chapter six (1/1)

В такси играл какой-то грустный трот, а Дживон жалась к дверце заднего сидения и натягивала на запястья рукава свитера, торчащие из-под пальто. Она успела замёрзнуть вплоть до дрожи в коленях, а теперь никак не могла согреться и шмыгала носом, невыносимо сильно злясь на Чимина. Этот парень был абсолютно невозможным, и никто — вероятно, даже он сам — не знал, что творится в его голове. — Знаешь, — заговорил вдруг водитель, и девушка встретилась с ним взглядами в зеркале заднего вида, — я когда-то тоже сбегал из дома. Ссорился с родителями, не понимал мать, злился на отца. Когда мне было семнадцать, я вообще ушёл без всего — вот как ты. У меня даже денег на метро не было. Но это не выход. Совсем не выход. Ты бы вернулась домой, поговорила бы с родителями. Словами любую проблему решить можно. Дживон усмехнулась, дослушав мужчину до конца, и снова уставилась в окно. — Вы, дяденька, правы, конечно, во всём, — протянула она. — Но мне двадцать восемь. И я — врач. Таксист засмущался, поджал губы и, ничего толком не сказав, обратил всё своё внимание на дорогу и больше не говорил с ней весь оставшийся путь. Дживон искренне рада была молчанию, потому что в её голове шумно было просто невероятно. Она думала не переставая, крутила сложившуюся ситуацию со всех сторон, пытаясь найти выход, но каждый раз натыкалась на тупик, чертыхалась, злилась, возвращалась назад и начинала всё заново. — Подождите буквально минуту, хорошо? — попросила Дживон, открывая дверцу машины. — Я рассчитаюсь с вами. Мужчина за рулём пробурчал что-то едва ли внятное, кивнул головой, соглашаясь её подождать, а девушка метнулась в здание больницы, чувствуя, что продолжает дрожать. У неё вместо крови по организму циркулировал словно бы один сплошной холод, а ноги едва передвигались, будучи похожими на камни — такие же неподъёмные и словно бы ей не принадлежащие. Штанины джинсов оканчивались на щиколотках, а белые кроссовки не были предназначены для подобных холодов. Но Дживон привыкла передвигаться на машине, а потому редко куталась в действительно тёплую одежду. Как оказалось — зря. — Доктор Пак? — сильно удивилась Ханна её появлению перед ресепшном. — Что вы?.. Почему вы здесь? Вы ведь должны отдыхать после дежурства…— У тебя не будет пять тысяч вон наличными? — полностью проигнорировала её Дживон. — Я сегодня же переведу тебе на карту. Медсестра крайне заторможенно кивнула, явно не совсем понимая, что происходит, а затем протянула ей купюру. Дживон коротко поблагодарила её и метнулась быстрым шагом к парковке перед больницей, чтобы расплатиться с таксистом. Тот на прощание улыбнулся ей немного неловко, провёл ладонью по лысеющей голове и пожелал всего самого наилучшего. Девушка проводила взглядом старенький Хёндай, поёжилась, чувствуя, как мурашки пробежали по её коже, и снова вернулась в тепло здания, плотнее запахивая на теле пальто. — У вас всё хорошо? У Ханны глаза были полны искреннего беспокойства и интереса, и Дживон чуть улыбнулась, думая о том, что она сейчас чувствует себя максимально далеко от состояния ?хорошо?. У неё слишком много лишних мыслей в голове, слишком много переживаний и слишком много воспоминаний, мелькающих на подкорках сознания. От этого не терпелось избавиться. Или хотя бы забыть на несколько часов, чтобы спокойно уснуть и дать организму отдохнуть перед очередным рабочим днём. — Конечно, — солгала Дживон и чуть нервно улыбнулась. — Где доктор Ким Намдыль? У него нет сейчас операции? — Ох, — моргнула девушка, словно не ожидая подобного вопроса, а потом тут же всё внимание обратила на свой компьютер. — Нет, — протянула она, — он должен быть свободен. Вероятно, находится в комнате отдыха. — Спасибо, — коротко поблагодарила её Дживон и направилась в сторону лифта. У неё в душе бушевал даже не шторм — настоящее цунами, грозящее снести всё на своём пути и потопить нещадно все те стены, которые были некогда старательно возведены. Девушка чувствовала себя какой-то старой ненадёжной