Часть 2 (1/1)

В ?Анаконде? было сумрачно. Света будто бы стало еще меньше, а ступеньки, ведущие в приемную, растрескались и покосились. Это место больше не выглядело преддверием чего-то таинственного… оно было всего лишь лохотроном для готовых расстаться с парой тысяч долларов, а может и больше, тут как повезет. За эту по теперешним меркам, довольно большую сумму, клуб ?не для всех? брался за магическое сопровождение бизнеса, астральные путешествия и помощь в обустройстве вечной жизни.За столом, как и в первый его визит сидела девушка в пергидрольном парике. Внешне она сильно походила на его Наташу, но несмотря на наличие у секретарши бейджа, Илья понял, что это была не она.Наверное, бывших инженеров не бывает, поэтому Гончаров решился провести эксперимент. Сказав, что интересуется астральными путешествиями по пути искупления, он ждал ответа от лже-Наташи, и та не замедлила с разъяснениями, ведь клиента следовало брать ?тепленьким?.— Присаживайтесь, заполните, пожалуйста, формуляр. Для вас цена составит одиннадцать тысяч долларов.— Почему одиннадцать? – поинтересовался Илья.— Ваше сакральное число, — не моргнув глазом выдала девушка, — искупление нельзя купить дешево, нужно заплатить десятину, не говоря уже о сопровождении бизнеса, — к тому же, скорее всего, вам понадобится окончательное избавление от вечных мук, ведь это ваше последнее воплощение.— Ага… — кивнул Илья, — я, пожалуй, поговорю сначала со своим агентом.— Это как вам будет угодно, но ваш второй визит будет оцениваться уже в семнадцать тысяч долларов.— Хорошо, — согласился он, — до встречи… Наталья Анатольевна.— Всего хорошего, — безразлично ответила девушка.?Почему это произошло со мной? – растеряно подумал Гончаров, покинув ?Анаконду? — нужно дождаться Аню, уж она-то должна знать…?.Проторчав до сумерек у дверей клуба и скинув дела на заместителей, Гончаров подумать не мог, что вместо подруги Наташи встретит ее начальство. Борис Борисович выглядел хмуро, будто бы помято. Быть может, из-за отсутствия опохмела с утра, а, может быть, из-за банальной российской действительности, угрожающей то налоговой инспекцией, то госнаркоконтролем любому приличному заведению вроде ?Анаконды?.— Постойте! – воскликнул Илья, — прошу вас, пожалуйста! Мне нужно с вами поговорить! Он бежал вслед за Борисом Борисовичем по узкой грязной улочке, обдаваемый затхлым смрадом московских подворотен, но, сколько бы он не прикладывал усилий, спина начальника Натальи не стала к нему ближе ни на шаг. А потом он проснулся…… от собственного крика.— Мне нужно с вами поговорить! — обливаясь слезами и холодным потом, выкрикнул он.— Эй, Гарри, что с тобой? У его постели стоял обеспокоенный встрепанный друг.— Тебе опять приснился кошмар, да? — спросил он.— Что произошло? — он протянул руку и, нашарив рядом с собой очки, немедленно надел их.— Ты едва не перебудил всех, хотя в принципе, пора бы уже… ты так вопил, что я уж было подумал, что плохо дело. Это опять был Волдеморт, да?— Что? Нет… там… там был старик… и девушка… и я… должен ее найти!— Что за девушка, Гарри?— Не знаю… только имя не наше… такое, как у Крама, звучит очень агрессивно, но возможно, она что-то знает о Лорде.— Не хочешь поговорить об этом с профессором Снеггом? — Он все равно узнает на занятии по окклюменции. Какая разница? Рон пожал плечами, а затем спросил:— Что-нибудь еще помнишь? — Нет… ничего больше… только такое чувство, словно я забыл что-то очень важное… и никак не могу вспомнить что именно.— Это как-то связано с Темным Лордом?— Нет… — Гарри посмотрел куда-то мимо лучшего друга, — это как-то связано с тем, что происходит на самом деле.— Я тебя не понимаю, говоришь, как Лавгуд! — Точно! – улыбнулся Поттер, — может быть, Полумна сумеет разобраться, что к чему. — Это вряд ли, — вполголоса сказал Рон, но Гарри его уже не слышал. Приведя себя в порядок, он поспешил в общий зал, чтобы увидеться с Лавгуд. Однако его планам не суждено было сбыться. Пробежав два лестничных проема, он оказался в длинном коридоре, в котором из-за поворота показалась спина директора школы. ?Как во сне!? — воскликнул про себя Поттер и изменил курс. Уж с кем с кем, а с Дамблдором это вполне можно было обсудить.— Директор! – окликнул Гарри удаляющуюся фигуру. — Постойте! Мне нужно с вами поговорить! Альбус сбавил шаг и медленно обернулся. Дождавшись, пока запыхавшийся Поттер достигнет его, он сказал:— Мне кажется, мой мальчик, сейчас не время и не место заводить какие-либо разговоры. — П…простите, но мне кажется, что это важно… это касается нашего общего дела!— Полагаю, тебе стоит обсудить это с Северусом, Гарри… Мне действительно нужно идти. И ты по-настоящему скверно выглядишь, мне кажется, ты еще не выспался.— Ч…что?... — он пытался сформулировать вопрос более точно, но отчего-то не смог, а директор нырнул во внезапно возникший перед ним дверной проем — и был таков.?Почему он избегает меня?? — подумал Поттер.События плясали вокруг Поттера, не давая сосредоточиться, развиваясь стремительно и являясь с беспощадностью неизбежности расплаты. Он не мог понять, почему директор старается избавиться от его общества и никто, черт возьми, ничего не может ему объяснить. Полумна была последней надеждой, не со Снеггом же, в самом деле, об этом разговаривать!Гарри не был уверен, существуют ли мозгошмыги на самом деле, но на очередном собрании Отряда Дамблдора он все-таки выбрал момент, чтобы поговорить с Лавгуд.— О, Гарри! — в своей манере воскликнула Полумна. — Я-то уж думала, что ты никогда не подойдешь ко мне, предпочитая страдать в одиночестве. — Почему ?страдать??— Вся жизнь от рождения и до самой смерти сопровождается страданиями, и если в начале нового отрезка пути у тебя еще есть шанс, то немного погодя ты утрачиваешь его, как и все остальные.— Полумна... Я немного не о том хотел поговорить… я думал, может быть, ты могла бы рассказать побольше о сновидениях?— О сновидениях? О снах? А что именно ты хочешь узнать?— Иногда мне снится, что я это не совсем я. Или… что это совсем не я. Ладно, я вру. — Omnis homo mendax, — улыбнулась Лавгуд.— Что, прости?— Всякий человек есть ложь, волшебники не исключение, продолжай.— … с первого курса мне снится, что у меня есть другая жизнь. Там я был маглом и моя судьба не складывалась, я пил огневиски, или что-то вроде того, оплакивал свои несчастья и каждый день был похож на предыдущий. Там была такая безнадежность и тоска, что даже жизнь у Дурслей не казалась мне чем-то невыносимым, но недавно… у того другого меня все изменилось. Там появилась девушка, которая смогла полюбить даже такого неудачника, как тот я. Но потом во все это вмешался змей Темного Лорда. Он покалечил Артура Уизли и я подумал, что эта история с девушкой и тем вторым мной тоже происки Волдеморта.