Часть 1 (1/1)

Всё началось ещё тогда… Ещё тогда, когда мы с Садо-куном впервые встретили арранкар; когда Цубаки-кун был уничтожен; когда тот огромный арранкар ударил меня, сломав мне левую руку. Да, пожалуй, с этого всё и началось. Ещё тем вечером, лежа в магазинчике Урахары-сана, я почувствовала, что чего-то во мне не хватает, что как-то пустовато внутри моей души. Существа в моих заколках тоже чувствовали себя нехорошо. Я никогда и никому не говорила, но я могла ощущать их эмоции и самочувствие. В тот вечер они скорбили по товарищу и оплакивали его. Трое из них, те кто всегда ставили барьер,оберегая меня, уже начали слабеть и понемногу умирать. Я чувствовала, что им плохо, но и подумать не могла, что их жизнь достигает конца. Через пару дней – не стало и их. Я была в отчаянии, не знала, что же делать, что происходит, в конце концов?! Но подсознательно я понимала, что теряю свои силы. Так оно и случилось. После второго нападения арранкар, я едва успела вылечить Кучики-сан, а потом… потом мои заколки рассыпались у всех на глазах… Даже пылинки не осталось от моих способностей…Однако тогда у меня ещё кое-какие силы остались, потому что я смогла пройти сквозь барьер, установленный вайзардом Хачи-саном, когда искала Куросаки-куна. У меня появилась слабая надежда на то, что всё ещё наладится. Вдруг Урахара-сан что-нибудь придумает, ведь я всегда считала его великим изобретателем! Но, увы, именно он и разбил все мои и без того крохотные надежды. — Орихиме-чан, не пойми меня неправильно, но этого и следовало ожидать. – сказал он как всегда спокойным голосом. – Твои способности с самого начала были неустойчивыми, и я подозревал, что они рано или поздно исчезнут. — Н-но… — собственный голос дрожал больше, чем ивовый листок на ветру. – Неужели ничего нельзя сделать?.. Киске-сан своим привычным жестом сдвинул панамку на глаза и вздохнул. Этого я и боялась больше всего. Он не знает, что делать. Я еле сдерживала слёзы. — Орихиме, при всём уважении к тебе, я вынужден отстранить тебя от последующих сражений. Тут сердце упало в пятки. Только не это! Отстранение от битв значит быть отрезанной от всех своих друзей! От Куросаки-куна, от Кучики-сан, от Садо, Исиды… От всех!! И… и тогда снова стать одинокой… Хотя, с другой стороны, без сил я стану лишь обузой для Куросаки-куна, я буду путаться под ногами у всех… Но… можно подумать, что я раньше приносила какую-то пользу для друзей… Даже два раза побывав в Обществе Душ я так и не стала сильнее, так ни разу и не сражалась по-настоящему. Все давно уже ушли вперёд, а я топчусь сзади… Но почему даже после осознания всего этого я всё-равно так хочу сражаться, быть обузой для других? Неужели это для меня лучше, чем быть брошенной? Неужели я так сильно боюсь остаться одной?.. — Постойте, Урахара-сан! – зазвучал басистый голос Чада. – Вы не можете так обойтись с Иноуе! Она столько сделала для нас всех, столько помогала, столько поддерживала! И вы не позволяете ей пойти с нами!? Я даже приоткрыла рот от удивления и радости. Слёзы выступили на глаза. ?Аригато, Садо-кун!?. Мне хотелось разрыдаться от счастья, хотелось упасть перед ним на колени и безостановочно меня, благодарить за эти слова! Он не бросил меня, а наоборот, поддержал, не дал сломаться, начал отстаивать меня, прервав тренировку! — Чад, ты забываешься. Орихиме-сан утратила свои способности; теперь она только человек. Ей не справиться с арранкарами. Я соболезную ей, но не имею права рисковать её жизнью. Я опустила голову. Урахара-сан абсолютно прав. Моё дело — проиграно… — Но… — Садо-кун. – прервала его я. Он непонимающе взглянул на меня. Я заставила себя поднять взгляд и улыбнуться. – Спасибо за то, что помогаешь мне, но Урахара-сан прав – мне нет места среди вас. Пока! Я сорвалась с места и побежала к выходу. Слёзы беззвучно капали со щёк. Я всего на несколько минут разминулась с Рукией, а она даже не заметила моей реяцу. Войдя в дом, я сразу же бухнулась на футон и принялась тихо рыдать в подушку. Засыпая, я напоследок задала сама себе всё тот же вопрос: — Почему именно я?.. – и, конечно, уже не услышала тихий хриплый шепот в ответ: ?…Потому, что ты – слабачка…??Ты слишком слаба, моя принцесса. Ты даже не можешь сама за себя постоять перед этим клоуном в шляпе, это за тебя сделал тот верзила. Силу свою ты тоже потеряла, даже не делая попыток разобраться в причине исчезновения. Ты жалкая, Королева. Из-за своей слабости тебя воспринимают как букашку, от которой нету проку. А они всегда тебя так воспринимали, Орихиме. Реальность жестока… поэтому протри глаза, принцесса: они никогда не были твоими друзьями, а ты была для них девочкой-на-побегушках, которая, возможно, иногда может подлатать их раны! И где ты теперь, принцесса моя? Да, поуши в дерьме! У тебя УЖЕ не осталось никого… никого, кроме меня… Когда-нибудь, тьма поглотит тебя…?Я проснулась вся в холодном поту, подскочив от неприятного звука будильника. ?