Часть 2 (1/1)

Что-то надоедливо трезвонило где-то внизу. Я еле разлепила веки. Затем чуть приподнялась на локтях, жмурясь то ли от солнца, то ли от мерзкого звяканья. Будильник?.. Я вздохнула и… свесила ноги!!? Сон тут же улетучился, и я едва не свалилась вниз с перепугу. Я сидела на шкафу, в зале! Но как я туда забралась?Тело, в отличие от разума, ещё не проснулось, и от неосторожного движения я соскользнула с верхушки. Но, не смотря на сонность, я приземлилась как ни в чем не бывало, хотя должна была, по идее, грохнуться, как мешок с картошкой.Я встала как вкопанная. Мой зал напоминал место бурной вечеринки: вся одежда была разбросана по полу, на столике — куча грязной посуды, а остатки еды маячили в разных местах комнаты. Что вчера было?Я начала смутно вспоминать: я пошла в школу, Тацки-чан постоянно следила за мной, потом Куросаки-кун и ребята сказали, что уходят, а потом… Сердце пропустило мощный удар, а тело задрожало. Глаза чуть не вылезли из орбит от нахлынувшего ужаса. Воспоминания накатили, отдаваясь болью в висках. Хеби!! Я была во внутреннем мире! И вдруг она поцеловала меня! Я пространственно рухнула на колени. Но что было потом? Темнота; я снова отключилась. Что же произошло дальше?!Тут мурашки пробежались по коже. Я обхватила ладонями голову. Память стала возвращаться тонкими лоскутками. Но это не были обрывки видений, как в большинстве случаев; это были клочки фраз:?…Иноуе, нас…??…Сожалею о твоей руке…??…детка, тебе помочь?..??…Что ты де…??…Уже не используешь свою блоху?..??…Вы в порядке?.. Вы вся в кро…?Зажмурившись, я затрясла головой, стараясь отогнать жуткие голоса и обрывки криков. Меня всю трясло. На этот раз я совершила нечто действительно ужасное. У меня дурное предчувствие. Что-то произошло вчера, что-то – чему не прощения. ? Хоть бы Куросаки-кун и ребята были целы!?, — промелькнула пугающая мысль в голове. Нужно успокоиться! Я посмотрела на будильник: 9:07. Опять проспала. Но это сейчас тревожило меньше всего. Только сейчас я заметила, что включен был ещё и телевизор. Сглотнув, потому что как раз показывали новости, я посмотрела на экран:— ?… У нас ужасные известия: сегодня утром были обнаружены шестеро изуродованных трупов: пять из них принадлежат подросткам, а один мужчине средних лет:?, — на экране появилась надпись: ? Уведите детей от экранов телевизоров?. И тут показали место преступления. От увиденного я вскрикнула и в ужасе отскочила, упершись спиной в стену. Воспоминания резанули глаза. Я закрыла ладонью рот. — Нет… Господи, не может быть… — зашептала я, пытаясь выкинуть видения из головы. Видения того, как я их всех убила… Вернее, не я, а пустая. Слёзы обожгли щеки, я съехала на пол. Мне стало дурно. Казалось, будто в нос ударил запах горелой плоти от трупов.Картина вчерашнего дня наконец-то предстала передо мной во всех пазлах. Вспомнилось то, как ударила Чизуру, как сбежала из школы; то, как убила эту шайку, а потом и того из арранкар, кто уничтожил Цубаки-куна. То, как убила в парке случайного прохожего, заметившего меня; как вернулась домой и сняла с себя одежду, кинув её в стиральную машинку. А потом снова всё с начала. — Нет… Не нужно… Я больше этого не вынесу! – шептала я, — Прекрати! Прекрати, слышишь!? Я кричала это ей. Даже если Хеби и молчала, я понимала – это пустая вызвала все эти воспоминания, и сейчас тешится моими муками. — Хватит!!! *** — Ичиго! Ичиго, пошли. У нас мало времени, — сказала Рукия, смотревшая на Куросаки. Но временный синигами словно не слышал её. Он стоял в трех метрах от перехода, спиной к друзьям, лицом к лестнице, ведущей наверх. Он все ещё упрямо ждал её, хотя все больше становилось ясно, что она не придет… Ичиго понимал, что Иноуе не проводит, и ждать здесь бессмысленно. Но парень все равно ждал, упершись, как баран. Чего он хочет добиться этой игрой в ?верного друга?? Сам Куросаки говорил себе, что делает это, якобы, искупляя свою вину за то, что обидел девушку, и теперь от всей души надеялся на прощение Иноуе, которым являлся её приход. Но на самом деле, где-то глубоко внутри, Ичиго боялся. Боялся того, что все опасения этого придурка Хирако могут оказаться не столь беспочвенны.Парень тряхнул головой, отгоняя воспоминания о вчерашнем дне. ?А не является ли её отсутствие подтверждением предположений вайзарда?? — закрадывается в голову временного синигами тревожная мысль. — Ичиго, пошли, — повторила уже уставшая от такого поведения Кучики и, чуть помедлив, добавила: — Если бы Орихиме… хотела прийти, то давно бы уже появилась здесь. Куросаки вздохнул, бросил последний взгляд на лестницу и ушел к остальным. *** Успокоившись, я встала и пошла в ванную. Кое-где ещё теплилась надежда, что всё это— дурной сон. Но она мгновенно испарилась, как-только я увидела свою форму в стиральной машинке. Вздохнув, я умылась и почистила зубы. Есть не хотелось напрочь. Это было единственным, что беспокоило меня в моем организме. Слабость исчезла, в глазах не темнело, да и соображала я нормально.