Chap.6: ?Nou?/?Новенькая? (1/1)

История о Ромео была замята, и все шло своим чередом. Ингер постоянно пропадала с Линдой в каких-то социальных службах, что полностью устраивало Питера?— чем меньше о ней знают в школе, тем лучше. Однако понедельник неумолимо приближался, и по мере его приближения парень становился все более нервным. К тому же, довольно часто его охватывало чувство тягучей вины, но он умело ограждал себя от подобных глупостей.?Ты печёшься не о ее безопасности, а о том, чтобы никто не отцепил послушную псинку от твоей ноги??— вкрадчивым шепотом говорило что-то под ребрами, а Питер едва ли не вслух бросал в ответ:—?Иди в задницу!Он всегда не любил понедельники, но именно этот понедельник, который выпал на десятое сентября, был для него самым ненавистным. Все не заладилось с самого утра, когда Линда помогала сестре собраться на занятия. Ее материнский инстинкт был развит больше, чем любые другие, но так как Питер не позволял ей проявлять его в полной мере, гиперопека перешла на Ингер.—?Лучше надень вот это, у вас ведь завтра физкультура, пригодится для нее,?— посоветовала женщина, забирая белые леггинсы с топом и протягивая рубашку с песочными брюками. Ингер, улыбаясь, слушала ее советы и надевала то, что она просит. Ведь, как известно, спорить с Линдой было слишком бесполезно, да еще напряжно.Несмотря на царящую атмосферу заботы и доброты, девушка все равно ощущала, будто что-то давило на нее. Какая-то аура уныния и скрытой злости окутывала ее с ног до головы, она чувствовала ее практически кончиками пальцев.—?Ладно, опаздываем,?— бросил брат через плечо, поднимая с пола рюкзак и выходя из трейлера. Попрощавшись с матерью, он без слов пропустил Ингер вперед и закрыл дверь, хмуря свои темные брови. Девушке он напоминал какого-то первоклассника, который уже ко второй неделе понял, что он совсем не хочет ходить в школу, и теперь со вселенской скорбью на лице шагал по направлению к адскому зданию. Такое его настроение раздражало бы любого другого человека, а вот на Ингер оно просто давило сверху громадным камнем, заставляя чувствовать себя угнетенной, будто она сама была виновата в этом. А треск, который последние дни как-то поутих, снова начал раздаваться внутри черепа время от времени. Возможно, это было отличным поводом посетить врача, но девушка боялась их слишком сильно, чтобы из-за подобной мелочи тут же бежать в больницу.—?Знаешь, я тут порасспрашивал у Джанко о тебе,?— завел разговор Питер, не поднимая головы и все так же угрюмо упершись взглядом в асфальт. —?Ну, как ты жила в Румынии, чем занималась и все такое…—?Он уже рассказал о том смешном случае, когда я обыграла в баскетбол одного придурка? —?весело ответила Ингер, понимая, что ничего подобного Джанко ему не рассказывал. Что ж, ничего, она готова сама рассказать ему эту историю. И не только эту, буквально, что угодно, лишь бы он, как говорится, сделал лицо попроще.—?Нет, но давай ты расскажешь ее чуть позже,?— попросил брат, соизволив поднять на нее требовательный взгляд. —?Лучше скажи, кто такой Златан?—?Нападающий, вроде,?— пожала плечами Ингер, тоже нахмурив брови и вспоминая, кем же именно является Златан Ибрагимович?— нападающим или все же защитником.—?Нет, не тот, который футболист,?— Питер начинал раздражаться, но сестра старательно не замечала его сжатых кулаков и сведенных бровей, почти сросшихся в одну кустистую на переносице.—?Погоди, ты про моего бывшего? —?хохотнула девушка, засовывая руки в карманы брюк. —?Да дурачок один. Учились вместе в средней школе, повстречались две недели, а потом он заявил, что ему больше нравится какая-то азербайджанка из старших. И немудрено, ты бы видел, какие у нее были бедра!