Какой страшный сон! Какой жуткий голос! Словно змея заговорила по-человечески.? Я закрыла лицо руками, а потом зализала челку назад и тихо выдохнула. Таких странных снов я ещё не видела. Но сон – это всего лишь отображение подсознанием наших мыслей, так что ничего удивительного. Я встала и пошла в ванную. Чувствовала я себя не очень, да и вид того, что смотрело на меня с зеркала, меня не воодушевил: потные волосы, красные белки глаз, опухшее от слёз лицо и тёмные круги под глазами. Продолжать можно было ещё хоть час. Но время поджимало, и я, второпях приведя себя в порядок, сразу же пошла в школу, даже не взяв с собой чего-то перекусить. Перед выходом, я ещё раз взглянула в зеркало, с горечью отмечая про себя отсутствие голубых заколок. Никого из синигами в школе не было; наверное, они опять пошли сражаться, но вот только уже без меня. Я сильнее сжала карандаш и скрипнула зубами, чтобы не дать волю слезам. Это нужно пережить, с этим нужно смириться! Их нужно отпустить... Как же это больно – оставаться всегда позади! Но ведь я выбрала это сама, выбрала одиночество. ?Жалкое зрелище.? Я вздрогнула. Прозвенел звонок, и все сорвались со своих мест. ?Что это было? Тот самый голос... Нет, глупости, наверное, послышалось.? Но эта мысль меня не очень-то успокоила. — Орихиме, с тобой всё в порядке? – обеспокоенно глядя мне в глаза, спросила Тацки-чан и протянула мне один из своих бутербродов. — Да, Тацки-чан, не волнуйся. — Ты ведь никогда не забывала свой обед. — Ты права, но в этот раз я проспала и забыла свои шоколадные тосты с клубникой. – улыбнувшись, соврала я, ведь утром даже не думала о еде. Тацки-чан раскрыла рот от удивления: — Ты сказала; шоколадные тосты с КЛУБНИКОЙ!!? Не с редиской, не с селёдкой, а именно с клубникой?? С тобой точно всё хорошо, Химе?Я закусила губу и опустила глаза. Врать я никогда не умела, поэтому и допустила такую оплошность. Но Тацки-чан, видимо, это поняла и уже совсем серьёзно спросила: — Это ведь из-за Ичиго, так? Я не ответила. Остаток обеда мы провели в молчании. Весь сегодняшний день в школе я была какой-то рассеянной и апатичной. Довелось схлопотать три двойки, если не больше. С последнего урока – с физкультуры – меня и вовсе отпустили. Преподавательница объяснила это тем, что у меня болезненный вид, а напоследок дала мне адрес частной клиники, где, по её словам, даже мёртвого поднимут. Тацки-чан проводила очень озабоченным взглядом.Где-то вдалеке блеснула молния и тут же послышались раскаты грома. Я уже второй час бродила по узким улочкам Каракуры, когда с неба полился дождь. Я остановилась и подняла голову вверх: надо мной лишь неприветливой небо, с которого капают холодные капли. Когда-то я хотела быть дождём, который соединяет небо и землю. И моя мечта сбылась, вот только радости она мне не принесла: с ребятами мне идти нельзя, а жить нормальной жизнью уже невозможно. Я поняла это только сейчас. Поняла, что застряла между реальным миром и миром душ, как дождь между небом и землей. Я пребываю в обоих мирах, и одновременно мне нет места ни в одном из них. Я осталась абсолютно одна... Я посмотрела на адрес клиники: она принадлежала Исиде Рюукену, отцу Урюи. Снова воспоминания накатили своей болезненной волной. Всё! С меня хватит! Внезапно на меня нахлынула злость. Я сжала бумажку в кулаке так сильно, что выступила кровь, там где ногти впились в кожу, и стиснула зубы. В следующее мгновенье я, скомкав её, швырнула со всей силы в деревянный забор, и быстро пошла домой, не заметив, как дерево опалилось до черноты в том месте, где ударилась бумажка. От неё самой остался только пепел. Домой я пришла в пол шестого, вся вымокши до нитки. С утра ничего не предвещало ливня, поэтому зонт я попросту не взяла. Быстро скинув с себя мокрые вещи, я переоделась в домашнее: в бежевую футболку и бледно-розовые штаны с коричневыми тапочками. Наспех высушив кое-как волосы, сразу же села за учёбу. Есть не хотелось, а глаза так и норовил сомкнуть сон. А ещё мне было жарко, очень жарко. Ноги стали ватными. Алгебру с физикой я еле-еле доделала, но на химии я провалилась в тяжелый обволакивающий сон, уткнувшись лицом в тетрадку. Сколько я вот так пролежала не знаю, но проснулась я — давясь собственным кашлем. Тело стало ещё тяжелее и всё с большим трудом исполняло мои команды. Ко всему прочему добавились ещё кашель и головная боль, из-за которой мне казалось, что голова стала чугунной. Жар немного отступил, но на смену ему во время сна пришел холод. Меня бил озноб, и я вся дрожала от холода, хотя было такой ощущение, что голова – это закипающий чайник. Нужно было выпить таблетку от температуры и немедленно. Идя на кухню, я как никогда ощущала пустоту и одиночество. На этот раз некому было прийти мне на помощь. Я взяла из шкафа чашку, мысленно надеясь, что кто-то из друзей прейдёт ко мне на выручку. ?Да кому ты нужна?! Им сейчас на тебя чихать с большей горы!? — резанул голову шипящий голос. Чашка выпала у меня из рук и с грохотом разбилась, разнеся осколки по всему полу. Рот открылся в беззвучном крике, а в моих глазах застыл панический страх. ?Значит, это был не сон…? — с ужасом подумала я. Я действительно слышала этот голос, голос внутри моего разума. Я не могла пошевелиться от шока. Меня почему-то до жути пугал этот змеиный шепот. ?