Зайдя в свою комнату, я открыла шкаф. Еще когда брат был жив, мы купили сменную форму. Найдя её, я одела бежевую кофту с длинными рукавами и юбку. Выйдя с расческой в коридор, к зеркалу, я посмотрела на себя и обомлела: у висков челку держали заколки! Мои Сюн Сюн Рикка! Я сняла их и немного подержала в руках, рассматривая. Мне казалось, что эти заколки чужие и никогда мне не принадлежали, хотя внешне ничем не отличались от прежних. Расчесав волосы, я вновь нацепила Сюн Сюн Рикка. Но радости мне они не принесли: я не могла себя простить за содеянное.Не было больше сил находиться в одиночестве, и я заспешила в школу. Одноклассники боязливо поглядывали на меня, и становилось не по себе от этого. Я вся поежилась и передернула плечами. За спиной чувствовались их прожигающие взгляды, однако никто не осмеливался посмотреть мне прямо в глаза. Я виновато опустила голову. Нет смысла обижаться, ведь на их месте я, наверное, поступила бы также. Меня передернуло при виде несчастной дверцы шкафчика, висевшей на одной петле. — …том он вдруг ни с того ни с сего ушел, — послышался голос Чизуру где-то в конце коридора. Я сразу побежала к ней.Она стояла в кругу подруг; её левое плече было перевязано эластичным бинтом.— Чизуру-сан! – я осеклась, увидев, как все вопросительно на меня уставились. Рио хмыкнула, одарив меня высокомерным взглядом, и пошла прочь по коридору. За ней ушли все остальные. Остались только Чизуру-сан и Тацки-чан, стоящая неподалеку, у окна. Она избегала моего взгляда. Чизуру-сан удивленно на меня смотрела, клипая глазами. — Орихиме-чан? — Чизуру-сан, прости меня! Я… мне так жаль, я не хотела. Прости, пожалуйста, прости! – я склонила голову, не зная, где спрятать глаза. Чизуру внимательно на меня смотрела, а потом вздохнула: — Знаешь, Орихиме, мы обе виноваты, — она попыталась улыбнуться, — Я всё время к тебе лезла со своими пошлыми мыслями, вот ты и не выдержала, сорвалась, бывает… — Мне, правда, очень жаль. — Да ничего страшного, пройдет. Давай забудем об этом. Я опечаленно на неё посмотрела. Виновата я, и только я! Из-за меня она пострадала.— Ну, скоро звонок. Я пошла в класс. – Чизуру быстро убежала, даже не взглянув на меня. А я не решалась посмотреть на Тацки-чан, буквально ощущая ту плотную стену непонимания и недоговорок, возникшую между нами. Подумать только, за какой-то день мы стали чужими друг для друга! Я стала чужой для всех, даже для неё. В носу защипало от уже ставших противными слез.— Эм… Орихиме, — я взглянула Тацки-чан, — я пошла в класс, идем. Она через силу улыбнулась, но когда прозвенел звонок, не дождалась меня, пробежав мимо. Я зажмурилась. ?Твоя улыбка… Слишком натянуто для тебя, Тацки-чан…? Мои одноклассники и другие школьники забегали по коридору, не замечая меня. Никому не было до меня дела, никто не обращал на меня внимание. Сжав зубы, я пошла в туалет. Закрыв дверь, я облокотилась об неё и стала медленно съезжать на холодный пол. Обхватив колени руками, я дала волю эмоциям. Слёзы просто душили от обиды. Опять… я опять осталась одна, как в первую неделю после смерти Соры – когда рядом не было никого, и я стала просто тенью. Но потом появилась Тацки-чан и вытащила меня из этой пропасти одиночества и боли. А сейчас… сейчас и она отвернулась от меня. Что бы там Чизуру не говорила – она стала меня бояться и сторониться. Это было видно по её глазам, по её и по Тацки-чан – они не знают, как себя вести со мной: то ли изображать, что ничего не произошло, и всегда остерегаться меня, то ли обходить десятой дорогой и никогда со мной не разговаривать. И поскольку они не знают, как поступить, то выберут, скорее всего, второй, более безопасный вариант. Я всхлипнула, сильнее прижимая колени к груди. ? Друзья, общение, понимание… Я… у меня ничего этого больше нет! И всё из-за тебя!!!? Я сжала кулакидо того, что ногти впились в кожу, оставляя красные полосы, и заскрипела зубами в бессильной злобе. — Будь ты трижды проклята, Хеби!.. – зашипела я сквозь зубы. Мне уже было наплевать на риск новой потери контроля над своим телом, лишь бы высказать ей все, что накопилось в душе. ? Ну почему же. Этому суждено было рано или поздно случиться? — в ответ тихо зашептала пустая, и мне показалось, что её голос стал спокойным и мягким.? О чем ты говоришь?! Если бы не ты – ничего этого никогда бы не произошло!!? — в ярости подумала я, чувствуя, что начинаю закипать. ? Ошибаешься, Орихиме. Если бы я не пришла сейчас – пришла бы через месяц, не пришла бы через месяц – то тогда через год...