chapter sixteen (1/1)

Дживон чувствовала себя так, словно бы пузырь, в котором она находилась слишком долгое время, и который защищал её от слов, чувств и отрицательных эмоций, лопнул вдруг, не выдержав напора. Девушку в ту же секунду накрыл гул, шум и гам, творящийся вокруг, внутрь проникли щупальца чего-то очень противного и страшного, разрывая невыносимой болью всю грудную клетку. В голове по этой причине был сумбур, в мыслях — совершенный беспорядок, и Чимин, сидящий слишком близко в машине, которая так сильно пропахла им самим, что хотелось плакать, не помогал сосредоточиться совсем. Нет — он удивительно молчал. Не произнёс на самом деле ни слова, но и одного его присутствия Дживон было достаточно, чтобы начать потихоньку сходить с ума от всего происходящего. И если это именно то, чего так сильно и упорно добивался этот придурошный, чей номер было наверняка бесполезно даже пытаться отследить, значит, ублюдок был почти у цели. Потому что Дживон лично готова была сдаться в какую-нибудь психоневрологическую лечебницу. Ей и без того, учитывая постоянные кошмары, бессонницу, стресс и усталость стоило обратиться хотя бы к психологу, а уж после услышанного и вовсе можно было проситься на амбулаторное лечение и применение эксклюзивных препаратов, что избавили бы от нужды думать и размышлять.Подонок нёс несусветный бред, но был прав — они оказались в проигрыше. И не только по той причине, что ей, как Королю, объявили шах, а потому что с самого начала они думали не так и не правильно, уверенные, однако, в собственном превосходстве. Понятно становилось хотя бы, почему они ничего не могли найти и ничего не могли понять. С ними играли не в шахматы и даже не в покер — в самые настоящие ?кошки-мышки?, завязав глаза, но не объяснив при этом правил.Голова почти пухла, почти разрывалась от боли, потому что Дживон не понимала. Зачем ему нужны были эти чёртовы карты, если с самого начала он решил устроить партию в шахматы? Чтобы напугать? Чтобы показать, что знает то, чего знать не должен? Или потому что шахматные фигуры неудобно отправлять по почте? Дживон не знала и не уверена была, что ответ ей нужен. Нужна была уверенность в завтрашнем дне, в здоровье и счастье близких ей людей и даже в собственной жизни. Но ни за что из этого она поручиться не могла, и это причиняло боль даже больше, чем то странное, неожиданное, непонятное, но будто бы правдивое: ?Вспомнил, как сильно тебя любит?. Словно бы Чимин и правда любил, словно бы не воспринимал всё происходящее между ними как должное, словно бы подонок не врал и знал наверняка о тех чувствах, которые были когда-то у её друга. Стыдно было до ужаса, но как же хотелось верить этим словам. Как же хотелось под совсем другим углом взглянуть на каждую фразу Чимина и увидеть в них совсем иное.А ещё хотелось понять, что за игру устроил этот придурок, для чего задумал всё это, каких фильмов пересмотрел, чтобы отомстить столь грациозно и изощрённо. И для чего, чёрт возьми, избавился от тех, кто не имел никакого отношения ни к чему. Если он мстил Чимину, возвращал ему какой-то долг, убеждённый, что поступает верно, почему за него поплатились Гонмёль, Тэри, Кихён и едва не поплатился её брат? Почему втянули во всё происходящее саму Дживон, если они с Чимином были близки к тому, чтобы забыть имена друг друга навсегда?Девушка повернулась в сторону водительского сидения, тут же взглядом находя напряжённый профиль любимого некогда парня, и чуть нахмурилась, снова разглядев посеребренные волосы. Он выглядел невозможно хорошо с таким цветом, что оттенял смуглую кожу так, будто создан был для Пак Чимина. Дживон, быть может, и казалось, но даже с невыносимо тёмными его глазами, нижние веки которых были чуть прищурены, новый цвет гармонировал как ничто другое. А ещё — да — он до ужаса напоминал то время, когда она пальцами зарывалась в густые, несмотря на постоянные осветления, волосы на затылке, и притягивала Чимина ближе к себе для нового поцелуя, пока тот стискивал её талию, рёбра и бёдра с таким отчаянием, будто от этого зависела вся жизнь.Дживон сглотнула, взглядом огладив запоминающийся профиль со ставшими заострёнными скулами, а затем, едва поняв, о чём действительно размышляет, резко отвернулась обратно к окну и зажмурилась, надеясь, что Чимин этого не заметил. Девушка и правда стала оправдывать его в своих мыслях, вновь видела всю привлекательность, потому что не могла не признать — не стоило ей молчать самой, раз от него всегда требовала иного. А ещё стоило быть ещё честнее, чтобы Чимин понял тогда — сбежать она хотела от чувств, а не чего-то иного. Возможно — кто знает — тогда всё было бы иначе.— Долго будешь отмалчиваться? — хмыкнул вдруг парень, и Дживон снова чуть вздрогнула, не ожидая, что он заговорит. — Очевидно, что у тебя куча вопросов. Почему ничего не спрашиваешь? Или решила объявить мне бойкот за то, что я накричал на тебя в больнице? — Чимин усмехнулся, дёрнув уголком губ, а девушка, едва обернувшись в его сторону, нахмурилась. — Извиняться не буду, ты сама меня вывела.Дживон скривилась и скрестила на груди руки, понимая, что ей, кажется, лишь показалось. Пак Чимин всё ещё был невозможным и нетерпимым, настоящим засранцем и подонком, а она — глупая овечка, раз решила в очередной раз (второй за один только месяц), что они спокойно смогут сосуществовать рядом. Нет, им даже встречаться взглядами было нельзя, потому что — до смешного — раздражение росло и крепло с геометрической прогрессией от одной только нескрытой насмешки в глазах.