глава двенадцатая (part-1) (1/1)

Напитай свои глаза чудом.Живи так, как если через десять секундУмрёшь на месте. Открой глаза на мир.Он более фантастичнее, чем любая грёза.Я говорила, что дни летели слишком уж быстро? Так вот. Прошло уже примерно две недели. Сегодня среда, а значит до бала всего-то два дня, ведь он в пятницу. Лиса во всю занималась украшением зала к балу, а Ким ни разу не пришёл. Всё словно вернулось на свои места. Он пропадал где-то с друзьями (как раньше и как всегда), а она бегала, как мышка в колесе с этим баллом и с нюансами, связанными с этим. И кажется, она даже забыла его голос, что её обижало... но правда этого девушка, конечно же, не признавала.Она неоднократно думала о всей ситуации и надеялась, что он не обиделся на неё. Хотя... было бы странно, если бы он обиделся. Он скорее сам обидит кого-то, нежели наоборот.—Прия, куда эти украшения?—интересуется Субин, что держал в руках картонную коробку с разными цветными лоскутами.Девушка поворачивается к нему лицом и, что-то отметив в блокноте, заглядывает в коробку.Из помощников у Пранприи имелось два человека: Субин и Сюйкун, что сами предложили помощь. Их даже освободили от последних двух уроков сегодня, как и Кима, он, кстати, не пришёл. Но всех всё устраивало, по крайней мере Чоя и Цая точно. Эти трое очень даже сдружились за это время. Цай даже к Марку с ними ходил, что очень понравилось Лисе.Она правда не понимала, почему Тэхён так его ненавидит и обвиняет Цая во всём подряд. Сюйкун хороший парень. Правда хороший...—Думаю, это мы повесим в том углу,—указывает рыжеволосая на один из дальних правых углов синей ручкой, что находилась в руках,—Там ещё должны быть гирлянды.— Да! Гирлянды у меня,— произносит только что зашедший Кун и подымает большую белую коробку.— Окей,—улыбается Чой, направляясь туда, куда указала девушка.Манобан отворачивается от парней и смотрит на стену напротив, после рисуя что-то в блокноте, но хмурит брови и перечёркивает всё.— Что тут хочешь сделать?— спрашивает Цай, пока берёт с рядом стоящего стола ножницы и булавки.— Думаю, зону для фото, но не имею и малейшего понятия, что тут можно такого поставить,— обречённо произносит девушка.Кун поднимает глаза на неё и улыбается. Он переводит взгляд на стену и произносит:— Можно поставить тут столик с разными масками, стену залепить какой-нибудь красивой бумагой и поставить лампы. Думаю, этого будет достаточно.— Думаешь? Не слишком скучно?—Ну можно добавить ещё что-то, но за основу лучше взять то, что я сказал.И Лиса лишь кивает головой, что-то записывая в блокноте, а после благодарит парня за помощь.Подготовка к балу проходит прекрасно, и старосте даже нравится то, что получается, хоть она и не высыпается из-за того, что всю ночь думает о декорациях и о прочей лабуде. Помогал бы ей Ким, было бы проще... во всяком случае она так думала.—При, помоги, я туда не пролезу,— произносит Чой, слезая со стремянки и указывая на угол.Девушка сразу откладывает блокнот и идет к другу.— Надо зацепить за то углубление, но моя рука не пролазит.— Хорошо, только держи стремянку.— Сюйкун сейчас подойдёт, а я пойду за скотчем и зажимами. А то они кончились,—девушка лишь мотает головой в ответ, а когда друг уходит, залезает на лестницу.Зацепить ткань за поставленный гвоздик в углублении угла было и правда сложно. Манобан забывает о том, что стоит на лестнице без поддержки и может свалиться. Тянется к торчащему гвоздю, пока не замечает как лестница резко, словно прыгает под ногами, и она бы, наверное, упала, если бы Цай не успел подбежать.Стремянка падает на пол с диким грохотом, а в руках у Лисы остаётся розовое полотно, пока руки Куна сжимают талию. И, кажется, всё замолкает на секунду.— Ты снова чуть не упала.