Я не могла не объявиться, мне не возможно было не прийти?. ? Что ты имеешь в виду?? — я распахнула глаза, приоткрыв рот. ? Как же знаешь, принцесса, — я не видела Хеби, но почувствовала, что она усмехнулась? её голос тоже перестал быть спокойным. – Да, я не вселялась в тебя, я была с тобой с самого твоего рождения, с первого твоего вздоха, — от услышанного я вздрогнула и перестала плакать, — я – это ты, Иноуе Орихиме! Запомни раз и навсегда. И не нужно дрожать от страха! Это нормально… для нас. Только у глупых людишек, чья духовная сила практически равна нулю, не бывает таких, как я! Есть свет, и есть тьма, есть синигами, и есть его пустой… есть тарноллоу. И так было и будет всегда, запомни это, моя глупая, пугливая принцесса!? Я никак не могла понять, о чем она говорит. ? Хватит говорить загадками! Тарна, тарноллоу! О чем ты?!? ? Ну и идиотка! Не знать этого просто смешно, учитывая, что ты – тарна! Ха-ха-ха!? — Я… — тарна?.. ? Ну наконец-то, дошло! Но, с другой стороны, ты и понятия об этом не имеешь, так как в Мире Живых нет ни одной тарны, кроме тебя, так что я объясню. Тарны, или Хранительницы Сюн Сюн Рикка, — одни из тех людей, которые стали развивать свои скрытые способности, как Квинси, например?.? Ты чего-то не договариваешь?,— я нахмурилась, не зная, каких ещё сюрпризов можно ожидать от этой сумасшедшей. ? Верно, принцесса. Квинси и тарны появились почти в одно и то же время. Но, знаешь ли, в отличие от этих тупоголовых стрелков, вместе с тарнами стали появляться и мы, их пустые – тарноллоу. Мы рождались внутри их. В противоположность вайзардам, духовное состояние тарн было крайне нестабильным, что изрядно напугало синигами. К счастью, перед тем, как они решили уничтожить нас, Король сделал ещё одно, последнее измерение – Куатро. Мир, прямо сказать, не сказка… для тарн.? От её рассказа у меня внутри все похолодело. Голова просто гудела от такого количества информации. Мне нужно было всё хорошенько обдумать. Не только то, что сказала Хеби, но то, что делать с друзьями. Ладно, для начала нужно вести себя как обычно, со всеми здороваться и улыбаться, а там, может быть, всё вернётся в своё русло. Как раз в это время прозвенел звонок. Я встала, поправила сумку и расправила юбку. Решено: от ребят больше нельзя бегать, иначе я потеряю их навсегда! *** Ичиго, Ренджи, Чад и Рукия вот уже целый час бродили за Сой Фонг по лабиринтам Сейрейтея. На все вопросы капитан отвечала холодно и скупо.Но наконец, они вышли во двор Второго отряда. На крыльце стояла Йоруичи, беседуя с четырьмя особами.Когда они подошли ближе, разговоры смолкли. Синигами начали удивленно разглядывать незнакомок. Вид у них был не местный и очень странный: Высокие кожаные сапоги на ногах, низ живота прикрывали лишь коричневые набедренные повязки, а грудь – непонятные кожаные корсеты на бретельках, затянутые по самое не могу. Они были вылитыми амазонками, не хватало только полосок на лицах. Но привлекло их внимание совсем другое – у каждой из женщин были точно такие же голубые камни как и у Орихиме. Однако только у трех из них камни образовывали единый круг: у женщины, говорившей с Йоруичи, она размещалась на черной ленте, завязанной на шее; у брюнетки с короткими волосами она красовалась в виде броши как раз посреди выреза декольте, куда пялился Ренджи; а у женщины с длинным шрамом, пересекавшим щеку и висок, она была на поясе. Суровые черты лица и придирчивый, чуть грозный взгляд ясно выдавали в них опытных и опасных воинов. А вот четвертая из них была ещё совсем юной, на вид ей не было и двадцати. На лице до сих пор была детская наивность и нежность, а на губах играла смущенная улыбка. В отличии от своих спутниц у девушки были два отдельных цветка в медных браслетах на плечах. А ещё у неё была удивительная схожесть с Иноуе, такая же изящная мягкость, но, не смотря на всё это, можно было разглядеть усталость и болезненную бледность на её лице. У трех женщин тоже когда-то была эта схожесть, но она пропала. У всех четырех были точно такие же угольно-серые глаза как у Орихиме. Йоруичи покашляла, вывев напряженно разглядывавших синигами из ступора. Куросаки открыл было рот, но не произнес ни звука, не имея понятия, как себя вести с ?