— Будто в первый раз, — кинула она недовольно и посмотрела на дорогу перед собой. — Только ты так сильно в моём окружении любишь повышать голос и не любишь извиняться. Я уже привыкла.— Вот только монстра из меня делать не надо.— Даже не пытаюсь, — пожала Дживон плечами. — Ты сам отлично с этим справляешься.У Чимина под пальцами скрипнула, кажется, кожа чехла на руле, и девушка заинтересованно покосилась в его сторону. У парня были поджаты губы, пыльцы действительно напряжены до предела и белых костяшек, так что Дживон лишь отвернулась к окну, чтобы не провоцировать злость лишний раз, и услышала:— Раздражаешь.— Взаимно, — фыркнула она и закуталась плотнее в пальто, чтобы с чувством выполненного долга уставиться на удивительно белые улицы Сеула.До Рождества оставалась всего пара дней, а у неё не было готово ни одного подарка, не было утверждено ни одного плана касательно проведения праздника, не было соответствующего настроения и украшений в доме. Вместо всего этого у Дживон была головная боль, самая настоящая угроза жизни, непонятная тайна и брат в реанимации. А ещё был Пак Чимин, сидящий рядом и громко выпускающий из себя воздух с каждым вздохом, словно пытаясь показать, насколько он недоволен и обижен. Если бы он молчал, то был бы похож на очаровательно пыхтящего ёжика. Но на самом деле был дикобразом, воняющим, едва открывал рот, похлеще скунса.— Ладно, — в конце концов проговорила она, когда молчание, растянувшееся на долгие минуты, начало раздражать. — Он звонил и тебе тоже. Что этот подонок сказал?— Ничего слишком особенного, — фыркнул Чимин в ответ, на удивление полностью решив проигнорировать то, что Дживон-таки заговорила с ним первой. — Сказал, что я — идиот, раз упустил тебя из поля зрения, что, согласно его тактике, мне следовало бы спрятать тебя и защищать. Можно подумать, — усмехнулся он и глянул на неё коротко, — ты позволишь это сделать. Куда разумнее тебе показалось строить из себя сильную и независимую, чтобы влипнуть в неприятности и заставить волноваться окружающих. Это так эгоистично с твоей стороны.Девушка нахмурилась, поворачиваясь к нему в ответ, и прищурилась, чувствуя, как обида неприятным пятном расплывается по всей груди, пытаясь поймать и сжать внутренности.— Не тебе говорить мне об эгоистичности. Из нас двоих именно ты достиг в этом степени магистра.— Ты снова хочешь поссориться? — нахмурился Чимин. — Если так, то нам лучше не говорить вовсе, потому что меня невыносимо злит твой тон.Дживон вздохнула и усмехнулась, стараясь показать всё своё отрицательное отношение к услышанному. Будто это она была исключительным злом, не следила за языком, кричала в больнице, стремясь доказать неведомо что, и вечно вела себя упёртым бараном, не способным слушать других.— Когда я предложила тебе адекватно друг к другу относиться, не ссориться по всякой ерунде и быть уважительными, что ты мне сказал? — прищурилась Дживон, вспоминая, как умудрилась ляпнуть тогда это глупое ?давай начнём сначала?. — Что это не имеет никакого смысла и мне лучше бросить эту затею, ты мне всё равно ничего не скажешь.В установившейся тишине в салоне словно бы скрипнули зубы Чимина, и Дживон снова заставила себя отвернуться к дороге, чтобы не видеть его профиля, показавшегося воспалённому мозгу привлекательным. — Ситуация изменилась, — еле выдавил он из себя. — Не мне объяснять тебе эти действительно прописные истины. У нас сейчас нет другого выбора, кроме как сыграть по правилам этого ублюдка, чтобы обнулить партию и провести рокировку.Девушка выдохнула, опуская на колени ладони, и поджала губы. Чимин действительно был прав, если всё было так, как он и говорил. Придурок и правда собрался сыграть с ними в шахматы, спутал все мысли чёртовыми картами, а теперь потешался над их глупостью и доверчивостью, изначально определив себя победителем.— Что такое рокировка? — спросила Дживон, чувствуя себя при этом невыносимо необразованной. — Когда выбирают, кто ходит первыми: белые или чёрные?— Это способ обезопасить Короля, — голос у Чимина был на удивление спокойным и ровным, ни капли не насмешливым от её незнания очевидных с виду вещей, и девушка невольно расслабилась, снова искоса на него посмотрев. — Во время рокировки Ладья прикрывает Короля. — Но я не хочу прикрываться кем-то, — нахмурилась Дживон. — Ты сказал, что есть три способа уйти от шаха. И я правда хочу уйти, я не хочу прикрываться.— Это другое. Рокировка невозможна во время шаха. Именно поэтому я хочу отвести тебя от шаха, а потом провести рокировку — для пущего спокойствия. Ладья просто прикрывает Короля, она не принимает на себя удар, не нужно беспокоиться об этом.Дживон вздохнула, опустив взгляд на свои ладони на коленях и поняла, что, кажется, всё равно ничего не стало яснее. Её пальцы едва заметно дрожали, и сколько бы она не стискивала их в кулак, пытаясь успокоить, ничего не помогало. Девушка даже досчитала до десяти, как учила мама, и как делала перед каждой операцией, чтобы собрать в кучу мысли, но стало только хуже.У подонка, кажется, была какая-то своя тактика и стратегия. Он следовал ей и не хотел, чтобы его игру ломали. Так сильно был против этого, что даже раскрыл некоторые из своих замыслов, только чтобы всё снова шло так, как выгодно было ему. А её столкнул вновь с Чимином, будто это казалось ему чем-то поистине невыносимо важным.— Погоди, — вдруг поняла Дживон, и сердце её на один короткий миг будто бы перестало биться, — как ты оказался в моей больнице в тот день? Ну, в тот день, когда мы впервые встретились, и я облила тебя кофе?