— Гарри… — Полумна развела руками, — скорее всего, все гораздо проще, тебе вообще не слишком везло по жизни. В магическом мире ты был героем, конечно, но в своем собственном так и остался неудачником.— Вот спасибо…. — Погоди, не торопи фестралов! Дай договорю. И этот твой внутренний неудачник создал еще более жалкого неудачника, которому, в конце концов, все-таки досталось немного простого человеческого счастья. Вы ведь занимались этим во сне? — Полумна! Это совсем не то, что я хотел бы обсуждать с тобой!— Почему нет? Не со Снеггом же ты будешь об этом беседовать! А что если Темный Лорд воспользуется такими воспоминаниями и хитростью и обманом заставит тебя предпринять какие-то нужные ему действия?— Хорошо, — сдался Поттер. — Та девушка и … нам было лет по тридцать, наверное, и … в общем, да, у нас были довольно близкие отношения.— Насколько? — Полумна придвинулась вплотную, так, что почти прижалась к нему. — Настолько близкие?— Да… — нервно сглотнул Поттер, — но хуже всего даже не это, ведь… быть с ней было приятно, но… я только сейчас понял! Она даже теперь кажется мне очень знакомой, будто мы как-то связаны.Вчера, или это было совсем не вчера, не важно, я слышал разговор… Она говорила, что должна найти меня и защитить. Причем речь шла на каком-то странном языке, но я понимал его не буквально, а на уровне интуиции. — А что случилось потом? — Тот я потерял ее. Я волнуюсь, что она может находиться в опасности, я не верю в то, что это просто сны.— В мире ослепленных тьмой может солнцем показаться пламя от свечи*[8] …. – негромко произнесла Полумна. — Что ты имеешь в виду? Почему все говорят со мной, как с ребенком? Или как с сумасшедшим? Хуже того! Все говорят загадками, словно вы все такие умные, а я никто и мне никогда не достичь уровня вашего просветления, так объясни же мне! Какого черта, Полумна! — Успокойся, Гарри…— Я абсолютно спокоен! — выкрикнул Поттер, — я вообще не понимаю, зачем вы попросили меня вести Защиту от темных искусств, если все сами прекрасно знаете?Лавгуд вздохнула. — Я пытаюсь тебе объяснить, но ты не хочешь потрудиться и выслушать меня. Есть много… условно говоря, миров. В каком-то ты окажешься ближе к кормушке, а в каком-то ближе к корыту с помоями. Есть вероятность, что в мире Z тебя вообще не будет, потому что не будет того, кто смог бы овеществить этот мир Z. — А кто овеществил этот мир?— Никто…— То есть, как это? — Ну… пусть он принадлежит перу абстрактной мадам Ро, которой приснилось, что она писательница, которая приснилась Люциусу Малфою, что беспокойно ворочался в твоем сне под личиной Ленчика Малофеева…— А откуда ты знаешь… я ведь тебе ничего подобного не говорил! — Это все мозгошмыги, Гарри… они везде, а особенно их много в поездах и на чердаках… они переносят идеи, перемешивают мысли и миры…— Чьи идеи? – он и не заметил, как они вышли из Выручай-комнаты.— Да ничьи. Может, это и не идеи вовсе, просто слово такое. Когда-то маглы и волшебники договорились называть эти флюиды ?идеями? так и пошло.— Ты меня еще больше запутала.— Это потому что тебя рано разбудили. Я бы на твоем месте была осторожнее в высказываниях.Иногда даже слова, утратившие свое первоначальное значение, могут обернуться против тебя.— Наверное, я действительно слишком глуп, чтобы уразуметь.— Нет, Гарри, ты просто боишься выписаться из больницы.— Да что с вами, Поттер! Придите, наконец, в себя! — Что вы с ней сделали? — С кем — с ней?!— С девушкой! Высокая, темноволосая ведьма… п-похожа на вас, только с татуировкой летучей мыши на руке вместо метки Пожирателя Смерти!— Вам нужна помощь специалиста, — холодно отозвался Снегг, — а пока выпейте это.Гарри не понял, как оказался сидящим в удобном кожаном кресле. Определённо это был кабинет профессора.***— Темный Лорд вернулся, а вы тратите время на какую-то ерунду! – выкрикнул Илья.Осмотревшись вокруг Гончаров недоуменно заморгал. Оказалось, что он был привязан к кровати с продавленным тонким матрасом, а откуда-то издалека до него еле слышно доносились смутно знакомые голоса:— Белая горячка, ничего удивительного. Начитался английской литературы, жена от него ушла, вот и слетел с катушек.— Да не жена она ему! – встрял женский голос. — Это коллега моя — Наталья Медянова, он совсем ее замучил своей назойливостью. Она его уж и так и сяк отшивала, а он — ни в какую! — просторечные обороты совсем не подходили говорившей, и весь эмоциональный пассаж был насквозь пропитан фальшью. Даже в таком состоянии Илья понял это. Кто-то еще просил за него, но дальнейшего Гончаров просто не слышал. Видимо подействовало успокоительное. ***— Ну чего, давай знакомиться, Гарри Поттер? У нас тут вообще весело. В зеленом углу воображаемого ринга – Бэтмэн, потерявший Робина, фильм прошлого года, если в курсе. В синем углу – один из Людей в черном, сам понимаешь, контроль и отлов пришельцев. В красном углу – я. Ничего не подумай, Гарри, я-то нормальный, смею заметить, взяли за попытку творческого суицида. Хотели было в тюрьму, мол, нельзя мавзолей оскорблять, но не сумели. А в желтом углу – ты, мальчик, который выжил.— Я не понимаю… — простонал Илья.— Да никто не понимает. Говорят, ты бизнесмен крутой, говорят, пытался конкурента грохнуть… весьма нетривиальным способом. — Это каким же? – перед глазами у Ильи все расплывалось. Он понял, что забыл очки, от этого становилось немного грустно.События последнего времени нехотя проступали из вязкой ватности сознания. Он искал Наталью и, отчаявшись, приставил к шее шефа нож… или это был не нож? Это была какая-то палка… Борис Борисовича сказал, что искупление началось, хлопнул в ладоши и исчез.Потом к нему приходила Аня... сама же приходила… уговаривала лечь в больницу уверяла, что так будет лучше для всех… вроде бы он даже что-то подписал… — Кто эти ?все??! – кричал Гончаров.— Ты, — отвечала Аня. А он требовал вернуть Наташу, просил, умолял, угрожал… но в итоге сорвался. Вроде бы он шагнул, как шагала она, и взлетел, как взлетала она, но не вверх, а вниз*[10]. И благо этаж был второй, по пьянке отделался парой ссадин, растяжением лодыжки и шрамом на лбу от свидания с дворовым кустарником.На работе тоже творил неадекват, вбухивая оборотные средства в каких-то непонятных частных детективов, пытаясь найти мифического профессора, якобы живущего в каких-то подземельях, ведь он мог что-то знать о Наташе…— Эх, — вздохнул он, — да я сам виноват, раз свихнулся из-за бабы…— Ты нам тут вещал, что она самая лучшая, что она волшебница и что профессор должен отпустить ее из застенка. А когда мы тебя стали расспрашивать, то ты признался, что зовут тебя Гарри Поттер. Меня ж ведь пока не забрали — я еще в интернете читал. Говорят, не роман – шок! Детишки в восторге. Сейчас в Англии самая писечка. В США издали, глядишь, и до России очередь дойдет, а ты вот уж и сам приложился и гляди, что из этого вышло… но… не расстраивайся, если будешь правильно себя вести — быстро выйдешь отсюда.