших размышлений Нэнси отвлек зазвонивший в холле телефон. Она машинально посмотрела в окно. Гроза прекратилась, но света ей сегодня уже не увидеть: грозовые тучи ушли, и солнце ушло вслед за ними. Уже наступил вечер, а она, поглощенная расследованием, этого даже не заметила.—?Ну, как дела, Нэнси? Переживешь еще одну одинокую ночь в доме с привидениями? —?голос Майкла звучал одновременно ободряюще и виновато.—?Надеюсь, что переживу. Хотя некоторые из моих сегодняшних находок чуть было не довели меня до срыва, в том числе и нервного. В твоем доме тайных комнат больше, чем в Хогвартсе. Сегодня я нашла их целых две: полноценную детскую рядом со спальней, вход в нее был заложен кирпичами, и крохотный чулан за витриной в трофейной комнате. А в чулане?— потерянная маска.—?Маска, из-за которой мой родственник сошел с ума? Она все время была в доме? —?в голосе Майкла звучала неподдельная тревога.—?Да. И выглядит она достаточно зловеще, чтобы напугать, но чтобы спровоцировать сумасшествие… Это вряд ли,?— констатировала Нэнси и, пока не забыла, задала мучающий ее вопрос. —?Лучше скажи, ты знал, что у Блэквудов был сын?—?Понятия не имел. Если бы он был, то он бы и унаследовал родовое гнездо. Разве не так? Куда же он делся?—?Умер. И с его рождением и смертью связана какая-то тайна. В письме своему другу-доктору Джеймс упоминает, что мальчик родился уродом, а он в связи с этим совершил какой-то нехороший поступок. Есть идеи какой?В трубке задумчиво помолчали, потом раздалось:—?Ни одной.—?Тогда подождем, что нам принесет завтрашний день. Надеюсь, это будут не только новые вопросы, но и ответы,?— закончила разговор девушка и, попрощавшись, повесила трубку.Учитывая, какой напряженный у нее сегодня выдался день, не было ничего удивительного, что, поговорив с Майклом, Нэнси не стала больше никому звонить, а поудобнее устроилась в кровати, устало вздохнула и заснула. Благо время для этого уже было подходящее.