chapter seven (1/1)

Чимин поступил на самом деле, как настоящий подонок. Он бросил её у самых дверей, кинул нескрываемо безразлично:— Прости, крошка, в другой раз, — сказал вызвать себе такси, а Дживон схватил вдруг за предплечье и почти силком затащил в дом, не обращая внимания на сопротивление, попытки вырваться из неприятно-сильной хватки и слетающие с её губ грубые слова. Парень с каждой секундой, кажется, только сильнее сжимал её руку, оставляя синяки даже сквозь толстый драп пальто, и Дживон злилась в ответ на подобное отношение. Да, она действительно пришла сама, сама же изъявила желание поговорить с ним, сама заставила обратить на себя внимание и спровоцировала то, что он отправил девушку в короткой шубке восвояси. Но Дживон вовсе не предполагала, что Чимин настолько варварски ухватится за её предплечье, затащит в дом, едва не проволочив при этом через весь участок, а потом кинет на диван, тут же нависая следом. Она едва удержала своё тело в вертикальном положении, не распластавшись по инерции по чёрной коже, но податься вперёд и встать на ноги всё же не успела. Руки Чимина слишком быстро оказались по обе стороны от её головы, ладони впились в твёрдые подушки, стоящие на спинке дивана, а острое колено протиснулось между её ног. Дживон подняла голову, чувствуя, как раздражение внутри растёт в геометрической прогрессии, достигая точки кипения, но в одно мгновение растеряла все нужные слова, так и застыв с приоткрытым ртом. Лицо склонившегося над ней парня оказалось слишком близко к её собственному, и она поджала губы, почувствовав, как сердце подпрыгнуло к самому горлу. — Кто тебе рассказал? Чимин весь исходился недовольством, его красивое лицо искажала гримаса какого-то презрения, а глаза смотрели прожигающе-прицельно. Он словно бы в душу старался ей заглянуть, чтобы узнать ответы на каждый из своих вопросов. А их было много — Дживон это по одному только взгляду видела и бесконечно сильно хотела их избежать. — Считаешь, что это сейчас важно? — процедила она сквозь зубы, заставляя Чимина заинтересованно наклонить голову и дёрнуть правой бровью.— И что же, по-твоему, важно? Кожаные подушки под его пальцами заскрипели, словно бы предупреждая Дживон не делать глупостей. Но она только прищурилась и выплюнула зло:— Как насчёт того, что ты ведёшь себя, как мудак? Одних девушек хватаешь за руки и тащищь, как пещерный человек, в своё логово, а других оставляешь на улице в дикий холод?.. — А мне следовало пригласить её присоединиться к нам? — усмехнулся Чимин, слишком резко подаваясь вперёд и останавливаясь буквально в паре сантиметров от лица девушки. — Предпочитаешь втроём? Дживон дёрнула ногой в порыве оттолкнуть от себя парня раньше, чем успела как следует подумать. А он именно по этой причине, пожалуй, поймал её под колено, дёрнул на себя, заставляя съехать по дивану вниз, и навалился пуще прежнего. Пальто неудобно собралось под копчиком, а длинные волосы растрепались. Девушка запястьями упёрлась в диван, пытаясь вернуть себе более комфортное и уверенное положение, но только сильнее усугубила его под насмешливое фырканье Чимина. Она пыхтела и дышала тяжело, пытаясь отодвинуть от себя тело парня, чьи бёдра слишком многозначительно оказались между её ног, а тот только глядел на неё, развернув их тела вдоль дивана, и щурился. — Не страшно было вот так одной заявиться в дом одинокого мужчины? Дживон в очередной раз сдула с лица мешающуюся прядь волос и посмотрела на Чимина со всем возможным недовольством. Её левая нога была согнута в колене и упиралась в диван грязной от улицы подошвой кроссовка, а правая оказалась закинута твёрдой рукой парня на его же бедро. Он прижимался к ней излишне близко, а ещё наваливался всем телом, мешая свободно дышать. Дживон ладонями упиралась в его плечи, пытаясь отвоевать себе хоть немного личного пространства, но в ответ получала только насмешливый взгляд тёмных глаз и злилась пуще прежнего. — Я в состоянии за себя постоять. — Звучит не особо убедительно. — Просто отпусти меня. — Ты забросила тренировки?