— А ты снова меня поймал, — смеётся девушка и встаёт на ноги.И почему-то вспоминает, как её точно так же поймал Тэхён, когда они разбирали книги в библиотеке. Вот только реакция на руки Кима и такую близость с ним была другая. Она вызвала бурю эмоций и бабочек в животе, в то время как Цай... скорее не вызывал ничего.— Ты чего одна залезла туда? Если бы упала?— Но не упала же, лучше держи лестницу,— говорит она и вновь залазит на стремянку, наконец вешая полотно на стену.Аккуратно спустившись, замечает на себе взгляд друга и приподнимает бровь в немом вопросе.— Слушай, При, я давно думал... может пойдём на бал вместе?— произносит парень, смущённо улыбнувшись.Лиса перестаёт дышать на секунды две, переваривая сказанное им. А в голове почему-то всплывает образ Тэхёна. Она почему-то обижается на Кима, тихо и никому не рассказывая, обижается, понимая в эту минуту, что всё-таки хотела бы идти с Тэхёном. Но вот только он никогда в жизни её не пригласит. И они никогда не смогут потанцевать вместе.И ты думаешь о другом парне, в то время как тебя на танец приглашает Цай?— На бал?— смущённо переспрашивает она.А в голове мысли о том, стоит ли ей идти с ним? В какое бешенство придёт Ким, узнав об этом...— Да, но если ты откажешь, я пойму,— произносит он с отчаянием и легкой грустью.— Нет, нет. Я пойду с тобой! — выпаливает она и улыбается.Что ты делаешь? Что ты, твою мать, делаешь?Парень лишь улыбается в ответ и, обняв, благодарит девушку.***Лалиса ковырялась в тарелке риса палочками, время от времени поглядывая на дверь, в то время как Чой о чём-то бурно ей рассказывал. Голова была забита всем, но только не тем, что говорил ей друг. С ними был и Цай, но ему пришлось уйти пораньше с обеда из-за того, что его вызвал мистер Вильям - учитель химии.— Поэтому мы с ней решили, что мы вместе,— обрывисто слышит фразу Лиса и раскрывает глаза от удивления, переключая всё внимание на друга.— Что? С кем?— смотрит на него, забывая о всех мыслях.Видимо она прослушала очень важный рассказ друга, так как то, что он произнёс, было непонятным и шокирующим одновременно.— Ты не слушала меня?— хмурит брови друг, отпивая сок из стакана,— Я сказал, что мы с Йеджи...А дальше она вновь не слышит его, переключает внимание на дверь и сердце замирает, не желая пропускать удара. Всё внутри сжимается и некий, обиженный, непонимающий и вызывающий отвращение ком встаёт поперёк горла. Сделать вздох становится чертовски сложно, а отвести взгляд просто невозможно.Причиной этому становится Тэхён, что наконец заходит в столовую. Заходит в столовую, обнимая Джой за талию. Прижимая её к себе всё сильней и сильней... Он идёт вместе с друзьями, и все они смеются, что-то обсуждая.И ради чего ты так его ждала? Довольна тем, что видишь?Лучше бы слушала Адриана вместо того, чтобы ждать прихода Кима.Но он, словно почувствовав её взгляд на себе, смотрит на неё. Смотрит в глаза, заглядывает в душу и читает все эмоции, что она сейчас испытывает. Но через мгновение отводит взгляд, продолжая разговор и обнимая Пак сильней.Лалиса наконец глотает подступивший к горлу ком и переводит сначала взгляд на пол, после на тарелку и, уже проглотив слёзы и стараясь натянуть улыбку, поднимает голову и смотрит на друга.Смотрит на него и ловит холодный взгляд полный напряжённости. Чой смотрит слишком строго, резко и остро, так, как не свойственно ему. И по напряжённой челюсти понимает, что он.. зол.Зол?!— Ты смотришь на него,— и голос друга тихий, а в нём – осуждение,— Опять.Осуждение, смешанное с долей раздражения и злости. Какой-то отчаянной и бессильной. Каждый оттенок бьёт по лицу, давая заслуженные пощёчины. А ей страшно говорить и слова, ведь этот тихий голос чертовски обманчив. В карих глазах догадка. Осознание и непонимание полное, убежденное. Странное недоверие и непонимание.