Она подняла взгляд на ведущего машину парня, а потом снова почувствовала непонятную тяжесть в сердце, когда увидела, как какая-то горькая и до ужаса скептичная усмешка расчертила его губы. Чимин коротко обернулся к ней, чтобы поймать растерянный взгляд, сглотнул, словно бы чувствуя одну сплошную вину, и снова вернулся к дороге, которая вела к выезду из города.— Тоже поняла, да? — тихо спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил: — Сначала я посчитал это счастливой случайностью. Подумал: ?Надо же, если это не шанс, то что?? Потом, правда, ты начала огрызаться и строить из себя стерву, так что я разозлился тоже. А потом, подумав дома и успокоившись, решил, что просто не допущу тех ошибок, которые сделал до этого. Хотя ты в любом случае каждую из моих попыток сводила на ?нет?... Так или иначе, я буквально на днях понял, что наша встреча была подстроена этим говнюком. Нихрена это не случайность.Дживон выдохнула, потому что сама поняла это только сейчас, и снова посмотрела на свои пальцы. Она не носила колец, потому что каждое из них напоминало о том самом, которое Чимин выбросил в пустоту с крыши их старшей школы. А теперь пальцы вдруг показались страшно пустыми, неказистыми, некрасивыми и трясущимися так явно, что хотелось избавиться от этого вида. Дживон не было откровенно страшно, но нервы были на пределе.— Ты сказал, что нужна рокировка, — припомнила она и снова сжала ладони в кулаки. — Я поняла, что Ладья, по-твоему, должна прикрыть меня. Ты знаешь, кто остальные фигуры? Он сказал, что убрал пешек. Ходона он тоже считает пешкой, так получается?— Понятия не имею, Дживон, — выдохнул Чимин, а у неё что-то сжалось где-то в желудке от того, как прозвучало её собственное имя. — Могу предположить, что Ладья — это Джейби. А уж он точно не откажется прикрыть тебя, учитывая обстоятельства.— А ты?— А сама не догадываешься? — парень усмехнулся, коротко повернувшись к ней и почти заигрывающе сверкнув глазами, а затем сам же и ответил: — Ферзь.— Почему не ты — Король? Ты был им в картах, не разумнее было бы оставить тебя им же в шахматах?— Бесполезно сравнивать покер и шахматы. Ты действительно Король, просто прими сейчас этот факт. Это далеко не самая сильная фигура, ужасно уязвимая, но самая ценная.— Почему?Вопрос сорвался с губ словно бы сам собой, но так и повис в воздухе без всякого ответа, и Дживон снова отвернулась, опуская взгляд. Она сама не знала, что спрашивает: ?Почему я Король??, ?Почему я уязвима?? , ?Почему я ценна?? или что-то ещё. Просто всё казалось одним сплошным сумасшествием, не имеющим ни конца ни края, и девушка правда не знала, как со всем этим бороться и что делать, если любой из планов рушился с завидной частотой.— Ты знаешь, — вдруг произнёс Чимин, снова нарушая тишину, и Дживон едва заметно вздрогнула. — Ты знаешь, почему именно ты — самая ценная.У неё, кажется, покраснели кончики ушей. Во всяком случае, щёки вместе с ними обдало жаром смущения, и девушка сглотнула, снова невольно вспомнив, что ляпнул тот подонок, прежде чем сбросил вызов.— Он сказал, будто бы ты должен вспомнить нашу дружбу, — солгала Дживон. — Сказал, что я стану тебе дорога, и тогда он заберёт меня. Вероятно, чтобы отомстить.Чимин вдруг усмехнулся, но прежде, чем она успела поднять голову, заинтересовавшись такой эмоцией, он вдруг поймал одну из её ладоней, переплёл пальцы и положил на своё бедро, сердце заставив сбиться с привычного ему ритма.— Что заставляет тебя говорить такие вещи? — хмыкнул он и лишь сильнее сжал её пальцы, когда она попыталась вырвать свою руку из его. — Он сказал, что я должен вспомнить, как любил тебя. Разве не так? — Дживон замерла и подняла на него абсолютно неверящий взгляд. — Ты ошибаешься, если думаешь, что я услышал от него что-то другое. А он ошибается, если думает, что ты мне не дорога прямо сейчас. Для меня почти ничего не изменилось, Дживон. Да, мы стали старше и опытнее, но я всё ещё веду себя, как подонок, когда дело касается тебя. Ты права. Но я стараюсь. Правда. И было бы хорошо, если бы ты заметила ещё это. А не только плохое во мне.Девушка отвернулась к своему окну, чувствуя, как продолжает её ладонь покоиться в чужой. Чимин большим пальцем гладил кожу, а она не могла перестать думать о том, насколько удивительно хорошо её рука помещается в его. Не здесь ей следовало бы быть, а рядом с Джейби, который пообещал помочь, и которого она сама поцеловала этим же утром, прощаясь и обещая вернуться как можно скорее. Только теперь её телефон валялся где-то на улице, сломанный и выброшенный Чимином в окно машины, а рука её была зажата в тисках чужой. Дживон было невыносимо стыдно, потому что приятно. А Чимин всё продолжал поглаживать костяшки, словно бы успокаивая и немо говоря ей перестать волноваться и просто попробовать довериться ему хотя бы на несколько минут.— Я любил тебя, — вдруг признался Чимин, и Дживон зажмурилась изо всех сил, прижимаясь лбом к окну. — Понял, что ты не знала, только несколько дней назад. Так что хватит считать меня самым главным козлом в своей жизни, ты виновата тоже. Начала кричать о своих чувствах, только когда бросила меня. И сейчас не стесняешься заявлять об этом, словно бы это главная твоя гордость, делающая из тебя бедную и несчастную. Только мне тоже было больно, Дживон, и пусть есть вещи, за которые я не собираюсь оправдываться и просить прощения, пойми меня тоже. У меня были все основания не верить в то, что между нами что-то большее, чем то, что ты показывала и говорила.— Ты сказал, что не изменял мне, — припомнила она тихо, а потом почувствовала, как сильнее он сжал её ладонь. — Изменяют только любимым, я помню. Мне ты никогда не изменял.