амазонками?. — Ребята, — серьезно начала Шихуин, — позвольте вам представить унотарну Нацумомо, — она взглянула на женщину с черной лентой, — и её спутниц: Анну, Канихиро и Тинури. — Я – Ичиго Куросаки. Это Чад, Ренджи и Рукия, — парень поочередно указывал на друзей кивками. — Что ж, давайте пройдем внутрь, — как-то флегматично сказала Нацумомо, и, не дождавшись ответа, пошла к дверям. Остальные молча последовали за ней. Когда все уселись – незнакомки полукругом, Йоруичи справа от них, а синигами напротив – Нацумомо, тряхнув волосами, не уступавшими пышностью и цветом локонам Рангику, начала с холодной любезностью: — Итак, мне кажется, что нам стоит представиться поподробнее. Мы – тарны, Хранительницы Сюн Сюн Рикка, — она вздернула уголок рта, заметив, как напряглись при её словах синигами. – Вижу, вам не впервой слышать это название, а также – видеть это, — унотарна дотронулась до камней на ленте. – Что ж, тогда давайте по-порядку. Мы, тарны, начали развевать свою духовную силу одновременно с Квинси. Подобно тому, как Квинси используют лук, мы используем некий вид духовных существ – Сюн Сюн Рикка. Они произошли в экспериментах над реяцу, которые первые из нас ставили тренируя духовную силу. Со временем духи стали появляться у всех тарн с рождения, не требуя их создания. В отличии от Квинси, мы лишь оборонялись от пустых. И всё было бы хорошо, если бы с одной из нас не начали происходить странные вещи... – Нацумомо замолчала на мгновенье, но потом снова начала: — Спустя пол века после появления тарн в Мире Живых состоялась огромная битва между синигами и пустыми. Мы и Квинси тоже участвовали там. Но внезапно реяцу одной из нас многократно возросло, сделалось тягучим, и всем стало сложно дышать. Она стала драться ещё яростнее и быстрее, словно исчадие ада. Сначала мы были рады такой перемене – ещё бы, ведь она уничтожила почти всех пустых, но потом нам стало не до смеха – когда тарна начала убивать синигами. Она не отвечала ни на какие обращения и продолжала убивать. Мы могли бы выйти из этой битвы без потерь, но почти треть из нас всех погибла, пытаясь остановить то чудовище, в которое превратилась тарна. Ученых Готей 13 взволновал этот инцидент, и они начали изучать труп нашей подруги. Мы долго думали, что это такое, но так и не нашли ответа. Затем с остальными тарнами тоже начали случаться такие... припадки, и в это время они желали только одного – крови, и им было неважно кого убывать. Однако же благодаря этим случаям Готей 13 раздобыли и просканировали эту странную реяцу. Выяснилось, что это была реяцу пустых, но тех обычных, которые обитают в Хуэко Мундо, а совершенно других. Мы задались вопросом: почему внутри нас есть пустые, а у Квинси их нет? Ученые Сейрейтея нашли ответ и на это. Дело в том, что любая тарна – уже сама по себе является вайзардом. Эта новость словно молния прошибла всех синигами. Куросаки округлил глаза и сжал пальцы на коленях. Он подумал об Иноуе, с ужасом сопоставляя услышанное. Парень не хотел, да и не собирался в это верить! ?Орихиме – это доброта, покой, мир, слабость и хрупкость, а не сила, ярость и тому подобное!? — этот старый, заезженный, набивший оскомину стереотип, который он сам и создал, Ичиго не желал разрушать никогда. Если, конечно, не увидит всё своими глазами. А Нацумомо между тем продолжала: — Пустые появились в нас ещё тогда, когда первый тарны сотворили Сюн Сюн Рикка. Но остальным поколениям, начиная с третьего, уже, как я говорила, рождались с Сюн Сюн Рикка. Тогда стало ясно – процесс уже не обратим. С самого рождения у тарн внутри уже находились их пустые, которые, рано или поздно, должны были вырваться на свободу. Те же пустые, которые поглотили своих хозяек, избавлялись от тела. У них была дыра в груди, но не было маски. Они не питались душами обычных людей или низших пустых, их пищей были тарны. Что касается синигами – рангом не ниже лейтенанта, — у Ренджи выступил пот на лбу, — а пустых – лишь адьюкасы или Вастар Лорды. Так что в Мире Живых тарноллоу нечего было делать. Они были словно новой ступеней эволюции пустых, в два раз превосходя их по силе. Поэтому, в отличии от обычных пустых, тарноллоу были только Меносами Гранде. Их Гиллианы не теряли своей личности и по силам были равны адьюкасам; их адьюкасы – вашим Вастар Лордам... – она подняла голову и медленно оглядела всех слушающих; синигами нервно сглотнули под её взглядом. – Думаю, вы можете себе представить, какими силами обладали тарноллоу-Вастар Лорды. И всё же всему были свои пропорции. Чтобы не утруждать вас подробностями, скажу проще: если Вастар Лордов всего десяток на всё Хуэко Мундо, то наших Вастар Лордов – три-четыре от силы. Но даже с такими расчетами мы повергли в ужас всё Общество Душ. Мы понимали, что Готей 13 захотят уничтожить нас, пока мы вконец не потеряли голову. Мы не винили их тогда, ведь, наверное, поступили бы точно также на их месте. И тогда произошло чудо, на которое мы не смели и надеяться, — Нацумомо улыбнулась, прикрыв глаза. – сам Король Духов вышел из своего измерения и создал четвертый мир – Куатро. В этом маленьком мире, где нет солнца и звезд, мы живем вместе с тарноллоу в вечной схватке за жизнь. Однако некоторые из синигами всё же требовали нашего истребления ни смотря ни на что. Тогда мы заключили договор: ни тарна, ни, тем более, тарноллоу не должны были появляться в Мире Живых без ведома и разрешения Готей 13; синигами же должны были напрочь забыть о нашем существовании. Добровольно-принудительно, но всем им стерли память. О нашем существовании теперь знает только Ямомото Генрюсай. – закончила унотарна и вздохнула. Воцарилась напряженная тишина. Все переваривали услышанное.