V (1/1)

На счастье, следующие несколько дней в замке царило безмятежное спокойствие, и несчастную наречённую оставили в покое.Она позволила себе насладиться последними днями свободы и подолгу валялась в постели по утрам, объедалась сладостями, не переживая за возможные прыщи и талию, и носила невообразимо открытые платья, сражая наповал своими прелестями всех местных кавалеров.Жизнь казалась ей невыносимо прекрасной, как смертнику, который за мгновение до казни вдруг понимает весь сакральный смысл бытия.Вечером третьего дня после наисытнейшего ужина она чувствовала себя столь дремотно и благостно, что готова была раскрыть объятия для всего мира: простить злословивших служанок, короля с королевой, и даже слегка полюбить своего злополучного жениха.Решив немного прогуляться перед сном, она направилась в королевский сад – посидеть на качелях и насладиться пряным ароматом распускающихся к ночи лунных цветов. В зарослях вереска трещали цикады, а где-то в стороне заливалась трелями невидимая глазу ночная птица. Сад жил своей непостижимой жизнью, неспешно приготовляясь к наступающей ночи. Шорохи, приглушенное потрескивание, неясные звуки, похожие на шёпот. Она прекратила раскачиваться и замерла, вслушиваясь. Шорохи тоже прекратились, но садовые качели под ней вдруг ожили, решив вдруг ни с того ни с сего жить самостоятельной и независимой жизнью. От неожиданности сердце её заколотилось, как у кролика, пойманного в силки, но она нашла в себе смелость обернуться, чтобы убедиться, что качели действительно зашевелились без чьей-либо сторонней помощи.Но волшебства не случилось – уверенной рукой её раскачивал сир Синяя Борода собственной персоной.Наречённая демонстративно закатила глаза, пытаясь скрыть растерянность и испуг.– Простите, я совсем не хотел вас напугать, – похоже, он видел её насквозь.– Вот ещё, я вовсе и не испугалась. Вы ходите громко, будто слон. Я слышала шаги, но не хотела оборачиваться, – её не учили врать, это вышло как-то непроизвольно. В действительности она не слыхала ни единого человеческого звука ровно до того момента, как обнаружила мужчину прямо за своей спиной.– У вас совсем не получается врать, и это мне в вас нравится, – она не видела его лица, но поняла, что он улыбается.- В любом случае, вы зря пришли. Я прекрасно справляюсь с качелями, а вы только распугали прекрасный хор из цикад, – она хотела бы, чтобы её голос звучал менее взволнованно, и от этого нервничала ещё больше.– Позвольте, но сам король благословил нас на свидания под луной, и я всего лишь решил воспользоваться дарованным мне правом, – то, что её так нервировало, его, по всей видимости, забавляло.– Вы неверно истолковали волю короля, сир. Гулять под луной с мужчиной незамужней девушке неприлично, думаю, вы знаете это не хуже меня. Поверьте, мой брат не хотел бы скомпрометировать моё честное имя, – наконец ей удалось совладать с голосом. – Видимо, я одичал и позабыл правила приличия, за что прошу меня извинить. Ни в коем случае не хотел вас напугать, огорчить или скомпрометировать. Просто увидел свою прекрасную невесту в саду и обрадовался возможности поговорить наедине, без всех этих любопытных и сочувствующих вам глаз.Она не смогла понять, говорит ли он искренне или снова ёрничает в своей привычной манере, и традиционно разозлилась.Вечер внезапно потерял всю свою привлекательность, затрещавшие вновь цикады больше не рождали в душе прежнего безмятежного веселья, а от качелей неприятно закружилась голова.– Я замёрзла и хочу вернуться в свои покои, позвольте мне сойти на землю, – а ведь ещё пару часов назад она всерьёз рассматривала возможность полюбить этого человека! Сейчас ей было стыдно даже вспоминать об этом.Мужчина молча остановил качели и протянул ей руку. Надо же! Из всех возможных ей достался самый галантный рыцарь!Пока она размышляла, как ей лучше поступить: милостиво принять или отвергнуть его ухаживания (а если отвергнуть, то не будет ли это уж слишком невоспитанно и грубо с её стороны), как Синяя Борода, поправ все мыслимые и немыслимые законы приличия, подхватил её за талию и поставил на землю, словно маленького непослушного ребёнка.Она задохнулась от возмущения, не находя слов, чтобы выразить своё безбрежное негодование. Его руки были тёплыми и надёжными – она ощутила это сквозь легкомысленно-тонкий дорнийский шёлк платья. Немая сцена неприлично затянулась, а она так и не нашла для него едких и обличительных слов, внезапно подумав о том, какого сильного мужчину выбрал ей в мужья король.Одним богам известно, сколько бы они ещё так простояли, но со стороны пруда неожиданно раздались голоса. Похоже, цветущий ночной сад притягивал не только страдающих меланхолией и бессонницей барышень, но и тайных любовников всех мастей.По крайней мере, явно было слышно, что голоса принадлежали мужчине и женщине. И невидимая женщина стыдливо хихикала над скабрезностями, которые нашёптывал-наговаривал ей её незримый ухажёр.- О, нет! Всё пропало! – доверительно шепнула девушка Синей Бороде.Если их застукают в тёмном саду, уже завтра по кулуарам пойдут гулять невообразимые домыслы и слухи. Слишком двусмысленно и неприлично будет выглядеть их невинное рандеву для чужих досужих глаз.Никто ведь не поверит, что их встреча случайна. Этим придворным поборницам морали и нравственности только дай повод и возможность нацепить на кого-нибудь клеймо гулящей девки.Она ещё не успела озвучить все свои опасения вслух, как мужчина без лишних слов и шума сгрёб её в охапку и самым бесцеремонным образом уволок в пышный куст жасмина, на их счастье росший поблизости.