плотиной, которую с минуты на минуту должно было прорвать излишне сильным потоком воды, а ещё с невыносимым упорством тянула руку вверх, желая дотронуться подушечками пальцев до всё ещё горящих губ. Дживон понимала, что такое ощущение слишком фантомно, чтобы быть реальным, и каждый раз заставляла себя сжимать ладонь в кулак, чтобы спрятать её затем в глубоком кармане пальто. Она убеждала себя снова и снова, что это не стоит и капли её внимания, что всё произошедшее между ней и Чимином — самый настоящий бред, о котором даже думать не стоит. Однако всё равно раз за разом возвращалась мыслями к тому самому моменту, когда парень впился в её губы своими, и действительно не могла понять, чем тот руководствовался.В комнате отдыха стоял приятный полумрак благодаря тяжёлым шторам на окнах, и Дживон невольно разогнала его на пару мгновений, когда распахнула дверь. Полоска яркого больничного света появилась на полу и стене, а потом исчезла так же резко, будто её и не было. — Дживон?.. Девушка обернулась на голос — чуть хриплый, видимо, ото сна — и едва улыбнулась. Намдыля сложно было рассмотреть в почти полной темноте, но его белый — наверняка теперь мятый — халат выделялся слишком явно, вихры непослушных волос на голове торчали во все стороны, а знакомый тембр словно бы в один момент заставил напряжённое тело расслабиться. Парень метнулся к ней стрелой, ударившись при этом макушкой о второй ярус кровати и даже не заметив этого, а потом стиснул в своих руках так сильно, что Дживон невольно прокряхтела.— Ты совсем дурная?! — накинулся он на неё затем, сжимая крупными ладонями плечи. — Тебе телефон для чего вообще? Чтобы ты его оставляла мне в случае чего? — Да всё хорошо… — попыталась успокоить его девушка, но тот даже слушать не стал, продолжая свою тираду. — Зачем вообще кинулась туда? А если бы с тобой что-то случилось?! Чёрт возьми, Дживон, это же Чо Сэрим! Да плевать на неё вообще! — Намдыль… — А обо мне подумала?! А?! Да я поседею и облысею к сорока годам, если продолжишь себя так вести! Каждый раз, когда ты делаешь что-нибудь подобное, мои волосы совершают массовый суицид, чтоб ты понимала! — Просто успокойся, ладно? — поймала Дживон его за предплечья, заставляя, наконец, замолчать и взглянуть на неё более осознанно. — Всё хорошо, видишь? Я живая, целая и невредимая. Всё закончилось хорошо. Девушка постаралась улыбнуться, убеждая в сказанном не столько друга, сколько себя, но губы вдруг задрожали, а голос сорвался, не дав толком договорить. Намдыль тут же ладонями обхватил её лицо, заставляя запрокинуть голову, и нахмурился, вглядываясь в глаза. А у Дживон пуще прежнего задрожали губы, и веки наполнились влагой. — Что случилось? Она вдруг осознала, что находится в полной безопасности. Что рядом есть Намдыль, и уже совсем ничего не страшно. Пак Чимин остался где-то далеко. Чо Сэрим и Им Джебом — тоже. А её Намдыль здесь, совсем рядом и невыносимо близко. — Одолжи мне своё тело. Пожалуйста. Первые слёзы соскользнули на её щёки в то же мгновение. И Дживон успела ещё шмыгнуть носом, прежде чем оказалась целиком и полностью погребена в сильных объятиях. Намдыль утянул её на кровать, укутал со всех сторон своим большим телом, позволил спрятать лицо в своей груди и обнять спину, в кулаках стиснув ткань белого халата. Он никогда не говорил слишком много, а ещё ничего не выпрашивал до тех пор, пока Дживон сама не готова была поведать ему обо всём. Намдыль и в этот раз только прижал её ближе к себе, позволяя сотрясаться в рыданиях, положил свою огромную ладонь на её затылок, пальцами зарывшись в волосы, и губами коснулся макушки. Девушка знала, что он при этом болезненно нахмурился, переживая за неё слишком искренне, и разревелась пуще прежнего, не понимая, чем заслужила такого прекрасного во всех отношениях человека рядом. Она согревалась в тёплых объятиях очень быстро, привычно жалась к знакомому телу всё плотнее, не боясь быть отвергнутой, и дышала прямо в твёрдую грудь, не обращая внимания на едва