Том 1. Глава 13. В тумане (1/1)

Вокруг было темно, Сашка не слышала звуков — она будто стала слепой и глухой. Внутренний голос слабел, терялось осознание пространства и времени. Александра больше не ощущала собственного тела и не знала, кто она... — Не стой как вкопанная! — ей почудился посторонний, но знакомый голос, разрушая стены тишины. Саша обернулась: она увидела в конце туннеля свет и на фоне этого света его. Юноша в расстёгнутом пуховике и спортивном костюме стоял напротив. Его короткие светлые волосы, лицо и одежда — всё было в крови. Александра вновь почувствовала себя живой и потянула к нему руки, чтобы ухватиться, как за спасительную нить. — Парень! — закричала она, но тот точно смотрел сквозь неё. — Не бросай меня! Сашка заметила у парня на шее серебряный крестик, а на указательном пальце наколку — мрачный крест. Она вспомнила его. Случайного героя, что спас ей жизнь, когда её чуть не сбила машина. — Это ты... Я нашла тебя! — воскликнула Саша, но он повернулся к ней спиной и, хромая, двинулся прочь. Александра побежала следом, но между ними возникла пропасть, вынуждая её застыть на краю. — Постой! Не уходи… — произнесла она дрожащими губами. Он исчез, растворился в ярком свете.Александра открыла глаза и от испуга потеряла дар речи, так как проснулась в чужом автомобиле. Она сидела на кожаном сиденье, удобном и мягком, должно быть, как царский трон. Дома у Саши была лишь половинка скрипучей кровати, которую она делила с Олесей. Вот только где этот дом и кто такая Олеся? Она не знала. Сашка подозрительно оглянулась по сторонам. В салоне, помимо неё, было два человека: здоровенный мужик — он был за рулём, и мальчишка-подросток с перевязанной головой, что спал рядом с ней. Александра медленно привстала и притихла, присев у двери, но противный мальчишка пробудился и, щуря глаза, посмотрел на неё. — Уже выспалась, Алекс? — сонно поинтересовался он. Саша не помнила его, но голос вызвал у неё необъяснимое раздражение. — Что за Алекс? — ответила она вопросом на вопрос и нахмурилась. — Кто ты такой? Напоминаешь бомжа. — Саш, ты чего? — мальчишка потёр глаза и окончательно проснулся. — Я Феникс.Александра вспомнила своё имя, день, месяц и год, когда появилась на свет. Она с рождения жила в Блэкграде, в районе Бурьяново. Сашка была из многодетной семьи, но не смогла восстановить в памяти лица и имена родных; ни фамилии, ни улицы, ни номера дома, где они проживали. Она старалась, очень старалась вспомнить, но невыносимая головная боль была сильнее, пришлось отступить. — Феникс? Не помню тебя... — сказала она, хватаясь за виски. — Где моя семья? Почему я здесь? — Перестань дурачиться, — Витя свёл брови и прикусил губу — он разозлился. Швы, царапины, ушибы и воспоминания об унижениях, которыми он сегодня отделался не без её, пусть и косвенного, участия, убедили его поставить вредную девчонку на место. — Я — Виктор Волков. Самый настоящий князь! А ты — голодранка! Я подобрал тебя, как бездомную собаку. — Вспомнила... ты — князь-марионетка. Вижу тебя второй раз в жизни! — Александра прикрыла лицо рукой и горько заплакала. — Я шла к родным, а дальше всё в тумане… — Саш, не надо плакать…Ты пугаешь меня... — Волков помрачнел. Он уже не понимал, что с ней происходит: она заболела или притворяется. — У тебя нет родни. Кто я — неважно... Я хочу помочь! Я обещал. Со мной тебе будет лучше, чем в детдоме. — Волков... Волк… Евгений Иванович… пианист, — забормотала Саша, убрав ладонь от лица, и нервно захохотала. — Помню, мама говорила, что я его дочь.