Несмотря на свой крайне негативный настрой и желание разорвать этого Златана на куски, Питер улыбнулся и произнес:—?Готов поспорить, у тебя лучше.—?Он так не думал,?— пожала плечами Ингер, говоря об этом без капли сожаления. —?А почему ты спросил о нем??Потому что ни одно живое существо, у которого между ног не вагина, не имеет права приближаться к тебе даже на пушечный выстрел. Ты моя сестра, моя собственность, моя гребанная выдрессированная сучка. И больше никто не смеет даже смотреть на тебя дольше трех секунд. Я ненавижу тебя за то, насколько ты красива и как просто сводишь меня с ума. Но я такой не один, и я уверен, как только ты войдешь в эту долбаную школу, половина вымрет от спермотоксикоза, а пара десятков девчонок даже ориентацию сменит. И нет, не подумай, я горжусь тем, что моя сестра именно такая. Но с другой стороны, я хочу закутать тебя в паранджу и спрятать. Спрятать ото всех, чтобы никто не смел даже думать о тебе. И этот Златан… Надеюсь, вы хотя бы не успели дойти до того, до чего успел я?.—?Просто было интересно,?— вопреки потоку яростных мыслей ответил парень. —?Хотелось узнать, с кем ты там общалась, пока меня не было.Ингер знала, что он врет. Она прекрасно отличала, когда Питер что-то скрывал, когда недоговаривал, когда открыто врал и когда говорил правду. И, к своему страху, она неохотно признавала, что последнее она замечала за ним все реже и реже.Дорога до школы была красивой. Точнее, Богровых неустанно восхищалась ею, а Руманчек, как обычно, любовался носками своих ботинок. Он не умел и не хотел учиться той простой радости, которая наполняла сестру с ног до головы. Ему проще было абстрагироваться от мира, даже от положительных его моментов. Он очень боялся проявлять к чему-либо нежные чувства, будь то просто приятные ощущения от увиденного листика или искреннее изумление красотой пролетевшей мимо сойки.?Боишься разочарования? Не очаровывайся??— именно по такому принципу жил Питер и, откровенно говоря, слегка перегибал палку.Насколько Ингер было известно, дар предсказания в их семье принадлежал только Дестини, однако буквально пятнадцать минут назад Питер продемонстрировал великолепное ?ванговство?. Стоило им только приблизиться к школьному крыльцу, как тут же смолкла половина разговоров, а те, что продолжались, плавно перетекли в обсуждение новенькой.—?Еще одна Руманчек? Скоро всю школу заполонит цыганщина!—?Какая она цыганка, посмотри на ее волосы!—?Какая она вообще Руманчек, глянь на нее всю! Она, скорее, внебрачная дочь Афродиты и Тома Круза, но никак не родственница этого социофоба.—?Как думаешь, шлюха? Наверняка он ей платит. Не может она просто так с ним ошиваться.?О, да, мое любимое??— про себя пробормотала Ингер, мысленно благодаря Питера за то, что он приобнял ее за плечи, как только толпа начала шушукаться. Ей казалось, будто этот шепот огромной страшной волной надвигался на нее, а осуждения окутывали скользкими щупальцами со всех сторон. Но она чувствовала себя в безопасности, когда его руки, пускай и так невесомо, обнимали ее. Она знала, точно знала, что он встанет на ее сторону, что бы ни произошло. Что он будет защищать ее до последнего вздоха и ввяжется в любую потасовку, если придется. Он ведь, в конце концов, ее брат. И, раз уж на то пошло, любит ее куда горячее, чем любят братья…—?Она что… Эм-м, он ведь ее трахает, да? —?искривив рот, прошептала Алекса, обращаясь к сестре и Кристине. Первая как-то глупо хихикнула, а подруга вся напряглась.?