Гляди-ка, испугалась глупенькая принцесса,.. которую я сожру! А-ха-ха-ха-ха!!!? — голову пронзила невыносимая боль, и я дрожащими руками схватилась за неё. Её сумасшедший смех резал уши, и мне пришлось сильнее сжать голову, чтобы подавить истошный крик ужаса и боли, рвущийся наружу, иначе я бы обезумела. Я пыталась как можно быстрее дойти до футона, хотя мои движения были черепашьими, но потеряла сознание в полушаге от него. Мир канул во тьму…Очнулась я в больнице, утром. Рядом со мной сидела бледная как смерть Тацки-чан. Она рассказала, что вечером хотела меня проведать, убедиться, всё ли хорошо со мной. У меня горел свет, поэтому Тацки-чан стучала минут пять, о потом выбила дверь и увидела меня, лежащую возле футона. Она говорила, что температура у меня подскочила под сорок, и нужно было вызвать скорую. И вот теперь, я, слава Богу, очнулась. Мне было лучше, чем тем вечером, но я по-прежнему ощущала вялость и ломоту в костях. Я поблагодарила Тацки-чан за заботу и сказала, что со мной всё в норме, чтобы она шла домой отдыхать, ведь всю ночь она, видимо, просидела здесь.Доктор прописал мне постельный режим на несколько дней и освобождение от школы на неделю. Этим же днём меня привезли домой. Постояв немного на пороге, я пошла на кухню. С каждым шагом сердце билось всё чаще. Я, затаив дыхание, открыла дверь. Чего и следовало ожидать – по всей кухне были разбросаны маленькие кусочки бежевой чашки. Я сразу же вспомнила про тот голос вчера вечером, и мне стало как-то не по себе. Я стала собирать их. Убрав почти все осколки, я заметила ещё один, за шкафом. Подошла, взял его в руки. Он был одним из больших обломков, и я посмотрела на свое отражение. Всё как обычно, но вдруг оно дёрнулось, глаза стали желтыми, а рот, исказившийся в злобном оскале, клацнул челюстями. Я в ужасе отбросила его и, тяжело дыша, убежала в свою комнату, запершись там. Я сидела прислонившись спиной к стене и прижала к себе колени, обхватив их руками иположив туда подбородок. Мне нужно было всё обдумать. Всё от начала и до конца. Итак: сперва погибли Сюн Сюн Рикка, потом у меня начались проблемы со здоровьем, я начала слышать этот странный голос. Похоже, что меня хотят извести, сначала избавляясь от моих фей, а затем уничтожая меня саму. Я уже начала замечать, что с каждым днём мне всё хуже и хуже. А если бы Тацки-чан тогда не появилась бы? Я бы здесь тогда не сидела бы. Я прикусила губу и нахмурилась. ?Ну уж нет! Я так легко не сдамся. Им только этого и нужно.?Им? Кому ?им?? Я не знала. Но совершенно ясно одно: я должна бодрствовать, больше быть на виду, общаться с кем-то. Завтра же пойду в школу! Но, по правде говоря, меня больше беспокоит голос. Откуда он взялся? Ведь раньше я ничего подобного не замечала в себе, ни до того, как узнала о синигами, ни после того. Чего хочет его обладательница? В том, что это особа женского пола, я не сомневалась. Голос появился одновременно с тем, когда Урахара-сан отстранил меня, то есть, когда я лишилась общества моих друзей. Да, всё это определённо её рук дело. Но если она всегда рядом со мной, а её присутствие я стала чувствовать почти постоянно, то почему бы её не убить меня сразу, как только я услышала её шепот той ночью? Это очень странно. ?Кто же она такая?? — этого вопроса я боюсь больше всего. Ещё нельзя отрицать тот факт, что эта сущность – находится во мне... Я зябко передёрнула плечами и ещё сильнее сжалась в комок. Эта мысль приводила меня в ужас. Но для себя я пока решила всегда игнорировать её голос и ни за что не отвечать! С такими мыслями я улеглась спать в пол пятого, сморённая усталостью и слабостью.?Хаха-хаха-хаха-ха! Какая же ты трусливая, моя принцесса, смотреть тошно! Быстро же я тебя напугала, хотя, я всегда знала, какое ты ничтожество. Не удивительно, что синигами даже руки о тебя марать не захотели. Беззащитная слабачка – вот кто ты, принцесса. И ты ещё строишь какие-то жалкие планы насчет меня?! Ха-ха! Твои ничтожные попытки держать ситуацию под контролем вызывают во мне приступы истерического ржача! Ведь совершенно ясно, что ты ничего не сможешь со мной поделать. Решила меня игнорировать? Ха! А с тобой весело, девочка. Не припомню, чтобы кто-то из людей так забавлял меня своей реакцией. Надеюсь, наша маленькая игра будет славной и дальше! Первый уровень кончился, и явно не в твою пользу. А на втором ты меня уже не одолеешь, даже противостоять мне у тебя нет больше сил. Ты осталась совсем беззащитной, как маленький слепой мышонок; тебя все бросили, а вскоре они начнут тебя презирать из-за твоей немощи. Совсем скоро у тебя не останется никого. Но даже тогда я не брошу тебя, моя принцесса. Ты нравишься мне любой, пусть даже слабой и трусливой, ведь ты – МОЯ Королева, и я никому тебя не отдам. Ни Ичиго, ни Айзену, ни кому бы то ни было ещё. Рано или поздно ты не выдержишь, сломаешься, прейдешь ко мне, и тогда – я не отпущу тебя, моё золотце...? Тяжело дыша, я встала вся в холодном поту. Глаза машинально зыркнули на часы: 20:32 Я проспала четыре с половиной часа и теперь проснулась от головной боли, уже не в силах её выдерживать. От снов в последнее время я перестала получать бодрость и восстановление. Вернее, мне уже не снятся сны; когда я закрываю глаза, в желании поспать, то просто проваливаюсь во мрак. Тяжелый, душный, обволакивающий. В нем нет ничего, только шепот. Её шепот. Когда я сплю – она всегда ведёт со мной монологи, и с каждым разам мне становится ещё страшнее. Эта некто постоянно твердит, что поглотит меня, что это – неизбежно. Как же я устала от всего этого! ?Йо, принцесса! С добрым вечером!? Снова приступ головной боли. Я поднялась, держась одной рукой за голову, и пошла в ванную, умыться, в надежде смыть с себя этот помятый вид. ?Что, и дальше собираешься игнорировать меня? Ха! Черта с два!? Я зажмурила левый глаз от боли и одной рукой облокотилась о стену. Снова её смех! Но я не должна обращать на неё внимание! ?