— Ну вот приехали! Он — мой дядя. Ты не можешь быть его дочкой. У дяди одна дочка — Надя! — выкрикнул Виктор, возмутившись и замахнувшись рукой, случайно задел пальцами швы на голове и стиснул зубы. — Видеть тебя не могу! Остановите машину! Я ухожу, — громко произнесла Сашка, перестав смеяться; слёзы продолжали течь по щекам. Она сорвалась с места и, вцепившись в дверную ручку, судорожно задёргала её, но двери внедорожника были заблокированы. — Что ты делаешь? Куда ты пойдёшь? — Виктор изменился в лице и, взяв Сашу за руки, усадил на место. Она дёргалась, бодалась в попытках высвободиться. Он всё терпел и не выпускал её вспотевшие ладони из рук. — Прости меня, Сашка. Пожалуйста, останься... — Зачем? Отпусти! — сказала Александра, глотая сопли и слёзы, и отвернулась от него. — Ты считаешь меня врунишкой и сумасшедшей…— Нет! Ты нормальная! Я верю. Просто удивился. Дядя не рассказывал о тебе. Если ты его дочь, выходит, мы родня. Мы должны держаться друг друга и жить на земле Волковых, — произнёс Витя, сделав серьёзный вид. Он не поверил ни единому её слову, но эта легенда больше его не раздражала, а была на руку. Теперь он знал, что скажет Денисову, чтобы тот позволил Саше остаться в семье. — Честно? — недоверчиво спросила она и слегка успокоилась. — Да! — ответил Волков, отпустив её, и сел ровнее. — Клянусь здоровьем дяди.Александра промолчала. Она протёрла лицо от слёз и соплей рукавом леопардовой шубки. Повернулась к окну и, облокотившись о спинку сидения, прикрыла глаза. Виктор тоже отвернулся и уставился в окно. Вдали показались огни родного поместья, и он ощутил необъяснимую радость, что скоро приедет домой. Волков соскучился по The Wolf Blood, словно отсутствовал там несколько лет. По природе, архитектуре и людям; даже по зловредной Доре. Витя невольно подумал, как хорошо, что у него есть родной дом, близкие и она. Едва они миновали охранный пункт и парадные ворота, как Кареев остановил машину. Он только теперь догадался позвонить боссу и доложил обо всём. Волков не стал возникать или его поторапливать: спешить было некуда, к тому же предстоящее наказание никто не отменял.* * *Олеся проснулась в душном помещении, холодный свет ламп и едкий пар слепили глаза. Её грубо держали за плечи чьи-то руки в резиновых перчатках. Она нервно осмотрелась по сторонам воспалёнными глазами и обнаружила возле себя трёх незнакомцев в защитных костюмах и масках. Эти люди с безразличными глазёнками действовали словно роботы. Они не воспринимали Лесю не то что за личность, за живое существо!Астрова почувствовала под босыми ногами пол — мокрый кафель. Сильная струя горячей воды облила её с головы до ног, попадая в глаза, нос и рот. Олеся задёргалась, как пойманная куница. Она рычала, рыдала и плевалась, но была беспомощной перед ними. Неизвестные в масках натёрли Лесю щиплющей, противной и вонючей массой, напоминающей шампунь. Долго отмывали горячей водой, а когда отмыли, бросили девчонку на пол. Олеся сгорбилась и сжалась, как старушка; согнув ноги в коленях, она прижала их к груди и, обхватив руками, затряслась как осиновый лист. Её бесцеремонно подняли, вытерли колючим полотенцем и, облачив в белую пижаму, потащили в коридор. Леся шла, как пришибленная. Ей было больно, кружилась голова, а собственный желудок будто пожирал изнутри. Она больше не плакала, словно разучилась или выплакала все слёзы. Астрова глядела в пол с пустой улыбкой. Её водили по кабинетам особого корпуса НМЦ, осматривали разные люди в белых халатах. У Олеси брали кровь из вены и из пальца и другие неприятные анализы, но девчонка не меняла выражения лица. В одном из кабинетов Астрова уставилась в зеркало и увидела лысый скелет в белой пижаме. Она сорвала марлевую повязку с больной щеки и, глядя на уродливый шов, будто вновь пробудилась. Воспользовавшись минутами, пока мучители отвлеклись посторонней беседой, Олеся вырвалась от них. Она открыла дверь и выбежала в коридор, не жалея босых ног. Леся повернула направо и пустилась прочь. Медработники и охрана гурьбой понеслись за ней.