И ни капли былой теплоты, заботы, дружеской нежности или ласки. И сейчас всё внутри кричало зверски сильно: "Соври ему;Соври, скажи, что это глупая ошибка. Это ведь и есть чертова ошибка! У вас ведь ничего и никогда не будет. Ничего, никогда... И эти взгляды в его сторону ничего не дадут".Она хмурится, кусает губу, качает головой, но так неубедительно, что сама не верит в это немое отрицание.— Смотришь, — перебивает он её тишину. — Вчера смотрела. И сегодня на завтраке. На истории. На математике...— Он задыхался, сжимая зубы.— ...на физкультуре,— и замолкает, смотря на неёСмотря таким взглядом, которым никогда не одаривал её. А у неё внутри всё холодеет.И на губах друга появляется совершенно незнакомая ей усмешка. Усмешка, колющая её, словно тысячи ножей или иголок одновременно.— А он перестал, ведь так? Перестал тебя замечать вообще. Что у вас, Пранприя?— И вопросы, на которые она и сама бы хотела знать ответы, летели в неё как камни.Стучали в голове, почти оглушая. Наравне со стуком сердца.Что у нас?Что у нас? Что, если нет даже никаких гребаных ?нас??!—Ничего,— и она даже не врёт... почти что.— Не обманывай,— сразу и холодно резко отвечает он и, не отводя от неё взгляда ни на секунду, не давая вдохнуть воздуха.— Ничего, — твёрдо произнесла она, так резко мотая головой. – Господи, Субин!А вот он смотрит с недоверием. Со странной надеждой, будто умоляя заставить его поверить в обратное, и Лиса смягчается.Заставляет себя и давит улыбку. Самую искреннюю, на которую была способна, старательно растягивает губы, мысленно вручая себе за это ?Оскары?, один за одним, и проклиная лживый смех, что резковато вырывается из груди.— Субин... что ты говоришь... Я и Ким! – она прикрыла рот рукой, продолжая смеяться, боясь, что эти смешки перерастут в банальную истерику, потому что слёзы снова набежали на глаза, грозясь политься одним нескончаемым потоком по щекам. И она смеётся, зажимая зубами кончик пальца так, что от боли хочется выть, а затем – прижимая руки к лицу, жмурясь и глотая мерзкую, горькую слюну.– Надо же было такое придумать! Я и Тэхён,— и он лишь ещё больше хмурится.И через секунду она понимает, что впервые назвала его имя при друге. И теперь он не поверит. Точно не поверит...В столовой висел такой же гул, как и всегда, но она его не слышала. Только стук собственного сердца и мысли, мелькающие в голове.И чёрт, она не сдерживается... и вновь мельком смотрит на столик, за которым сидит Тэхён со своими друзьями. Взгляд никак не мог оторваться от фигуры, что обнимала другую. Он выглядел потрясающе, как и всегда. Потрясающе внешне и потрясающе вместе с ней.Черноволосая так подходила ему.И она жалела о словах, сказанных ему в тот вечер. Очень сильно жалела. Какого черта она позволила себе это... они оба позволили друг другу увидеть и услышать что-то, не предназначенное друг для друга.Он даже не смотрел на неё в то время, как она не могла оторвать взгляда от него, как он сидит рядом с Намджуном и Джой. И она сейчас понимает, что с Намом Тэхён ближе всего.— Тогда что ты так смотришь туда? – голос тихий, а глаза прищурены.— Не смотрю вовсе, я... — голос сорвался, и девушка раздражённо повела плечами, кашлянув. – Он давно не появлялся с Джой.— И?И она застывает и переводит взгляд на друга, что сидит куда злее, чем несколько минут ранее.У него немой вопрос. Его можно было бы даже не озвучивать. Пранприя вновь открыла было рот, но остановила себя, сверля Адриана взглядом и, будто молча, умоляя закрыть эту тему, стараясь не прислушиваться к внутреннему голосу, который уже давал о себе знать: "Что ты делаешь, прекрати... Прекрати пялиться на него в открытую! Перед тобой Субин, забыла?"Да, забыла.