Глава 4 (2/2)
Анечка вбежала в комнату, налетела на друга, едва не сбив с ног.
— Андрюшка, смотри! Вот фотографии твоей семьи!— Это не моя семья. Я здесь никогда не был.— Ты посмотри сначала.Он листал старый фотоальбом. Вот красивый мужчина, жгучий брюнет, под руку с темноволосой женщиной обмениваются кольцами. Какой-то семейный праздник. Пожилой мужчина говорит тост. Женщина с маленьким мальчиком на руках. А теперь голенький малыш пытается приподняться на локотках. Андрей пристально вглядывался в лица Алевтины и Матвея Белявских, разглядывал их сына. ?Андрюшеньке годик? — это была последняя фотография в альбоме. На ней пухлый мальчик грыз пластмассового зайца.
— И все? — разочарованно спросил он.— Ага. Нет ни одной более поздней фотографии. Чисто теоретически, ты мог быть этим голышом. Посмотри, брови у вас одной формы, только у тебя они сейчас приняли более мужской вид. Подбородок плохо виден, но линия примерно одна — она идет на ?мягкий? квадрат. Далее, форма ушей — они прижаты…— Аня, ?уши прижаты? — так можно сказать о большинстве жителей этого города! Это не аргумент. К тому же здесь ребенку год. За четырнадцать лет черты лица меняются до неузнаваемости. Даже лет через десять я буду выглядеть по-другому.— Но он черненький! И волосы, похоже, у него такие же, как у тебя! А нос? Он ровный. Только крылья немного другой формы, но они с возрастом изменяются.— Слушай, кончай впихивать меня в этот портрет! Бери фотографии родителей, младенца и пошли отсюда. Дома будем разбираться. Одно могу сказать точно, я в этой квартире впервые.
В магазине они отоварились так, что пришлось тормозить такси. Марфа Кузьминична разрыдалась, увидев, какие сумки принесли гости. Дрожащими руками раскладывала по полкам колбасу, сыр, масло. С вожделением нюхала подкопченные сосиски и свежую рыбу. Как большую драгоценность прижимала к груди баночку шпрот.
***Ребята ехали домой, возбужденно обсуждая полученную информацию. За получасовое отсутствие друзей, Лана расспросила Марфу Кузьминичну об Андрее Белявском. Но ничего нового женщина не сказала. Он был хорошим мальчиком, заботливым. Родителей любил. Всегда помогал. Отец не пил, работал на оборонном предприятии, но денег получал мало. Мать тоже крутилась, как могла. На машину копили несколько лет. Купили совсем старенькую ?шестерку?. Матвей ее всю перебрал, починил, летала его ?ласточка? лучше новенькой. Но трех месяцев не проездили, разбились… Ни дачи, ни еще одной квартиры у Белявских не было. И совершенно не понятно, куда они поехали на ночь глядя двадцать четвертого октября. В маршрутке Лана разглядывала детскую фотографию и все старалась сравнить карточку с ?оригиналом?. Но неровный, мелькающий свет мешал ей, нагоняя на мрачное лицо Андрея кривые, резкие тени.— Странно, — сказал Андрей, когда они спускались в метро. — Я все-таки не могу понять, почему у Белявских нет никаких фотографий? Ведь раньше они были!— Андрюш, там в шкафах такой кавардак, что найти что-либо нереально. Я смотрела поверхностно, ничего не вытаскивая. Может быть, я просмотрела?— Нет, Анька, ты сама подумай! — взволнованно произнесла Лана. — Если там квартирка такая маленькая, как вы говорите, то альбомы могут храниться только на антресолях или в шкафах. А ты говоришь, что смотрела везде, значит их нет! Или украли!— Да кому нужны чужие фотографии? — отмахнулась Анечка.— В любом случае фотографии можно положить в простой целлофановый пакет, — настаивала подруга.
— Нет, Аня права. В этой квартире вещи хранить негде. Я вообще не понимаю, как там жить можно.