Так, в ванную, умоюсь и буду как новенькая? — вяло пыталась приободрить себя я. Зайдя туда, я чуть не рухнула на умывальник, упёршись о его края так, что он заскрипел. В ногах я ощущала сильную слабость и понимала, что они меня долго не выдержат, и я рано или поздно свалюсь. Я открыла холодную воду почти на всю, отмечая так же, что руки тоже слабеют. Вдруг мне стало как-то всё равно; пришло такое ощущение, будто всё, что происходит, происходит не со мной, а с кем-то другим. Все звуки затихли, оставляя мою голову в блаженном покое. На секунду мне показалось, что я увидела себя со стороны. Боже, как же я выглядела! Какой ничтожной я стала за эти три дня! Проклятая слабость!! И тут накатила ярость и ненависть. Ненависть за то, что ОНА отобрала мои силы; за то, что лишила возможности опираться; за то, что отняла у меня друзей!!! Кулаки до посинения сжали керамические края умывальника. Потом всё происходило туманными отрывками: я медленно посмотрела в зеркало, увидя то, о чем мысленно догадывалась: на меня смотрели желтые глаза с черными белками, губы растянулись в издевательской ухмылке, а потом……Из оцепенения меня вывел звук бьющегося стекла. Все звуки вернулись вновь, вместе со слабостью во всем теле. До меня всё очень медленно доходило, и я не могла понять, что произошло. Я посмотрела вниз: весь пол был усыпан сверкающими осколками. Осколками зеркала. Но до меня всё ещё это не доходило. Взгляд скользнул выше: с крана лилась вода, затягивая в раковину попавшее в умывальник стекло. Где-то, на затворках сознания, мелькнула мысль, что нужно их быстро убрать, иначе трубу могут прорезать. И вдруг на край умывальника упала багровая капля. У меня округлились глаза. Одна, затем две, третья, четвёртая… Наконец-то я вышла из ступора и посмотрела перед собой. Глаза округлились до невозможности: передо мною была потресканая стена, потресканая возле моего кулака. От кулака до умывальника тянулась сужавшаяся к низу кровавая дорожка. Всё произошло настолько быстро, что я даже не почувствовала удара. Движения опередили мозг почти в два раза! Я ощутила боль только когда убрала руку. В коже было много мелких кусочков стекла. Но больше всего меня напугало другое: на стене не осталось ни единого осколка зеркала! Обычная 15-летняя девушка не смогла бы настолько сильно ударить, чтобы зеркало полностью разлетелось, даже применив при этом всю свою физическую силу. А я не только сделала это, но ещё и повредила стену! ?Да что же со мной такое?..? Я осела на пол. — Орихиме!.. Орихиме!! – в комнату влетела Тацки-чан вся взволнованная и запыхавшаяся. – Орихиме! Вот ты где! Ну что с тобой такое! Даже на секунде нельзя оста... — её взгляд устремился в стену. – Ч-что за... Ори… химе, з-зачем ты это сделала?.. – запинаясь, спросила она, хотя на самом деле она хотела спросить не ?зачем?, а ?как?. — Тацки-чан, — еле выдавила из себя я. Мой голос, похоже, вывел её из шока, и Тацки-чан, наконец, заметила мою окровавленную ладонь. — О, ты в порядке?! – она тут же бросилась ко мне, присев на одно колено. – Рану нужно срочно обработать! В несколько секунд Тацки-чан нашла бинты, пинцет и спирт, которые я бы искала пол дня, вечно не зная, где всё лежит. — И зачем ты это сделала? Нужно быть аккуратнее, больная ты наша, – говорила Тацки-чан, вынимая мелкие осколки из моей левой руки. – На мгновенье без присмотра оставить нельзя! Ты же такая невнимательная! Даже дверь забыла запереть. Впрочем, это даже к лучшему, иначе снова бы пришлось выбивать... Тацки-чан всё лепетала о своём, уже совсем беззлобно ругая меня. Но я абсолютно не слушала её, а долго всматривалась в побитую стену. Хорошо, что кровь залила потресканный след, не то бы Тацки-чан заметила, как обожгло бетон в месте, куда я ударила.***— О-О-О-Орихиме-сан!!! – донёсся вопль Кейго, — Что с вашей р-рукой?! — А... м-м… я разбила зеркало, Кейго-кун. Ничего страшного, просто мелкие порезы. — Зеркало!? Это... это же значит, что семь лет удачи не видать!!! – он схватился за голову, с готовностью рвать на ней волосы. Тут появился Мизуиро-кун и дал ему тумака. — Ну, хватит, Асано-сан. – сказал Мизуиро-кун, как обычно клацая в телефоне. – Раз Иноуе-сан говорит, что всё в норме, значит, вам волноваться не стоит.— Что ты несёшь, Мизуиро! Она же наша подруга – и мы, как друзья, просто обязаны волноваться друг за друга!! Я хмыкнула и села за парту. Первых четыре урока у меня болела голова, постоянно хотелось спать, и наверное, из-за этого я была какая-то рассеянная и ходила, словно в тумане. Тацки-чан почти не спускала с меня глаз. Она прекрасно видела, в каком я состоянии, и всячески пыталась отправить меня домой или ещё лучше – в больницу. Я знала, что Тацки-чан сильно переживает, но я ничего не могла ей рассказать. Из-за этого она, то и дело, сильно обижалась. Во время перемены Тацки-чан вызвал к себе один из учителей, и я довольствовалась свободной минуткой. Я как раз захлопнула свой шкафчик, уложив туда книги, как тут почувствовала до боли знакомую реяцу. — К-Куросаки-кун… — сказала я, повернувшись вправо. Из соседнего класса только что вышли Куросаки-кун, Садо-кун, Кучики-сан и Ренджи-кун. На моем вымотанном лице проскользнула теплая волна надежды, стоило только увидеть его вечно нахмуренные брови и глубокие карие глаза. Они заметили меня и сразу же подошли. — Привет, Куросаки-кун, ребята! – я искренне улыбнулась. – Давно не виделись! Как дела с арранкарами? Я слышала, что… — я вдруг заметила, в каком напряжении стоят Садо-кун и Абараи-кун, а Кучики-сан старательно избегает моего взгляда. — Привет, Иноуе-сан, — чуть хрипловатым, напряженным голосом сказал Куросаки-кун. Я заподозрила что-то неладное, что-то, о чем всегда боялась даже думать, гоня от себя эти мысли.