заметное неудобство от бейджа, что висел на шее Намдыля. Дживон было хорошо и уютно, она чувствовала себя в полной безопасности, ощущала уверенно и правильно, а потому постепенно успокаивалась, всхлипывала всё реже и дышала ровнее. Парень всё продолжал гладить её по голове, ничего не спрашивая и не выпытывая, а она только наслаждалась полным спокойствием в объятиях близкого человека. Дживон стянула мешающие кроссовки, откинула их куда-то на пол, совершенно не глядя, а стопы спрятала в тонком пледе, который одной мятой кучей лежал в её ногах. Намдыль тихонько рассмеялся от таких действий, а девушка в ответ фыркнула, удобнее устраиваясь на кровати. Она знала, что друга могут вызвать в любой момент, что он обязан будет уйти, а ей придётся остаться совсем одной. И потому наслаждалась каждой секундой. — Не расскажешь? — разорвал приятную тишину Намдыль, и девушка подняла взгляд, подбородком уперевшись в чужую грудь. — Я не настаиваю, но… — Ходон влез в долги, — перебила его Дживон, чувствуя, как защипало неприятно её распухшие и раздражённые от слёз веки. — Джейби собирался похитить Сэрим. Чимин договорился с ним о чём-то. Намдыль сначала нахмурился непонимающе, затем пару раз открыл и закрыл рот, явно не находя слов, а потом часто заморгал, пытаясь, видимо, разобраться в связи между всем тем, что девушка выпалила на одном дыхании. — Что? — в итоге выдохнул он, а Дживон рассказала ему всё с самого начала и до самого конца — того самого момента, когда Пак Чимин уехал, бросив её посреди абсолютно незнакомого района, и минуя тот фрагмент, где этот же Пак Чимин поцеловал её, с силой вжав своим телом в машину. Намдыль кривился и плевался, абсолютно недовольный происходящим, но не перебивал её, слушал внимательно и даже гладил успокаивающе по волосам, когда Дживон думала, что вот-вот разревётся снова. А потом он просто снова прижал её к себе, стёр остатки высохших слёз с щёк, к которым потихоньку снова возвращался здоровый румянец, и сказал совсем тихо:— Тебе нужно поспать. И поесть. — Я не голодна, — прошептала Дживон, чувствуя, однако, как слипаются её глаза и сознание всё сильнее и сильнее ускользает от неё. — Джейби покормил меня. Мы ели вместе, представляешь? — неожиданно для самой себя хихикнула девушка и ещё сильнее прижалась к парню. — Совсем как раньше. И… я так соскучилась по этому, знаешь? По всем нам. Вместе. — По Чимину тоже? — усмехнулся скептично Намдыль, убирая явно мешающиеся пряди волос с её лица и заправляя их за ухо. — Я думал, ты его ненавидишь. — Да, — прошептала Дживон, устраиваясь как можно более удобно, — я тоже так думала. Она уже не видела полный удивления взгляд Намдыля и то, как исказилось его лицо от услышанного. Уже не чувствовала, как стягивает он с неё пальто и укутывает вместо этого в одеяло. И как Намдыль уходит, подгоняемый раздражающе громким писком пейджера, не заметила тоже. Потому что Дживон уснула, и её впервые за слишком долгое время не мучили ни кошмары, ни воспоминания о лучшем, которые приносили за собой одно только отчаяние и чувство полного опустошения. Весь следующий день друг зато третировал её вопросами, а девушка злилась, потому что откровенно не понимала, чего он добивается от неё, спрашивая о Чимине так много и часто. Дживон иногда пугалась и думала, что Намдыль всё знает о том крайне неудачном поцелуе, но потом успокаивала саму себя и убеждала в том, что это просто не может быть правдой. Парень повторял, что от неё несёт сигаретами и мужскими духами, а она в ответ только отмахивалась, напоминая, что пробыла в машине Пак Чимина около двадцати минут. — У меня вся душа, кажется, пропиталась этим запахом, а ты ещё про одежду говоришь. Намдыль фыркал, скрещивал руки на груди и обижался, уверенный, что она чего-то не договаривает. А потом снова пытался вывести её на разговор, пользуясь тем, что попыток разреветься вновь уже не предпринималось. Дживон чувствовала себя самым настоящим шпионом, которому приказали язык держать за зубами. Ей почему-то жутко