Дживон едва не зарычала, взбешённая происходящим, сильнее надавила на плечи Чимина, ладони сменив на предплечья, и подалась влево. Парень чертыхнулся слишком поздно, успел ещё сгруппироваться, прежде чем упасть на пол, и зашипел от боли, словно кот. У неё острая боль пронзила колено, но Дживон приказала себе не обращать на это внимание. Она только тут же метнулась в сторону, пользуясь тем, как болезненно нахмурился Чимин, хватаясь за голову, но запнулась за любовно подставленную ногу парня и распласталась по полу. Тот тут же оказался рядом, явно игнорируя неприятные ощущения, перевернул её на спину и уже в следующее мгновение согнулся в кашле от удара поддых. Дживон почти подпрыгнула на ноги и, видя, как парень следует её примеру, предварительно ударив раздосадованно кулаком по полу, сглотнула, тяжело дыша. Девушка совсем не так представляла их разговор. Они, во всяком случае, не должны были собирать пыль на белом ковре и обжиматься — в прямом и переносном смысле — на диване. — Надо же, — усмехнулся Чимин, потирая грудь, — я думал, что доктора лечат, а не калечат. Ты ударила меня уже второй раз за два дня. — И ударю ещё, — пообещала Дживон. — Шоковая терапия явно будет тебе полезна. Он хмыкнул, языком прошёлся по губам и показательно размял шею. Девушка сглотнула в очередной раз, чувствуя, как неприятно засосало под ложечкой, и едва успела уйти в сторону, прежде чем пальцы Чимина коснулись её тела. Парень, однако, легко подкараулил её с другой стороны, обхватил за талию, прижимая к себе, и Дживон едва не упала, запутавшись в ногах. Она попыталась отстраниться, вцепившись в чужие плечи, но в итоге смогла только развернуться в его руках, оказываясь спиной к тяжело дышащей груди. В голове тут же созрел новый план, и Дживон, стараясь как можно более незаметно отвести левую ногу назад и распределить правильно вес, ухватилась за рукав пальто Чимина и, чуть наклонившись, перебросила его через себя. А потом невольно вскрикнула. Парень потянул её за собой, не дав сориентироваться, заставил упасть прямо на него и, перевалившись, навис сверху, пытаясь поймать её запястья в свои руки. Дживон засопротивлялась тут же, зафыркала недовольно и задёргалась под ним не хуже ужа. Чимин снова оказался на спине спустя пару секунд, а через следующие две уже вжимал её тело в пол, дыша оглушающе громко едва не в самые губы. Они толкались, пихались и катались по ковру, словно умалишённые. Дживон ловила запястья Чимина, едва оказывалась сверху, пыталась прижать их полу, однако тот слишком быстро менял их местами и вжимал в ковёр всем весом своего тела. Он был тяжёлым, растрёпанным, запыхавшимся и удивительно красивым. Дживон, случайно засмотревшись на него, даже не успела вовремя понять, когда Чимин всё же сжал её запястья, прибив их к полу, и ноги зажал своими голенями, не давая ни шанса выбраться. Она даже искренне попыталась это сделать, заранее признавая провал, но в итоге только коснулась своей грудью его и вернулась в исходное положение, выдыхая и полностью признавая свой проигрыш. Чимин смотрел на неё пристально, взглядом периодически соскальзывая, совершенно не таясь, на её губы. А Дживон едва удерживала себя от того, чтобы не провести по ним, пересохшим, языком. Было что-то странное в том, как они смотрели друг на друга и молчали, почти столкнувшись при этом носами. Девушка даже чувствовала чужое дыхание на своих губах и уверена была в том, что Чимин ощущает аналогичное. — Раньше, — голос у него чуть хрипел