— Всё в порядке? – заволновалась я. Куросаки-кун промолчал несколько секунд, притупя глаза в пол, а потом вдруг решительно взглянул на меня и ответил: — Иноуе, мы… должны отправляться в Общество Душ, по приказу главнокомандующего. — Я с вами! – вырвалось у меня. — Нет, Иноуе, это слишком опасно. Ты останешься здесь. Эти слова прозвучали как приговор. ? А ведь ты знала, что рано или поздно это случится, принцесса. Ты больше не нужна им, идиотка!? — Но, Куросаки-кун… — я почувствовала, как комок подкатывает к горлу. — Орихиме, так будет лучше для всех, — неожиданно резко, с еле заметным раздражением, выпалил Куросаки-кун. – Прости, Иноуе. Я не поверила своим ушам. Куросаки-кун ещё никогда так со мной не разговаривал. Так, как будто я… глупый ребёнок, от которого только раздражаешься… Я опустила голову, боясь, что слёзы вот-вот хлынут. ?Чего и следовало ожидать, принцесса! Без своих сил – ты ничто. И вот, как толькоони пропали, от тебя сразу избавились! Они никогда не были твоими друзьями, а ты была всего лишь досаждающей помехой! Теперь, когда ты больше негодна, ?верным друзьям? пора дать коленом под зад букашке-Орихиме, чтоб больше их не утомляла своим вечным жужжанием.? ? Нет!! Прекрати!! Ты всё лжешь!!!? — мысленно заорала я, не в силах больше это слушать. Страшнее всего было, наверное, то, что где-то в её словах была частичка правды, которую я так боялась принять. Но как-только я это произнесла, мои глаза в ужасе расширились: что же я наделала!!! Я откликнулась на её голос! Тут всё тело вздрогнуло, а в глазах стремительно потемнело. Было такое ощущение, что мой разум провалился во мрак. Всё стало происходить какими-то рваными кадрами:зелёная плитка пола под моими ногами, затем тьма, уволакивающая мою душу, какое-тобормотание Куросаки-куна, адресованное мне… Последним, что я увидела, была неестественно широкая улыбка на белом, словно мел, лице… Голова Орихиме вдруг, ни с того — ни с сего, безвольно повисла на плечах. Ичиго в недоумении посмотрел на неё и спросил: — Иноуе, с тобой всё в порядке? Янтарные глаза с черными белками вдруг резко открылись, но веки на половину закрыли их. Девушка немного приподняла голову, оставляя её чуть опущенной. Без заколок, челка вмиг закрыла выдающие ?хозяйку? глаза. Зрение стабилизировалось. Глаза стали резко двигаться какими-то заторможенными движениями то влево, то вправо, то вниз, то прямо, на Ичиго. Но на этого синигами долго нельзя было смотреть, т. к. он может раньше всех опознать её. Поэтому глаза снова метнулись вправо, к окну. Тело чуть повернулось в ту же сторону. — Иноуе, мы отправляемся завтра с утра, у Урахары. Ответа не последовало. Глаза всё тем же неосмысленным взглядом метались по сторонам.— Иноуе, нас… — Ну и валите в свое Общество Душ, — грубым, хриплым, таким не похожим на Орихимын, голосом ответила сущность. Все в непонимании взглянули на девушку. Никогда ещё их Орихиме не говорила таким тоном. Никогда и ни с кем! Её голос словно принадлежал кому-то другому. Он был мертвым. — Иноуе, — начала было Рукия, но та грубо оборвала её: — Тема закрыта! Отвалите от меня! Больше ничего не говоря, сущность и побрела дальше по коридору. Как же её достал этот рыжеволосый тупица! ?Вот бы укоротить тебе язычок, засранец!? Она шла не очень быстро, чему виной является то, что она ещё не одержала верх над этой девчонкой, а лишь подавила её душу своей реяцу. Ну ничего, с каждой минутой это тело всё больше будет подчиняться ЕЙ; с каждым разом на контроль над ним будет уходить всё меньше времени и сил, пока сущность, в конце-концов, не поглотит душу рыжеволосой. Губы растянулись в злорадном оскале. — Что это стряслось с Орихиме? – спросил Ренджи, — Никогда её такой не видел. — Ты прав. Иноуе просто не способна так себя вести. Но, я бы никогда не подумала,что решение Урахары так сильно повлияет на неё, — тихо произнесла Рукия, смотря вслед уже исчезнувшей за поворотом подруге. — Ха, посмотрел бы я на тебя, Рукия, если бы на тебя так надавили, — ухмыльнулся красноволосый, — Ей просто нужно время. — Что думаешь, Ичиго? – подал голос Чад. Куросаки всё так же смотрел Орихиме вслед, а затем вздохнул, прикрывая глаза:— Поживем – увидим.Все легонько кивнули и, развернувшись, пошли к выходу. Ичиго на секунду остановился и снова развернулся, нахмурившись глядя в коридор. Он что-то почувствовал, при разговоре с Орихиме, что-то едва уловимое, что-то, что было знакомо лишь ему одному. Но что это? Ичиго ещё сильнее нахмурился. Было предчувствие чего-то нехорошего , что вот-вот даст о себе знать. И Куросаки опасался, что в этот раз это не связано с Айзеном. — Ичиго! Пошли, — окликнул парня голос Ренджи. Ичиго в последний раз обвел взглядом коридор и отправился за друзьями.