Пролог (1/1)

Замок гудел от разговоров, песен, пиршественных приветствий и здравиц, разрывая тишину майского вечера, напоминающего легкое медовое вино, дурманящее и слишком сладкое. Караульные лениво прогуливались по стенам, нехотя перекрикиваясь и поглядывая на окна, мерцавшие ярким светом. Те, кому освещение мешало, уже разбежались по тенистым кустам и покоям, где еще не зажигали огней. А по коридору в очередной раз легко прошуршал чей-то шлейф, хлопнула тяжелая дверь, тут же скрипнув и снова закрывшись, пропуская в комнаты еще кого-то…– Он считает меня ребенком! – головное покрывало из нежно-зеленоватого мавританского шелка, расшитого жемчугом по краю, полетело на пол. – Никаких балов, никаких кавалеров, никаких развлечений! Да в моем возрасте наша мать уже его носила! – Моя принцесса… – светловолосый мальчик в шафраново–алом ми–парти склонился перед ней. – Я на все, на все готов ради вашей улыбки! Отблеск пламени в камине был единственным источником света в этих роскошных и все еще холодных покоях: их хозяйка никогда не заботилась о том, чтобы следить за слугами и вовремя напоминать об их обязанностях. Паж протянул к огню тонкую лучинку, зажег свечи и пару факелов, и комната тут же показалась куда уютнее, гобелены на стенах заиграли цветными красками, изображенные на них сцены из Писания обрели жизнь, и лица святых вглядывались в то, как юная девушка нервно дергает шнуровку на блио, пытаясь развязать ее.– Помоги! – она повернулась к мальчику. – Что ты стоишь как истукан! Если уж меня выставили с бала, то какая разница, в чем ходить в своих покоях? Сам, наверняка уже гульфик распустил с одной из этих грудастых дам! Ублюдок! – Принцесса, если кто-то услышит…– И кто об этом еще не осведомлен? Да все королевство франков знает, что мой брат рожден за год до брака наших родителей, что он – бастард! Корчит из себя святого, защитника веры и Христа, а сам задирает юбки кому попало, пьет как германец и женат в третий раз! – девочка сдернула с себя зеленый бархат верхней одежды, оставаясь в шелковой камизе, которая не согревала в этот прохладный вечер поздней весны. – Так говоришь, на все ради меня готов?Юный паж кивнул, сжимая слишком тонкие губы так, что они превратились в нитку рта, немного искривленную и от этого неприятно капризную, но девочке, похоже, было все равно, она внимательно вглядывалась в еще нескладную фигурку подростка:– Ты уже знаешь, что такое женщина? Или тебя…– Знаю! – водянисто–голубые глаза сверкнули гневом. – И я не из ?задних оруженосцев?! – Тогда… – шелк соскользнул к маленьким стопам и улегся вокруг них сероватой лужицей. – Не стой как истукан! Я хочу попробовать, что хорошего наш брат король находит в этом занятии! Он не смел даже подойти к ней. Его божество, его прекрасная дама, его мечта стояла перед ним такая, как создал ее Господь, а он… Шаг, еще один – и она в его объятьях, прекрасный ротик приоткрылся и…– Что это? – от громогласного возгласа от двери задрожало все вокруг. Паж проскочил мимо короля, оставляя девушку наедине с ним. – Это же… Это…– А мне что, нельзя? Только вы, брат мой, имеете право на такое поведение? – она зябко повела плечами и седовласый мужчина, стоящий рядом с королем, снял с себя теплый плащ, набросив его на плечи девочки. А по коридору уже слышался топот ног придворных и Карл прикрыл глаза, представляя, какой скандал сейчас разразится… Его сестра в своих покоях, обнаженная, перед братом и его сенешалем.– Ваше Величество, будет лучше, – Тюрпен, появившийся первым, как легкая тень, прикрыл дверь за собой, легко и незаметно защелкивая засов, – если из этой комнаты принцесса Берта выйдет уже невестой. Маркграф Милон не женат и… Король застонал, представив, на что неосторожный поступок обрек одного из его самых верных рыцарей, но сам бретонец только коротко кивнул, подтверждая правоту священника.– Я не выйду замуж за старика! – Берта всхлипнула, шмыгнув носом. – Тебя спросить забыли! – рявкнул король. – Взрослая, да? Вот и ступай под венец! Зато на балах будешь появляться с полным правом, если муж позволит. И советую быть покорной супругой, потому что я лично могу взять плетку, если мне что–то не понравится! Тюрпен, приступайте к церемонии, пока эти назойливые мухи не начали ломиться в дверь или подслушивать! Милон, я…– Честь служить королю и отдать за него меч, жизнь и имя! – седая голова синеглазого бретонца склонилась перед сюзереном. – Я благодарен за столь щедрый дар, как рука Вашей сестры! Король едва сдержался, чтобы не обозвать этот ?дар? карой Господней, а то и чем похуже. Милон, один из его лучших рыцарей, не раз спасавший его в бою, сейчас выручал перед всеми придворными, а самое главное – перед легатом Святого Отца. Римский посол не преминул бы доложить Папе о поведении принцессы франков и тогда желанный венец императора стал бы еще более недостижим. Что же, это – меньшее, чем он может вознаградить своего друга. Вот только останется ли он его другом и дальше? Зная Берту, ее своенравие, капризы и постоянные истерики – за такую жену не то, что не поблагодаришь – проклинать будешь денно и нощно. Единственное, что утешало Карла: Милону действительно нужен был наследник. В юности он был женат, но моровое поветрие унесло и супругу, и четверых детей, эта рана не затянется, но если Берта подарит ему детей, то хотя бы Бретань будет под рукой Карла. Бретань… Край легенд, родина героев и магов. Бретань. Кого ты подаришь миру в этот раз? Напевная латынь церемонии сменится приветственными возгласами на ваннском, который не поймет невеста, но который будет ласкать слух жениха, последнего из боковой ветви рода королей Бретани, независимой маркой вошедшей в состав молодого и сильного государства под правлением Карла. Того самого, которого уже называли Великим.