— А правильно это как? — спросил Илья.Все же, когда вопрос собственной безопасности, как и дальнейшей судьбы удавалась переложить на чьи-то чужие плечи — он чувствовал себя гораздо лучше и спокойнее. Что-то вроде бы шелохнулось в душе, но вау-вытесняющий импульс сделал свое дело и Гончаров тут же забыл о тяготившей его тревоге.***— Северус, скажи, Гарри уже пришел в себя?— Завтра он будет в полном порядке.— Не стоило тебе его приводить… все-таки дело рискованное.— Да, но иначе все будет напрасно.— Знаешь, когда я тебе говорил про первого встречного, я все же думал, что ты будешь более осмотрителен.— Я выполнил условия договора…— Как всегда, несгибаем и уверен в своей правоте? — веселые глаза сверкнули из-под полукруглых очков.— Я ни в чем не уверен. Особенно в том, что касается Гарри, он очень странно на меня реагирует последнее время.— Колеса крутятся, поезд идет… его нельзя остановить, Северус, можно только сойти, а ты все еще боишься.Профессор Снегг согласно кивнул. Ему действительно было страшно, но он не смог бы идентифицировать лейтмотив этого ощущения. То ли боялся не проснуться, то ли боялся проснуться не там.?Под Кандагаром было круче?, — пронеслось у него в голосе.Поттера опять приходилось вытаскивать с того света и было глупо да и не у кого спрашивать, почему именно он!***— А пойдем-ка, мой мальчик, покурим-ка…Северус согласно кивнул и проследовал вслед за директором. Дамблдор легонько толкнул плечом один из книжных шкафов, тот с противным скрежетом отъехал в сторону. Снегг огляделся и только после наложения защитных чар сделал решительный шаг вперед. Техническое помещение, выложенное кафелем, представляло собою лестничную клетку, соединяющую кабинет Альбуса и школу №665 в Северном Бутово. Обычно здесь курили ученики, но сейчас выбирать по большому счету было не из чего. Альбус неторопливо свернул самокрутку, вдумчиво послюнявил край и забил вишневого табака. Снеггу понадобилось много времени, чтобы сконцентрироваться на ускользающей реальности. — Наташа, это… по-моему, слишком, — пожурил преподавателя химии директор.— Почему же? — Ваше… гм… так сказать, платье.— Зато мгновенная трансформация. За все нужно платить.— О…кто это там? Смотрите МарьИванна, вам, Наташенька, сейчас точно влетит.— Первый раз что ли? – оскалилась Медянова.На лестничную клетку поднялась погрузневшая женщина. — Фу, как вульгарно, — отдуваясь, заметила она, — еще завуч по воспитательной работе называется! Борис Борисович, да скажите вы ей! — Уже сказал-с, сударыня. Наталья Анатольевна обещала исправиться.— Угу, — подтвердила Медянова, — только чулки поглажу и сразу…— Ироды… пропустите теперь-то?— Может быть, и пропустим… вы только пропуск-то предъявите, — ангельским голосом пропела Наталья.— Вот, — зло сверкнув глазами, сказала МарьИванна, протягивая директору синий кругляш.— Вот и ладненько, проходите, там как раз травология должна начаться… — Иванкина! А ну не бегать! Какого черта! – взвилась Медянова, углядев расторопную ученицу, пытающуюся погасить самовозгорающуюся ветвь путем быстрого перемещения с ней в руках, аки с олимпийским факелом.— Пррраститенатальтольна! – пролепетала девчушка, подняв на нее огромные сине-зеленые глаза.— Сейчас все до полной нирваны будете ядерный взрыв прыжками имитировать! – пригрозила химичка, — а ну в класс, живо! — Мне иногда кажется, что ты слишком с ними строга, — заметил директор.— А класс Маресьева, это, по-вашему, верх гуманности? — А тебе палец в рот не клади… ну, полноте, Наталья Анатольевна, ругаться, как будто на боевом НЛП, тебе еще отчет везти, не забыла?— Забудешь тут, как же… Наташа поежилась. Встречаться с Малофеевым ей хотелось меньше всего, но выбирать было не из чего.?Варшавское шоссе, это ж через весь город переться… — думала Наташа, — а у меня вроде бы еще дела какие-то были, а черт с ними! Малофеев ждать не любит… эк как мы ему вылизываем, видать для серьезных господ свинка готовится… а я бы всадила ему осиновый кол в жопу для профилактики и дело с концом…?***Научно-исследовательский центр электронно-вычислительной техники нависал над Медяновой будто долг перед всемирным валютным фондом. Она снова почувствовала себя крайне неуютно. Вся процедура "от" и "до" была ей хорошо известна, но, в какую сторону воображаемую пленку не перематывай, итог всегда один.А вот с Илюшкой всегда было весело. Ей разрешалось даже не напрягаться, сделать вид, будто деньги не уперлись сами в себя и их еще можно обменять на кусочек реального счастья. Наташа вспомнила, как они с кем-то из карманных генералов Самого ходили в супер-элитный клуб, кривым и однобоким отражением которого был ее любимый ?5П? (между собой именуемый ?пять пёзд?).Она вспомнила напудренных атлантов в мраморном зале, которых тихонько щипала за ягодицы, пока никто не видел, и малахитовый зал с удолбанными кариатидами, мурлыкающими ?Владимирский централ?. Тогда Ната пристально посмотрела в глаза одной девице и поняла, закрепитель здесь варят грязно, поэтому несчастные случаи определенно будут. ?Меня бы за такое выебали и высушили…? — подумала она и, очаровательно улыбнувшись кому-то из гостей, упорхнула вслед за Гончаровым.— Да они все угондошенные, — шепнул он Наташе в самое ухо, опаляя шею жарким дыханием, — это новая мода, называется: ?трахать будешь – не буди?.— А где сейчас не так? – спросила она и рассмеялась своим чарующим звонким смехом. Илья тут же забыл обо всем на свете, им было просто легко и весело… весело и легко. Леонид, как и всегда, был недоволен, но старался этого не показать. Отчет принял благосклонно, обозвал ББ идиотом и заметил, что соседние офисы пустуют, так что ?Анаконда? волне могла бы перебраться к нему поближе, и тогда милой Наталье Анатольевне никогда не пришлось бы ничего совмещать.— Да и ваши хомячки были бы в целости и сохранности, — как бы невзначай заметил Малофеев, — а то мало ли, что может случиться. — Леонид Александрович, вы мне, что же угрожаете? – устало спросила она.— Да ни в коем случае! – он поднял руки, сально улыбаясь.В нем вообще не было ни единой приятной Наталье черты. Типичный ?малиновый пиджак?, удачно вложившийся в ?голубые фишки?, поднявшийся ни на чем, и считающий себя великим вершителем судеб. Несмотря на то, что в некотором роде, основания для подобных умозаключений у него имелись самые прямые, легче от этого Медяновой не становилось, скорее даже наоборот. — Наташенька, вы ничего не забыли? – его губы растянулись в победной ухмылке.— И как вам не надоест, Леонид Александрович? — Скажите спасибо, что не Александр Македонский.— Не устаю благодарить.Легкая ширма с танцующим журавлем, разделяющая рабочее пространство на два сектора, отъехала в сторону. Наталья выдохнула, точно перед прыжком в воду и вошла в скрытую комнату.