— Хорошо, — вздохнул Чимин, — я солгал. Но ты не можешь обвинить меня в этом, потому что сама же вывела из себя. Я был рад видеть тебя, я хотел поговорить... Я много чего хотел, потому что, в отличие от тебя, прекрасно понимал, что мы всего лишь ошиблись когда-то. Но ты начала плеваться ядом и злить меня. Какой ещё реакции ты ждала? Если хочешь знать — да — я жалею о том, что переспал тогда с Сэрим. Но извиняться я за это не буду. Я хотел доказать себе, что ты ничего для меня не значишь, но поплатился за это сам, так что не смей требовать от меня раскаяния.— Будто я хоть раз просила тебя о чём-то подобном, — фыркнула Дживон, а сама вспомнила невольно всё то, что всегда было в их взглядах и словах, и плотнее сжала веки, не понимая, как они оба не заметили всего этого прежде. Ей показалось страшно необходимым перевести тему, чтобы не давиться неловким молчанием, но смогла выдавить из себя одно только: — Куда мы едем?— В место, где я буду спокоен за твою безопасность.— Не скажешь, да? — хмыкнула она, и Чимин только усмехнулся. — Мы выехали за черту Сеула и движемся по трассе, которая ведёт к загородному дому твоих родителей. Они сейчас живут там, да? Судя по всему, ты один в городе. Совпадение то, что мы едем такими маршрутом?— Если бы у отца было больше охраны, я бы отвёз тебя туда, — проговорил парень, и Дживон чуть обернулась в его сторону, стараясь смотреть на него как можно менее заметно. — И если бы не было таким очевидным прятать тебя там, я бы выбрал это место. Но нет. Я хочу быть полностью уверен в твоей безопасности.— Откуда ты знаешь, что прямо сейчас он не следит за нами? И что он точно не найдёт меня? За что он вообще тебе мстит?Чимин судорожно облизнул губы, а затем закусил нижнюю из них, продолжая задумчиво смотреть на дорогу, и Дживон снова отвернулась, потому что щёки её нелепо вспыхнули от одного только взгляда на его блестящие губы. Ей показалось на миг, что она вернулась в тело семнадцатилетней школьницы, которая впервые поймала себя на мысли о том, что её друг ей на самом деле нравится. И это было так нелепо, смущающе и нестерпимо, что захотелось исчезнуть.— Даже если найдёт, то едва ли доберётся, — ответил Чимин, а её всю пробрало мурашками и от этого его совершенно невозможного тона, и от того, как вновь сжал он её пальцы. — И я не знаю, кто он и за что мне мстит. Если бы знал хотя бы причину, то это бы упростило его поиск. Но — будем честны — есть много людей, которые хотели бы разорвать мне глотку.— Очевидно, что ты забрал у него кого-то, кто был ему дорог, — проговорила Дживон. — Я не понимаю только, для чего было втягивать в это всех остальных.— Очевидно, — безо всякой насмешки спародировал её Чимин, — чтобы создать мне слабые места. У меня их нет, — усмехнулся он, и девушка, обернувшись, столкнулась с его взглядом. — Почти нет, — исправился парень и снова посмотрел на дорогу. — Я не беспокоюсь за родителей, потому что никто не защитит маму лучше, чем отец. И себя он защитит тоже. Мои друзья в состоянии постоять за себя, так что на меня тяжело надавить. Единственный выход — заставить меня вспомнить о том, что когда-то у меня была целая куча слабостей, потому что я хотел защитить всех и каждого, как какой-то идиот. Самое нелепое в том, что это работает, — фыркнул Чимин, и Дживон почему-то очень захотелось сжать его ладонь в ответ. — Сейчас моё самое слабое место — это ты. Но это не значит, что я не испытываю ничего, когда беспокоюсь за твоего брата или Намдыля. Твой дружок тоже бесполезен, но я обещаю, что за его безопасностью проследят. У Джексона сейчас и без того жопа в жизни, так что вряд ли он как-то заметит происходящее. А Джейби в состоянии защититься.— Джебом не доверяет тебе, — зачем-то произнесла она, и Чимин усмехнулся.— И правильно делает. Ещё вчера ты была с ним, а сегодня уже в моих руках, — произнёс он, и Дживон страшно необходимым показалось вырвать ладонь из его пальцев. Чимин ожидаемо не пустил, одарив её, покрасневшую, таким взглядом, что стало не по себе. — Ты же не думала, что я правда не знал, где ты была всё это время? Заметь, я даже не спрашиваю, было ли у вас что-то, потому что пообещал грохнуть его в том случае, если просто увижу рядом. Я сделаю вид, что мне плевать, потому что в любом из случаев в этот раз я тебя не отпущу.Дживон нахмурилась, снова дёрнула на себя ладонь, не думая о том, что наверняка мешает Чимину нормально вести машину, и громко выругалась сквозь зубы.— Ты невыносим, Пак Чимин! — в конце концов почти прокричала она, в ответ получая одну только ухмылку. — Боже... Если бы ты только знал, насколько я ненавижу тебя и твою самоуверенность, не давил бы сейчас такую улыбочку!— Что тебя так злит, Пак Дживон? — усмехнулся он, краем глаза наверняка замечая её огнём горящее лицо. — Тебе нужно быть осторожнее с эмоциями, иначе я могу подумать, что не так безразличен тебе, как ты хочешь показать.— Придурок!Она отвернулась к окну, тут же прилипая к нему лбом, чтобы хоть немного остудить лицо, и услышала вдруг, как на удивление легко и свободно рассмеялся Чимин, удобнее переплетая их пальцы. Неправильно это было, просто невозможно, учитывая всё то, через что они оба прошли прежде, но внутри тянуло приятно-болезненно, ныло как-то слишком невыносимо-чудесно, и Дживон очень боялась, что подобное могло вылиться в очередную боль, которая прострелит не только затылок, но и сердце. Их двоих по очереди хотят разорвать на части, заставляя почувствовать невыносимое и невозможное, и они зачем-то сознательно лезут в ловушку всё больше, словно бы не понимая, что потом будет только больнее. Чимину лучше бы не держать её руку так крепко, а ей не краснеть от каждого его взгляда и слова. Им бы найти себе людей куда более подходящих и успокоиться. Ей — почувствовать необходимое к Джейби, который не был противен, но был словно ?