4. Побеждает тот, кто смеётся последним. (1/1)

Чем отличаются джинны-из-лампы от демонов, призванных колдунами с переизбытком самомнения? Ответ довольно прост. Такие существа, как я – то есть, умные, красивые, могущественные и скромные, заточённые в лампу/спичечный коробок/пакетик от сушёных ананасов, имеют одно неоспоримое преимущество: свободу воли. Если объясняться проще, то будучи освобождёнными какими-нибудь особо везучими человечишками, мы, конечно, должны выполнить их желания, но соль-то в другом. Власти, настоящей и неприкосновенной, счастливый обладатель джинна не получает.Нет, формально я его слуга и подчиняюсь мальчишке-клептоману со всем возможным для моего паршивого характера смирением, однако наказать меня или вернуть в лампу он не сможет. Я сам волен решать, когда, где и как исполнить его желания. И в лампу я тоже вернуться могу, вдруг во мне проснётся любовь к закрытому, пропахшему дешёвым маслом пространству? Но это так, лирическое отступление.Жители эфира, которых призвали с помощью заклятий, пиктограмм и мозговыносящих ритуалов, оказываются в куда менее завидном положении. Ослушаться ценных указаний господина не в их праве, если что – и астральными розгами получат по астральному телу. В общем, сочувствую я им от всего злорадствующего сердца. К чему это я лекцию тут читать стал? А просто так. В бане по рассуждать на отвлечённые темы – одно удовольствие! О, вот и массажистки пришли… Рошан редко посещал хаммам. Лишь два раза довелось ему вкусить сомнительного удовольствия в виде горячего пара, норовящего расплавить кожу, рук массажистов, буквально перекраивающих его и без того хрупкий скелет и насмешливых взглядов мужей с более развитой мускулатурой. От осознания собственной никчемности парень готов был провалиться сквозь землю, но озвучить желание здраво опасался – а ну как вредный Хейсам поймёт буквально и окажется сын Шамси в логове Шайтана? Нет, не нужно нам такого счастья. Кареглазый юноша лучше скромно посидит в сторонке, притворяясь частью интерьера, позволяя джинну в одиночестве нахваливать «бархатные, словно лунный свет» ручки дев-массажисток. Почему-то к желтоглазому зас…нехорошему человеку пришли именно работники бани женского пола. В честь чего такая вопиющая дискриминация, Рошан не знал, а спрашивать было стыдно. Ещё отпустит джинн какую язвительную колкость насчёт неопытности парня в любовных утехах – останется только утопиться в бассейне для охлаждения тела.А тем временем посетители хаммама несколько попривыкли к тому, что новые гости прибыли столь экстравагантно – на диване. Его, кстати, Ястреб щелчком смуглых тонких пальцев отправил обратно. Как надеялся Рошан, предмет мебели не свалится на голову никому из сестёр или отцу. Объясняй потом феномен летающих диванов… Так вот, косые взгляды на парочку бросали, не без этого, но вопросов тактично не задавали. То ли списали на иллюзию, созданную паром, то ли на то, что воля Аллаха – ниспосылать испытания для неокрепших умов. В общем, Хейсам и его господин получили обслуживание ничуть не худшее, нежели остальные. Их кожу ублажали различными маслами мускулистые арабы, девушки в откровенных одеяниях сновали туда-сюда, как рыбки в тесном аквариуме, разнося клиентам освежающие напитки, фрукты и некоторые виды курительных смесей. Многие дамы, как и говорилось выше, вовсю развлекались с джинном. Видимо, их привлекла необычная даже для местных красота, коварный прищур глаз и чудные волосы, что были чернее крыла ворона в глухую ночь. Всё это отмечал Рошан мимоходом, уклоняясь от попыток истязать его нещадно ноющее тело ещё раз или два. Смыв с себя массажные масла, и чувствуя себя ходячей палочкой для благовоний, юноша завернулся в просторный кафтан и сидел на мягком пуфике. Недалеко расположилась группа мужей возраста почтенного и смутно определяемого. Ведя разговоры на темы философские, они изредка позволяли себе смешки и реплики, пропитанные скрытым ядом. «Точно политики какие-нибудь, - скривился про себя Рошан, не испытывая потребности знакомится с ними поближе. – Сейчас стало модно критиковать решения султана, многие даже партии организовывают. Наверное, это одни из подобных несогласных. Лучше держаться подальше, за революционные мысли по головке не погладят. Вернее, просто-напросто отрежут голову». Взгляд молодого парня скучающе переместился на плавно покачивающиеся бёдра проходившей мимо девы. Полупрозрачная туника не скрывала от любопытных мягкую округлость, нежный пушок и совершенные линии стройного тела. Было видно почти всё, что можно и немного