Нет, не может этого быть. Он не имеет права. Он не такой придурок, он должен понимать, как больно мне будет, стань это правдой. Господи, пожалуйста, пускай она окажется только его сестрой??— мысленно молила Кристина не пойми кого. —??Сестрой, тетей, да хоть дочерью! Кем угодно, только не…?—?Питер, Ингер! —?радостно воскликнул кто-то с того конца школьного коридора.?Слава богу, сестра??— облегченно выдохнула девушка, вспоминая, что кузину Питера зовут именно Ингер. И несомненно, тем, кто их окликнул, был именно Годфри. Роман Годфри, который внушал ей какое-то странное, неожиданное отвращение по мере приближения к этой беловолосой девушке. Почему-то она казалась Кристине каким-то… Божеством. И никому (кроме Питера, конечно) нельзя было прикасаться к ее священному телу. Даже сейчас, изучая ее взглядом, ей думалось, что это некультурно, будто бы она слишком долго и глупо пялится на икону, а молитву вспомнить не может.—?Если ее знает Годфри, то точно дешевая шлюха,?— вынесла свой вердикт Алисса, отворачиваясь обратно к своему шкафчику. Кристине стало даже обидно за то, как быстро они осудили ни в чем не повинную Ингер.—?Она его сестра,?— вдруг выдала она, да еще и таким не присущим ей возмущенным тоном.—?О боже,?— закатила глаза Алекса. —?Милая, мы в курсе, он тебе нравится, но пора принять реальность. Оказалось, у него есть телка.—?Она не его т… Телка! —?выпалила девушка, которой было противно произносить такие слова по отношению к Богровых. —?И он сам сказал мне об этом. Неделю назад, когда мы ехали в автобусе.Сестры Сворн одновременно хмыкнули. Они, как и, впрочем, все остальные, не верили в то, что эта бледнолицая светлоглазая блондинка может быть сестрой волкоподобного Руманчека, да и вообще иметь какое-то отношение к цыганам.—?Да нет, бред ведь,?— пробормотала Алисса, не в силах скрыть плещущуюся внутри зависть. —?Какая из нее цыганка? Разве что нос у нее такой же стремный, как у него, и брови будто углем намазала.?Завистливые стервы??— подумала Кристина, тут же спохватившись. Она никогда не позволяла себе допускать такие мысли по отношению к подругам, но сейчас почему-то ей стоило немалых усилий хотя бы не сказать это вслух.На Ингер тем временем глазел весь коридор.—?Она похожа на Шторм…—?Ты что, в Марвел, что ли? Она вообще черная!—?Шторм?— это из DC!—?Мне кажется, или Годфри ее трахает?—?Тебе не кажется, Годфри всех трахает.—?Она же крашеная?—?Отвратительно вырядилась. Сразу видно, цыганка!—?Белые отпадно сосут. Отымел бы ее.Питера это напрягало. Напрягало настолько, что он сжал талию сестры слишком сильно, и та легонько прикоснулась к костяшкам, намекая на то, что ей неприятно. Мало того, что каждый считал своим гражданским долгом облобызать взглядом каждый сантиметр ее тела, так еще и Роман явился так невовремя. Руманчек последнее время не переваривал его, когда тот находился рядом с сестрой. Точнее, его тошнило от любых взглядов в ее сторону, но конкретно этот человек выбешивал его до состояния неврастении. Да и Роман, если быть откровенным, не мог бы остаться без внимания парня, будь тот не братом Ингер, а кем-то, типа бойфренда. Все эти его взгляды, меняющиеся в ту же секунду, что он смотрел нее; его слишком плавные движения рук, зачем-то поправляющих ее волосы; стремление быть поближе, вглядываться в нее, прикасаться как можно чаще… Питер имел бы полное право беситься, не имей он с ней кровного родства.Что касалось Годфри, то он действительно вел себя как никогда участливо. Друг хорошо помнил ту ситуацию, когда он забыл, что у очередной его пассии скончался отец, и в тот же вечер позвал ее к себе ?