никаким?, а Чимину — по-настоящему влюбиться бы в кого-то себе под стать. Дживон действительно была обижена, но не могла не желать ему счастья. И совершенно такого же желала себе. Но очевидным было, что вместе им счастья этого было не видать.Они всю оставшуюся дорогу провели в абсолютном молчании, совершенно нелепо и непонятно для чего держась за руки. Дживон смотрела в окно, наблюдая за тем, как всё дальше и дальше уводит их дорога за черту города, и понимала, что едут они совершенно точно не в загородный дом Паков. Здесь, совсем рядом, было побережье и запах солёного моря, наверняка невозможно холодного из-за погоды и всё непрекращающегося снега, и ровно на один только миг Дживон очень сильно захотелось оказаться на побережье совсем как несколько нестерпимо долгих лет назад, когда они с Чимином приехали сюда на его мотоцикле. То было невыносимо жаркое лето, она, кажется, сбежала из-под очередного домашнего ареста, а Чимин обнимал её со спины, подбородок расположив на плече, и Дживон казалось, будто счастливее она точно никогда не будет.Забавно, но, видимо, Пак Дживон, учащаяся в старшей школе и не думающая ни о чём серьёзном, была права.Девушка оторвалась от мыслей-воспоминаний, только когда поняла, что они подъезжают к действительно огромному дому, словно бы небольшому замку, огороженному высоким кованным забором, и вся подобралась, с ещё бóльшим интересом выглядывая в окна. Это место ей было совершенно и абсолютно не знакомо — она не знала даже, что подобное есть на карте, а ещё ужасно вдруг засмущалась, едва представила, насколько богатыми должны быть хозяева этого места.— Всё ещё не скажешь, где мы? — спросила она тихо, когда Чимин остановил машину у самых ворот, а потом открыл окно, чуть высунулся из салона и помахал в пустоту. До Дживон не сразу дошло, что смотрел он в одну из камер видеонаблюдения. Бесконечно помпезные решётки тем временем открылись, и Чимин снова дал ходу, не обращая на неё никакого внимания. — Удивительно, насколько к лицу тебе молчание.Девушка фыркнула недовольно и отвернулась, потому что территория особняка, который виднелся за деревьями, была действительно огромной. Дживон не сомневалась, что тут можно было при всём желании найти небольшую площадку для гольфа, теннисный корт или ещё что-нибудь из той ерунды, которую так любят богачи. Её семья никогда не нуждалась в чём бы то ни было и благодаря делу отца, и благодаря высокому положению в медицинском сообществе матери, и всё же Дживон никогда не относила их к людям богатым. Та же семья Чимина, имея во владении больше половины недвижимости Сеула и земельных участков, была куда состоятельнее. Однако это место и вовсе вводило в ступор, заставляя почему-то волноваться.— Не злись, — усмехнулся Чимин. — Сама скоро всё увидишь, к чему интересоваться заранее?— К тому, чтобы успеть подготовиться, — честно ответила Дживон и повернулась к нему. — У меня отвратительное предчувствие.Ответом ей послужила одна только улыбка и слишком многозначительное молчание. Мурашки тут же прошли от самой шеи до копчика, и девушка повела неуютно плечами, едва заметила перед самым входом мужчину в годах, который выглядел совсем как какой-то дворецкий.— Тут и прислуга есть? — шёпотом пролепетала она, не надеясь слишком сильно на ответ, но Чимин, едва заглушил мотор и открыл дверь, произнёс:— А как предлагаешь всё это содержать в порядке?Дживон мысленно согласилась с ним, замечая, как на коротких ножках к нему подбежал мужчина, которого мысленно она окрестила дворецким, и вышла из машины тоже, едва слышно прикрыв за собой дверь. Она тут же оглянулась по сторонам, не веря в то, что и правда находится в месте, подобном этому, и поёжилась в очередной раз, потому что оно не подходило ей совсем.— Госпоже следовало бы подождать, пока для неё откроют дверь, — услышала Дживон вдруг ворчание и обескураженно обернулась, тут же встречаясь с маленькими глазками дворецкого, что прятались под густыми бровями и смотрели так, что ей враз стало стыдно. — Своевольничать подобным образом недопустимо.Дживон растерялась и, неожиданно даже для себя, покраснела, почувствовав, будто она — маленькая совсем девочка, которую отчитывают за поведение. Едва найдя в себе силы сглотнуть, Дживон чуть поклонилась, не зная, как ещё на это реагировать, а Чимин вдруг рассмеялся и хлопнул низкорослого мужчину по плечу.— Не обращай внимания, Хёнву, это совершенно и невозможно пропащий случай.— Эй! — тут же возмутилась Дживон, нахмурившись, а потом покраснела, едва поймала на себе очередной взгляд дворецкого. — Я... Ой, прошу прощения.Она снова неловко поклонилась, потому что и правда почувствовала себя невыносимо неуютно, а ещё очень сильно захотелось сбежать.— ?Ой?? — недоумённо протянул Хёнву, который явно уже разменял пятый десяток, если не больше, и Дживон поёжилась. — Госпожа Пак, с вашего позволения...— Не обращай внимания, — перебил его снова Чимин, а сам направился в её сторону, заставив отшатнуться невольно от такого резкого приближения. — Госпожа Пак, — скептично произнёс он, обхватывая вдруг её за талию и потянув вперёд, — действительно такой же запущенный случай, как и я, так что просто забудь. Хозяин ведь дома?