Первой тишину нарушила Рукия: — М-м-м... Нацумомо-сан, я так понимаю, что вы пришли сюда не для того, чтобы просто нам всё это рассказать. — Верно, ты права, — ответила за неё темноволосая Анна, — Пятнадцать лет назад мы убили тарноллоу Вастар-Лорда. Дело в том, что в отличии от всех других тарноллоу они могут вновь перерождаться в тарнах. Вчера мы засекли реяцу тарноллоу наивысшего уровня в Мире Живых, в городе Каракура, — услышав это, Ичиго похолодел, поджав губы. Ладони вспотели, а сердце забилось чаще. Тарны внимательно следили за реакцией всех синигами, прищурив серые глаза. Канихиро, чьи медные волосы были заплетены в тугую косу, сурово спросила: — Ваша знакомая – тарна, не так ли? – все вздрогнули, но потом неуверенно кивнули. Канихиро вздохнула и продолжила: — Она уже может использовать кваддару? — Э... чего? – не врубился Ренджи. У Канихиро дернулась бровь. — Какой у неё уровень силы? – раздраженно пояснила она. Лейтенант Абараи после этих слов впал в ступор ещё больше. — Э-м-м..., — подала голос Тинури, чуть смущаясь, — Я объясню. У тарн различают четыре уровня силы: в начальном уровне тарна владеет лишь самыми простыми азами обращения со своим оружием, то есть может ставить щит, восстанавливать поврежденное и нападать одним из шести духов. На втором этапе она уже владеет разными атаками и всевозможными формами щита. На третьем уровне тарна использует истинный облик Сюн Сюн Рикка, соединяя всех духов в единый клинок – кваддару, свойства которой индивидуальны длякаждой тарны, подобно занпакто у синигами. Четвертый уровень самый опасный из всех – в бою тарна использует силы своей пустой, балансируя на ветхой грани между жизнью и риском быть поглощенной в сознании тарноллоу. — Постойте минуточку, а почему тарны не контролируют тарноллоу, как это делают вайзарды? – спросила Рукия. Анна закрыла глаза, тяжело вздохнула и грустно ответила: — Потому, что это невозможно... И это – главная причина, по которой Готей 13 хотел избавиться от нас. Тарноллоу – это наши отражения, с точностью до наоборот. Поэтому когда тарна впервые услышала голос тарноллоу, грань между её личностью и личностью пустой становится всё меньше. Со временем тарне начинает казаться, что некоторые убийства она сделала по своей воле и желанию, но на самом деле это соединение её души с сущностью тарноллоу. Очень легко потерять себя в противостоянии с пустой, и чем ниже уровень силы, то есть чем раньше проснулась тарноллоу, тем меньше шансов победить в Битве разума. Ещё это зависит от силы воли и того, как быстро тарна ?стратит? и откликнется на её голос.— Понятно... – сказала себе под нос Кучики, полностью погружаясь в свои мысли. — Так на каком уровне ваша знакомая? – как бы невзначай напомнила Канихиро после недолгой паузы. — На первом. – наконец подал голос Куросаки, пытаясь унять неприятный холодок в груди. — Понятно. – с какой-то странной интонацией сказала Канихиро. — В Сейрейтее нам сказали, что Каракура на вашем попечении. – заговорила Нацумомо, — Мы не требуем от вас полного выслеживания тарноллоу, это сложно для синигами без данной подготовки, мы просто просим вас связаться с нами, когда она снова даст о себе знать. – при этих словах унотарна протянула Ичиго восьмигранный прибор с одной единственной кнопкой. – Вы можете звонить в любое время. У нас ещё остались кое-какие дела в Сейрейтее. Это займет полтора дня не больше. Ичиго оглядел ? рацию?, затем встал и, поклонившись, сказал: — Спасибо вам за ваш рассказ. Мы обязательно свяжемся с вами, как только заметим что-нибудь. Тарны поднялись следом за ними и пошли к выходу. Тинури тяжело вздохнула, плетясь к створкам содзи, но тут в глазах потемнело, и сердцебиение стало замедляться. Она начала терять равновесие, однако Ренджи вовремя подхватил девушку. — Эй, что с вами?! — Тинури? – Канихиро положила руку ей на плечо, нахмурившись. — Всё... всё в порядке, — полепетала Тинури. Она секунду помедлила, ожидая, когда в глазах просветлеет, и лишь потом оторвалась от руки Ренджи. – Спасибо. — Да не за что, — улыбнулся Абараи, почесав в затылке и, пропустив тарн вперед, вышел следом. — Как думаешь, Ренджи, с Орихиме уже начинает это происходить? – спросила Рукия. — Понятия не имею. Но теперь мы должны быть начеку рядом с ней, да и вообще везде. – сказал Абараи, смотря себе под ноги. – А ты-то как думаешь, Ичиго?