— Обычная ?хрущевка?, — хмыкнула Ланка. — Ой, Андрюшка, у нас полстраны еще хуже живет.— Куда уж хуже? — ужаснулся парень. — Но факт остается фактом. Я никогда не был в этой квартире. На меня потолок давил так, что, казалось, я его задеваю головой.— Не льсти себе! Ты до него даже в прыжке не дотянешься!— Перестань, Лань, над человеком издеваться! Лучше давайте думать, что дальше будем делать.— Элементарно! — очень довольно произнесла Лана. — Андрей учился в школе номер девятьсот семьдесят девять. Завтра мы познакомимся с его одноклассниками. Поговорим с классной, на худой конец с директором. Только надо придумать, под каким предлогом мы туда попадем.— Как ты узнала? — восхитилась Анечка.— Зря что ли я бабульку развлекала, пока вы шастали неизвестно где.***Дома их ждал Сергей Александрович и дядя Сева, папин начальник службы безопасности. Анечка вся расцвела, увидев крестного. Радостно подскочила к нему и повисла на шее. Всеволод Илларионович чмокнул девочку в красную холодную щеку, тут же предложил чаю. Андрей топтался в дверях.
— А это, Всеволод Илларионович, наш беглец, — Сергей Александрович обнял Андрея за плечи, усадил на табуретку за стол. — Так сказать, это и есть твое задание. Вот как оно выглядит.Андрей смутился от специфического представления. Седовласый подтянутый мужчина окинул его цепким как старый репей взглядом.— Наслышан, — совершенно неэмоционально улыбнулся Всеволод Илларионович, просто растянул губы, глаза так и остались настороженными, сверлящими насквозь. — Сегодня только о тебе и разговоров. Можешь звать меня дядей Севой. Мы с тобой потом серьезно поговорим, а сейчас давайте жасминового чаю попьем. Уж больно на улице холодно. А вот и Танечка вернулась со сладеньким!Весь вечер Анечка не спускала с крестного восторженных глаз. Татьяна Ивановна всячески старалась угодить гостю. А Сергей Александрович с удовольствием наблюдал, как балагурит друг. Чаепитие плавно переросло в ужин. Мужчины часто выходили курить. Татьяна Ивановна в их отсутствие то и дело выставляла на стол новые блюда. Анечка с ворчанием уплетала мамины вкусности и клялась, что с завтрашнего дня будет пить только кефир.
Когда холодильник опустел, сытые мужчины решили перейти к делу. Для этого из кухни-столовой выставили Мальцевых. Всеволод Илларионович начал без всяких предисловий, коротко и по существу:— Видишь ли, парень, я сегодня разговаривал со следователем, который вел твое дело, и у меня к нему много претензий. Мне кажется, расследование проведено некорректно. А для того, чтобы понять, насколько некорректно оно проведено, мне надо, чтобы ты кое-что объяснил. Дело в том, что при современном уровне медицины не может получиться так, что пациент вообще ничего не помнит. В любом случае ты должен что-то помнить, хотя бы отрывочно. Вот за этой информацией я и пришел.
— Давайте попробуем найти эту информацию вместе. Лично у меня пока ничего не получается. Точнее есть отдельные эпизоды, но они не складываются в общую картинку.— Начнем с того, что ты помнишь…
И Андрею в очередной раз пришлось рассказывать бывшему офицеру Комитета государственной безопасности, что он ничего не помнит, но по личным ощущениям подозревает, что носит чужое имя и никогда не знал людей, которых считают его родителями. Они с Анечкой договорились, что никому не скажут про собственное расследование, поэтому Андрею пришлось опустить сегодняшний визит к Марфе Кузьминичне.
— Загадал ты мне, парень, загадку, где ничего неизвестно… Но как ты попал в машину и куда вы ехали?— Не знаю.— Допустим, что Матвей Белявский подрабатывал частным извозом. Значит, они могли подобрать тебя в городе. Тогда все сходится. Но характер твоей травмы говорит, что из машины ты вылетел без сознания, иначе были бы сломаны еще как минимум руки. Тогда почему ты был в отключке? Не понятно и действие милиции. Если погибли Алевтина и Матвей, почему тебя приняли за их сына? Ладно, я покумекаю на эту тему. Пообщаюсь со своими людьми. Ты только не делай никаких резких движений. Если вспомнишь что-нибудь, то обязательно сообщи мне. А пока, думаю, надо отработать версию Белявских.— Надеюсь, что вы найдете моих родных. А может, меня хотели убить?— Я не готов ответить на этот вопрос. Но обещаю, что сделаю все возможное, чтобы ты вернулся домой целым и невредимым.
Всеволод Илларионович потом целый час о чем-то разговаривал с Сергеем Александровичем, запершись в хозяйском кабинете. А Андрей лежал в тишине и одиночестве в Аниной комнате и мечтал о том, как встретится со своими родителями. Он так по ним соскучился…