Капля… Ещё одна… Я резко распахнула глаза. В месте, где я стояла, повсюду царил мрак. Я обнаружила, что одета в белый сарафан до колен. Под ногами я чувствовала прохладу, а поглядев вниз – увидела свое отражение. Я стояла на воде! Единственным белым пятном во всем этом месте была я и моё отражение. Из-за возникшего диссонанса мне казалось, что от меня отходит слабое свечение. Я сделала шаг вперед, словно проверяя на прочность темную гладь воды, рассматривая при этом легкие волны, отошедшие от неё и разрушившие моё отражение. Но спустя несколько секунд оно вновь восстановилось. — Ну как? Нравится здесь? – послышался насмешливый, хрипловатый голос. Я дернулась как ошпаренная, боясь поднять взгляд. По спине пробежался холодный пот, стоило мне снова услышать её шепот.— Тц… Я ещё ничего тебе не сделала, а ты уже дрожишь. Неужели тебя настолько пугает мой голос? – ядовито поинтересовалась она. Я собралась с духом и посмотрела на неё, но тут же вскрикнула, отступив на шаг, и зажмурилась. Я увидела девушку с головой огромнойбелой кобры. — Упс! Прости, принцесса. Забыла выйти из Первозданной формы. Я снова взглянула на неё: теперь там стояла моя точная копия, вот только с абсолютно белой кожей и янтарными глазами с черными белками. Она была одета в легкое древнегреческое платье, сливавшеесяс её кожей. Белесые волосы были забраны в белую ленту на шее, что ещё сильнее придавало ей схожести с коброй. А вот на ленте... Я не поверила своим глазам! Там были голубые камни с моих заколок, которые образовывали единую звезду в центре ленты. Она стояла, уперев одну руку в бок и нахально ухмыльнулась, проследив за моим взглядом. Нахмурившись, я спросила: — Кто ты такая? Откуда у тебя Сюн Сюн Рикка?Девушка хмыкнула и, ехидно прищурившись, сказала: — Думаю, ты и сама уже догадываешься кто я, Королева. Я вздрогнула. Капля пота скатилась по лицу. — Ты… моя пустая? – пробормотала я, от всего сердца надеясь, что это не так. — Верно, принцесса! Долго ж думала-гадала. — Не называй меня так! – дрожащим голосом сказала я. Как же глупо это выглядело; как жалко выглядела я. — Прости, я ведь должна называть тебя Королевой! – съязвила она, буравя меня взглядом, — Хотя, ты пока лишь принцесса. Принцесса, у которой отобрали любимые побрякушки. — Замолчи! – крикнула я. Почему-то, злость просто распирала. Я вздрогнула. ? Стоп! Что со мной? За всю свою жизнь я так никогда не злилась?. Я выдохнула, пытаясь успокоиться. Только тут я заметила, что нас окружило кольцо пламени высотой около 2-х метров, а диаметром около 18-и метров. Я стала осматриваться по сторонам. Как странно: огонь горит на воде! — Любуешься видами, демиург недоделаный? — В каком смысле? – не поняла я. — Это – твой внутренний мир. Правда, здесь весело?! – она засмеялась, словно гиена. Это и вправду мой внутренний мир? Здесь так… много тьмы. Даже огоньне источает света – он освещает, но не светит. И это скорее подчеркивает мрак, чем наоборот. Неужели такова моя душа? За размышлениями я и не заметила её приближения. Лишь когда она оказалась в полушаге от меня, я испуганно дёрнулась. Скалясь, пустая приложила руку к груди и сказала: — Хеби. — Что – хеби? — Моё имя, — я смотрела в желтые глаза с настороженностью. Что-то в её взгляде мне не нравилось. Тело было натянуто, как струна. Пустая ухмыльнулась и хитро прищурилась, — Разве манеры хороших принцесс не обязывают представляться в ответ? Я инстинктивно отступила назад, когда Хеби вдруг подошла ко мне вплотную, но не успела: пустая схватила меня за руку стальной хваткой, резко рванув на себя; вторая её рука опустилась мне на талию. — Но, давай познакомимся поближе?.. – похотливо сказала Хеби и впилась своими губами в мои. От шока я даже забыла о каком-либо сопротивлении. Мои глаза в ужасе распахнулись, не в силах принять происходящее за реальность. Не может быть! Мой первый поцелуй – и с кем – с пустой!!! Ноги подкосились, но Хеби удержала меня, и мы вместе уселись на зеркальную гладь. Левая рука отпустила мою руку и теперь зарылась в мои волосы. Пустая углубила поцелуй. ?Нет…? — жалобнo подумала я, прежде чем потерять сознание.Девушка шла по коридору, всё так же опустив голову. Её движения по-прежнему были рваными, и поэтому она шла медленно, чтобы не выдать себя. Проходящие мимо школьники удивленно поглядывали на неё,но пустой было наплевать. Главное – не выдать себя своей реяцу,пока. Хотя об этом Хеби даже не задумывалась. За тысячелетия своей долгой жизни она научилась полностью скрывать свою духовную силу. Но всё равно необходимо быть настороже и не показываться этому тупому вайзарду. — Орихиме-чан! – из класса выскочила Чизуру и обняла рыжеволосую, скрестив пальцы на её левом плече. – Сожалею о твоей руке, но – ты всё же такая миленькая! Дай потрогать твои булочки! — Отвали, извращенка хренова, — прозвучал сиплый, безжизненный голос. Чизуру с непониманием уставилась на девушку. — Что такое, Ори… — договорить она не успела. Хеби, так и не поднимая головы, отшвырнула Чизуру к стене, словно плюшевую игрушку. Девушка с силой впечаталась в шкафчик и безвольно сползла на пол, исказившись от боли. Выгнутая дугой дверца со скрипом открылась. Чизуру тихо застонала, держась рукой за плечо.Тацки судорожно глотала ртом воздух. Она вся дрожала от увиденного. Тацки даже не могла сдвинуться с места, чтобы помочь Чизуру. Арисава пялилась на лучшую подругу, не в силах что-либо сказать ей. ? Что это за чувство? Воздух вокруг неё просто горит! Кто это?..? Раньше Тацки всегда могла чувствовать Орихиме; между ними была некая связь. А теперь – она исчезла. Что за существо перед ней в облике Иноуе?!