Новая игра вдохновляла Малофеева едва ли не больше, чем синтетические стимулирующие средства. Ему нравилось видеть недовольство на лице своего партнера и, хотя Люциус никогда не прибегал к насилию по отношению к Северусу, он отлично знал, как все это на самом деле претит зельевару.— Неужели ты не рад нашей встрече? – уточнил он.— Я больше обрадовался бы ей, если бы она произошла в другом месте и при иных обстоятельствах.— Не надо строить из себя недотрогу. Ты же понимаешь, что может случиться с твоим золотым парашютом.— Во-первых, — огрызнулся Снегг, — Гарри не был и никогда не будет чьим-либо парашютом, а, во-вторых, весь твой шантаж построен на случайно просмотренных файлах, в которых ты ничего не понял.— Я бы на твоем месте не был так уверен в собственном начальстве. Слепая вера не раз доводила твою руку до отчаяния.— Ты уж будь так любезен, не напоминай ей, что она не ветка сирени… может ведь обидеться, обернуться змеей и укусить… из удовлетворения интереса.Люциус поднялся из-за стола. Его платиновые волосы выглядели неестественно. Северус вздохнул от наличия всех штампов, которые только можно было собрать воедино: холеные руки, не знающие физического труда, удлиненные ногти с маникюром, подчеркивающие статус, ухоженная кожа, благоухание одежд и грамотно подобранный парфюм…— Не можешь наглядеться? – уточнил Люциус.— Любуюсь представлениями об идеальном придворном шуте, дарованном британской псевдо-интеллигенции.— О, не начинай…— Мне раздеваться?— Фи, как грубо…— Знаешь, где у меня весь этот кордебалет?— Но-но… не забывай о своем месте в нашей иерархии… тебя не зря отметили, мой дорогой друг, и не зря призвали, поэтому, будь добр, прибереги свой яд для Темного Лорда.Северус скривился, но решил воздержаться от дальнейших высказываний. Малфой, как обычно, игнорировал наличие спальни в своем имении.?Может текстуры слетели, движок-то совсем слабый…? — рассеяно подумал зельевар, когда холеные руки расстегивали многочисленные пуговицы на его удлиненном пиджаке и яростно стаскивали тяжелую мантию. Разумеется, достаточно было бы спустить вниз брюки, чтобы получить доступ к вожделенному запретному плоду, но Люциус действовал по-старинке.?Вот стою я, как идиот в приемной, голый, и тут гонец с письмом…? — подумал Северус.Но, к сожалению, они уже давно использовали сов для отправки корреспонденции, поэтому увлекательной развязки не получилось.Тяготея к эффектным сценам, лорд Малфой целовал его плечи и шею, оставляя розово-синие засосы. Северус мог поклясться, что его партнер думает о расцветающих цветах на бледной, не знающей солнца коже, о романтике момента и томно прикрытых веках. На самом деле Снегг прикрывал глаза потому, что не имел ни малейшего желания смотреть на все это блядство, но тело отзывалось соответствующим ситуации образом — импотентом он не был, но приходить в восторг от однообразного ритуала так же уже не мог.Стоять на коленях на колючем ковре было неприятно. Помимо собственной воли Северус отмечал, что ворс был искусственным, что свидетельствовало о том, что дела в Малфой-мэноре идут не очень.Люциус требовал ответной реакции, и нужно было что-то предпринять, чтобы не получить выговора от ББ.?Была бы здесь А Хули, она бы что-нибудь придумала… хотя нельзя исключить, что рыжая бестия читает сейчас в его кожаном кресле какой-нибудь познавательный журнал…?И когда все успело так запутаться и стать похожим на горячечный бред? Липкое возбуждение растекалось по его телу. Северус прогнулся, пропуская Люциуса в себя… обязательно, ведь ему нужно было войти без подготовки… не так уж часто они видятся, чтобы… вот ведь… Мерлиновы яйца!Наиграно постанывать зельевар не стал, похоже, его не слишком довольное рычание заводило любовника сильнее любых громогласных воплей. Тот яростно вколачивался в него, пока не наступила разрядка, и Северус, не выдержав яростного темпа, едва не повалился на проклятый синтетический ковер.В знак вежливости лорд Малфой замарал свои длани семенем профессора Снегга, помогая ему достигнуть оргазма. После испытанного удовольствия зельевару хотелось просто лечь и сдохнуть, как это обыкновенно случалось после плодотворных переговоров. Но легкой жизни никто и никому не обещал, да и день как назло не задался с самого начала.— Почему ты не можешь остаться здесь? – растягивая слова, спросил Малфой. Он удовлетворенно смотрел, как Северус одевается и применяет очищающие заклятия, и ни капельки не сожалел ни о чем.— Почему, почему… — проворчал тот, — по сюжету!— Так это мы быстро перепилим…— Не надо! И так правила меняются по десять раз на дню, еще твоих корректировок не хватало!— Как знаешь… до новых встреч, профессор.— До нескорых новых встреч, — подчеркнул Снегг.***Следуя советам нормального Юрия Дорофеева, Илье действительно довольно быстро удалось выйти из психоневрологического диспансера в первый раз. Даже анкету заполнять не дали, да и шеф за него похлопотал, должно быть, в конторе все складывалось скверно или… от него просто-напросто решили избавиться. Второй вариант казался наиболее вероятным, но Гончарова это совершенно не расстраивало.— Отобьешься, — заискивающе говорил начальник,— я тебе все прощу, и будешь ты, Илюша, хочешь — начальником филиала, хочешь — заместителем генерального вместе со мной.Такая перспектива по идее должна была обрадовать, но на душе отчего-то становилось только гаже и хотелось положить на все болт, однако покамест делать это было никак нельзя.Шеф сходу отправил Гончарова на сделку, обставив все с такой помпой, что Илья точно понял — сливают. Если бы происходящее продолжало иметь для него какое-то особенное значение, он бы нашел выход, он бы хотя бы попробовал, выкрутился бы, но… ему было плевать.Однажды они с Наташей уже были в том закрытом клубе. Теперь ему снова надлежало спуститься в бункер времен холодной войны, где предполагаемые инвесторы, вероятно, сожрут его с говном под ненапряжную классическую музыку.Заключение сделки проходило в античном зале. Все шло вполне неплохо, люди собрались серьезные, но тут одному папику вздумалось послушать музыку, щелкнув пальцами он ?активировал? беззвучных до поры истуканов. У четверых парней модельной внешности, изображающих колонны в тот вечер, был популярный репертуар, оставшийся еще с лета.И все бы ничего… Илья уже начинал прикидывать в какой же момент всех их порешат, но вдруг атланты замурлыкали про ?на асфальте мелом....? и Гончарову крышу сорвало с петель. ?Только ты не веришь никому.Ждёшь ты только снега, снега, снега…?Илья вспомнил то, что забыл. Вообще, он это знал всегда… просто нужно было немного подождать… Наташа не бросала его, просто его искупление было другим, но кармических долгов накопилось изрядно.?Какого хера! — весело подумал Гончаров, — проснусь сейчас – не видать мне профессора, как своих ушей!?.Когда стол из центра комнаты поплыл вниз, а где-то слева щелкнул взведенный курок, Гончаров рванул в открывшуюся пустоту, рискуя переломать себе все на свете, но в тот миг это не имело никакого значения.