того, что нельзя. Рошан сглотнул. Захотелось вдруг, чтобы именно эта дева – яркая, как перезрелая слива, с кожей цвета карамели и похотливыми зелёными глазами, густо подведёнными чем-то из женского обольстительного арсенала, - сию минуту позабыла про склизкого старикашку, норовящего залезть ей под юбку, беззастенчиво раздвинув ноги, пришла к нему, села на колени, откинула тонкую шейку, дав полюбоваться на мерно бьющуюся жилку жизни на ней…Чтобы просто дала, как бы неприлично это не звучало. Клептоман стиснул зубы, отвернувшись от дьявола в человеческом обличие. Хотелось неимоверно, тело отозвалось волной томления внизу живота, стало горячо и сладко. Но гордость не позволяла попросить, а тем паче – приказать джинну попросить за него. Нельзя решать проблемы одним мановением тонкой брови. Это позволительно лишь существам, далёким от правил и норм морали. Иначе бы мир давно провалился в хаос.- Понравилась? – в ухо толкнулось обжигающее дыхание, будто вулкан извергнулся совсем рядом. Рошан чуть не подпрыгнул на своём пуфике, еле сдержав возглас удивления. Обернувшись, он увидел Хейсама, что выглядел крайне довольным своей маленькой шалостью.– Дева – понравилась? – уточнил наглец, устроившись на соседнем пуфике так,будто родился там и собирается в таком положении покинуть бренный мир. Жёлтые глаза искрились лукавыми чёртиками, на их дне будто горело первозданное пламя, из которого, если верить слухам, и появились джинны и прочие мариды. Увидев хоть раз такие очи, не верить почему-то становилось сложно. - С чего ты взял? – вяло огрызнулся Рошан, отводя взгляд. Ему не понравилась насмешка в словах Хашима, создавалось впечатление, что слуга жалеет господина и пришёл лишь с одной целью – поиздеваться всласть.- У тебя на лбу написано, - невозмутимо пояснил Ястреб, каким-то непостижимым образом умудряясь смеяться всем лицом, каждой чёрточкой.Парень взглянул на своё отражение в ближайшем зеркале – ничего не написано, враки какие! Обычный вид, как и у всех в бане. Покрасневший то ли от жара, то ли от возбуждения, растрепанный, тёмные волосы торчат во все стороны пуще прежнего, а фигура утопает в тунике на три размера больше нужного. С другой стороны это хорошо – не видно признаков…Мыслей пошлых, недостойных смиренного мужа. «Интересно, здесь есть место для уединения?..»- Врёшь, как сивый мерин.- Не вру. В твоём возрасте я был таким же.- Думаю, это было настолько давно, что мне и не сосчитать, - ухмыльнулся Рошан, надеясь задеть этой фразой джинна. Как бы не так.- Верно, куда простому смертному знать столь длинные числа, - охотно поддакнул Хейсам, ничуть не обидевшись. Вокруг царило сильное оживление: плеск, громкие разговоры, суматоха, что всегда охватывает людей в бане; кто-то даже был навеселе. Поэтому обращать внимания на двух беседующих людей никто не стал. Наверное, удача повернулась к Рошану лицом, а не мягким местом в этот день. - Тебе помочь? – вдруг продолжил разговор джинн. Сначала юноша не понял, что имеет в виду Ястреб, а когда осознал – покраснел как рак. Или ещё больше. - Да…что ты…Как ты смеешь?! - А что такого? – не понял мужчина, удивлённо округлив глаза. – Если боишься опозориться перед той девой, чего мне не особо хочется, ибо она весьма искусна в некоторых видах… - улыбка пресыщения скользнула по губам джинна. Рошан вжал голову в плечи. Что-то сейчас будет! – Искусств. То я могу сделать так, – и выходец-из-лампы уверенно провёл подушечками пальцев по оголённой шее парня, огладил ключицы, ублажая влажную кожу, слегка оттянул ворот туники, а затем снова вернулся к шее. Делалось всё с абсолютно невозмутимым видом, словно так и надо. Смотрел джинн в совершенно иную сторону, рука его действовала, казалось, сама по себе. А господин сидел ни жив, ни мёртв, ощущая себя или рыбкой на крючке опытного рыболова, или кроликом, встретившим удава – неизвестно, что хуже. От прикосновений, невинных по своей сути, закружилась голова, а тело прошиб сперва озноб, несмотря на жару, следом пришло что-то нереально блаженное и болезненное одновременно. Рошан не знал, что именно сделал Хашим, нажал ли он на какие-то чувствительные точки на его теле, или использовал магию, но ему вдруг стало так хорошо, как не было бы ни с какой девой. Жаркая удушающая волна прокатилась от мест касания до кончиков пальцев, юноша затрепетал, немного выгибаясь в пояснице. Скорее всего, именно такие чувства испытывает невинная девица, вкусив запретный плод с умелым обольстителем. Парень до боли прикусил щеку, чтобы не застонать, потому что его накрыл самый мощный оргазм в его жизни. Расслабление пришло медленно, постепенно, и сын Шамси задыхался, судорожно раздувая ноздри, чтобы добыть больше необходимого для жизни кислорода. Когда буря в организме поутихла, а сердце прекратило колотиться о рёбра как отчаянная пичужка о прутья клетки, кареглазый искренне хотел влепить джинну затрещину. Чтобы никогда, нет, НИКОГДА больше так не делал!