— Я считаю, что все это бред, — зло буркнул Куросаки, но, увидев осуждающие взгляды друзей, поспешил исправиться: — Я имею ввиду про Иноуе. Может быть, в Каракуре объявилась какая-то другая тарна, а скорее всего – тарноллоу. Мы выследим пустую, сообщим о ней и дело с концом. Эй! Вы куда? — Как ?куда?!? Придурок, я же тебе говорила, что нам надо будет сходить с Ренджи к моему брату! – раздраженно ответила Кучики. Эта рассеянность Куросаки начала её доканывать. — Ясно, тогда я вас подожду. Кстати, а где Чад? — Ну, Куросаки, ты даешь! Тебе действительно пора начать принимать таблетки от склероза. – хохотнул Ренджи и угрюмо добавил: — Йоруичи-сан оставила его поговорить на пару слов. — Ага, понятно. Они и не заметили, как показался особняк клана Кучики. Ренджи и Рукия скользнули в проем. Ичиго сел неподалеку от двери и начал размышлять об Иноуе. Может, всё обойдется, и она тут не при чем? Куросаки вздохнул. — Не в силах поверить, что она на такое способна? – послышался знакомый голос сзади. Ичиго встрепенулся и, повернувшись, увидел Нацумомо. — А, это вы... Женщина присела рядом с ним и стала глядеть на успокаивающий бег облаков. В её-то мире небо, казалось, навечно налилось обсидиановой чернотой. — Я о твоей знакомой, тарне. – не уходила с темы унотарна. Ичиго стало ещё паршивее на душе чем прежде. Меньше всего ему сейчас хотелось с кем-либо обсуждать Иноуе. Нацумомо лишь на секунду посмотрела на унылого синигами и снова обратила взор в океан неба. – Расскажи о ней. Её зовут Иноуе Орихиме, — после короткого раздумья сказал Куросаки. — Красивое имя. А дальше? Где она живет? Этот вопрос стал провокационным для него. — Это не она! Иноуе тут не при чем! Она совсем не похожа на вас! – Нацумомо внимательно на него посмотрела. – То есть... Простите, я сорвался. Унотарна засмеялась. Ичиго непонимающе на неё посмотрел. — Скажи, Ичиго, Орихиме ведь похожа на Тинури? – спросила женщина, прищурив серые глаза. — Ну-у, хоть я толком не знаю Тинури, но нахожу их похожими, даже очень. – ответил Куросаки, всё ещё не понимая, к чему клонит Нацумомо. — Вот именно. Это тоже одна из отличительных черт всех тарн. И я, и Анна с Канихиро тоже были точно такими же, наивными и стеснительными, — она улыбнулась, вспоминая, но тут же погрустнела, — однако всё наше поведение в корне изменилось, когда мы услышали голоса тарноллоу, а после Битвы разума стали совершенно другими людьми. Да, Ичиго, мы все трое уже на четвертом уровне и, как видишь, до сих пор живы. А Тинури только на втором, ей, как и твоей подруге, только предстоит столкнуться с этим ужасом. Так что скажи нам её адрес. – стояла на своем Нацумомо. Ичиго лишь хмуро на неё посмотрел. Унотарна вздохнула и повысила голос: — Куросаки Ичиго, пойми, мы несобираемся её убивать, а хотим помочь. Только мы можем помочь твоей подруге справиться с тарноллоу. Сейчас от тебя зависит, повысятся её шансы одержать верх над пустой или наоборот. Скажи её адрес, пока не стало поздно для жильцов этого самого дома и ещё для кого-то из живых. Куросаки опустил глаза, разглядывая землю под ногами и медля с ответом. Нацумомо прищурилась и вздохнула. — Понятно. Ты просто не хочешь её отпускать да? – Ичиго вздрогнул от такого вывода, — Пойми, ей не место в Мире Живых, и этот мир уже стал отвергать её. У Орихиме ведь пропали её силы? — Да, — удивленно ответил Ичиго. — Ты должен её отпустить, упрямый мальчишка. Так будет лучше для всех и в первую очередь – для неё. – Куросаки вновь опустил глаза, думая над словами Нацумомо, — Да, этот путь не легок, но это её судьба. Она была рождена тарной и не может не быть ею. Смирись, ведь это не значит, что вы никогда больше не свидитесь. Да, пройдет немало лет, пока она научится управлять своей силой, но однажды вы снова встретитесь. Просто скажи, где она живет, и мы придем туда, чтобы помочь ей. Даже если происшествия в Каракуре не дело рук её тарноллоу, твоя подруга должна уйти. Отпусти её, глупый мальчишка, и ты сохранишь ей жизнь. И всем тем, кто может пострадать от безумия её тарноллоу. Ичиго задумался. Наступила тишина, прерываемая лишь щебетанием птиц на ветвях сливы в саду. Нацумомо заслушалась, вдыхая как можно глубже аромат листвы. В воздухе Куатро не бывает запахов и звуков, этот мир был мертвым и суровым. Вряд ли ей ещё скоро придется