не хотелось говорить о произошедшем между ней и Чимином. И Дживон не совсем понимала причину подобного — во всяком случае, она никому не доверяла так сильно, как Ким Намдылю. Поздним вечером она смогла, наконец, добраться до дома Ходона и Сэрим, осмотрела со всех сторон свою машину, припаркованную во дворе, и только потом прошла внутрь, чувствуя, как закипает с каждым шагом. Ей невероятно тяжело было сконцентрироваться сегодня хоть на чём-то помимо проблемы брата, но всё словно бы валилось из рук, и Дживон злилась ещё сильнее, не имея сил сосредоточиться. Она несколько раз порывалась поехать к Ходону прямо на работу, а потом всячески отговаривала себя от подобного решения и старательно дожидалась вечера, чтобы не нужно было уже себя сдерживать и бояться затем сплетен, которые обязательно бы после её выступления в кабинете гендиректора Вон Ходона ходили по всему его многоэтажному офису. — Дживон, тебе не нужно переживать об этом.Ей эта фраза надоела настолько, что хотелось бить себя по голове, громко кричать и топать ногами. Но девушка вместо этого просто взяла в руки очередную фарфоровую статуэтку, стоящую на одной из полок стеллажа в гостиной, и, с силой размахнувшись, кинула в стену. Сэрим вздрогнула и зажмурилась от неприятного звука, а Ходон только прикрыл глаза, всем своим видом показывая, что подобный концерт совсем его не трогает. Дживон откинула за спину волосы, мотнув головой, и, уперев руки в бока, со всем возможным негодованием посмотрела на брата. — Я не могу не переживать об этом. И я имею полное право знать, почему так произошло и зачем тебе эти чёртовы деньги. Почему ты не мог обратиться ко мне? Зачем нужно было влезать в эти проблемы, Ходон? В гостиной — благодаря её силам — стоял невыносимый погром. В душе — благодаря стараниям брата — было совсем так же. А он, ко всему прочему, не говорил совсем ничего, не признавался ни в чём, полностью контролировал свою речь и ситуацию, хотя Дживон невооружённым взглядом видела — он боится. — Ты сама просила не втягивать тебя ни во что, что было хоть немного незаконным. — Это самая тупая отмазка, которую ты только мог придумать! — фыркнула девушка и покачала неверяще головой. — Когда тебе нужно было обналичить по-тихому тот перевод из Индонезии, ты, кажется, обратился именно ко мне. Когда тебя подставили и подбросили два килограмма кокса в кабинет, что ты сделал? Да, Ходон, обратился ко мне. А тот случай — помнишь? Да, когда тебя надо было отмазать от того парня — Чон Хосока, кажется, — кому ты позвонил? Ты позвонил мне. И я даже слова тебе не сказала. Просто сделала то, что должна была, потому что я считаю тебя своей семьёй, Ходон! А ты вот так просто берёшь и подставляешься? Парень сглотнул, провёл ладонью по волосам и поднялся на ноги, пряча руки в карманы брюк. Сэрим тут же подскочила следом за ним и поджала губы, совершенно очевидно чувствуя себя неловко. Он, однако, молчал. Только смотрел на Дживон так, словно она по одному взгляду должна понять всё то, что происходит. Но она не понимала — никогда не обладала даром телепатии, и только фыркала недовольно, не стесняясь показывать всего своего отвращения к сложившейся ситуации. — Да, — сглотнула Дживон и подняла ладони вверх в сдающемся жесте, — я не спорю. Я правда просила не втягивать меня во всё это. Но я ни одного раза не отказала тебе в помощи, находила возможности и нужных людей, которые могут всё это разрешить. Да ты же сам изо всех сил избегал этой грязи! Что изменилось, Ходон? Что такого могло произойти, что ты не говоришь об этом мне? — Я в состоянии разобраться с этим, — проговорил в очередной раз парень, а она чуть не закричала от бешенства. — Я благодарен тебе за каждый тот раз, когда ты помогала мне. Ты — моя сестра, и именно поэтому… Правда, Дживон, я не хочу, чтобы ты становилась частью всего этого…— Но я и без этого часть! — перебила его девушка. — Я и без того всегда была, есть и буду частью, как бы сильно я этого не хотела и как бы хорошо не пряталась. И я волнуюсь за тебя. Поэтому спрашиваю, что произошло и по какой причине. Дживон замолчала и незаметно прикусила изнутри нижнюю губу. Ей было на самом деле не по себе — Ходон что-то скрывал, чего прежде не делал никогда, и это ужасно беспокоило, заставляло боятся и ожидать самого худшего. Но ещё страшнее было то, что девушка даже представить не могла, что это было за ?