Астрова выбилась из сил и совсем запуталась в лабиринте незнакомых кабинетов, палат, изоляторов, лестниц и лифтов. Она едва не потерпела фиаско с побегом, как нечто быстрое из плоти и крови выскочило из ниоткуда ей навстречу. На бегу подняло Лесю на руки, словно куклу, и умчалось вместе с ней. Существо, унесшее Астрову, прекрасно ориентировалось в зловещем здании: нырнуло с ней в один из чёрных ходов и было таково. Вдали от преследователей Леси незнакомец сбавил бешеный темп, и она смогла определить, что это мальчишка. Он безмолвно поднимался и спускался с ней по узким извилистым лестницам. Олеся прижалась к его груди и крепче вцепилась в белую футболку. — Не бойся, не уроню, — молвил он ломающимся голосом. Леся промолчала, она прикрыла тяжёлые веки и задремала. Когда Астрова открыла глаза, он всё ещё нёс её на руках, но уже не по мрачным проходам, а по белым пустым освещённым коридорам. Мальчишка знал, где расположена каждая скрытая камера, и ловко их обходил. На этаже было десять палат, но вместо дверей каждая из них была заперта металлической решёткой. Игнорируя палаты, юный незнакомец проник с Олесей в мужской туалет. Зашёл в одну из кабинок и усадил девочку на крышку унитаза. — Сиди здесь тихо как мышь, — негромко сказал он.— Что ты собрался сделать?.. — произнесла Леся, позеленев, и замахнулась рукой, чтобы ударить его по щеке. Мальчишка остановил её тощее запястье указательным и большим пальцами — его захват был каменным, прояви он ещё немного усилий, и у Астровой бы треснули кости.— Тихо как мышь я сказал, — прошептал юный монстр, отпустив покрасневшее запястье Олеси. — Это место похлеще геенны. Отсюда есть два пути: для избранных — стать орудием, для непригодных — разобранным по частям. Другого нет!— Какая чушь… Такого не бывает… — прошипела Леся, прикрыв рот ладонью. Она вспомнила, как девушка, которую тётка в костюме фельдшера называла Манки, расправилась с Никитичем, и схватилась за бритую голову. — Кто ты?— Тот, кого уже не спасти, — ответил он. Астрова подняла глаза и впервые к нему присмотрелась. Это был подросток тринадцати лет, одетый в белоснежные футболку, спортивные штаны и кеды. Он не вышел ростом и был на пару сантиметров ниже Олеси, но у него было тренированное тело, будто тот много лет занимался единоборствами. Леся обратила внимание на смертельно-белые ирокез, брови и ресницы, на бледную, почти белую кожу и кроваво-алые глаза, в которых не было азарта, только боль. — У тебя есть имя? — спросила Олеся, впившись пальцами в собственные колени. — Я Леся.— Максим, — чуть слышно ответил парнишка. — Хозяйка велит нам забыть имена. У каждого бойца есть кодовое имя. Моё — Антисептик.— Макс, я больше не верю людям, — призналась Астрова. — Как мне стать такой как ты? — Никак, — жестоко рявкнул Максим. — Сиди тут и постарайся не шуметь. Сейчас отбой, никто сюда обычно не заходит. В палатах есть ночной горшок. Только я и ещё двое из наших могут свободно перемещаться по корпусу. Девчонки сюда не зайдут. — Ночной горшок? Вы из какого века? — Леся едва сдержала смех.— Цыц! — Макс разозлился. — Если тебя найдут ?церберы?, даже я не смогу тебя спасти. Сейчас принесу аптечку и сменную одежду. Переоденешься, я выведу тебя из НМЦ.