побывать здесь или в Мире живых. Ичиго встал и ответил: — Спасибо за ваше беспокойство, Нацумомо-сан, но я... мы справимся сами. – твердо решил он, и, не став дожидаться Рукию и Ренджи, пошел к воротам. Нацумомо проводила его серьезным взглядом и тяжело вздохнула. — Дурак, Господи, какой дурак... Ты потеряешь её прежде, чем успеешь это заметить, — она запрокинула голову, вновь глядя на облака. Ей было жаль юного синигами, который натворит ещё кучу ошибок из-за своего упрямства. Но сейчас унотарне было не до этого. Им предстояло разобраться с тарноллоу-Вастар Лордом, и она даже не знает, смогут ли они все остаться в живых. Да ещё и в Тинури проснулась тарноллоу. Девчонка едва сдерживается, чтобы не ответить пустой, но её силы на исходе. Жаль, если Тинури не справится, Канихиро, скорее всего, придется убить её. Такова судьба тарн, они не могут позволить давать жизнь новым тарноллоу.*** Тацки-чан с другими девчонками стояли около окна. Я сглотнула и решительно направилась к ним. Сейчас или никогда!Но не тут-то было. Я почувствовала, как чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. Обернувшись,я увидела нашего классного руководителя. — Иноуе Орихиме, к директору, живо! Я хотела что-то сказать, но он быстро потащил меня за собой. — Знаешь, я ожидал такое от Куниеды, или на худой конец от Арисавы, ну уж точно не от тебя. – сказал он, когда мы остановились возле двери в учительскую. — Простите... – пролепетала я.В кожаном кресле перед столом директрисы я чувствовала себя очень неуютно. Я знала – меня вызвали из-за Чизуру-чан. Я была полностью согласна с этим, меня до сих пор грызла совесть и чувство вины. В последний раз я была здесь, когда умер Сора. — Никогда бы не подумала, что ты способна на такое, Орихиме-чан. – приторно-вежливым голоском начала директриса.— Простите, Хонока-сан, мне очень жаль, — я опустила глаза. — Хотя я, конечно, понимаю, — дурное воспитание рано или поздно проявит себя. – она бросила на меня беглый взгляд. Я раскрыла рот, но не смогла произнести ни слова от неожиданности. А она продолжала: — Ваш отец и ваша мать не следили за вами, так что глупо обвинять в этом вашего покойного брата, ведь откуда хорошие манеры могли взяться у него? Тут что-то начало обрываться во мне. Что-то индивидуально моё, чего нет ни у кого из моих друзей. Закипало негодование. Я встала со стула и зло бросила: — Мой брат дал мне превосходное воспитание, не смейте оскорблять его! Да и кто вы такая, чтобы обсуждать дела моей семьи? – Директриса удивленно посмотрела на меня, явно не ожидавшая такой реакции. – Вот именно – никто! Я схватила сумку и выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью. Только выйдя во двор, я в полной мере осознала, что произошло. Это было слишком для меня, такое могла устроить разве что Тацки-чан. Директриса оскорбила меня, и я была зла, очень зла, и всё-таки, при всём этом раньше я бы поступила иначе, не так вспыльчиво повела бы себя из-за этого. Я не знала, как реагировать на все эти изменения в своем поведении. Все принципы и моральные границы идеалов рушились на глазах.Ноги сами привели меня домой. Возвращаться не было никакого смысла. Зайдя в дом, я обнаружила, что дверь в квартиру была незаперта. Постояв немного на пороге, я стала медленно проходить внутрь. Было не страшно, а скорее странно. В зале я услышала два голоса: один детский, а другой до боли знакомый. Женский голос, которого я не слышала уже более десяти лет. — Мама?.. – словно в прострации, тупо позвала я. — О, Орихиме-чан, — едким голоском сказала женщина невысокого роста с короткими рыжими волосами, только-что вышедшая в коридор из зала. – Привет, доченька… Она подошла ко мне и обняла. Фальшивая вежливость и приторная улыбка не смогли сбить меня с толку. Я ни капли не верила в искренность её чувств и намерений. — Зачем ты здесь? Да и как вы вообще вошли? – встревоженно произнесла я. — Дорогая моя, кто по-твоему приучил твоего брата прятать запасной ключ под ковриком? Да и разве я не могу просто навестить свою дочь? К горлу снова отвратительным комком подкатила обида. — Где же ты была все эти десять лет, мам? – я сощурила глаза, — А теперь скажи мне правду. Мама ещё мгновенье пристально смотрела на меня, а потом отвела глаза. — Похоже, за время моего отсутствия ты изменилась, — уже без тени улыбки сказала она, — ладно, Орихиме, не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. Послышались шаги, из зала выскочила пухленькая девочка лет десяти, такая же рыжеволосая, как я, с веснушками по всему лицу. Это была моя сводная сестра, кажется, её зовут Айко. Я никогда не видела её в лицо, просто знала, что у матери родилась девочка. — Нам