худшее?. — Скажи ей. Высокий голос Сэрим разбил вдруг устоявшуюся на несколько долгих секунд тишину, и Дживон вздрогнула. Она перевела полный удивления взгляд на девушку и нахмурилась. — Что? — Сэрим! — Что сказать? — моргнула Дживон и снова посмотрела на брата. — Что бы это ни было, ты должен мне это сказать. — Она права, — снова встряла в их разговор девушка. — Сэрим, помолчи, будь добра, — процедил сквозь зубы Ходон. — Не заставляй меня выгонять тебя из гостиной. — Я бы не ушла, — нахмурилась та в ответ и поджала губы. — Я на стороне Дживон. Она действительно права. Ты должен ей рассказать. — Я сам разберусь с тем, что и кому должен рассказывать. — Вы всё равно не сможете вечно её защищать! Если женщина хочет что-то узнать, она узнает. Правда хотите спасти — расскажи всё сейчас.— О чём она говорит, чёрт возьми? — потребовала Дживон ответа от брата, а потом посмотрела на девушку. — Вы можете нормально мне всё рассказать? О ком ты говоришь? Кто хочет меня защитить? Зачем? Девушка замерла, едва только последний вопрос сорвался с её губ. У неё в голове словно бы недостающие детали мозаики встали на нужные места, собрались в одну картину и дали, наконец, понять происходящее. Дживон выдохнула потрясённо, вспомнив каждую из мелочей разговора с Джебомом, и подняла неверящий взгляд на брата. — Джейби мне соврал, да? — чуть усмехнулась девушка. — Чёрт, следовало догадаться, что он не дал бы тебе в долг столько, не узнав, куда ты собираешься потратить эти деньги. Это же не игрушки… — Вот именно! — вновь почти закричала Сэрим и сделала пару шагов в её сторону, наплевав на то, каким недовольством горел взгляд её мужа. — Это уже не игрушки. Это уже не ваша чёртова безобидная игра. Когда на кону стоят жизни людей, это вообще не игры! У Чо Сэрим в глазах стояли слёзы, а всё её тело под тёмно-синим домашним платьем дрожало, словно бы девушка правда чего-то невыносимо сильно боялась. Дживон вдруг стало ужасно жалко её. Она всегда была такой — слишком нежной, вечно волнующейся и пугливой. Сэрим кричала, когда рядом с ней кого-то могли ударить, плакала, едва только узнавала, что всё плохое закончилось, а ещё переживала за всех — даже за неё — так искренне, что злиться и ненавидеть её получалось просто отвратительно. И всё же эта корейская мать Тереза раздражала нещадно. — Он не соврал, — признался вдруг Ходон, а потом плюхнулся обратно на диван и спрятал лицо в ладонях. — Я рассказал им с Чимином всё только вчера. — Рассказал что? — не поняла Дживон и краем глаза успела отметить, что Сэрим в тот же миг последовала за мужем и обняла его плечо. — Ты можешь не говорить загадками? В чём сложность сказать всё прямо? Брат поднял на неё взгляд, полный такой невыносимой боли и обречённости, что у Дживон резко заболело что-то внутри. Ей показалось, что в горле встал ком слёз, а глаза уже наполнились влагой. Но то совершенно точно было обманом — она плакать не собиралась совсем. И от того непонятным было, что за метаморфозы случились с её организмом. Ходон вдруг достал из кармана брюк игральную карту и бросил её на кофейный столик, а девушка скептично подняла бровь, уставившись на неё. — Бубновая девятка? — хмыкнула она. — Ещё и меченая? Ну и что это значит?