и казался ниже обычного, — ты была лучше. Прошло меньше минуты, а я завалил тебя. — Мне не нужно, чтобы ты считал, что я в этом хороша, — хмыкнула она в ответ. — Я — хирург, а не боец смешанных единоборств. — Ты не в состоянии постоять за себя. Как вообще дожила до своих лет? — Твоими молитвами. Дживон скривилась и фыркнула, одним только этим выражая всё своё отношение к сложившейся ситуации, а потом позорно пискнула, стоило Чимину сильнее вдавить её тело в пол. — Не надо бесить меня. Я нормально с тобой разговариваю, а ты опять огрызаешься. — Вот только учить меня не надо, — нахмурилась девушка, — ты мне не папочка. И уж точно не мамочка. Я тоже хотела нормально и спокойно поговорить с тобой, но ты повёл себя, как говнюк.— Потому что ты влезаешь туда, куда не следует, — прищурился Чимин. — Тебе слишком спокойно живётся? Захотелось острых ощущений? Ты только скажи — и я устрою их тебе с лихвой. Так, что ты потом ходить не сможешь. — Ты отвратителен в своей пошлости. — Да неужели? А раньше тебя это заводило.Дживон дёрнулась ещё раз, надеясь на то, что Чимин мог потерять концентрацию, а потому отпустит её легко и просто. Вот только тот по-прежнему сильно сжимал её запястья и отстраняться, кажется, даже не собирался. — Просто напоминаю, что это касается и меня тоже, — проговорила девушка. — И не абы чего, а моей жизни. К тому же, ещё и жизней небезразличных мне людей. Вы не имеете права скрывать от меня что-либо. — Действительно, — протянул Чимин и скривился словно от зубной боли, — драгоценный Намдыль ведь может пострадать. Что ты вообще в нём нашла? Дживон выдохнула потрясённо, чувствуя, как недовольство снова всё крепнет в груди, и процедила сквозь зубы:— Ты не хуже остальных знаешь, что между нами только дружба. И всегда только она и была. — Ты только и делала, что носилась с ним, — припомнил с какой-то жгучей обидой Чимин, и Дживон часто заморгала, опуская взгляд на его подбородок. — ?Намдыль хороший?, ?Намдыль замечательный?, ?Намдыль спас котёнка?, ?Намдыль так нравится папе?… Намдыль то, Намдыль это… Да ты бросила нас всех ради него. — Правда хочешь поговорить о том, кто кого бросил?! — девушка едва не прокричала это ему в лицо, чувствуя, как неприятно что-то защемило внутри. — Это ты запал на Чо Сэрим. Это ты решил сделать её частью нашей компании, игнорируя тех, кто был против. Это ты носился с ней, как с писанной торбой. Это ты хотел бросить нас всех ради неё. Дживон сглотнула, едва закончила говорить, и повернула голову в сторону — лишь бы не видеть того, как изменился взгляд Чимина. С его лица вообще словно бы спала вся краска вместе с маской. Оно, напряжённое, наконец расслабилось: разгладились морщинки, появляющиеся на лбу в минуты крайнего недовольства, свободно приоткрылись губы, и глаза, в которых почти всегда плескалась нескрываемая насмешка, словно бы потухли. Чимин медленно разжал пальцы на её запястьях, подался назад и встал на ноги. Он делал всё это непривычно молчаливо, словно бы даже сам избегал смотреть в её сторону, и Дживон, сев на полу и подогнув под себя ступни, уставилась на свои ногти. Было что-то неправильное и странное в этой ситуации, но она никак не могла понять, что именно. — Я не буду извиняться за это, — проговорил Чимин, и девушка скептично усмехнулась. — Я никогда тебя об этом и не просила. Парень двинулся в сторону барной стойки, и Дживон только сейчас, оглянувшись по сторонам, поняла, что в доме изменилось всё — вплоть до планировки. Кухню прежде всегда отделяла стена и арка, которых теперь не было, наверх вела лестница рядом с ней, а не с противоположной стороны. Окна были небольшими, завешенными всегда открытыми жалюзи, а не потрясающе высокими, открывающими вид на белый из-за выпавшего снега сад. Всё в доме было словно одних цветов: белого, чёрного и серого. В гостиной казалось холодно и неуютно — совсем как в её опустевшем доме — и Дживон, поёжившись, обняла себя руками. — Выпьешь? — спросил как ни в чём не бывало Чимин, стоя к ней спиной, а девушка коротко отказалась. — Как знаешь.