Пока он летел несколько бесконечных секунд, наверху раздались первые выстрелы, а Илья понимал, что сейчас нужно спрятаться, убежать, уйти, залечь на дно… ему нужна была Аня… и если он выберется… нет, не так… когда он выберется отсюда живым, то все будет действительно хорошо, а если и не хорошо, то он что-нибудь придумает. Теперь есть ради чего.Больно ударившись о край технического желоба, Гончаров спрыгнул вниз. Там предсказуемо располагалась кухня, где суетливые повара и разносчики шныряли от одного механического конвейера к другому, но стоило мужчине в заляпанном и изорванном деловом костюме показаться в их обители, как улей замер.Решение пришло в голову Ильи само собой, схватив персик с одного из подносов, он, находясь в абсолютно трезвом уме и твердой памяти воскликнул:— Я поймал снитч! Гриффиндор победил! Гончаров точно знал — теперь в него никто не будет стрелять. ***Аня сама нашла его в приемном покое. Она выглядела уставшей, а кукольное личико скорее напоминало заостренную мордочку лисицы, нежели девичье обличие.— Я обещаю, — говорила она, — все будет хорошо, как только ты избавишься от своей мании или чем-бы-ты-там-ее-называл, я напишу твоему школьному другу. Выгодные контракты, прежняя работа на обновленной студии и все прочие ништяки обязательно снова окажутся в твоих руках. Все будет ровно так, как ты мечтал! Нужно только немного подождать.— Я знаю, Аня, — отвечал Илья, — спасибо тебе…— Немного… подождать совсем немного…Илья кивал. Она врала, а время больше не имело никакого значения.Ассенизатору реальности неважно, чем он занимается. Убивает ли людей или эквивалент отпущенного ему временного отрезка. Гончаров вернулся к Дорофееву, Бэтмэну и человеку, который контролировал пришельцев на Земле.Человек-летучая мышь сказал:— Это потому, что ты не Бэтмэн, иначе тебя не удалось бы взять.— А что делать? — развел руками Илья.— Голубчик, что же вы так? – искренне сочувствовал Юрий. — Я же вас предупреждал.— Я сделал это специально. Сейчас здесь безопаснее, чем во всей вселенной, а то, что на терапию ходить придется – не беда… мне главное Наташу не забыть, и снега дождаться, хотя, по сути, это одно и то же. — Никак ты там и впрямь рассудком повредился? – Дорофеев почесал в затылке и опустил руки.— Может и так… но мой подневольный подвиг существования напрасным уж точно не будет.***— Гарри, тебе опять приснился кошмар?— Нет, похоже на этот раз я победил…— Дамблдор сказал, что ты несколько часов провалялся в отключке.— Снегг напоил меня каким-то зельем, надеюсь не приворотным, но, в общем, теперь все нормально. Рон, нам нужно усердно трудиться, чтобы, во-первых, сдать СОВ, а, во-вторых, расправиться с Волдемортом.Поттер принялся за изучение и преподавание ЗОТИ с удвоенным энтузиазмом. Он догадывался, что Амбридж в итоге найдет их и накажет, но игра стоила свеч, а то, чего ты больше всего боишься — все равно однажды происходит.?То, что не убивает, делает сильнее? – подумал Гарри, — странное утверждение, тогда получается, я всего лишь клочок пустоты, заставленный гробами с жизненным опытом – это к Трелони не ходи!?.А потом все закрутилось. Он почти не видел того, другого, себя. Его единственным родной человек, Сириус Блэк, погиб, погибли и близкие друзья, а профессор Снегг перестал казаться кем-то вроде великого мученика.Было бы глупо думать, что подростку не было страшно, но в такие моменты, когда ужас сковывал тисками горло, мешая вздохнуть, и тугой узел леденящей тоски сворачивался змеей в желудке, кто-то очень тихо шептал ему на ухо:— Потерпи.Иногда Гарри думал, что это был Волдеморт, иногда ему казалось, что голос принадлежал Снеггу, но, скорее всего, это говорил тот другой он… и от этого становилось чуточку легче.***В хосписе было малолюдно. На самом деле, к пациентам наведывались разве что священнослужители разных конфессий и аферисты всех мастей в надежде заполучить бабушкину квартиру в центре. Только к Вольдемару приходила она. Проведя последние лет семь на трех вокзалах, он мог бы многое рассказать о женщинах такого типа, но Наташа напрочь сломала ему шаблон.Вольдемар приехал в Москву из обычного шахтерского городка, когда есть стало совсем нечего. Тогда он вместе со своей бригадой еще во что-то верил. Верил, что стоит им поступить демократично -и правительство отплатит той же монетой, у их детей появится шанс, и все станет лучше прежнего. Но время шло, горняки стучали касками на Горбатом мосту, голод продолжался, а заграничная помощь приходила с опозданием, многие из пайков, похожие на тюремные передачи, есть было уже нельзя, а сил терпеть больше не было.Потом жена прислала ?молнию?, что уезжает, что в городе ловить больше нечего, и если он хочет еще отстаивать мифическую справедливость, то может оставаться в своей Москве. Он не хотел, но потом было много чего ?потом?… и вот в конце скитаний, в конце своего пути в доме скорби он увидел ее.Наташа не боялась кислого запаха нечистот, карциномы, уже одолевшей треть лица и переползающей с носа на губу… наверное, она вообще ничего не боялась. Теперь ему давали обезболивающие, а иногда эта прекрасная девушка приносила какие-то чудодейственные порошки и снадобья, тогда боль отступала надолго, а сознание становилось кристально чистым. А еще она садилась рядом и читала ему. Чаще всего Вольдемару было все равно, что именно, но история про мальчика-волшебника понравилась ему по-настоящему сильно.— Я бы не хотел умереть до того, как ты дочитаешь, — однажды сказал он.— А ты не бойся, — ответила Наташа, — бог знает, когда еще оставшиеся книги выйдут, а ты пойди и досмотри… неважно, на том или на этом свете.— А ты придешь?— Конечно, приду.— Но не останешься?— Нет, я там другому отдана и буду, может быть, верна…— А почему ?может быть??Медянова пожала плечами.— Жизнь такая странная штука: что я буду делать, если суженый меня не дождется?— Спасать любовь, что же еще? На пути всегда должно стоять непреодолимое зло, но любовь… она побеждает, даже если существует всего двадцать пять триллионных долей секунды.— Так только в сказках бывает.— А мы с тобой допишем, чего нам стоит? Помнишь, ты читала про дроплетоны*[11]? Ведь, кажется, что не могут существовать твои эти поганцы, а существуют же! Состоят из дырки от бублика… это я запомнил… вот также и любовь.— Какая интересная метафора…— Отож! Как ты там говорила? Квазичастицы ?возникают? лишь в силу сложных взаимных передвижений обычных частиц внутри материала… вот тут та же фигня.— Пожалуй.— Не боись, Ната, я буду вечным злом, и все у тебя получится!***— Нам ведь везло с первого курса, чертовски везло… — Гермиона сидела на подоконнике и, приоткрыв форточку, затягивалась тоненькой ментоловой сигареткой, — было бы глупо рассчитывать, что это продлится вечно.