— Ты сейчас серьёзно? Карта была перечёркнута чёрным крестом, а во всём остальном казалась абсолютно обычной. Дживон даже взяла её в руки и покрутила задумчиво в пальцах, рассматривая со всех сторон. Рубашка тоже была самой простой — в бело-красную клетку, и девушка искренне не понимала, что всё это может означать. — А ты серьёзно? Что это за карта? — Это моя карта, — произнёс Ходон так, словно это не было очевидно с самого начала. — Учитывая то, что ты достал её из кармана своих брюк… Да, совершенно разумно то, что эта карта принадлежит тебе. — Вспоминай, Дживон, — как-то отчаянно попросил её брат, вновь подпрыгивая на ноги. — Второй класс старшей школы. Загородный дом родителей Пака. Вечеринка в честь окончания первого семестра. Клуб для избранных. Помнишь? Девушка моргнула и, нахмурившись, чуть отступила. Она и правда умудрилась совсем забыть об этом. Наверное, потому что это никогда не было важным на самом деле. Наверное, потому что это было одной только игрой. Наверное, потому что никто не относился к этому серьёзно. Наверное, потому что это не имело никакого значения. Они все тогда были подростками. Почти детьми по сути. Им было весело. У них, благодаря родителям, было многое. То чувство безнаказанности и вседозволенности опьяняло, заставляло чувствовать себя особенными в сравнении другими, давало возможность подумать, что каждый из них — лучший. Они считали себя какой-то необъяснимой элитой, всем своим видом показывали своё превосходство и демонстрировали его с большим удовольствием. Дать каждому карту было идеей пьяного Чимина. Он громко и заливисто смеялся, привлекая к себе внимание, а ещё выигрывал партию за партией, списывая всё на одну только удачу. Чимин назвал себя гением, а потом начал раздавать всем вокруг карты, споря с Джейби и решая, как будет лучше. Дживон совершенно забыла об этом, потому что никогда не относилась к подобному серьёзно. Их объединяла вовсе не эта тайна с картами. И элитой делала совсем не колода. Их было сначала девять человек, потом — десять. Но никого и никогда она не ассоциировала со значением карт, хотя и знала точно, кто какой был назван.— Помню, — проговорила в конце концов Дживон и посмотрела на всю сжавшуюся Сэрим. — Всех помню. Но что это значит? Зачем ты перечеркнул её, а теперь показываешь мне? — Не я поставил этот крест, — покачал головой Ходон. — Такой я её получил. — Чего? — Я получил эту карту вместе со всей утренней корреспонденцией, — кивнул парень на бубновую девятку в руках Дживон. — Помимо прочего, там была ещё записка. ?Твоя очередь?. Я решил, что кто-то из наших вспомнил школу и решил развлечься. Но я получал такие карты каждое утро. И мне стало не по себе. — Как глупо, — фыркнула девушка. — Ты нашёл этого умника? Кто это делал? Вполне в духе Джексона. Ходон вздохнул тяжело и, потерев пальцами лоб, повернулся к окну. Дживон такое его поведение не нравилось — казалось слишком странным и непривычным. Брат был крайне напряжён, и это же напряжение с лихвой передавалось ей. — Я подумал на Тэри, — ответил Ходон. — Помнишь его? Славный был малый, вечно со своими заморочками и ?приветом?. Ему даже нравилось быть ?шестёркой?. — Был? — переспросила Дживон, а под ложечкой у неё как-то совсем плохо засосало.— Да, был, — покачал головой брат. — Полгода назад сгорел в своём же гараже. Вместе со всеми машинами. Помнишь? Он обожал их коллекционировать.— Ого, — выдохнула потрясённо девушка, вспоминая этого всегда активного паренька. — Я даже не знала. — Я тоже. Поэтому решил связаться с его кузеном. — Ты про Ха Гонмёля? — уточнила Дживон. — Кажется, он считался червовой семёркой… Как он, кстати? Ничего не слышала о нём с выпуска. — Разбился почти сразу после Тэри. Отказали тормоза. — Что? Подожди, это же… Да как такое возможно? Он ведь потрясающе водил...