— Ты вечно пялишься на него!— Это не так!— отрицает. Отчаянно отрицает и заставляет себя в это верить, но это не так, и она знает это.— Да ладно, Пранприя! Признай это! Признай, что между вами что-то есть!И она молчит, потому что понимает, что соврать сейчас не сможет. Не сможет сказать, что ничего между ней и Кимом не было, попросту потому, что верить и говорить об этом не хочет.Между ними было два поцелуя. Они не могли ничего не значить, ведь так?— Просто скажи, что с этим долбоносом тебя ничего не связывает! Скажи что тебе похер на этого ублюдка,— с надеждой в голосе произносит он, ведь не примет другого ответа. Другого ответа и быть не может!Не может, ведь Ким ненавидит их, а они его, и так с самого детства. Так было всегда и это блин правильно! По-другому просто быть не может.Но в ответ лишь слышит тихое:— Не называй его так.Лиса словно даёт ему пощёчину, он совсем не верит ушам. не хочет верить, ведь это всё неправильно.— Как так? Долбоносом? Ублюдком?— выжидающе смотрит, щуря глаз и наклоняясь к ней. Замечает взгляд полный обиды и не может понять, на что она обижается,— это так, Пранприя! Мы оба знаем! Этот уёбок меняет тебя,— но он не успевает договорить, так как Лиса поднимает на него недовольный взгляд, восклицая:— Субин!И они меняются местами. Теперь она осуждающе смотрит, и он нихера не понимает. С какого фига она защищает этого гада? Раньше такого никогда не было, и Лиса всегда была на его стороне. Но что случилось с ней сейчас?И Чой, кажется, ощущает дикую ревность, которую ещё ни к кому не испытывал.— Что "Субин"?!— он бросил вилку на тарелку, и этот звук, кажется, оглушил её на несколько секунд, привлекая всеобщее внимание,— Что это с тобой? Когда ты начала его защищать?С застывшим сердцем Манобан заметила, что он тоже поднял голову. Слёзы внезапно вновь закипели на глазах, вызывая раздражение.— Прекрати, — шепотом произнесла она, быстро моргая и утыкаясь взглядом в тарелку. Щёки медленно заливал румянец, – Все смотрят.— Он смотрит, да? – прошипел сквозь зубы, чувствуя, как от злости и непонимания скрипят стиснутые зубы, а в следующую секунду заметил слезу, скользнувшую по щеке подруги, и замер, недоумевая, какого чёрта она плачет.И какого чёрта Субин вообще сейчас делает. Но он действительно не понимал, что происходило. Его это бесило, раздражало и вновь бесило. Он будто терял её с каждым днём, с каждой минутой, хоть и старался делать вид, что это не так.Это было неправильно. Слишком не так. Чой сжал челюсти и встал, хватая со скамейки сумку и закидывая её на плечо уже на ходу. А на полпути из столовой обернулся, только для того, чтобы закатить глаза и покачать головой, бросив на подругу взгляд полный... отвращения? Разочарования?Она не смотрела ему вслед и потому не заметила этого, но чувствовала его, и ей показалось, что это был тот взгляд, которому не было места между Субином и ней. Слишком уж он был холодный и отталкивающий.Она шумно дышала через нос, ковыряясь палочками в рисе. А затем слишком быстро стёрла слезы со щёк. Лиса так и не притронулась к еде и сидела, смотря в тарелку, пока девушка не нашла в себе силы поднять голову и бросить быстрый взгляд на Кима, что тихо говорил о чём-то с Чоном, постукивая костяшками пальцев по столу.Ты разрушаешь мой мир, кретин! Ты рушишь его одним своим гадским присутствием!***Хоть уже был и конец октября, на улице было удивительно тепло, и, наверное, именно поэтому группа баскетболистов вместе с Кимом и его бестией сидели на лавочках во дворе школы, что-то бурно обсуждая.— Она была охиренна,— признаётся Лэй,— И я просто долбил и долбил,— говорит он, ударяя кулаком по ладони,—Долбил и долбил,— эмоционально повторяет парень.Джой, наматывая прядь волос на палец и сидя рядом с Кимом, скривила губы от отвращения, которое сейчас испытывала от этого идиота.