— Мы все еще живы и все еще вместе, — пожал плечами Гарри.— Боюсь, что в нашей линии судьбы скоро добавиться крови… — вздохнула она, — будто кто-то следит за нами, проверяя, сколько еще мы можем выдержать.— Не кури в комнате, — возмутился Рон, — и вообще, с какого времени ты завела эту дурную привычку?— У отличниц тоже могут быть свои тараканы в голове. Если завтра погибну, предпочту сделать это с мыслью, что не пыталась отравить свои последние дни попыткой замаливания грехов.— Господи, что ты несешь?— Это все стресс.Поттер приблизился к друзьям.— Знаете… я читал, что бог создал мир в любви, и будто она безгранична, но иногда я думаю, что все это похоже на мазохизм или бессмысленное самопожертвование… я вроде бы герой магического мира, все вокруг ждут от меня каких-то действий. Но в то же время те, кто хоть что-нибудь знают – молчат! Они считают, что я недостаточно взрослый, что это знание будет ударом для моей психики или вроде того. Но все становится только хуже, а мы с вами стучимся в запертые двери… а что, если… что если дверей-то нет?— То есть, как нет? – воскликнул Рон.— Не знаю… нет и все. Мы все — как магловская телепередача или книга, а на самом деле все давно в психушке из моего сна, или вообще не существуем.— Это очень удобная теория, — раздавив окурок, ответила Гермиона, — можно ничего не делать, свесить лапки и плыть по течению.— Есть способ лучше? — Конечно! Борьба! Я думаю, мы слишком многое прошли, чтобы сдаться сейчас. Министерство, наконец, признало существование Волдеморта. Теперь они должны оказать нам какую-то помощь! — Жди! – отмахнулся Гарри. — Скорее эти чертовы бюрократы обвинят нас в воскрешении Темного Лорда, нужно…— … кому нужно? – вдруг взорвался Рон, — да никому ничего не нужно! Снегг так и не смог научить Гарри окклюменции, а Дамблдор отказался! Он и все остальные лишь способны делать скорбные лица говорить: ?мой мальчик, ты должен!? или ?не делай этого!?. Взрослые! Да это они проебали эту войну пятнадцать или сколько там лет назад? А теперь мы должны расплачиваясь своими жизнями исправлять их ошибки! — Не говори так, они не знали!— Не знали, Герм? Дамблдор – великий волшебник современности не мог предвидеть? Хорошо, допустим, не мог… но мог проверить? Раз столкнувшись со злом в его чистом виде, имея пророчество, которое было произнесено и якобы обрело полное исполнение на тот момент? И никому не было никакого дела! Даже после Квиррелла? Даже после убитого единорога? После василиска?! Да тут даже мне понятно стало, в чем дело! А что теперь? Наш друг должен принести себя в жертву? Этого они хотят? Почему не отловят и не казнят остальных Пожирателей смерти или у самих руки по локоть в крови? Да ебись оно все фестралом, мы, простите, дети! — Мы избранные судьбой… — попытался вмешаться Гарри.— Да не судьбой, а одним старым маразматиком, что так трясется за свою жизнь, что даже не может обучить тебя. Я все сказал! Это были жестокие слова. Где-то в глубине души Поттер и Грейнджер понимали их правоту, но боялись признаться себе в этом.Однако школьная жизнь, так или иначе, шла своим чередом. Подготовка к экзаменам, лекции и выполнение заданий съедали не бесконечное время. У Поттера порою возникало ощущение, будто дни сжимаются в минуты, а те пролетают настолько быстро, что после ничего уже не может быть.Калейдоскоп боли и потерь с обрывками разговоров и приказаний гнал его вперед, будто утлую лодчонку бушующий поток. И Гарри боялся не успеть, не узнать чего-то самого главного. Смерть Волдеморта иногда казалась не самым лучшим и не самым правильным решением, но Поттер не мог объяснить почему. ?А может… может, это вовсе не я избранный, — думал он, — может быть Рон или Гермиона… Полумна или Невилл… может быть, кто-то их них мог бы закончить все это одним росчерком пера?В ту ночь ему приснился декан Слизерина. Северус сидел в кожаном кресле в какой-то небольшой, но очень уютной комнате, где Гарри никогда прежде не был. Он пил кофе и почему-то пригласил Гарри присоединиться к нему.— Тебе все еще страшно? – спросил Северус.— Не знаю, — ответил Поттер.— Это правильный ответ… — профессор Снегг улыбнулся. Поттер никогда бы не подумал, что этот волшебник способен подарить ему такую искреннюю улыбку.— Ты понимаешь, почему не смог научиться окклюменции? — Потому, что не хотел?— Потому, что это умение все равно не поможет тебе… кажется, что есть много вариантов пути… но я полагаю, что их едва ли больше двух. Ты постоянно спрашиваешь себя: ?за что? почему я??, но не приходило ли тебе в голову, что жизнь – это просто куча всякой фигни, которая происходит?— Вы ругаетесь?— А еще употребляю спиртные напитки и хожу в туалет, представляешь?— С трудом… — Давай не будем отвлекаться. По сути, Гарри, жизни все равно, Поттер ты или Волдеморт, миссис Норрис или Дамблдор… Она едва ли перестанет быть самой собой, но вот если исчезнет наблюдатель, что случится тогда? — Не знаю, сэр… — И я не знаю… это как если в лесу падает дерево, но никто не слышит его, существует ли звук?Гарри задумался. Он знал, что звук – это колебание воздуха, а если не существует уха, чтобы его воспринять, то кто мог услышать его? Но Гермиона как-то поспорила на этот счет этого философского вопроса с Почти безголовым Ником… выходило, что звук это не только колебание воздуха, но еще и волна. И, теоретически, если поставить на необитаемом острове измерительный прибор, то … но кто бы поставил таковой, вот в чем вопрос?— Вы хотите навести меня на какую-то мысль, профессор?— Можно ли считать, что то, что вы видите, мистер Поттер, функционирует так же как то, чего вы не видите? — Я не могу ответить на этот вопрос, профессор…— Возможно, вам стоит подумать об этом… а возможно… — И что тогда?— Может быть, тогда все встанет на свои места, хотя, разумеется, никаких ?своих мест? у этого гипотетического ?всего? нет и быть не может. Как добро не существует отдельно от зла, как нет жизни отдельно от смерти…Гарри проснулся.Он не мог никак интерпретировать увиденное, но что-то очень грустное было в этом сне. Гриффиндорцу сделалось не по себе, но он никогда и никому не рассказывал об этом.***— Сегодня рассказывать будет мальчик-который-выжил!Гончаров сидел в центре комнаты, обставленной мягкой мебелью. Причём мягкой она была на самом деле. Бескаркасные диваны и кресла, утопающие в подушках, уж точно не могли причинить никому особенного вреда.Его историей вначале заинтересовался Тимур Тимурович, но после окончания диссертации передал бесперспективного пациента своему молодому коллеге и спокойно забыл об этом. Ходили слухи, что им скоро совсем урежут финансирование, а здание отправят под снос: если первый кризис как-то пережили, то второй крах рубля даже спустя несколько лет продолжал бить по самым больным статьям отмывания денег.