Ей на глаза попалась вдруг фотография, стоящая рядом со множеством других, но словно бы отличающаяся ото всех, и Дживон удивлённо моргнула, подумав, что ей наверняка показалось. Она поднялась на ноги и двинулась к чёрным полкам, висящим на серой стене, а ещё с каждым шагом всё отчётливее слышала стук своего сердца. Девушка очень легко узнала этот снимок — просто не могла не узнать, помня тот день так отчётливо, как ничто другое. Им улюлюкали оглушительно громко, смущали своим вниманием и смехом, а Чимин продолжал удерживать её на своих коленях, не позволяя сбежать, и, положив свой подбородок на плечо Дживон, демонстрировал всем её руку с надетой на безымянный палец открывашкой от банки колы. — Даже твоя спина выглядит удивлённой, — прыснул Чимин позади неё, и девушка обернулась, не зная, как реагировать на подобное фото. — Держи. Он протянул ей один из стаканов, которые держал в руках, и Дживон только тогда моргнула, полноценно возвращаясь к реальности. — Я ведь сказала, что не хочу. — Это сок. Яблочный, — хмыкнул парень, и она чуть недоверчиво покосилась на стакан, но всё же его приняла. — Не такой уж я плохой, да? Она решила тактично промолчать и только поджала губы, опуская взгляд в пол. Ей почему-то стало жутко неловко после всего, и сил избавиться от этого неприятного чувства не было. Лучше бы он не делал такое лицо. Лучше бы не говорил, что не собирается извиняться. Лучше бы не предлагал ей яблочный — любимый — сок. Лучше бы не хранил эту фотографию. Ненавидеть Пак Чимина в тех случаях было бы намного проще. — Зачем хранить её? — Она мне нравится, — пожал деланно безразлично плечами парень и посмотрел поверх её головы — кажется, как раз на фото. — К тому же… даже если я и был влюблён в Сэрим, это не значило, что я не хотел жениться именно на тебе. Дживон подняла полный непонимания взгляд на Чимина и поймала вдруг себя на мысли, что готова расхохотаться — нервно и громко. — Худшего бреда в жизни не слышала, — выплюнула она в итоге и залпом осушила свой стакан. Ледяная жидкость обожгла горло, и Дживон поморщилась, не замечая улыбки на лице парня. — Тебе точно нужно пройти курс реабилитации в психоневрологическом, чтобы не нести подобной чуши. Она обошла его стороной на расстоянии около двух шагов, опасаясь быть в очередной раз пойманной, хотя ситуация к этому совсем не располагала, и прошла к барной стойке, чтобы поставить на неё пустой стакан. За спиной щёлкнула характерно зажигалка, и Дживон обернулась, встречаясь взглядом с парнем. Она вспомнила вдруг, зачем на самом деле приехала сюда, и сжала ладонь в кулак, морально готовясь к тому, что наступить на горло собственной гордости всё же придётся. Во всяком случае, их жизни точно того стоили. — Даже не предлагаю, — хмыкнул Чимин, выдыхая дым и бёдрами устраиваясь на спинке дивана, — ты же строишь из себя хорошую девочку, а хорошие девочки не курят. — Я бросила, — пожала плечами девушка и, сглотнув, всё же выпалила: — Давай забудем то, чтобы раньше? Оставим прошлое прошлому и будем жить без оглядки на него. — С чего это вдруг? — затянулся Чимин. — Я не хочу забывать о том, что было. В моём прошлом было чертовски много хорошего. — Я просто хочу начать всё сначала, — у парня забавно дёрнулись брови, а Дживон чуть не прикусила себе язык. — В смысле… мы не сможем нормально сотрудничать, если всё время будем вспоминать то, как друг друга обидели. Я предлагаю забыть об этом, чтобы хотя бы повысить нашу продуктивность. — Нет, Дживон, мы не будем