нужна твоя квартира, так что можешь выметаться. – нагло заявила она. Я опешила от такого заявления. — Что? Но это же моя квартира, здесь жили мы с Сорой… — растеряно сказала я. — Да-да, Орихиме, — сказала мать, вновь заходя в зал. Я последовала за ней. На полу лежало две огромных сумки, по виду которых я поняла, что им просто негде жить. Сумки были до половины разобраны, их содержимое мать с сестрой уже раскладывали по местам. — Я не понимаю… Эта квартира записана на нас с Сорой… — Сора умер, — резко прервала меня мама, — и не оставил завещания, так что я, как мать,имею право на половину всего его имущества. Я не могла поверить в услышанное. Одна беда идет за другой. — Но это не справедливо! Где ты была, когда он умер?! Сора бы никогда не захотел, чтобы ты здесь появлялась! – к глазам подступили слезы. Мать смотрела на меня напряженно, не сводя взгляд. — Всё-таки я ошиблась — ты совсем не изменилась. Мне плевать, что там хотел Сора, мне просто нужна квартира, и я получу её. — Сора бы… — Твой братец уже давно сдох, — перебила меня Айко, продолжая раскладывать какие-то сувениры на низенький шкаф, где стояло фото моего брата. Я сжала зубы. — Нет, я не позволю! Я… — мать с размаху дала мне пощечину. Я пошатнулась, упёршись спиной в стену, и съехала на пол. Слёзы безвольно покатились по щекам. — Не указывай мне, что делать, соплячка! У тебя два часа на то, чтобы собрать свои вещи и убраться отсюда. – она прошла мимо меня и скрылась в коридоре. Я обняла колени руками и тихо заплакала. ?Господи, за что мне всё это?! Сора, помоги…? На сердце, казалось, ещё никогда не было так больно, как сейчас. Глупый маленький мирок счастья и безопасности, который я сама себе нафантазировала, разбился на миллиард осколков, в которых медленно угасали наивные мечты и невинность. ? Тебе плохо и обидно, принцесса. Твой прекрасный замок рухнул. Ты злишься, принцесса, тебе плюнули в душу и ты хочешь отомстить… — шептала мне пустая. Её голос лился словно из мира детский снов, и, окутывая нежным покрывалом, заволакивал сознание. – Когда нам больно, мы учимся мстить. Это просто, принцесса. Ты знаешь, что нужно делать. Даже без меня ты можешь убить их, стоит только снять воображаемые оковы…? ? Нет, они не должны умереть, это плохо...? — я слабо сопротивлялась, хотя Хэби и не делала попытки захватить моё тело, пока.? Всё это — лишь старыечеловеческие стереотипы. Ни твоя мать, ни сестра не следуют морали, так почему же ты должна??? Почему я должна?? — глупо переспросила я. И снова медленно сжимала злость, заполняла обида. ? Играй по их правилам. Они сделали тебе больно, они оскорбили Сору, насмеялись над его прахом, и ты вот так просто простишь им это? Неужели, принцесса, ты отпустишь эту нахальную девчонку и эту мерзкую шлюху?? – продолжал допрашиваться голос. Мне начинало казаться, что Хэби не такая уж плохая, как я думала, что то, что она говорила, — правильно. Но где-то, глубоко на задворках сознания, я понимала, что все слова пустой – ложь. Она хочет лишь одного– поглотить мою душу. И всё же, как хотелось верить в это. ? Я не должна… Айко не заслуживает смерти, она ещё ребенок. Это неправильно, дети не должны умирать раньше взрослых?. ? Но ты хочешь убить их, Орихиме...? ? Нет, нет не хочу! Это не так. Не так…? — внутри меня боролись два чувства: одно – наказать мать и сестру, сделать то, что советует пустая, и второе – не делать этого сумасшествия.? Убей, и тебе не будет больно, убей, и исчезнет проблема с наследством, убей, и станет легче. Не убьёшь – ничего не измениться!? Я зажмурилась. Казалось, что голова сейчас разорвётся от этих двух сложных идей если чего-то не произойдёт. Нельзя было соглашаться, но и невозможно было отказаться. Мне хотелось умереть сейчас, только бы избежать выбора. От бездействия хотелось кричать и биться головой об стенку, однако любое даже незначимое происшествие могло склонить чашу весов в сторону. Вдруг послышался звон. Я подняла голову, не поняв, что произошло. На полу лежало разбитое фото Соры, а рядом стояла Айко. — Упс, вот блин, ну, ты это, прости. Мои брови сошлись на переносице. Я медленно встала, чувствуя, как от злости дрожат руки, а ладони просто горят. — Нет… не прощу тебя… Мгновенье – и фонтан тёплой крови вырвался из шеи, а голова девочки упала на ковёр с распахнутыми от ужаса карими глазами. Вот оно, то индивидуально моё, — оборвалось и исчезло без следа с первой кровью. Вместе с облегчением пришла пустота. Я невидящими глазами посмотрела на тело у своих ног и ничего не смогла ощутить. Было уже всё равно – я переступила за грань. — Айко!!! – Орихиме повернулась к перепуганной матери. Спустя секунду женщина тоже упала замертво.