Тэхён лишь закатывает глаза на рассказ друга о проведённом сексе, думая о том, какой он дебил. Но вот другая половина парней слушает баскетболиста и даже говорит о зависти. Хотя о какой зависти идёт речь...— Она так орала! Я её так вые...— и старший замолкает, замечая проходящего рядом директора, что косился на них,— Я её так заставил выучить ту тему по истории, она так орала на меня из-за этого,— переводит тему и старается сделать вид, что ни о чем ином, как о уроках, секунду назад не говорил.И друзья заливаются смехом, в то время как директор лишь качает головой и проходит мимо.— Ну ты и придурок,—произносит Мин, держась за живот.— Редкостный идиот, я считаю,— поддерживает его Намджун.— Заткнитесь,— отчаянно произносит Лэй, стараясь дышать ровно и не краснеть,— фигов старикан.— Не такой он и старый,— подаёт голос Пак, надувая пузырь из жвачки и лопая его.Девушка смотрит в ту сторону, куда ушёл директор и замечает идущую Руби, что одета весьма неприглядно, да и к тому же старается закрыть лицо в капюшоне своей толстовки.— Вы слышали о том, что Кай и Дженни расстались?— тоже замечая девушку, произносит Хосок.— Да. Говорят этот урод изменил ей с Солар,— соглашается Джой и продолжает эту тему,— тоже мне подруга.— Вы же общались? Нет?— интересуется Намджун, косясь на знакомую.— Общались,— соглашается девушка, продолжая смотреть на Руби, что проходит мимо них,— в начальных классах.— Я не ожидал от Тэна такого. Я думал, он её любит, ну Дженни, я имею в виду,— недоумевает Хосок.— Знаешь,— обращается к нему Джун,— тот, кто верен неизменно, знает разве что легкомысленные стороны любви. И только те, что изменяют, познают её трагедии. Кто знает, может эта ситуация им на пользу пойдёт,— заключает Чон, опуская глаза.— Да ты прям поэт,— произносит Лэй,— но я считаю, что в этом нет ничего такого. Руби сама не давала ему. А может она вообще была девственницей,— выпаливает он, и Джой вздрагивает от его слов. Дальше девушка разговора не слышит. Слышит лишь свои мысли и мелькающие в голове воспоминания.И что-то заставляет посмотреть на Кима, который закинул голову на спинку лавочки и закрыл глаза. И она успокаивается, ведь её любимый человек рядом, и всё порядке. Об ошибках прошлого никто не узнает, а значит и переживать не стоит.Тэхён же слышал разговор друзей обрывками. Его мало интересовала половая жизнь Кая и тем более то, кому и с кем он изменил.В голове прокручивалась сцена из столовой, что в тот момент заставила Кима выйти из себя. Он еле сдержался, чтобы не подойти к ним. Хотя что бы он сказал? Или что бы сделал?На что Субин мог так разозлиться?И чёрт, Ким четко помнит, как заметил слёзы на её белоснежных щеках, и остаётся лишь терзать себя в догадках, ведь даже если он спросит, эта рыжая лишь скажет, что это не его дело или соврёт, сказав, что ничего не было.Но что-то было. Он знал. Он видел её глаза и видел взгляд Чоя, направленный на неё. И он никогда не видел, чтобы парень так смотрел на подругу. Хотя что-то его и радует в этой ситуации...Наконец этот упырь не будет с Лисой 24/7, и это так греет душу. Но вот только Ким вспоминает о Цае, с которым она стала общаться ещё больше.И руки сами по себе сжимаются в кулаки. И Ким так жалеет о том, что не ходил с ней украшать чёртов зал... ведь этот фикус не подходил бы к ней, будь это так. Чёрт.Тупой идиот. Ты тупой идиот, Тэхён.Его бесило всё. Бесило и раздражало. Но больше всего злило то, что он не понимал почему. Всё, кажется, было правильно. Всё было как раньше, но всё было не так. Не так, как хотелось, не так, как нужно и не так, как удобно или привычно.Парень понимает, что ловит себя на мысли о том, что ему не хватает её.