перепихнуться?. А когда та обвинила его в бессердечности, он просто пожал плечами и заблокировал номер. Он был холодным и черствым ублюдком для всей школы, и Питер не смел с этим спорить. Роман действительно был максимально эгоистичен по отношению к тем, кто ему безразличен, а когда люди упрекали его в этом, он навсегда прекращал с ними общение.?И что только девки находят в тебе? Или ты для них тот самый загадочный светлоглазый блондин из тупых голливудских сериалов???— думал Руманчек каждый раз, когда на шею товарища вешалась очередная девчонка. —??Неужели некоторые и правда готовы отсосать тебе, не боясь, что ты их сожрешь, если они случайно не успеют спрятать зубы? Настолько сильно тебя хочется??Пока Питер пребывал в философских раздумьях о том, что толкает его одноклассниц на минет школьному красавчику, каждый находящийся в коридоре успел оценить какой-то необычный взгляд Романа, которым он наградил Ингер. В нем читались и радость от встречи, и какое-то абсолютно не присущее ему сочувствие, которого, как говорилось ранее, он был напрочь лишен. Каждый без исключения отметил, что он обнял ее за плечи не так, как обнимал за талию любую из своих предыдущих шлюшек. Так, будто бы он прикасался к чему-то фарфоровому, сокровенному. Осторожно, едва касаясь пальцами ее бледно-молочной кожи.—?Как ты? —?тихо спросил он, а Ингер аж передернуло от того, каким сладким показался ей его хрипловатый бас.?Эй, нет!??— вскрикнуло что-то внутри нее. —??Ты с ума сошла?! Вспомни о брате!?.Спешно отвлекшись от мыслей о его голосе, она поджала губы и с натянутой улыбкой сказала:—?Спасибо, нормально. Нужно уладить кое-какие вопросы по моим документам, и я уже устала бегать по всяким соц.службам. Спасибо Линде, что так меня выручает. Редко встретишь такую заботу от не самых близких родственников.—?У цыган так принято,?— уже спокойно и с улыбкой произнес Питер.—?Я рад, что ты справляешься,?— боже мой, Роман, это что, была искренность? —?Как тебе мой букет, кстати? Понравился? Я во флористике не силен, собирала продавщица. Но я подумал, лучше уж положиться на ее вкус, чем подарить банальные розы.В этот момент сердце Руманчека ушло в пятки. Ведь как только они распрощались с Романом в тот вечер, цветы оказались в помойном ведре, да еще и были разъяренно пнуты ногой перед этим. И как он не подумал о том, что парень наверняка спросит у Ингер о них… Вот же черт!—?Что-что? —?девушка удивленно вскинула брови. —?Букет?Роман тоже изогнул правую бровь от удивления и немного раздосадованно поджал губы. Переведя мимолетный осуждающий взгляд на Питера, что виновато уставился в пол, он вновь сделался мягким и успокоил девушку, которая уже начинала судорожно вспоминать, что за такой букет и как она могла о нем забыть.—?Похоже, курьер доставил его по неверному адресу,?— сочинил оправдание ?курьеру? Годфри.—?Ох, эта доставка цветов… —?подыграл ему Питер, мысленно благодаря за спасение своей репутации. —?Они те еще разгильдяи. И за что им только платят?—?Да-да, я бы даже сказал, безответственные идиоты,?— присвистнул Роман, переводя тему.?Ну все, хватит уже, мы поняли, ты сегодня гиперзаботливый лапочка. Ты вообще когда последний раз спрашивал, как дела у меня???— со стороны могло даже показаться, что Руманчек не может определиться, ревнует он лучшего друга или сестру. Но конечно, первый его, на самом деле, не интересовал никоим образом, а вот за Ингер он волновался до такой степени, что на сердце, казалось, уже образовалась гематома от постоянных ударов о ребра.?