— Церберы? Я в жёлтом доме? — Олеся покрутила пальцем у виска. — Мы здесь так негласно зовём надзирателей, — Максим пожал плечами. — Знаешь Манки? — спросила Астрова, сделав серьёзное лицо. — Хочу стать как она… и убить эту рыжую дрянь.— Ты уже сталкивалась с Кровавой обезьяной… — Макс был такой новостью огорошен. — Она — номер один. Шестёрка хозяйки. Смотрит на нас свысока, старуха! Я тренируюсь днём и ночью, чтобы однажды скинуть её с пьедестала. — Макс, помоги стать бойцом, — попросила Леся, встав с крышки унитаза, и взяла его за руку. — Мне некуда идти. У меня ничего не осталось… только злость и боль. — Нет! Ты ничего не понимаешь, дура! — возразил Максим и высвободил ладонь. — Я не хочу быть здесь. Не хочу быть мечом этой страшной женщины! Я стал монстром и буду таким до конца. Буду жить и сеять хаос… чтобы сестра жила как человек! — Ой несчастный… Мне плевать! — Астрова громко захохотала. — Смотри, во что я превратилась! Они за все ответят! Феникс, моя безмозглая сестра и рыжая дрянь! — Леся, что ты творишь? Успокойся. ?Церберы? услышат нас… — серьёзно сказал Макс, он явно пожалел, что с ней связался. — Ты не станешь бойцом. Слишком взрослая, не перенесёшь её экспериментов. Одумайся!— Я придумала себе кодовое имя — Бесчувственная! Не смей меня звать по-другому — заявила Олеся и, горланя во всё горло: ?Тупицы! Мы здесь!?, стала изо всех сил бить по стенам кабинки. Максим не успел её вырубить — в мужской туалет ворвались вооружённые люди в специальных шлемах и броне. Макс вышел из кабинки и повернулся к ?церберам? лицом. Раздались ужасные залпы, ошеломившие Олесю и вынудившие ту остаться в кабинке и забиться в угол. Максим ловко уворачивался от пуль, он голыми руками пробил броню нескольких надзирателей и оглушил их, но не отнял жизнь. Астрова наблюдала за ним сквозь щель в стене кабинки. — Братик, зачем? Прекрати, — раздался охрипший детский голос, заставивший решительность Максима пошатнуться. Он замедлился, и пуля задела его плечо. ?Церберы? расступились и пропустили к раненому нарушителю Белую Крысу. — Ты не должен подводить Арину Сергеевну. Пожалуйста, больше не расстраивай меня, — добавила она.— Я всё понял… Прости, — процедил Макс и весь затрясся от невыносимой боли — словно его насквозь пронзили сотни клинков. Руки и ноги Максима окаменели, он едва стоял на ногах. Глаза наполнились кровью. — Уже поздно. Ложись спать. — Арина Сергеевна желает всем нам добра. Она знает, как лучше, — сказала Белая Крыса, развернувшись, и напоследок прибавила: — Спокойной ночи.Белая Крыса ушла, а Макс упал на кафель. Максима окружили надзиратели, они скрутили ему руки и потащили в изолятор. Олесю тоже вскоре обнаружили, её вернули к медикам, от которых ей помог уйти Макс.Астрову высекли за побег, затем ей обработали раны и заперли в совсем другой палате, где была железная дверь. Её приковали за лодыжку к скрипучей кровати, похожей на ту, что была у неё дома, только с одним жёстким матрасом без постельного белья. В унылом помещении с белыми стенами и решётками на окнах, помимо Олеси, содержались семь детей. Все они были дошкольниками, Астрова чувствовала себя среди них переростком.Другие дети спали, но Леси было не до сна. Она улеглась на чистом, но твёрдом матрасе и уставилась в потолок. Вся её прежняя жизнь, надежды и мечты, любовь к Беззаконному — теперь всё стало неважно. Олеся поклялась выжить и любой ценой стать монстром, как Кровавая обезьяна или Максим. Нет, намного ужаснее их вместе взятых. Сбежать отсюда, найти Феникса и Сашку и обрушить на них свою справедливость.