Не хватает Лисы. И он чувствует ломку от этого. Всё не так. Кости просто ломит, а мысли возвращаются к одному и тому же. И всё по кругу на протяжении двух недель.И самое интересное то, что они не ссорились, а просто перестали общаться... слишком резко. Она перестала здороваться с ним в гостиной старост, как делала раньше, хоть и сама не замечала. А он перестал огрызаться и обзывать её. Перестал попросту говорить с ней хоть как-то.Он лишь наблюдал за ней с задней парты. Смотрел на её улыбку, которой она так противно улыбалась этому Чою или — ещё хуже — Цаю. Но и шагов навстречу он не делал.Тэхён просто общался с друзьями, вновь стал зависать с ними. Возобновил встречи с Джой и всё так, как раньше. Всё так, как и должно быть, но это неправильно.И неправильно, потому что нет её. Попросту нахватает её в этих осенних днях. Не хватает персиков вперемешку с ирисом. Не хватает её замечаний. И это всё напоминает ему зависимость одного его знакомого от экстази. Его, кстати, не спасли.Тэхёну хочется привлечь её внимание. Хочется вновь поцеловать её. Хочется вновь быть окутанным её запахом и, честно сказать, это его пугает, ведь такого с ним никогда не было, и Ким попросту не понимает, что это. И на языке вертится слово, но тут же теряется, когда Джой толкает его плечом, тем самым злив.Тэхён резко открывает глаза и недовольно смотрит на Пак, шипя:— Чего тебе надо?— Тэтэ, ты идёшь с кем-то на бал? Может вместе пойдём?— Не знаю! Отъебись от меня,— резко отчеканивает он и отдёргивает плечо, из-за чего голова девушки, которая оказывается лежала на его плече, соскальзывает.***

— Эта фотография из Лондона, мне тут лет шестнадцать,— показывает фотографию Лисе Джису, — Я ещё в том году окончила музыкальную школу.— Ты такая красивая с самого детства, да?— интересуется Лалиса, пытаясь как-то отвлечься от мыслей.Манобан сидела на кровати Ким, рассматривая её фотографии. А Джису лежала рядом, показывая ей эти самые фотографии и объясняя: когда и где они были сделаны.Лалиса сегодня была очень зажатой, грустной, и это не ушло от глаз Чу, которая вглядывалась в подругу и пыталась понять в чём причина. Но не выдержав, она всё же задаёт вопрос:— Что-то случилось?— резко спрашивает она, Лиса лишь вопросительно смотрит на неё,— Ну ты сегодня очень грустная... кто-то обидел? Если это мой брат, только скажи,— показывает кулак и бьёт им по подушке рядом, и на этот жест подруги Манобан лишь улыбается и качает головой.— Он не причём тут.— Тогда что?— вопросительно поднимает брови Ким.Она переживает за подругу. Правда переживает. Искренне. И она готова защитить или помочь всем чем сможет.Джису попросту не может закрыть глаза на такую Лису. Манобан всегда улыбается, а сейчас... Сейчас что-то не так, и Джису — не Джису, если не выяснит и не разберётся в этом.И старшая замечает смущение и нерешимость в глазах сидящей напротив. Дикая растерянность и обида...Чу тянет к ней руку и гладит по спине.— Ты можешь мне открыться. Я никому не скажу,— смотрит ей в глаза и замечает, как она решается на разговор,— Ложись,— хлопает по кровати Ким и ложится сама, смотря на подругу.Лалиса улыбается и ложится рядом, слегка касаясь своим плечом плеча Чу, и смотрит наверх, замечая маленькие точечные светильники, напоминающие звезды. Не трудно было и догадаться, что если выключить свет, то они начнут светиться, создавая ощущение открытого неба.— Ты же знаешь моего друга Субина?— начинает рыжеволосая, смотря куда-то в потолок.— Такой тёмненький... сын директора ещё вроде,— хмурит брови, припоминая парня Ким.— Да, он,— делает паузу,— мы поссорились с ним в столовой на обеде сегодня. Мы никогда с ним не ссорились.— А из-за чего была ссора? Не думаю, что он бы вышел на конфликт просто так,— теперь смотрит на Лису и вглядывается в её лицо.