Да, конечно, ты еще поговори с ней о погоде! Нет, что ты, я не ревную, просто ты в открытую подкатываешь к моей сестре, а так все в порядке! И о том, что сегодня, к слову, гребанное полнолуние, ты даже не думаешь! Ты вообще ни о чем не думаешь! Ведь важнее зарисоваться перед ней а-ля джельтмен викторианской эпохи, дабы она раздвинула перед тобой ноги. Не дождешься, сученыш?.Присутствие рядом Годфри создавало мощнейший ореол каких-то странных вибраций, которые Ингер ощущала каждой клеточкой своего тела. Ее даже перестало волновать то, что они стоят на проходе, и ее уже не раз обошли ученики, предварительно осуждающе окинув взглядом. Ей нравилось говорить с ним, нравилось отвечать на банальные вопросы, как будто именно от этого человека было так странно и ценно их слышать. Опять же, она совсем не знала Романа, а о его эгоизме и хладнокровности ходили лишь слухи. Но она знала наверняка, что все это было правдой. Правдой для определенных людей. Для тех, от кого он не хотел бы защищаться, узнай они настоящего, чуткого и нежного естества. То есть, ото всех, кроме нее и наполовину Питера.?Господи, да отстань ты от нее уже??— парень закатил глаза, с отвращением поглядывая на то, как друг прямо-таки допрашивает Ингер, да еще и с таким искренним интересом. Как будто ему реально было прям невтерпеж узнать, каких же бабочек она видела в Румынии и почему они ей так понравились. Это и пугало, раздражало, заставляло Питера настороженно наблюдать за беседой. Романа никогда ничего не интересует. А тут вдруг он едва ли не конспектировать начал каждое слово новой знакомой!—?Ладно, твой кабинет там, за углом,?— прозвенел спасительный звонок и Годфри пришлось отпустить Ингер на ее первый урок в новой школе. А вот сам он не спешил, ибо хотел задать Питеру вполне очевидный вопрос:—?Ну и, курьер? —?он беззлобно изогнул правую бровь. —?Возврат средств осуществляете? Доставку, я так понимаю, нет, так хоть деньги верните.—?Вот когда в следующий раз заплатишь за доставку, тогда я и доставлю по адресу,?— попытался отшутиться Руманчек, но Романа эта ситуация, похоже, задела.—?Я серьезно,?— он посмотрел на товарища как-то обиженно. —?Я ведь не имел в виду ничего плохого, я действительно хотел сделать ей хоть немного приятно. Какого черта?От Кристины Вендалл и ее хождения хвостиком за Питером было мало толку. Но одному он у нее научился?— выдумывать всякие невероятные истории и выдавать их за суровую действительность.—?По дороге домой я встретил девушку,?— это повествование обещало быть драматичным и даже претендовало на роль отличного фанфика. —?Она плакала в парке. Темно, никого нет, а она все никак не может успокоиться. Мы разговорились, она сказала, что ее бросил парень, а они провстречались около двух лет. Мне стало ее жаль и я подарил букет ей.Похоже, данный сюжет не особо растрогал Романа, но в его правдивости он сомневался разве что на 0,01%.—?Вот ведь могу заставить тебя… —?прищурился и поджал губы тот. —?Но боюсь, потеряю слишком много крови, пока добьюсь от тебя правды.—?Да я правду говорю! —?возмутился Руманчек.Хорошо, что Ингер не слышала этих пререканий. Хотя это не спасло ее без того подпорченное настроение?— она ведь все равно знала, что брат снова врет. На этот раз не только ей, но и другу. Не было никакой доставки, никакого парка с девушкой, и курьеры там вполне себе ответственные ребята. Просто сам что-то намудрил с этим букетом, будь он неладен, вот и все. А признаваться в этом ему немного… Неловко.Девушка была так погружена в собственные мысли, что даже не заметила, как врезалась в чье-то маленькое худое тело с копной темно-каштановых спутанных волос. Кажется, эту девочку она уже где-то видела…?Школьный Хэмингуэй, Кристина Вендалл??