У Дживон сердце стучало, как бешеное, информация не укладывалась в голове, и поверить в смерть ребят, которые когда-то назывались друзьями, было очень сложно. Всё казалось одной большой и очень плохой шуткой. Просто отвратительной. — Я тоже так думал, понимаешь? — выдохнул Ходон и повернулся к ней лицом полностью. — Я не верил, что такое вообще могло произойти… Пока на меня не вышел Кихён. Он был не в себе, боялся каждого шороха, показывал свою эту перечёркнутую восьмёрку, говорил про какой-то заговор. Я вообще не понимал его. А ещё не мог отвязаться. Кихён предупреждал, что я буду следующим, кого убьют, потому что тот, кто это делает, решил идти по порядку. По возрастанию. Я… честно… я смеялся над ним. Всё это казалось такой тупостью… Кихён повторял, что надо делать то, что говорят. Что вроде как ты остаёшься жив, пока выполняешь требования… Я разозлился на ту чушь, которую он говорил, и просто больше не выходил на связь. Думал, что Кихён поехавший. Потом, правда, я получил первые требования. А когда решил найти Кихёна… — Ходон сглотнул, а Дживон поджала губы, уже точно уверенная в том, что услышит далее. — Кихён застрелился. Следствие, по крайней мере, решило именно так. — Это может быть совпадением…— Какое совпадение? — фыркнул недовольно парень. — Ты ведь сама понимаешь, что я не чушь тут порю. Я тебя всю жизнь знаю, Дживон, я так и вижу, как ты в голове уже пытаешься найти пути решения. — У тебя вымогали деньги? — решила перевести тему девушка. — Сколько он или они просили?..— Суммы были разными. Потом мне просто перестало хватать. — Значит, Чимин и Джебом теперь знают? — посмотрела Дживон на Сэрим. — Ты поэтому решила втянуть Чимина во всё это? Потому что это в любом случае его коснётся? — Ходон бы ничем не помог, если бы приехал, — обняла себя руками девушка и брови подняла почти очаровательно жалостливым домиком. — Джебом даже не стал бы его слушать. ?Разумно?, — подумалось Дживон. Однако вслух она этого не сказала. В голове действительно крутилась уже целая тьма мыслей. А сама девушка находилась в нетерпении. Она чувствовала, как внутри всё дрожит в желании сделать или узнать хоть что-то ещё, чтобы найти выход и наказать того, кто стоит за всем этим — кем бы он ни был. Потому что никто, помимо них десятерых, просто не мог знать этой тайной глупости с картами. — Ты получила свою? — спросила она у Сэрим, а та только покачала головой. — Если этот тип правда решил следовать очереди, — скривился Ходон, — то после меня будет Джексон. — Следующего не будет, — кинула Дживон и, резко развернувшись на пятках, поспешила на выход. У неё пульс в ушах снова затмил всё остальное. И хотя она слышала ещё, что кричал ей вслед Ходон, не надеясь, однако, остановить, девушка продолжала лететь вперёд, подгоняемая резко подскочившим в крови адреналином. У неё сердце отбивало ритм одновременно с именами, значащими для неё слишком многое. И чьи владельцы находились сейчас в опасности. Намдыль. Ходон. Джебом. Тук. Тук. Тук. Чимин. Тук. Дживон захлопнула за собой дверцу машины и выдохнула, признавая, что сама лезет на рожон вместо того, чтобы просто переждать. Если теперь обо всём знали Джейби и Чимин — надо было просто набраться терпения. Они бы помогли. У них бы всё обязательно получилось. Но под прицелом оказались все. И Дживон просто не могла допустить, чтобы с Намдылем и Ходоном случилось что-то слишком плохое. Что-то такое, от чего они оба были слишком далеки, хотя — вместе с тем — нестерпимо близки. Дживон странно было сознавать, что она сама, по своему собственному желанию и внутреннему убеждению держит путь знакомым маршрутом. Ей слишком неловко было признавать, что ей нужно увидеться сейчас именно с тем, от кого она бегала и пряталась так долго. Девушка буквально вчера кричала ему скрыться и исчезнуть из её жизни, но в итоге двигалась по ночному Сеулу, сознательно нарушая правила и очень торопясь. Дживон не знала, что скажет, когда его увидит. И понятия не имела о том, как объяснит своё поведение, чтобы это звучало разумно и логично... Но, как оказалось, это в любом случае не имело никакого смысла. Дом был совершенно пуст. Ей не открыла ни охрана, ни прислуга, ни сам хозяин. И Дживон чуть не закричала от злости и раздражения, с силой вместо этого ударив по высокой металлической двери, полностью, как и высокий бетонный забор, закрывающей дом от взглядов посторонних. Девушка подумала даже, что Чимин вполне мог жить сейчас в другом месте. Его сестра, насколько она знала, вышла несколько лет назад замуж. А родители вполне могли уехать в загородный дом — подальше от городской