Хёнву помялся с ответом, снова окидывая её таким взглядом, что Дживон стало не по себе, а ещё почти стыдно за свои чуть заляпанные грязью белые кроссовки и порванные в нескольких местах джинсы. Дворецкий выглядел так, словно сошёл со страниц сказок, и если бы у него на глазу было пенсне, то она обязательно подумала бы, что это тот самый усатый и невероятно обаятельный персонаж из мультфильма про Золушку. Разве что в разы ниже, полнее и, кажется, зануднее.— Разумеется, господин Пак, — проговорил он и даже открыл для них дверь, приглашая внутрь. — Господин Ким в своём рабочем кабинете, но наверняка спустится сейчас вниз, ему уже доложили о вашем приезде. Госпожа Ким тоже в курсе, так что будьте готовы.— Благодарю.Чимин улыбнулся так тепло и ярко, настолько непривычно, пропуская её вперёд в дом, что Дживон растерялась, и едва не запнулась, почти на себе почувствовав то мягкое, что тронуло парня при одном только упоминании госпожи Ким. Она качнула головой, отгоняя от себя всякую мысль, хоть отчасти смежную с недопустимой ревностью, и собиралась уже ступить глубже в особняк, как почувствовала, что рука на талии сжалась сильнее и придвинула её тело ближе к себе, спиной заставляя врезаться в грудь.— Пока не отходи далеко, — шепнул ей Чимин в самое ухо, и девушка только тогда заметила сразу несколько человек охраны, подумав, что, кажется, это место действительно хорошо защищено. — Пойдём за мной.Дживон вовсе потерялась в мыслях и чувствах, когда Чимин обхватил её ладонь и потянул следом. Она не понимала, что это за место, чей дом и кому он принадлежит. Охрана явно знала Чимина, раз уж кивала ему приветливо, а сам он настолько уверенно двигался по коридору, что Дживон на долю секунды подумала даже, будто Чимин этим местом и владеет. А потом вспомнила, как парень спрашивал у дворецкого о хозяине — господине Киме — и даже успокоилась немного, поняв, что подобная помпезность не стала неотъемлемой частью того самого Пак Чимина, которого она некогда знала.Им на пути встретилась даже горничная в скромном переднике, закрытой форме и горячим румянцем на щеках от одного только вида Чимина. Она коротко поклонилась им, а потом, спрятав руки в карман светло-зелёной юбки, поспешила дальше по коридору, заставляя Дживон удивлённо посмотреть ей вслед.— Я переспал с ней примерно два года назад, — прилетело в затылок, и девушка ошарашенно обернулась, встречаясь с совершенно издевательским взглядом Чимина, который остановился, наконец, посреди огромной комнаты — очевидно, гостиной. — С тех пор, она именно так реагирует, когда видит меня. Не знаю причину, но даже поговорить с ней невозможно.— Уверен, что это то, что мне необходимо знать? — фыркнула Дживон и прищурилась, а потом тут же отшатнулась, стоило Чимину сделать шаг по направлению к ней. — Соблюдай дистанцию, ладно?— Не ладно, — усмехнулся он, но как-то почти смешливо, безо всякой привычной злости или насмешки. — Я, значит, знаю о том, что ты была с Джейби, а ты не хочешь знать о том, что было у меня? Ревнуй меня, Дживон, — Чимин шагнул ещё несколько раз, чтобы копчиком её заставить вжаться в спинку одного из кресел, и довольно растянулся в улыбке. — Хочу, чтобы ты ревновала меня так сильно, что хотела убить.— И без того хочу съездить по твоей самодовольной роже, — дёрнула она подбородком, а потом чуть не упала, когда Чимин подался вперёд, заставляя её прогнуться в спине, чтобы избежать всякой возможной близости — хватило того, как долго он держал её руку, пока они ехали в машине. — З-знаешь, нас не поймут, если увидят такое.Чимин обернул руку вокруг её талии, потянул на себя, заставляя выпрямиться, и Дживон выдохнула куда-то в его ключицы, не смея поднять взгляда, потому что это и правда было смущающе. Они непривычно не ругались, только мерились иголками, которые успели вырастить, и плевались ядом, словно проверяя живучесть другого. Дживон успела забыть, что так можно тоже. Слишком сильно отвыкла, так что теперь сердце в груди сходило с ума, ладонь Чимина на пояснице жгла огнём, а его дыхание в самый лоб заставлял лицо покрываться алой краской. Хотелось дать себе затрещину, чтобы напомнить, что ей двадцать восемь — никак не семнадцать, но всё внутри словно было бы против.— У тебя было с ним что-то?Вопрос ударил прямо под дых, и совсем так же по ушам ударил чуть хриплый голос Чимина, тон которого понижался только в двух случаях, и одним из них была злость. Сейчас он не злился, пусть и не позволял ей отойти от себя.— Слушай, я...— Просто ответь, — перебил её Чимин. — Так сложно? ?Да, я переспала с Джейби? или ?Нет, хера с лысого я бы ему дала?.— Нет, хера с лысого я бы ему дала, — нетерпеливо повторила за ним Дживон и подняла голову, тут же встречаясь с его взглядом. — Доволен?Чимин молчал, всматриваясь в её глаза в ответ, будто пытаясь определить ложь, а у девушки от этого снова раскраснелись щёки, и вновь стало стыдно за то, что она пошла у него на поводу. Надо было сказать, что у них был секс. Надо было оттолкнуть Чимина и сболтнуть, что его это дело вообще никак не касается. Надо было придумать что-то остроумное, почти болючее, но в голове раздалось это препротивно-милое ?Я любил тебя?, и Дживон почти готова была себя убить за то, что эти слова подействовали. Вот так вот глупо. Вот так вот стыдно.— Да, — усмехнулся Чимин, простреливая куда-то в сердце, а потом чуть наклонился. — Если хочешь знать, я в этом...— Чиминни!