********* Вода на всю лилась из маленького школьного крана. Рыжеволосая стояла, уперев руки в умывальник, с безвольно опущенной головой. Когда прозвенел звонок, она даже не думала идти в класс. Ещё чего! Хеби довольно быстро смылась с места драки, хотя дракой это ну уж никак не назовешь.Тут тело вздрогнуло, словно избавляясь от какой-то невидимой тяжести. Пустая облегченно вздохнула и резко распахнула глаза. Наконец-то! Эта девчонка отрубилась полностью, стоило её поцеловать. Хеби ухмыльнулась – а губки у неё неплохие. Мокрыми руками девушка медленно провела вверх по лицу, опрокидывая голову, и так же медленно зализала челку назад. Несколько секунд пустая так и стояла в таком положении, с прикрытыми глазами. На слегка приоткрытых губах красовалась еле видимая полуулыбка. Хеби хотела запомнить это мгновение как можно лучше и как можно больше насладиться им, глубоко вдыхая воздух. Как же она соскучилась за ним, за этим ощущением! Как же давно не чувствовала себя живой!Лицо, на котором веками отражалось бессчетное множество умалишенных выражений, сейчас выглядело таким умиротворенным. На какой-то миг солнце засветило ярче, заливая светом фигуру девушки, переливаясь в мириадах водных бисеринок на её волосах и коже. Но это было лишь на миг. Лишь на краткий миг, на долю секунды, — пустая выглядела расслабленно.Солнце заслонили облака; свет исчез, как исчезло и это мнимое спокойствие. Хеби наклонила голову так же медленно, как и запрокинула; влажные рыжие пряди вновь опустились на лоб, но уже не закрывая глаз Холлоу. Губы снова растянулись в злобном оскале, а взгляд наполнился жаждой убийства. Раздался треск стекла – единственное, что возвестило об уходе девушки. Рыжеволосая ловко приземлилась, не смотря на то, что прыгнула с приличной высоты. Затем быстро пронеслась через площадку и в мгновение ока скрылась в зарослях парка.*** Куросаки почудилось – или он и вправду видел знакомую рыжую шевелюру, промелькнувшую в кустах? ? Нет, что за бред. Иноуе ведь пошла домой.? — подумал Ичиго, решив, что всё таки померещилось. Но, в отличии от Куросаки, который располагался у черта на куличках, Хирако, сидевший у окна, всё прекрасно видел. Это действительно была Орихиме, выпрыгнувшая с 3-о этажа. Но как она не только не разбилась, а ещё и побежала с неподвластной обычному человеку скоростью?!! Хирако нахмурился, напряженно глядя в окно. Тут его осенило: — Нет, не может быть! – тихо прошептал Хирако, округляя глаза. ? Это же просто чушь! Орихиме не могла стать вайзардом, ведь она даже не синигами! Такое – невозможно? — подумал Синдзи. Но это не успокоило его; наоборот – захотелось сейчас же всё проверить. Чтобы доказать себе, что он ошибся… или был прав?.. Хирако тряхнул головой, дабы отогнать жуткую догадку. Но взгляд по-прежнему возвращался к парку. ?У меня дурное предчувствие?. — Эй, детка, тебе помочь? – ехидно спросил здоровяк, очевидно являвшийся главарем. Хеби остановилась и развернулась. Пустая не могла скрыть радостной улыбки в предвкушении грядущего. Она уже начинала сходить с ума в этой ломке, желая крови, как тут, в одном из переулков, темных и безлюдных даже днем, появились пятеро отморозков, ищущих развлеченья. ? Ну наконец-то!? — подумала Хеби, прикусив губу и чувствуя, как по всему телу разливается раскаленная реяцу. Сейчас она была похожа на акулу, которая, почуяв кровь, жаждет только одного – растерзать в клочья. Взгляд стал безумным, радужка засветилась ярче. — Эй! Что ты де… Послышался звук рвущейся плоти и истошный крик ужаса. Один из парней, оцепенев от страха, упал, когда к нему кинули оторванную голову предводителя, с вывалившимся языком и закатившимися глазами. Из шеи фонтаномполилась теплая кровь. — А-а-а-а!!! – снова звук ломающихся костей и рвущихся мышц. Безумные крикиобреченных слились с истерическим смехом тарноллоу. — Ха! Опять ты, букашка! Уже не используешь свою блоху? – послышался громовой бас. Пустая повернулась: на крыше стоял Десятка Эспада. Тарноллоу изогнула бровь. Ями нахмурился и презрительно бросил: — Чего пялишься, букашка!? — Прости, но я не хочу сейчас драться с тобой, — ответила Хеби. Ями в недоумении уставился на девушку. – я хочу убивать!! Аха-ха-ха-ха!!! —пустая с невменяемыми глазами прыгнула к нему. Десятка даже отпрянуть не успел, как Хеби сровнялась с его лицом и возила левую руку здоровяку в грудь. Лицо Ями перекосило от боли, изо рта выплеснулась кровь. — Тогда, в парке, ты сожрал половину душ в городе, потому что они пялились сквозь тебя. Что ж, — она растянулась в оскале сумасшедшей, прищурившись. На лице Ями выступил пот, а тело пробила дрожь. – теперь тебе будет уже всё равно! Хеби проткнула пальцами глаза арранкара. Залившись истеричным хохотом, тарноллоу продолжала ковыряться там, проникая всё дальше, вглубь головы, словно желая проломить череп. Десятка взвыл, захлёбываясь собственной кровью, но так и не мог ничего поделать. Всё его тело словно парализовало. А пустой нравилось слышать эти стоны, нравилось смотреть, как Ями медленно и мучительно покидает жизнь, нравилось доставлять окружающим неимоверную боль, ибо такова её, тарноллоу, природа.