- Что ты сделал? – вопрос сорвался с губ прежде, чем разум сумел остановить порыв, убив его на корню. Рука дёрнулась вверх, чтобы украсить щеку извращенца увесистой оплеухой, но не достигла цели, повиснув плетью вдоль тела. Двигаться не хотелось совершенно, усталость и сонливость, толкаясь локтями, обступили свою жертву, не давая шанса на активную деятельность. Или это снова магия джинна?- Помог тебе расслабиться, - изволил пояснить виновник происшествия, наблюдая за «господином» так, будто бы он был подопытным или образцом для изощрённого эксперимента. – Все дети эфира могут одурманить человека. Заставить его ползать на брюхе перед нами, дрожать от ужаса, или кричать от наслаждения от одного движения пальца. Это несложно. И учти, что обычно я применяю этот дар лишь для прекрасных дам, чьим слугой я и являюсь.- А я думал, ты подчиняешься мне, - слова Хейсама ничерта не объяснили, но понимание всё же достигло мозга Рошана: второго раза не будет. Он должен быть благодарен. Или разочарован. Ведь ему…Понравилось, вроде как. «Нет! Не думай об этом! – одёрнул себя воришка, отчаянно ища глазами любую девицу. – Я просто сошёл с ума…И он сошёл с ума. Мы оба сошли с ума!». Истеричный смешок.- Ах да, я и забыл, - сделал виноватый вид Ястреб и покинул хозяина. – Ладно, развлекайся, - мужчина явно заметил взгляды, что юноша бросал на смуглую барышню неподалёку. – Надеюсь, теперь ты будешь более решительным. – Джинн с достоинством удалился в сторону бассейна, а униженный и оскорблённый Рошан поспешил утешиться в радушных объятиях полногрудой красотки.*** - Не будете ли вы против, о, великие, принять меня в игру? – Желтоглазый негодяй улыбался, порываясь вступить в круг любителей азартной игры, запрещённой в медине. Однако за определённую мзду владелец хаммама позволял устраивать тут не только собрания бабочек, но и подпольные развлечения. Никто не оставался в накладе. Определённо, джинн знал, куда перенестись. - Конечно, присоединяйтесь, друг мой, - ответил вежливым оскалом один их людей, которых Рошан видел в кругу революционеров. – Как поживаете? Как жена? Как дети?- Милостью Аллаха, моя несравненная Азиль затмевает луну на небосклоне, - не моргнув и глазом, соврал Хейсам. Бабнику не нужны жёны, добавил он про себя, продолжая вешать лапшу на уши довольным слушателям. – А дети в добром здравии, младший сын учён и разумен не по годам, а старшего я привёл сюда, дабы показать настоящую жизнь. Быстро переквалифицировав Рошана в «сыновья», демон остался только в выигрыше. Лишние вопросы сразу отпадали, а повод указывать неопытному отроку в присутствии других людей стал достаточно весомым. Что ещё нужно для счастья? К тому же многие видели, куда и с кем ушёл мальчишка, так что списать это на «первый опыт» юного дитятки проще простого, да и самый лёгкий способ. - А вы как поживаете, достопочтенные? – карточки с нарисованными на них гравюрами скользили в умелых руках местного крупье, или как их там называют сейчас, подробностей Хашим не знал. Всё-таки тысячи лет в лампе – немалый срок для того, чтобы несколько отстать от жизни. - Милостью Аллаха, - поклон и привычный ответ как дань уважения традициям. Карты были розданы, ещё вопросы – заданы, и мужчины приступили к игре. Как бы ни мухлевали и не прятали тузы в рукавах кафтанов смертные жулики, перехитрить существо со стажем заядлого шулера невозможно по-определению. Для порядка проиграв несколько партий и отдав созданные из пены монеты, Ястреб вскоре вернул всё сторицей, буквально раздев несчастных до нитки. Ничего не понимающие, но и не имеющие возможности уличить джинна во лжи, злые чиновники и приближённые султана расставались со своим кровно награбленным непосильным трудом золотом, делая при этом вид щенков, которых пнул нехороший дядя. Хейсам внутренне хохотал, поддерживая на лице скорбную мину, и отговариваясь всем известной истиной «новичкам везёт». Собрав достаточно для безбедного похода по всем увеселительным заведениям медины, джинн поспешил откланяться. Его не задерживали, но и добрыми их чувства Хейсамбы не назвал. Скажем проще: он только что нажил себе достойных врагов. А они – достойную смерть в его лице.

