Часть 3 (1/2)

Как молчание богато

И невнятен разговор,

Этот камерный театр

Смотрит окнами во двор.

На заклеенной афише

Еле виден силуэт,

Если ты чего-то слышишь,

Кроме просто "да" и "нет".

Утомленное плетенье,

Полувзгляд полутонов,

Этот мир неоткровенен

И, увы, давно не нов.

Но однажды он восстанет

И падёт безмолвно ниц,

Вот тогда-то и не станет

Тайны склеенных страниц.

Агутин Л.Pov НьюВ кромешной тьме, поглотившей мое обессилевшее тело, словно во сне, я слышу звуки беспокойных голосов. Боль острыми когтями впивается в мою грудь, разрывая ее на части. Я беззвучно рыдаю, в надежде, что дождь смоет мои слезы раньше, чем кто-то успеет заметить мою беспомощность и отчаяние. Отвратительный, но уже привычный сон, где я презираемый человеком, которому доверял, выставлен на посмешище, возвращается, но я предпочитаю этот сон тревожной встрече с реальностью.Это фееричный финал разбитых в дребезги надежд на взаимные чувства, истинное лицо моих прежних отношений - ботинки, которые втаптывают в грязь мое чувство собственного достоинства и разбивают хрупкую веру в то, что мои чувства смогут когда-нибудь стать взаимными.Вылетающие из его рта слова бьются о мои щеки липкой грязью: ?Не прикидывайся идиотом! Мне нужны деньги! Отдай их мне!?Я моральный урод и мои мысли грязные и низкие, кажутся еще более недостойными, когда о них кто-то знает. Особенно - кто-то настолько опасный. Я стараюсь идти дальше по жизни, но страх и воспоминания не отпускают меня.Я тащу их за собой как привязанный к лодыжкам груз, которыйтормозит каждый мой шаг. И едва ли Э понимает, как кровоточит мое сердце, когда он появляется в моей жизни.

Я распахиваю глаза в ночной полумрак.

?И едва ли он понимает, как кровоточит мое сердце...? Запутавшись в одеяле, я с трудом перекатываюсь на край кровати, и, не успев толком прийти в себя ото сна, пытаюсь нащупать на тумбочке телефон. Я набираю Сэйнта, хотя в 4:40 он вряд ли готов к конструктивному диалогу. Но мне нужно услышать его голос именно сейчас, пока мысль еще свежа и картинка распластанного на земле Пита еще стоит перед глазами.Гудки в телефоне прорезают тишину ночи тревожным звуком, словно военная сирена оповещает о надвигающейся угрозе, а затянувшееся ожидание предостерешает от ошибок. Неисчислимые опасности таятся в том, что я, отдаваясь чужому, ненастоящему чувству, отказываюсь от самого себя. И когда я уже готов сбросить вызов, Сэйнт берет трубку.- Алло.Его голос очень тихий.