Дживон вздрогнула одновременно с парнем, а потом обернулась, потому что тот поднял голову, глядя ей куда-то за плечо, и растянулся в недопустимо счастливой улыбке. Чимин даже тут же отпустил её, метнувшись в сторону маленькой совсем девочки, которая на руки ему запрыгнула так споро, будто делала это всю жизнь, а он разулыбался пуще прежнего, удерживая её на весу и даже подставил щёку для невозможно громкого чмока.— Ну привет, принцесса, — хмыкнул он, щуря глаза и так смотря на темноволосую девочку лет шести, что у Дживон затянуло в сердце от непонятной нежности. — Как твои дела?— Стали намного лучше, как только тебя увидела!— Боже, — хохотнул Чимин, и Дживон разулыбалась против воли, прикрывая ладонью губы, потому что никак не могла избавиться от ощущения, что наблюдает за чем-то слишком личным. — Кто научил тебя говорить так?— Папа сказал, что я стану непобедимой, как только научусь крутить мужиками! — отрапортовала девчушка. — Правда, ещё он сказал, чтобы я не говорила ничего такого ему, а то его слабое сердце не выдержит. Но у тебя же сильное сердце, Чиминни? Сильное, да? Оно выдерживает?— Из последних сил, — театрально покачал он головой. — Ты уже почти непобедима, Минджу. Дживон по одному только взгляду Чимина поняла — это и есть ?госпожа Ким?. Та самая, к кому она по одной только глупости успела приревновать за пару секунд, и которая действительно завладела всем его вниманием. Только вот — удивительно — Дживон не было жаль. Ей хотелось видеть это как можно дольше. Потому что Чимин так ярко, солнечно и по-живому улыбался девочке, разговаривая с ней о чём-то наверняка глупом, но очень важном, что подумалось невольно о том, что он, возможно, был бы не самым плохим отцом.— О, я знаю этот взгляд, — услышала она вдруг и, обернувшись, застыла самым настоящим истуканом. — Миленько.Дживон покраснела вновь, потому что нельзя так подкрадываться, нельзя смерять её подобным взглядом, нельзя ухмыляться её растерянности, смотреть исподлобья, держать в длинных пальцах не бокал с виски, а банановое молоко и, ослабляя пуговицы рубашки на шее, говорить слово ?миленько?. А ещё нельзя быть Ким Намджуном. Тем самым Ким Намджуном, который назвал её пустышкой несколько лет назад, несколько дней назад — направил на неё пистолет, а теперь смотрел почти издевательски, словно и правда знал, о чём она думала, и ухмылялся.— Я...— ?Чимин был бы хорошим отцом?, — проговорил он довольно тихо, а Дживон вздрогнула, как от пощёчины, и снова покраснела. — Что, угадал?..У него столько насмешки было в длинных узких глазах, что и правда хотелось убежать и спрятаться. А ещё эта издевательская ухмылка напополам с густой по-зрелому мужской энергетикой, которая, едва попадала в нос, душила и вязала, сводили с ума. Чимин в сравнении с Ким Намджуном казался сущим ангелом, и Дживон едва не выдохнула от облегчения, когда тот оказался-таки рядом и, отодвинув её за спину, поздоровался с мужчиной за руку.— Как жизнь, хён? — усмехнулся он, словно бы насильно перетягивая на себя пронзительный взгляд Ким Намджуна, который всё смотрел на неё, будто бы она что-то была ему должна. — Эй, хорош пялиться, ты не в её вкусе.— О, пап, ты нашёл моё молоко!— А? — мужчина вздрогнул и, переведя взгляд на Минджу, вдруг улыбнулся почти ласково, дёрнув уголком губ, и отдал ей коробочку с торчащей из неё трубочкой. — Я же просил не бросать вещи где попало. И поздоровайся, — кивнул он в сторону Дживон, заставляя ту подобраться. — Дживон-онни поживёт с нами какое-то время.— Добро пожаловать, — тут же поклонилась девочка, и она, чувствуя себя одеревеневшей, сделала то же самое. — Меня зовут Ким Минджу. Чиминни сказал заботиться о тебе, так что я распоряжусь, чтобы тебе предоставили комнату рядом с моей спальней. Будет хорошо, если мы подружимся, онни.Она улыбнулась, обнажая дёсна с несколькими по-милому выпавшими зубами, а ещё наклонила к плечу голову, и Дживон почувствовала себя странно. Девочка говорила почти как взрослая, а ещё слишком прямо держала спину, оставаясь при этом крайне очаровательной. А ещё это её ?Чиминни?, которое заставляло неконтролируемо улыбаться, и вовсе сводило с ума.— Приятно познакомиться с тобой, Минджу, — чуть кивнула ещё раз девушка и только сейчас поняла, что сказал Ким Намджун. А потому вцепилась в руку Чимина, заставляя повернуться к себе лицом. — Погоди... Ты собираешься оставить меня тут?Чимин усмехнулся, коротко мазнув по ней взглядом, а потом снова положил ладонь на поясницу и затолкал в одну ему ведомую сторону.— Я могу показать ей комнату, хён? — коротко осведомился он, вопреки словам уже начав движение.— В твоём распоряжении, — усмехнулся слишком многозначительно мужчина, снова стрельнув в неё глазами, а у Дживон внутри всё похолодело.— Ой, а можно я тоже?..— Ты хотела устроить чаепитие, Минджу, — услышала ещё девушка, прежде чем Чимин потянул её наверх. — Займись этим, ты успеешь ещё поговорить со всеми. А я вернусь к работе. — Но я хотела, чтобы ты тоже присутствовал.— Папа пьёт особенный чай, крошка.— Я знаю, что ты хранишь его в ящике стола. Хочешь, налью его из той бутылки?Дживон не услышала, что ответил ребёнку мужчина, но подумала, ведомая за руку, что никакой не чай хранит Ким Намджун в ящике стола. А ещё снова нахмурилась, едва вернулась в мысли о том, что Чимин собирается оставить её в его доме. И поэтому, едва только он почти толкнул Дживон в комнату, закрывая за собой дверь, повернулась к нему лицом и выжидающе нахмурилась.— Это действительно безопасное место, — усмехнулся Чимин и, шагнув в её сторону, вдруг положил одну из ладоней на талию, заставив вздрогнуть и вцепиться в запястье. — Да ладно тебе, Дживон, он не такой плохой, как ты думаешь. Минджу вьёт из него верёвки, твоя подружка вьёт из него верёвки, все вокруг...