суеты, как всегда и мечтали. Чимину в таком случае незачем было бы оставаться одному на такой большой площади, и парень мог позволить себе какую-нибудь квартиру в высотке в центре города. Дживон хмыкнула скептично, подумав, что повела себя, как идиотка. Она, кажется, действительно собиралась вот так заявиться на порог к Пак Чимину, потребовать объяснений, рассказа и помощи. Это было заведомо глупой идеей — как ни посмотри. Девушка уже развернулась спиной к дому, собираясь вернуться в машину и скрыться отсюда как можно скорее, как тёмную дорогу озарил свет фар, и Дживон поморщилась, оборачиваясь. Знакомую тёмно-синюю машину она разглядела сразу же и поджала губы, понимая, что теперь её побег будет восприниматься ещё более убого, чем её нахождение тут в принципе. Чимин, припарковавший свой автомобиль излишне близко к белой Камаро, прищурился и усмехнулся как-то слишком многозначительно, едва только захлопнул за собой дверь, а у Дживон всё внутри покрылось корочкой льда, потому что стало вдруг невыносимо неловко. Парень двинулся в её сторону в тот же миг, и она едва подавила в себе желание убежать или хотя бы отступить. Однако сделать это хотелось невероятно сильно. Пак Чимин выглядел замечательно в этих своих излишне узких джинсах, которые в приличном обществе считались настоящим плохим тоном, и в песочного цвета пальто. Дживон, пожалуй, именно поэтому не сразу заметила вышедшую из машины следом за Чимином девушку — она была слишком погружена в попытку не отвести взгляда, проиграв тем самым целиком и полностью.— Милый? — позвала незнакомка его, привлекая к себе внимание и нарушая тишину, которая на самом деле звенела в голове громче колокола. — Всё хорошо? Это кто? Она подошла к ним в высоких сапожках на устойчивом каблуке, весьма симпатичном платье и в шубке, накинутой на плечи. Дживон как-то сразу определила для себя, что Чимин подцепил её в клубе, а потом фыркнула и скривилась, когда девушка вцепилась в его локоть так, словно вот-вот упадёт. — Хочешь познакомиться? — усмехнулся он, не отводя при этом взгляда от Дживон. — Это моя бывшая девушка. — Вообще-то бывшая невеста, — прищурилась она в ответ, так же не сводя с Чимина глаз, и запахнула на себе пальто. — Бедная и несчастная брошенная невеста, если быть точнее. Её вдруг неожиданно сильно разозлило появление рядом с Чимином другой девушки. Дживон отлично знала это чувство, так что прекрасно осознавала, что взревновала вдруг его ни с того ни с сего. А потому язвить, фыркать и усмехаться хотелось даже больше обычного. Хотя бы просто для того, чтобы показать — непонятно зачем — всё своё недовольство. — Не я тебя бросил, — сжал челюсть Чимин. — Да, это сделала я. Напомнить, почему?.. Ты мне изменил, — Дживон замолчала резко, вспомнив совсем недавнюю встречу, и исправилась: — Хотя постой… Получается, это не ты мне изменял, а со мной изменял… Изменяют ведь только любимым, так? У Чимина потемнел резко взгляд, всё наигранное веселье сползло с лица, словно его и не было, и Дживон в очередной раз усмехнулась. Вся эта сцена со стороны наверняка выглядела крайне нелепо. Они смотрели друг на друга, не обращая внимания на третьего присутствующего, а ещё говорили зачем-то о том, что вообще не имело никакого смысла. Дживон, во всяком случае, такового не видела. — Почему ты здесь? — По делу. — Здорово, что у меня выходной, и дела могут подождать, — препротивно усмехнулся Чимин и, приобняв незнакомку за талию, потянул её в сторону дома. — Тебе следует связаться с моим помощником и записаться на приём. Я жутко занятой человек. Дживон стиснула ладони в кулаки и почувствовала, что закипает. Пак Чимин был невозможным, нетерпимым и нереальным засранцем. Худшим из худших. И она правда не понимала, что делает здесь, зная всё это лучше многих других. А ещё её разозлило вдруг то, как уместно смотрелась рядом с ним другая девушка. И только по этой причине она кинула в спину Чимина деланно небрежное:— Ты уже получил карту? — заставившее парня резко остановиться.