— так говорил о ней Питер, когда Ингер спросила его, кто живет с ними по соседству. —??Странная, и расчесываться вряд ли умеет. Таскается за мной по пятам с самого приезда. Не удивлюсь, если вскоре у меня начнут пропадать трусы и появляться у нее на стене?.Ингер, не сдержавшись, хихикнула, прикрыв рот рукой, а Кристина взволнованно посмотрела на нее.?Ты смеешься с меня? Ты тоже??—?Привет,?— с улыбкой поздоровалась блондинка, видя, что ее смешок смутил девочку. —?Извини, я просто вспомнила кое-что забавное, когда столкнулась с тобой. Ингер. Но ты, наверное, уже знаешь.С этими словами она протянула руку для знакомства и Кристина с удовольствием пожала ее. Нет, она не с нее смеялась. Она была права, Ингер не такая, как все остальные.—?Кристина Вендалл, твоя соседка,?— представилась она, как будто в этом была какая-то необходимость. Ингер ведь не слепая, она замечала, что та довольно часто ошивается рядом с их домом, и не могла не выпытать о ней все у неразговорчивого Питера.—?Знаю, частенько вижу тебя рядом,?— без какого-либо намека произнесла она, но Кристина все равно покраснела. —?Ты ведь младше меня, верно?—?Да, на пару лет,?— кивнула девчонка, смешно качнув при этом спутанной шевелюрой. За этим нелепым движением, как и за любым другим, Ингер наблюдала с каким-то умилением, словно все они принадлежали ребенку. По сути, Кристина и была ребенком, но внушала новой знакомой куда больше уважения и желания общаться, чем очень многие взрослые здесь. Она, пожалуй, была первой и единственной, кто не сказал ничего дурного о ее прибытии. И вряд ли в мыслях у этой девочки было что-то сродни обсуждению ее волос, носа, цыганских бровей или мнимых беспорядочных половых связей. Ингер как будто просто не представляла для нее той опасности, которую видели в ней другие. У Кристины было некого уводить и некому давать звонкие пощечины за то, что он слишком долго пялится на новенькую. Она и сама-то грешила тем же?— рассматривала ее, будто бы та была девятым чудом света (восьмое место занимал Руманчек).—?Ты, вроде, пишешь книгу, да? —?улыбаясь, спросила Ингер. —?Дашь почитать?—?Я… —?запнулась Кристина, закусывая губу. —?Я… Ее еще не закончила. Может, когда-нибудь… Да, точно, дам, как закончу…—?Все не воспринимают всерьез, да? Ты не хочешь давать кому-то читать, потому что никто не понимает того, как для тебя это важно?Очевидно, девчонка была не из тех, кто считался авторитетными в школе, и всем остальным было легко посмеиваться над ее увлечениями, творчеством и прочим.—?Иногда люди просто…—?Жестокие,?— поджала губы Богровых, почему-то на секунду улавливая в своем мозгу промелькнувший образ брата. Что? Нет, увольте, он не ассоциируется у нее с жестокостью! Ни в коем случае, не может быть.—?Ладно, мне пора,?— пожала плечами девушка, кивая головой в сторону кабинета Литературы. —?Мы еще обязательно увидимся. Заходи на чай.Кристина аж засветилась от счастья, услышав приглашение. Естественно, у нее у самой дома была целая куча чая, да и кофе она, к тому же, любила куда больше. Но ведь прийти в гости к Руманчекам означало провести время в компании Питера. И что, что он ее на дух не переносит? Она обязательно очарует его. Ну, когда-нибудь. Видит цель?— не видит препятствий! Это… Ну, не совсем про Кристину Вендалл. Но это мы опустим.***@pet03rum: С кем тебя посадили?@bogrovykh: С какой-то девочкой, Анжела, вроде:)@pet03rum: Кто еще с тобой в классе?@bogrovykh: В смысле? Все остальные XD Ты же лучше меня знаешь старшую параллель@pet03rum: К тебе никто не пристает?@bogrovykh: Нет, мамочка:) Все, пока, на меня уже препод странно смотрит?Ну, конечно, а как еще на тебя смотреть…??