***Потеряв счёт времени с доступной девой, Рошан выбрался из её объятий лишь спустя час или около того. Слуга к этому времени уже успел где-то разжиться внушительным кошельком денег, чистой одеждой для себя и парня. Решив вести себя так, будто ничего не произошло, сын Шамси надел предложенное и вышел и хаммама вслед за желтоглазым. Уюноши было время всё обдумать, и он пришёл к выводу, что ничего жуткого не случилось. Подумаешь, потрогал. Он – не человек. И девушек он любит гораздо больше парней, как и сам Рошан. За две недели совместного проживания не было никаких инцидентов, так что молодой клептоман выбросил из головыбредовые мысли. К тому же девица была диво как хороша, от встряски, организованной Хейсамом, кареглазый отбросил всё смущение, умудрившись охмурить красотку так, что та не желала его отпускать из кровати. Вспомнив бархатную кожу, глубокие тёмные омуты глаз и аппетитные округлости тела, араб повеселел, улыбнулся и посмотрел на окружающий мир с оптимизмом. Мир испугался и мстительно подсунул парню Саддама прямо у ворот дома четы Шамси. «Приехали…» - Чего вам надобно? – без тени уважения в голосе буркнул Рошан. – В гости вас не приглашали. Мерзкий на вид мужчина кривозубо осклабился, давая знак рукой своим охранникам. Живые шкафы, те самые горы мускулов во всём великолепии. Сын Шамси попятился, здраво опасаясь быть раздавленным таким огромными типами. В отдалении стоял джинн, наблюдая за представлением, и явно мысленно язвительно комментировал ситуацию. А воздыхатель Абаль тем временем говорил, причём слова его врезались в душу раскалённым железом:- Если ты не отдашь мне сестру, Дикую Розу, я сожгу твой дом. Поверь, сил у моих мальчиков хватит, - противный, как у паяца смех. – Остальных сестёр получит султан в качестве подарка, а старика я, так уж и быть, просто убью. Ну как тебе вариант? И шакаллицом человека расхохотался, чувствуя себя хозяином положения. Рошан беспомощно шевелил губами, понимая, что в дом его не пустят, а уйти – значит проиграть, выставит себя посмешищем. Про силу джинна он так и не вспомнил. Хейсам же вступил в диалог без просьб о помощи. Почему? Ну, проведя две недели в обществе сестёр «господина», ифрит привык к ним и считал чем-то вроде личного имущества. А то, что моё – принадлежит мне и всякая мразь это трогать не должна.- Забирайте Абаль, - сказал он без эмоций на красивом лице. – Но захватите с собой лампу, что стоит на пуфе возле зеркала. И помните, что у роз есть шипы. – Договорив, он рассмеялся – гораздо эффектнее, чем до него Саддам и, схватив господина за руку, увёл в дом.Мальчики шакала не посмели задержать их. Ни у кого раньше они не слышать столь пугающего смеха. Саддам сплюнул на мостовую, поправил намокший от пота ихрам и стал ждать выхода товара. Знал ли он, что игра идёт совсем не по его правилам? Вряд ли. Побеждает всегда тот, кто смеётся последним.