— Он думает, что,— и наступает пуза. Долгая и не совсем понятная. Лалиса просто не понимает и к тому же не знает стоит ли говорить Джису об этом. Она как-никак сестра Тэхёна и может рассказать ему.— Думает что?— переспрашивает Чу, вновь смотря на потолок.— Думает, что между мной и твоим братом что-то есть. И ему это совершенно не нравится, ведь как он сказал: "Мы с детства враги, и это правильно".— А между вами что-то есть?— вновь смотрит на Лису, но в ответ староста лишь пожимает плечами,— знаешь, есть или нет — не так важно. Важно то, чтобы тебе было хорошо, он твой друг и переживает за тебя, но я считаю, он не прав. Может вы дружно ненавидели друг друга в детстве, но детство прошло. Ни одна ненависть не длится вечно. Всё когда-то кончается. Не бери в голову. Думаю, вы помиритесь,— и Лиса уже хотела поблагодарить её, но телефонный звонок прервал её.Вытащив из кармана телефон и, посмотрев на дисплей, Манобан видит номер отца Марка. И что-то внутри холодеет бешено быстро, брови смыкаются и образуют морщинку. Лалиса сразу поднимается, принимая сидячее положение. Выдохнув, девушка нажимает на зелёную кнопку и принимает звонок, подставив телефон к уху.— Алло?— тихо произносит и вслушивается в слова.Но когда суть предложения доходит до мозга, ударяясь в него, она замирает. Замирает и просто не знает, что сказать в ответ. К глазам подступает мокрая пелена. Зубы вновь кусают нижнюю губу, а сердце просто разрывается от боли в дребезги. И её накрывает обида, такая отчаянная и холодная обида с горьким привкусом.— Я-я приеду,— выдавливает тихим хриплым голосом и через минуту после окончания звонка телефон падает на кровать.Ким перепугавшись и уже сидя рядом с подругой, поглаживает её по спине, не решаясь задать вопроса.Лалиса смотрела в одну точку, позволяя жгучей жидкости стекать по щекам, а воспоминаниям залезть в голову и терзать себя больше. И чёрт... она никогда бы не подумала, что воспоминания когда-либо смогут принести столько боли.Джису уже было хотела открыть рот, но осипший голос подруги прервал ее:— Он умер,— тихо и почти неслышно говорит староста, и с губ срывается непонятный смешок, что красным пламенем горит для Джису, говоря, что если не поддержать её сейчас, она явно будет биться в истерике. И старшая обнимает подругу, прижимает рыжую макушку к себе и что-то шепчет.А Манобан думает лишь о том, что это всё чертовски неправильно. Это и правдой быть не может.Неможетнеможетнеможетнеможет.Они же не так давно разговаривали с Марком, не так давно вели его в кафе с ребятами и веселились в парке.И она злится на него, на Чоя, на врачей и на себя, ведь она глупо верила, что он всё преодолеет и будет жить. Она верила и знала, потому что так было легче. Так должно было быть, и она только сейчас осознала, что из-за этого совсем не подготовила себя к другому концу их дружбы.Её лучший друг умер.И в сердце словно чего-то не хватает, будто что-то оторвали и попросту отдали кому-то или потеряли.И в голову бьёт мысль о том, что она должна идти в больницу. Она хочет увидеть его, его смех и улыбку, ведь он не умер, и это — дурацкая шутка.Да! Это шутка! Просто неудачная. Точно- точно. Это шутка, ведь Марк обожает шутки...И Лиса, кажется, вновь издаёт непонятный смешок, который теряется во всхлипе.— Это шутка, да?— поднимает голову и смотрит на Джису, которая и сама плакать готова. И уже собравшись что-то ответить, снова оказывается перебитой Пранприей,— Мне надо к нему в больницу. Мне нужно туда,— подрывается с места и, подходя к двери, начинает надевать кроссовки и искать свою сумку с телефоном.— Нет! ты никуда не пойдёшь так! Тебе надо успокоится,— строго произносит Ким, вставая с кровати и взяв телефон подруги в руки.