— от злости Питер аж кулаки сжал, но заметив подозрительный взгляд Романа, тут же изменился в лице и расслабил ладони.—?Ты там с хейтерами любимой группы так яростно споришь или чего аж побелел? —?хохотнул парень, видя, как друг буравит взглядом несчастный Директ в Инстаграме.—?Забей,?— отмахнулся тот, хмуря брови. Кажется, последнее время он только и делал, что хмурил их, как будто стремился к одной цельной моноброви, сросшейся на переносице. Это заметили все, даже те, кто считал, что у Руманчека в принципе не бывает хорошего настроения или хотя бы его подобия. Один только Роман отчетливо понимал, что дело тут не в сложном характере оборотня, и здесь замешаны еще какие-то ?внешние раздражители?.?Твою же мать!??— про себя выругался Годфри, вспоминая, что сегодня Питеру вновь предстоит почувствовать себя будто под грузовиком.—?Сегодня же долбанное полнолуние! —?воскликнул он слишком громким шепотом. Класс обернулся, а преподаватель посмотрела на юношу очень странным взглядом, будто одновременно и понимала, и не понимала, чем это чревато. Питер же поднял на него глаза, в которых отчетливо читалось:?Ты что, совсем не отстреливаешь, что ты несешь?!?—?Всегда… М-м-м, сплю плохо в полнолуние… —?вскинув брови на манер ?и что тут непонятного?, Роман обвел взглядом одноклассников. —?Чертова эта… Как ее… Метеозависимость, во! Но вы продолжайте, продолжайте. Не отвлекайтесь.—?Придурок, господи, какой же ты… —?посмеиваясь над нелепостью его оправданий, Питер все равно оставался злым и раздраженным.?Да ладно?! Сегодня полнолуние? Да что ты говоришь, Роман! А то они не отслеживают всякие лунные циклы-мотоциклы, дабы разнюхать, превращаюсь ли я в волка и правда ли мы в цирке не выступаем! Спасибо, что лишний раз привлек внимание, очень признателен!??— про себя возмущался парень, закатывая глаза.—?Все-все, закройся,?— попросил он, не желая выслушивать дальнейшие оправдания Годфри, и снова уперся взглядом в диалог на экране телефона.?Ну и на кой-мне такие огромные глазищи, если я даже прочесть не могу, кто там его так из себя выводит???— подумал тот, пытаясь разглядеть, с кем товарищ так ожесточенно и сосредоточенно переписывается. —??Бог… Богхрх… Матерь божья, да что за… Богров… Богровых!?—?Ты с Ингер поссорился? —?на этот раз тихонько, почти неслышно прошептал Роман.—?Читать чужие переписки некультурно,?— сквозь зубы процедил Питер, поворачиваясь к товарищу и блокируя телефон.—?Я видел, как ты сначала вышел из хаты голым, потом из тебя выскочил волк, а затем этот волк сожрал твою кожу и плоть,?— преспокойно пересказал хронологию недавних событий Годфри. —?Мне кажется, ты пароли от всех соц.сетей можешь мне доверять, ничего таинственнее и страшнее я уже не увижу. Ну, если только ты не переписываешься с арабами, которые тебе члены в Директ кидают.Питер усмехнулся. Нет, он не ссорился с сестрой. Он просто не мог успокоиться, не мог перестать представлять, как каждый сидящий там разглядывает ее и думает о чем-то мерзком. Кто-то в красках воображает картину соития с ней, кто-то мечтает хотя бы о поцелуе, а кто-то (девчонки) с ненавистью желает ей сдохнуть. О, да, зависть хоть и не имела запаха, но до Руманчека доносилась сразу. Эту гнилую вонь он ни с чем не спутает. Абсолютно каждая вшивая прошмандовка возненавидела Ингер с порога, обозвав грязной цыганкой, безмозглой шлюхой и пожелав ей всего наихудшего.Уроки как будто не желали заканчиваться, а вот нервы уже намекали парню дрожью в руках и морозом по коже, что в школе ему сейчас не место. В один момент его прошибло холодным потом, по коже пробежал озноб, все внутри сжалось в тугой узел, стало трудно дышать.