Илья не хотел ничего говорить, но знал, что так было нужно. Погружаясь в воспоминания, он с трудом сплетал слоги в слова… это давалось трудно, ведь ему нужно было еще столько всего успеть, а приходилось слушать про контроль над численностью пришельцев, проблемы Готэм-сити и ранее творчество Бориса Пастернака.Однако сегодня что-то в комнате групповой терапии было не так. Какой-то лишний предмет занимал половину стены, и его явно не было здесь раньше.Сосредоточившись на ускользающих контурах Гончаров понял – это было зеркало. Судя по всему, его достаточно хорошо закрепили на стене, и разбить или снять его не представлялось ни малейшей возможности. Впрочем, Илья и не хотел, но… Аркадий Аркадьевич (его новый лечащий врач) понял, в чем дело. Этот докторишка оказался не так-то прост и если пожилого профессора провести удалось, то с учеником вышел полный облом.Илья не страдал маниями, фобиями или какими-то подобными психическими отклонениями, он просто ждал… ждал когда все это, наконец, закончится, когда можно будет выйти… но он и не предполагал, что изменился настолько… вместо уверенного полного сил мужчины из зеркала на него смотрела тень человека. Изломанные ногти, серозного вида кожа, землистый цвет лица и почти полностью седые волосы – вот и все что осталось от его некогда привлекательной физической оболочки. Сейчас он походил на развалину, на неудачную копию самого себя, на единственный чудом сохранившийся портрет отца, чего так боялся всю свою сознательную жизнь.?И что теперь?? — спросил Гончаров, вглядываясь в свое отражение. Он понимал, что остальные люди в комнате были статистами, скорее всего Бэтман, Человек в черном и Дорофеев давным-давно выписались из больницы, но он помнил только их, поэтому его держали в одиночке. Задурманенный медикаментозными курсами он и не заметил, как пролетело время.— Ну что Илья Григорьевич, — спокойно, но твердо произнес Доктор, — родина больше не желает содержать вас, поэтому придется экстренно выздороветь. Я долго изучал вашу историю болезни… так называемой болезни… и теперь смею вас заверить, уголовное дело, от которого вы так умело укрылись в нашем ?доме терпимости? закрыто за давностью лет. Последний роман о Гарри Поттере вышел, я держу его в руках и с удовольствием передам вам… но только после того, как вы заполните анкету.— Выгоняете, значит? – с трудом ворочая языком, уточнил Илья.— Для вашего же блага, Илья Григорьевич… я назначил вам восстановительный курс. Пока будете просвещаться – придете в себя… во всяком случае, перестанете быть моей проблемой. Вас тут трое осталось. Нас закрывают… у вас просто нет выбора.— У меня его никогда не было… — вздохнул он, прижимая к груди подарочное издание на английском языке. ?Осталось совсем чуть-чуть...?***Дрожащими пальцами Илья раскрыл последний том. Он не знал, что ждет его на этих страницах, но сердце его стучало яростно, как никогда прежде. Подспудно он понимал, что не будет больше балов, розовых соплей и сказок на ночь.В неком почти магическом ритме он отсчитывал страницу за страницей. Слова складывались в предложения, похожие на колонны марширующих бойцов. Ритм у ?Даров смерти? был такой же, как и у остальных книг серии, но звучала она совершенно по-другому. Какая-то тоска и безнадежная растерянность владели им. Илья не успел прочесть и половины, как в его палату пришли.Равнодушный санитар по имени Ваня объявил, что у Ильи посетители и, сделав укол успокоительного, проводил его в комнату для свиданий. Нельзя сказать, чтобы Гончаров был сильно удивлен, увидев Анну, но она, кажется, была немного взволнована.— Борис Борисович умер, — без предисловий сказала она, — инфаркт. Есть, конечно, подозрение, что кто-то из новеньких ему слегка помог, но, как ты понимаешь, никакого дела не будет.— Тебя это печалит? – бесцветно спросил Илья.— Не знаю… но общий фон тревожности напрягает изрядно. Я не ожидала, что он решится так скоро…— А Наташа?— Я уже десять раз тебе говорила, нужно подождать, и все будет хорошо! Илья улыбнулся и, понизив голос прошептал:— Без нее ничего не будет.— А как же все то, о чем ты мечтал? Как же твой бизнес? Твои контракты? Гончаров махнул рукой, будто не понимая вопроса и не желая рассуждать о том, что давно утратило для него всякую ценность.— Аня, ты ведь давно на свете живешь… ты ведь уже знаешь, как все будет?А Хули выдохнула и расслабилась.— На следующей неделе тебя выпишут, хочешь ты или нет. Ты достаточно прятался… — Пожалуйста, не ври.— Это моя природа, — девушка пожала плечами, приподняла край короткой юбчонки, выпуская наружу огромный прекрасный рыжий хвост.Гончаров очнулся в своей квартире. Будто и не было ничего: ни проходной завода, ни успешного бизнеса, ни нескольких лет в психушке с колебаниями между диспансером и лечебницей, но главное — не было Наташи.Отодвинув от себя прочитанную книгу ?Гарри Поттер и дары смерти?, Илья потер глаза. Когда он успел проглотить оставшиеся главы? Как оказался здесь? Кто выдал ему личные вещи и выписку? Он не знал… однако в холодильнике еще было крепкое и, недолго думая, Гончаров плеснул немного водки в стакан, привычным движением нашарив пульт от телевизора.Несложно было догадаться, что при нажатии на кнопку ничего не произошло: батарейки за долгое время пришли в негодность. Пришлось встать с дивана и, дотащившись до ящика, решительно ткнуть в красный кругляш.?…загадочная смерть руководителя компьютерного холдинга ?Анаконда? Бориса Борисовича Корондора вызвала резонанс среди производителей компьютерных игр. Известный миллиардер Леонид Степанович Малофеев рассказал о том, как он опечален скоропостижной кончиной друга и соратника, после чего объявил об основании фонда имени покойного.Известно, что ?Анаконда? в последнее время трудилась над проектом дополненной реальности, результатом которого должна была стать интеграция двух ведущих фармакологических фирм с разработчиками компьютерного софта. Инновационный продукт дополненной виртуальной реальности под названием ?Helmet of horror? *[12] был анонсирован на выставке осенью прошлого года и теперь, очевидно, нескоро увидит свет.И к другим новостям.Знаменитая британская писательница Джоан Роулинг закончила сагу о мальчике-который-выжил. На русском языке книга появится ориентировочно в октябре. Православные активисты призывают...?Гончаров решительно потянул за шнур, отключив питание телевизора. На нетвердых ногах он подошел к шкафу — в целлофановых чехлах висели его парадно-выгребной костюм, оставшийся, кажется, еще с выпускного в университете, и зеленое платье Наташи.Он бережно вынул его из упаковки. ?Интересно, кто позаботился об этой одежде? Наверное, Аня…?. Его нисколько не удивлял тот факт, что у коллеги его (его ли?) бывшей девушки могли быть ключи. Когда он провел рукой по слежавшимся кружевам, украшающим ворот, на пол неожиданно упала серебряная запонка с головой анаконды. Присмотревшись, Илья понял, что Наташа использовала их в качестве пуговиц.?