сотрудничать. Брось эту затею. — Лучше тебе бросить затею пытаться скрыть что-то от меня. Я верю в то, что и ты, и Джейби сможете разобраться со всем. Но я не верю в своё спокойствие. В данный момент опасность угрожает моему брату. По-твоему, я смогу сидеть сложа руки? — Ты сама отказалась от моей помощи вчера. Уже успела забыть? — Не стоит сравнивать образование долга и прямую угрозу убийства, — нахмурилась Дживон и, оттолкнувшись от барной стойки, подошла ближе к Чимину. — Я смогу разобраться с первым, но со вторым… могут возникнуть сложности. Парень тоже оттолкнулся от своего места, тоже двинулся в её сторону, наплевав, кажется, на пепел, который сыпался с сигареты прямо на белоснежный ковёр. Он остановился в нескольких сантиметрах от неё, чуть наклонился, заглядывая в глаза, и растянул губы в слишком неожиданной улыбке. — Давай будем честны. Насколько ты можешь быть полезной сейчас? Ты хоть знаешь, кто теперь контролирует весь север? — Я знаю, что Джейби не потерял своих позиций, — скрестила Дживон руки на груди. — Джексон всё ещё приторговывает оружием, а Бэм знает, где достать лучший кокс. — И кто же контролирует их всех? — девушка промолчала, потому что действительно не знала, что произошло после смерти предыдущего лидера и исчезновения его единственной дочери, а Чимин многозначительно хмыкнул. — Я уже молчу о том, что ты даже представления не имеешь, что творится на юге. — Ты всегда был единственным, кого я знала с юга, — пробурчала Дживон, не понимая, что делать с румянцем стыда, покрывающим щёки. — Тем более, это сейчас не самое главное. Я просто хочу быть в курсе происходящего, знать, что ты нашёл и что успел сделать. Я хочу быть уверена в том, что Ходон и Намдыль будут в порядке. Чимин вздохнул, отстраняясь от неё, и, снова затянувшись, прошёл мимо, направляясь к высокому окну. — Я против того, чтобы ты вмешивалась. — Это твоё окончательное решение? — Однозначно. — Ну и отлично. Дживон фыркнула, заправляя за уши растрепавшиеся волосы, и двинулась на выход, не собираясь больше тратить ни секунды своего времени на того, кто всячески отказывался идти ей навстречу и строил из себя непонятно кого. Она злилась ещё и на саму себя, умудрившуюся решить, будто с Пак Чимином можно договориться. Он по-прежнему был худшим из худших, и ничто — даже их фотография в рамке — не могло этого исправить. — Куда ты? — К тому, кто точно не будет вести себя, как подонок! — кинула в ответ Дживон, даже не обернувшись. — Надо было сразу ехать к Джейби. Не знаю, что сподвигло меня на попытку договориться с тобой. — Джейби подонок не лучше меня! Девушка остановилась перед самой дверью, точно зная, что Чимин застыл в коридоре в нескольких метрах за её спиной, и едва повернула голову в его сторону. — Может, это и так. Только Джебом подонок со всеми, кроме меня, а ты словно бы подонок только со мной. Она вышла из дома почти довольная собой. Села в машину, уверенная в том, что поступила абсолютно верно, а сказала и вовсе только чистую правду. Выехала из знакомого со школьных лет района, напрочь убеждённая в том, что она сделала всё возможное, а потому жалеть не о чем. И тем страннее было ощущать металлический привкус на языке от крови из искусанных губ и смаргивать влагу, стоящую в глазах. Ей абсолютно точно требовалось избавиться от Пак Чимина в своей жизни и забыть об этой нелепой попытке исправить отношения. Он приносил ей одни только слёзы и расстройства, потому что того светловолосого паренька с широкой улыбкой, щурящимися глазами и привычкой заигрывающе кусать губы больше не было. Тот Пак Чимин, обожавший быть центром внимания, стискивающий её в невозможно сильных объятиях и целующий вплоть до полуобморочного состояния, исчез вместе с тем, как появилась, словно из ниоткуда, Чо Сэрим.