Когда ей это надоело, Хеби резко вытянула руку из его груди, и мёртвое тело рухнуло на крышу. Её руки были почти по локоть в крови, капли крови красовались на лице и одежде. Она молча посмотрела на арранкара, и в её глазах не было безумия или презрения, в них было безразличие. Её лицо не выражало абсолютно ничего, и это было самым страшным. Вокруг ладоней, светясь оранжевым светом, расплавленной магмой струилась реяцу. Похоже, не удержалась и выпустила её. В левой руке было зажато сердце Ями, в которое впились черный ногти тарноллоу. А ведь ещё полчаса назад они были обычными. Хеби со скучающим видом швырнула сердце в Десятку. Её реяцу раз в 5 мощнее, чем у кого-либо из Эспады, а значит – синигами уже мчатся сюда сломя голову. Тарноллоу вмиг скрыла своё реяцу и помчалась к лесу, скача с крыши на крышу. Сегодня она вдоволь натешилась; пора рвать когти! *** Ичиго, Хирако и все остальные синигами вздрогнули. Чудовищно мощная реяцу заполнила, казалось весь воздух, смешиваясь с ним в своеобразную плавящуюся массу, которая жутко давила на легкие. Стало тяжело дышать. От этой ужасающей духовной силы страх просто парализовал тело и мозг. Нужно было срочно разузнать, в чем дело. — Сенсей, разрешите выйти!? – в один голос сказала Ичиго и Рукия, и тут же , не дождавшись ответа, выбежали из класса. А за ними Чад, Хирако и Ренджи. — Я вас никуда не отпускала!!! – раздался разъяренный крик учительницы. Тацки обеспокоенно поглядела им вслед. Она тоже почувствовала эту обжигающую реяцу и по-своему оценила происходящее. ? Ичиго… верни НАСТОЯЩУЮ Орихиме!? Они бежали по крышам как ошпаренные. Внезапно, столь сильная реяцу просто взяла и исчезла без следа. Все почувствовали некое облегчение, но, с другой стороны,это значит, что противник пытается скрыться. ? Нужно двигаться быстрее!?, — стиснул зубы Ичиго и перешел на шунпо. Все последовали его примеру. Через 5 минут они прибыли. На краю крыши кто-то лежал Едва Ичиго перепрыгнул туда тут же шарахнулся в сторону. Перед ним лежало изуродованное тело арранкара, которому Куросаки, помниться, отрубил руку: в груди была большая прорыв, образовавший рваную дыру; жутко пострадали глаза бедняги; возле головы лежал покромсанный кусок мяса , видимо, когда-то служивший сердцем здоровяка. Жуткое зрелище; на несчастного было страшно смотреть. Рукия, увидев такое, инстинктивно зажала рот рукой, отошла на пару шагов и отвернулась. Но то, что открылось ей внизу,заставило девушку вскрикнуть от ужаса и, отшатнувшись, потерять равновесие. — Рукия! – закричал Ренджи. Все окружили её. Потеряв дар речи от шока, она лишь слабо, дрожащей рукой, указала на переулок. Парни кинулись туда и застыли. Увиденное холодило кровь в жилах; там лежало 5 искалеченных трупов: один был обезглавлен; второй разорван впоперек; у третьего из вспоротого живота вываливались кишки; у четвёртого было оторвано пол плеча и выдернут язык; пятый же был пригвожден к земле собственным позвоночником...От такого вида даже взрослый наделал бы в штаны. Рукия всё ещё тряслась от ужаса. — К-то мог такое сделать?.. – еле выдавил Куросаки, чувствуя тошноту.Хирако, казалось, выглядел немного лучше остальных. Но в голове скользкой догадкой всплывала Орихиме, скрывшаяся в парке. И эта догадка была слишком сильна,хоть фактов практически не было. ? Господи… Нет. Нет! Это не она! Это не может быть Орихиме!? Но разум не слушался слепого голоса чувств. ? Твои способности весьма похожи на мои? , — вдруг вспомнились слова Хачи, адресованные когда-то Иноуе. Потом ярко-красной вспышкой всплыли воспоминания об их первой встрече с огромным вайзардом: он был окружен трупами, который зверски изуродовал. Всё выстраивалось в предельно четкую теорию. — Нет… Орихиме не могла!.. —вслух произнес Синдзи. — Что? Что ты сказал?! – зарычал Ичиго, тут же схватив его за рубашку. Как он посмел даже заикнуться об Иноуе!!? — Не горячись, Куросаки. Я сам очен6ь хочу надеяться, что ошибаюсь.. – это немного охладило временного рыжеволосого, и синигами отпустил Хирако. — Что ты имеешь в виду? – спросила ещё не до конца пришедшая в норму Рукия.Синдзи вздохнул и начал рассказывать: — Помнишь, Ичиго, как Хачи сказал, что их способности с Орихиме схожи? — Ну да, — напряженно ответил Куросаки. — Так вот, мы обнаружили Хачи одним из последних. Его было сложнее всего приручить. Когда мы нашли его – он был в центре круга из тел, страшно искалеченных тел. Полсотни кусков мяса были когда-то обычными людьми, ещё полсотни – синигами. Синигами, которые не успели даже обнажить свои мечи. Тогда Хачи не сражался, он убивал. И он чуть не убил нас. Поэтому Хачи старается не прибегать к своему пустому, иначе кто знает – сможем ли мы его остановить во второй раз. — То есть, ты имеешь в виду, — сглотнул Ренджи, —Орихиме тоже могла бы… — Нет, исключено! – выкрикнул Ичиго, отвернувшись, — Иноуе, ведь, не синигами! В ней не может быть пустая! — Я ничего не утверждаю, Ичиго. Но, все-таки, стоит проверить, согласись.Все кивнули, кроме Куросаки. Тут раздался знакомый писк. Ренджи достал мобильник: на экране пиликали четыре точки. — Арранкары. Четверо! Двое, по крайней мере, точно из Эспады. Ичиго неохотно повернулся к друзьям, и они побежали по направлению к цели. Хирако сначала хотел отправиться домой к Орихиме, но внезапно передумал. Интуиция, к которой Синдзи не часто прислушивался ( из-за чего и страдал), говорила ему, что существо, уничтожившее Десятку Эспаду, ещё не усмирилось. И еслион сейчас пойдет к девушке – то может не вернуться. Вайзард тяжело вздохнул и, ухмыльнувшись, чтобы хоть как-то подавить напряжение, поспешил за синигами. Они ведь точно без него чего-то напортачат.