И куда она ходила в таком виде?? — подумал он и тут же вспомнил. Это была закрытая вечеринка на Хэллоуин в загородном доме кого-то из рублевских клиентов, а еще… это же платье было на профессоре Снегге, когда Невилл увидел боггарта.Голову Гончарова будто сдавило тисками. Отвыкший от алкоголя организм отчаянно сопротивлялся, и он едва успел дойти до балкона и вдумчиво проблеваться на разросшиеся кусты, что когда-то не позволили ему красивому, но недолгому, полету окончиться трагично. День был серым. Но данный факт резко перестал иметь какое-либо значение, потому что маленькая девочка старательно мелком выводила на размокшем асфальте морские волны, яркое солнце и слово ?Лето?. Увиденное вдохнуло в Илью столь необходимую уверенность, предав смысл всем событиям этого необычного дня.Как только в его голове прояснилось, Гончаров надел единственный уцелевший костюм. От него истово пахло лавандой, но Илья решил не обращать внимания на такие мелочи. В один из карманов он положил найденные запонки, а в другой ссыпал оставшуюся мелочь из банки ?на черный день?. Ее должно было хватить на дорогу. Гончаров никогда бы не смог объяснить, откуда он знал, куда нужно ехать, но предчувствие подталкивало его в спину, заставляя почти бежать.Дом культуры ?Маяк? на окраине Москвы выглядел странным реликтом канувшей в Лету эпохи. Давным-давно Илья бывал здесь. Это было на заре перестройки, тогда он слушал речи демократических лидеров, готовясь следовать вперед, в красивое завтра… и вот теперь он снова должен был войти в эти двери.Полупустое фойе, странные люди, фланирующие по коридорам, все заняты каким-то важным делом, а Гончаров будто бы выпал на время из реальности. Для него все замедлилось и сделалось вязким будто патока. Он думал, что пройдет в зал и пристроится на свободном месте, но высокий девчоночий голос вывел его из странного оцепенения:— Вход двести рублей. Закрытая ролевая игра. Вы участник?— Я… я принес недостающий реквизит, — Илья выдал первое, что пришло в голову.— Для кого?— Для профессора Снегга… вот, возьмите, — он протянул девчонке в рыжем парике запонки Наташи. Это была своеобразная плата, хотя Гончаров еще не знал, за что именно.— Спасибо. Вы останетесь на игру? — Да.— Вы не могли бы пофотографировать? Здесь все выставлено на авто.— Конечно, мне несложно…Эти дети приняли его за своего, поэтому Илье ничего не оставалось, как достойно исполнить выпавшую ему роль.?Может это и есть мое искупление? – думал он, — может, я вечный ожидающий своего поезда у мифической платформы девять и три четверти?Ведь все мы чего-то ждем: сначала — когда научился ходить и говорить, потом — когда вырастем, ждем, когда получим диплом или очередную медальку, подтверждающую некий статус… а в итоге… в итоге мне сорок лет и ждать больше нечего, но по инерции я все равно продолжаю ждать?.Илья бездумно сделал несколько кадров. Действие на сцене не производило на него никакого впечатления. Иногда, между сценками, он даже задремывал, однако после антракта все изменилось. Наверное, вышел второй состав игроков. Глядя на новые оттенки знакомой истории, Илья понимал, что уже переживал все эти моменты то ли во сне, то ли на самом деле. Но когда где-то за сценой раздался негромкий хлопок и повалил сизый дым, он понял — что-то пошло не так. Нужно было уходить, причем, уходить немедленно, но он ?поплыл? и едва контролировал собственные движения. Может быть, это дым был настолько токсичен или…?Не успев толком испугаться, он почувствовал стальную хватку на своем запястье.— Уходим отсюда! — команда звучала веско. А потом все закрутилось: ДК ?Маяк?, чья-то "зеркалка", паника и крики, сирены пожарки и скорой… Все это быстро осталось где-то далеко, и он едва не бежал за своим провожатым — черный силуэт, напоминавший летучую мышь, уносил его прочь.— Что это было? – отдышавшись, наконец, спросил Илья.— Дымовая шашка взорвалась раньше времени, — ответил глухой суровый голос, — не должна была, но сдетонировала, думаю, из-за нарушенных условий хранения и транспортировки. — Понятно, — кивнул Гончаров, — хотя на самом деле ничего ему не было понятно.Перед ним стоял профессор Снегг, и вовсе не тот романтический рикмановский персонаж из глянцевых фильмов с аккуратно уложенной шевелюрой и крестьянскими ладонями, а сальноволосый сгорбившийся ублюдок с крючковатым носом и темно-карими, почти черными, глазами. Если бы не выбеленная кожа, верно не знавшая солнечного света, в Москве его непременно нарекли бы ?гостем из чуркистана?, а характерный аптечный запах прибавил бы к этому незавидному прозвищу приставку ?дилер махровый?. Илья не понимал, что именно произошло, и что за силы он прогневил, но этот человек определенно не имел ничего общего с Медяновой Натальей.— Я вижу, мистер Поттер, вы, как всегда не дослушали, — вздохнул профессор и жестом указал Илье на скамейку, — вы кого на протяжении десяти лет призывали, позвольте поинтересоваться? Наталью свою?— А откуда вы…?— Окклюменция, Поттер… Мерлин, взрослый мужчина, а ваше мышление совершенно не изменилось. Я не могу сказать, что сильно благодарен вам за ?чудесное спасение?. Шрам от трахеотомии все равно останется, но с этим мы разберемся позже. Сейчас я хотел бы задать вам несколько вопросов…— Вы… вы говорите по-русски? Но как?Северус воздел очи горе, но воздержался от нелестных эпитетов.— Это вы говорите по-русски, мне, как вы понимаете, Поттер, абсолютно все равно на каком языке отвечать. Для волшебника моего уровня это автоматический процесс. Были бы вы французом – ничего бы не изменилось. Разрешите и мне удовлетворить свое любопытство?— П…простите, профессор.— Почему в маггловском мире так популярны Пожиратели смерти?— Я не знаю, профессор.— Хорошо… тогда, может быть, вы знаете, почему моей персоне … воздаются столь необычные почести юными девами, хотя они должны бы боготворить вас?— Таков менталитет современных маггловских подростков. Пропаганда геронтофилии, так сказать… Илья ляпнул, не подумав, но ответ профессора Снегга вполне удовлетворил.— Хорошо… и последний вопрос, сосредоточьтесь, Поттер! Какое место в современных реалиях вы уготовили мне?— Ну… я…— Разумеется, не подумали?— Я даже не мог предположить…— … что, призывая в течение десяти лет профессора зелий, которого вы ненавидели всеми фибрами своей души едва ли не до последнего дня вашего обучения в Хогвартсе, явится в столь удобно состряпанный Люциусом Малфоем мирок?— Но... я думал… Наташа…— Очень мило проецировать свои сексуальные фантазии на преподавателя. Польщен и тронут. Аплодирую стоя. — Я думал, на самом деле…— Нет никакого ?самого дела?, я же рассказывал вам про дерево, которое никто не слышит…— Но контрольно-измерительный прибор мог бы… — начал было Гарри.— Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, — вздохнул профессор Снегг.