— Чанми? — моргнула девушка, вспомнив вдруг, как видела её в борделе, но, со всем происходящим ужасом успела, к собственному стыду, об этом забыть. — Что у них с Чанми?— Хён говорит, что один только секс, — Чимин фыркнул и, наклонившись, положил вторую ладонь на талию, чтобы притянуть Дживон ближе к себе. — Но если хочешь знать моё мнение, то это не ?один только секс?. Дыма без огня не бывает, а? Кому уж, как не нам, понимать это?Она ладонями впилась в его плечи, потому что Чимин так резко притянул её ещё ближе, что тела их соприкоснулись, а лицо опалило чужое дыхание.— Что ты творишь? — слабо нахмурилась она. — Не помню, чтобы позволяла лапать себя.— Я говорил с Чанми, чтобы она уговорила Намджун-хёна присмотреть за тобой какое-то время, — полностью проигнорировал её Чимин и лишь затолкал вместо этого спиной вперёд. — Как видишь, сработало. Не думаю, что вышло бы, если бы между ними не было ничего особенного.Дживон попыталась остановиться, упёрлась пятками в пол, лишь бы Чимин не сдвинул её с места, потому что не сомневалась, что тот планирует уронить их двоих на кровать, а затем нависнуть сверху и улыбнуться одной из тех своих улыбок, которые всегда попадали куда-то не туда. Но парень в ответ только усмехнулся её упорству, и, на удивление, действительно остановился, пусть рук и не убрал.— Хён будет много провоцировать тебя, постарайся не поддаваться, — вдруг серьёзно заявил Чимин. — Он любит выводить на эмоции, а потом смотреть, что из этого выйдет. Так что побереги нервы и постарайся с ним не пересекаться. Я буду приезжать часто. И да, не переживай о своих драгоценных Намдыле и Джейби, я скажу им, что ты в порядке. Новый телефон привезу в следующий раз. Минджу будет много виснуть на тебе, но она хороший ребёнок, которому просто нужно много внимания. Знаю, ты не любишь детей, но...— Люблю, — перебила его Дживон, а потом смутилась собственного прорыва и опустила взгляд. — Я хорошо отношусь к детям. Теперь. Спустя время. Просто они пугали раньше.Она услышала, как Чимин усмехнулся, и вспомнила невольно, как жаловалась ему на то, насколько раздражает её то, как ?мелкие спиногрызы?, будучи отпрысками родственников, постоянно к ней лезли. Дети почему-то любили её, а вот Дживон долгое время не могла похвастать тем же. До тех пор, пока не поняла вдруг, что улыбается, всего лишь наблюдая за тем, как те играют на детской площадки у больницы.— Хорошо, если так, — проговорил Чимин, и она подняла на него взгляд, тут же почувствовав, как он снова зачем-то привлёк её ещё ближе к себе. — Просто не делай глупостей сейчас, ладно? У меня большие планы, и я меньше всего хочу, чтобы именно ты им помешала ввиду своей неспособности доверять хоть немного.— Я просто хочу быть уверена в том, что всё в порядке. Мне комфортно, когда я уверена в этом.— Даже если этот комфорт стоит жизни твоего брата? — хмыкнул Чимин, прищурившись, и Дживон снова опустила голову, почувствовав себя виноватой. — Я не обвиняю тебя, но подумай над этим сама. Ты думаешь, что Джейби весь из себя герой и спаситель, но даже не понимаешь, что таким образом, создавая для тебя иллюзию вседозволенности, лишь привязывает к себе. Я всегда думаю о последствиях, поэтому не разрешал тебе раньше и не позволяю многого сейчас. Хорошо тебе было от того, что он разрешал пить, пока я не вижу? Или курить? Напомнить, что почти произошло, когда ты перебрала?Дживон поджала губы, едва вспомнив о том, что никак не могла отделаться от неприятных рук какого-то придурка, потому что всё кружилось, а в горле стояла страшная тошнота. Чимин сказал ей остановиться тогда на одном только пиве, но Дживон интересно было куда большее. И Джейби, прикрыв её перед парнем, просто позволил немного намешать.— Не нужно, — сдавленно пробормотала она. — Лучше просто отпусти меня.Чимин, вздохнув, на удивление действительно убрал руки с её талии и отошёл. А Дживон пришлось обнять себя руками, потому что стало почти холодно. Он отчасти был прав в том, что говорил о Джейби, но, защищая себя, слишком перебарщивал, нападая на него. Совсем как сам Джебом.— Сейчас мне нужно кое-что сделать. Вернусь завтра к вечеру. Может, чуть позже или раньше. Не наделай глупостей за это время, а я в ответ постараюсь лучше слышать тебя. Хочешь участвовать во всём этом дерьме — пожалуйста, раз уж тебя всё равно втянули. Вернее, раз уж сама себя втянула. Но я буду полностью тебя контролировать, Дживон. Услышала меня?— Не надо говорить со мной, как с ребёнком, — нахмурилась она, а Чимин усмехнулся.— Тогда веди себя, как умная взрослая женщина, а не как импульсивный подросток.— Ты сам такой же!— И я изо всех сил с этим борюсь, пока передо мной не появляешься ты, — усмехнулся Чимин. — До завтра.Он развернулся к ней спиной, двинулся в сторону выхода, и Дживон сама не поняла, что произошло. Просто поняла, что не может промолчать, а потому кинула искренне:— Только будь осторожен.Чимин остановился внезапно, будто на полпути. И резко повернулся обратно. А затем направился в её сторону слишком быстро, приближаясь к Дживон и заставляя ту отступать в непонятной панике. У него в глазах искрилось что-то едва ли понятное, но слишком ощутимое, а девушка не могла позволить случиться тому, что слишком явно было в его голове.— Нет, — выдохнула она, когда бедром врезалась в стул, но не остановилась. — Нет-нет-нет, — запричитала Дживон, вытянув руки, а затем за запястье же и оказалась притянута к действительно знакомому телу. — Нет.Вот только последнее же отрицание потонуло в чужих губах и цепких пальцах на её теле.