Глава 21. (1/1)

Врач управился довольно быстро. Под двойным присмотром Вэнса и Кейли (Вэнс решил не пускать дело на самотёк и лично проконтролировать работу), врач с помощником проверили девочку портативным диагностом, просветили ей ногу медицинским сканером, и убедившись, что перелома нет, а есть вывих и растяжение связок (Кейли облегченно вздохнула), сделали три укола регенератора и один успокоительный, залили ногу быстротвердеющей пеной, фиксируя ее в нужном для выздоровления положении, оставили обезболивающие и противовоспалительные таблетки и, заверив, что все пройдет без последствий через полторы-две недели, вышли, не забыв снять с карточки Вэнса нужную сумму. Посмотрев на остаток своего некогда большого счета, Вэнс только вздохнул. Кейли уложила клюющую носом девочку спать, заботливо подоткнула ей одеяло и выключила свет. Подойдя к Вэнсу, стоящему возле окна, она обняла его и прижалась лицом к его груди. Вэнс тоже обнял ее, задумчиво погладил ее волосы и слегка наклонив голову, вдохнул их запах. После мытья с гостиничным шампунем они сладко пахли. Кейли смущенно хихикнула.- Это мёд, Вэнс, - пояснила она, видя что он не понимает. – Запах мёда. Это такой продукт, который делают пчелы, его получают на планетах… - вспомнив о своем бывшем доме, Кейли умолкла. Вэнс еще раз погладил ее по голове. Какое-то время они стояли молча. - Кейли…- Вэнс…Они заговорили одновременно и засмущались как школьники. Это было бы смешно, если бы не те слова, которые они хотели друг другу сказать. Вэнс уступил первым.- Сперва ты. - Нет, лучше… А, какая разница, - Кейли тихонько фыркнула, но сразу же посерьезнела. – Спасибо, Вэнс. Спасибо тебе за то, что помог Ирии. Я не знала что делать… просто наложила ей повязку и всё, мы часто лечили друг друга в гареме, когда нас наказывали, врач почти никогда не приходил, только в самых тяжелых случаях, и мы сами ухаживали друг за другом… - Тссс, - пальцы Вэнса легли ей на губы. – Всё в порядке. Я сделал то, что должен был сделать и черт с ним, с этим бластером. Новый куплю. Кейли потупилась, но сразу же подняла глаза. - Нет, я понимаю, что значил твой поступок. Ты поступил очень благородно, Вэнс. Я… я тобой горжусь. – она еще раз тихо засмеялась. – Ну вот, я говорю как какая-нибудь старуха. Я ведь могла бы быть твоей матерью, да? Как раз подхожу по возрасту.- Перестань. – Вэнс отстранил ее от себя и легонько встряхнул. – Ты совсем не старая. И не говори, что гордишься мной. – он отвернул голову от нее и немного помолчал. Кейли, согревшаяся в его объятиях, тоже молчала. – Не говори, пока не узнаешь, что я собираюсь сделать.Кейли почувствовала укол беспокойства. Её сильно встревожил неуверенный, почти извиняющийся тон Вэнса, обычно такого самоуверенного. Она должна была его поддержать, но не знала, как это сделать, поэтому просто прижалась к нему и тихо спросила. - Что случилось?Вэнсу был неприятен этот разговор, и он совершенно точно предпочел бы, чтобы он проходил не так. Весь его боевой настрой незаметно сменился чувством глубокого беспокойства. Да, он мог обманывать окружающих, мог врать самому себе, но сейчас он должен был посмотреть правде в глаза – он больше не один. Теперь у него есть Кейли, которую он должен защищать и о которой должен заботится. В этом свете его решение последовать совету старика-корсара представало несколько иначе. Будь это месяцем раньше, он без колебаний рванулся бы на прорыв, молотя пушками во все стороны и выжимая максимум из двигателя. Его мало волновал тот факт, что его могут зажарить в собственной кабине. Но Кейли… разве она, после всех перенесенных мучений и испытаний, заслуживала такого исхода? Самая же горечь ситуации состояла в том, что ничего изменить Вэнс не мог. Он не мог взять из кармана достаточное количество кредитов, чтобы полностью оснастить свой ?Центурион?, под завязку набить его вооружением и вступить в бой с наемниками, уничтожая всё на своем пути. У него – если взглянуть правде в глаза – был один шанс из десяти, если не из ста. Только в одном случае он смог бы запустить маршевый двигатель, прорваться сквозь патруль из шести сверхтяжелых ?Молотов? и добраться до дыры гиперперехода без того, чтобы его корабль не выжгло изнутри радиацией. Да и после гиперперехода всё было туманно. Если он нарвется на патруль Красных гессенцев, это будет тоже пять-шесть сверхтяжелых истребителей, но лучшего в Приграничных Мирах класса ?Сабля?. Это смерть. Но смерть не только его, не только его потрепанного ?Центуриона?, а и смерть Кейли, и смерть этой глупой воришки. Только теперь, в преддверии почти самоубийственного полета, Вэнс начал понимать поначалу казавшиеся глупыми поступки Кейли. Он начал осознавать свою ответственность. И теперь он не был уверен, как ему следует поступить. Хоть Вэнс ничего и не говорил, Кейли остро чувствовала снедающую его озабоченность. Он хмурился, молчал, и в этом молчании она явно чувствовала что-то страшное. Это не касалось ее или девочки – за долгие годы рабства Кейли научилась неплохо понимать людей, и была уверена, что ни ей, ни Ирии ничего не грозит. Значит… речь идет о самом Вэнсе. В этот момент она испытала острый страх перед будущим и беззвучно взмолилась, чтобы этот вечер и эта ночь на станции никогда не кончались. Пусть время остановится. Пусть ничего не происходит хоть тысячу лет, лишь бы он никуда не уходил. Изо всех сил мысленно заклиная всех богов, Кейли поняла, что боится не за себя – она боялась за Вэнса. В её воображении тут же всплыли картины одна страшнее другой – разбитый, расстрелянный истребитель, сплющенный как консервная банка, истекающий кровью Вэнс, в одиночестве умирающий в равнодушном холодном космосе... Это было так страшно и так реально, что Кейли изо всех сил вцепилась в его куртку. Она не знала, что говорит в ней – благодарность, материнский инстинкт, любовь или что-то другое, а может быть, всё это вместе, но в одном она была уверена: она не отпустит его. Только не сейчас. Только не одного. Если понадобится, она пойдет на панель, добровольно отправится на выемку органов, но не даст ему возможность погибнуть. Никогда она этого не допустит. И с внезапной решимостью она подняла голову и полными слез глазами посмотрела на Вэнса. Слышишь, Вэнс? Никогда я тебя не отдам! Никогда!Конец первой книги.