— Но я не могу... Марк ждёт меня. Он шутит... Он хочет, чтобы я оценила его шутку. Он обидится если я не приду и не скажу, чтобы он так не шутил,— хмурится Лиса, не замечая слёз.— Лиса,— Произносит Ким и смотрит на неё жалостно. Жалеет всеми клетками, но не отпустит так. Она явно в шоке, раз несёт такую чушь.— Нет-нет! Мне надо к нему,— начинает тараторить младшая, показывая рукой на дверь.— В таком случае мы поедем вместе,— заключает Ким, прекрасно понимая, что эта бестия не успокоится,— Только ты сейчас умоешься!— подходит к ней и, взяв за руку, ведёт в сторону ванны,— И постараешься успокоиться.***Зайдя в здание онкологической больницы, Джису подходит к стойке и произносит имя пациента, медсестра соболезнует девушке, а после даёт и номер палаты, хотя это особо не поможет, ведь парня там уже давно нет.Ким взяв Лалису, поднимается с ней на второй этаж и, подходя к бывшей палате Туана, замечает Чоя и еще двух взрослых людей, видимо родителей умершего парня.Подняв взгляд, Лиса видит Чоя, сидящего на скамейке напротив двери в палату. Парень закрыл руками глаза и опирался локтями о свои колени. Он наверно плакал и старался скрыть это. Рядом стояли родители Марка, мистер Туан обнимал свою жену и сам плакал.Лалисе это всё не понравилось, и она лишь хмурит брови смотря на людей.— Чего вы плачете,— выпаливает она, привлекая к себе внимание,— Вы разве не понимаете? Он же пошутил,— она вырвалась из рук Ким и, подбежав к двери палаты, распахнула её,— Марк! — зовёт его и осматривает комнату, замечая лишь заправленную кровать новым пастельным бельём и идеальную чистоту вперемешку со странным запахом. С запахом херовой реальности, что ударяет по голове.Он не шутил.— Марк!— истошно и отчаянно кричит и топает ногой,— Тупая шутка! Выходи,— и слёзы безжалостным ручьём текут по щекам, даже не желая останавливаться.И Джису вздрагивает, а после подбегает к подруге, что упала на колени у самого входа, плача, и старается обнять её, но та отмахивается.Она не готова лучшего друга терять! Совсем не готова! И отчаянный всхлип, кажется, слышен всем в этой больнице. Манобан трясёт, чертовски сильно трясёт, и Ким совсем не знает, что с этим делать.А Чой испытывает дикое раздражение к подруге. Орёт тут, заставляя вновь захлёбываться в слезах, да и к тому же пришла с этой Ким. Пришла с сестрой Тэхёна сюда, словно так и надо, и парень не выдерживает.Субин поднимается с места и направляется к выходу, но остановившись позади подруги, кидает ей:— Лучше бы при жизни с ним время проводила, а не с Кимом,— кидает ей в лицо так холодно и гадко. Так омерзительно, кривя губы в незнакомой усмешке и ненавидя её сейчас за всё. Выплёскивает злость на неё и совершенно не ощущает легкости, разве что, что-то ещё больше давит на сердце и отдаляет их друг от друга.— Закрой свой рот, ублюдок,— по-Кимовски, точно так же как и брат, произносит Джису, стреляя в Чоя молниями, а тот лишь фыркает и уходит.Ким наконец обнимает подругу со спины, позволяет ей плакать в своих объятиях и, повернув голову, замечает, что и родителей парня больше нет. Муж и жена, видимо, просто не выдержали плача Лалисы и решили уйти.Джису сейчас ощущает дикое переживание за подругу и, кажется, понимает, почему её брат так ненавидит друзей Лисы... Чоя в особенности.Шепчет ей на ухо разные слова. Успокаивающие, теплые, но Монобан не слышит.Слышит лишь непонятный шум и чувствует дикий флакон чувств. Тягучее отвращение и горький привкус ненависти к себе. Слышит слова друга отдалённо вновь и вновь и ещё больше начинает ненавидеть себя. Огромный ком встает у горла. Становится противно. Противно от самой себя. И этот чертов ком, ни туда ни сюда, режет глотку, заставляя задыхаться.Лиса чувствует дикое желание помыться и постараться смыть с себя всё.Она во всём виновата...