—?Эй, ты там… —?увидев, как по виску товарища стекает тонкая прозрачная струйка, Роман попытался проявить хоть толику заботы, но был грубо перебит.—?Я в норме! —?отрезал Руманчек, сжимая челюсти и запуская пальцы в спутанные темные волосы.—?Вали домой, идиот, ты сейчас прямо здесь устроишь шоу цирка Дю-Солей,?— Годфри не на шутку распереживался. Еще не хватало, чтоб тому кости начало ломать прямо в школе.Питер начал судорожно набирать кому-то сообщение, промазывая дрожащими пальцами по буквам. Не дождавшись ответа, он набрал еще одно, и еще. Но Ингер даже не просматривала, что невероятно злило и без того измученного нарастающей болью оборотня.—?Ты что, издеваешься?!—?Господи, она сама доедет, я ее подвезу, едь дом…—?Не вздумай! —?глядя на Романа абсолютно взбешенными глазами, воскликнул Руманчек. —?Не смей вообще прикасаться к моей сестре. Я дождусь ее и мы вместе уедем.Это было обидно. Да, он понимал, что в состоянии ?пау-вау, до того, как у меня переломаются все кости, выпадут нахрен глаза и из меня выпрыгнет волк, осталось сорок минут? Питер вряд ли мог адекватно мыслить, но именно этот его выкрик болезненно откликнулся у Годфри за ребрами.?Больно надо!??— мог бы сказать он, но очень не любил врать самому себе.?То есть, я впервые в жизни действительно захотел иметь право хотя бы просто иногда прикасаться к человеку, а ты мне прямым текстом это запрещаешь? Просто потому что не веришь в то, что даже я могу вывернуться наизнанку ради кого-то? Потому что для тебя я всего лишь е**ный упырь? Даже ты не веришь, что я могу что-то чувствовать???— говорило все там же, за ребрами, но вслух Роман не сказал ничего. Чтобы кто-то узнал о том, что он не бесчувственный кусок безэмоциональной древесины? Еще чего! Если даже друг наотрез отказывается верить в то, что с ним может случиться обратное, то зачем лишний раз показывать это? Равносильно тому, что Ахиллес сразу указал бы врагам на свою незащищенную пятку.К тому же, он и сам пока не мог понять, что именно он чувствует. Ему это не совсем нравилось?— как будто змеилось что-то в грудной клетке, искало позу поуютнее, но каждый раз подскакивало, билось головой о широкие ребра, когда Ингер проходила мимо. Да и ладони иногда холодели и взмокали даже от банальной мысли о ее белых волосах, сине-зеленых венах и молочно-бледной коже. Нет, это было совсем не по нраву Роману! Вот это люди называют ?понравилась?? Или это уже следующий этап?—?Мы едем домой,?— сквозь пелену собственных мыслей услышал он голос Руманчека, который схватил за руку появившуюся из-за угла сестру. Вот! Вот и эти взмокшие ладони, вставшие дыбом волосы и сжатый узел в грудине! А ведь ей стоило просто пересечься с ним растерянным взглядом на долю секунды до того, как брат буквально потащил ее к выходу.?Да осторожней ты с ней!??— что-то сжало горло горячим спазмом и не позволило выкрикнуть это.?Обращаешься с Ангелом как с ручной чихуахуа??— покачал головой Годфри, понимая, что их отношения становятся для него все большей загадкой. Сперва он видел, как дорожит ею Питер, а сейчас же он начал постепенно снимать с товарища его маску заботливого брата. За всем этим благоговением и почти отцовской заботой стояло что-то совсем иное, и ему очень хотелось сначала узнать, что, а потом… Отодвинуть это подальше от Ингер. Как можно дальше, как можно дальше в лес, в темный густой лес. А ее забрать в самые прекрасные белые мраморные хоромы, дать ей ключи от них и вымолить разрешения изредка навещать ее. А по праздникам на полсекунды прикасаться к ее оголенными молочным плечам кончиками длинных холодных пальцев.