Часть 26 (1/1)
Я был в шоке. Нет, даже не так… я просто не мог ни о чем думать. Впервые за все время комы. Все мои мысли сплелись в один клубок, не желая распутываться. Как так случилось? Что произошло, что они вдруг узнали о том, кто я на самом деле? Кто-то проболтался? А может, это…Нет… он не мог так поступить. Если даже они знают, то что же тогда остальные?- Да, Кёя, все хорошо. Врачи говорят, что через пару недель ты очнешься.Я могу понять, что здесь делает мадам… но какого черта здесь забыл ты, Мазуми?!Черт, я опять плохо слышу! Нет, только не сейчас! Блин…***Я снова очнулся. Вот как назло, я всегда отключаюсь в самый нужный момент. Почему, спрашивается? Вот теперь как мне узнать, что здесь делали эти двое? Они ведь уже ушли, черт подери. А я теперь лежи и думай о смысле жизни и прочем сакраментальном мракобесии.
Как бы то ни было, пока я гадал и боялся, из разговоров врачей я выцепил не очень приятную для меня новость: оказывается, вокруг больницы поставили целую кучу охраны, а все для того, чтобы ?защитить этого странного пациента из двенадцатой палаты?. Эти травоядные из Вонголы все никак не могут успокоиться. Если они не знают, что со мной произошло, то, значит, они думают, что это было что-то типа покушения? Или как тогда объяснить их чрезмерную заботу?
Тьфу ты, что за вонь? Что-то шуршит, и я понимаю, что это медсестра пришла убираться. Доместос что ли? Всегда ненавидел запах хлорки, а тут прямо так ударил по мозгам! Черт… кажется, я опять…***В таком ритме постоянных уходов в небытие и пробуждений я провел еще неделю. Травоядные врачи, кажется, догадались, что я могу чувствовать запахи. Гады, эксперименты на мне ставили: подносили какую-нибудь фигню, намазанную эфирным маслом, и смотрели на мою реакцию. Ясно-понятно, на запах лилий я отреагировал положительно, ведь я очень люблю их аромат… черт, опять вспомнил Дино. Но не суть. А потом они подносили мне какую-то дребедень, от которой я опять вырубился. Еще докторами называются, кретины.Меня постоянно навещала мама, но теперь она уже не плакала, и мне стало от этого намного легче. Савада с травоядными тоже приходили часто, и – зараза, все как один! – притаскивали мне яблоки. Издеваются что ли?
Мадам и Мазуми тоже заглядывали ко мне, но реже, чем остальные. Как я понял, они уволились из клуба, и теперь мадам работает в каком-то салоне красоты, а Мазуми поступил учиться на синоптика. Вот так открытие, никогда бы не подумал.С каждым новым визитом сил во мне становилось больше, даже несмотря на то, что я все чаще отключался от реальности и терял ориентацию во времени. Мне было намного легче.***Прошла еще неделя. Черт, я скоро помру. Я веду себя, как какая-то сопливая девочка, которая ведет дневник и плачется в никчемные листки бумаги. Благо, у меня бумаги нет, и я просто думаю. Наверное, если бы я не думал вот так, не обдумывал бы каждое событие, что происходило вокруг меня, я бы давно уже сдвинулся. Так что спасибо моей крепкой психике и мозгу, который все-таки имеет иммунитет к глупым мыслям и не взрывается.Какой же я все-таки идиот. Думал, что все будет легко… ага, как же.Я думал о какой-то ерунде, вспоминал какую-то песню, когда неожиданно почувствовал боль. Причем такую, от которой захотелось заорать во всю глотку. Эта была адская боль, и основная ее часть приходилась на голову. Я мысленно закричал, но внезапно мой крик оборвался, и я услышал сдавленный надорванный хрип…***- Доктора! Доктора в двенадцатую! Срочно! – кричит медсестра, и буквально через мгновение доктор материализуется перед ней и забегает в палату, где дергается и хрипит черноволосый подросток. Только пришедшие гости – трое школьников – останавливаются у входа в палату, беспокойно переглядываясь.- Молодые люди, прошу вас, не мешайтесь, - просит их медсестра и чуть отталкивает от двери. – Сейчас пациентом занимается доктор…Тсуна лишь кивнул, нервно сглотнув, и свежий букет полевых цветов, что держал Ямамото, безвольно опустился цветками к полу.- С ним все будет хорошо, Джудайме, - тихо произнес Гокудера, кладя ладонь на плечо боссу, и в этот момент неожиданно раздался дикий крик, такой, от которого все трое вздрогнули и как будто бы прижались друг к другу. Это был крик Кёи.Он дергался, как в агонии, и никак не мог успокоиться, но доктор наотрез отказался вкалывать успокоительное. Он ждал, что его прогноз сбудется.
***Звонок. Дино кидает ручку и устало протирает глаза, а затем берет телефон в руки и нехотя отвечает.- Алло.- Дино-сан?
- На проводе.- У нас радостная новость!Сердце пропустило удар, а потом застучало дробью о ребра.- Ч-что? – губы мгновенно пересохли.- Хибари-сан очнулся!
Пауза.- Вы серьезно?- Разумеется! Он сейчас в сознании, его осматривает нейрохирург, он вполне в состоянии…- Отошлите мне все это по почте, - перебил его Дино. – Полным отчетом.- Да, конечно.Дино положил трубку. Вдох.Это все-таки произошло. Он очнулся. Очнулся. Он снова может видеть мир. Он снова может говорить. Снова может улыбаться…- Черт… - выдохнул Дино и, опустив голову, пустил слезу. – Я так счастлив, Кёя…так счастлив…***В ушах звенит, и голова гудит противной давящей болью. Я ничего не слышу, кроме какого-то странного шума.Потом я начинаю различать звуки. Криков и хрипов больше не было, и вместе с ними не стало пиканья приборов. Я слышал лишь тихий разговор врачей.
Режет глаза.- Мммннн… - надо же, а ведь я хотел выразить свое недовольство слишком яркому свету.
Стоп. Яркому свету?..Я разом открыл глаза и тут же закрыл их, чувствуя, как их обжигает. Ко мне тут же подлетели доктора.- Хибари-сан, не открывайте глаза! Они отвыкли от света, поэтому слишком яркий свет может повредить Вам!- Так…вы..ру…би… его, - все-таки произнес я, и что-то щелкнуло, после чего через закрытые веки я мог различить только темноту. – вот…хо…- Не говорите ничего, - снова тараторит травоядное. – Успокойтесь, Ваше тело еще не пришло в норму после комы. Ни в коем случае не двигайтесь, это может…Я зашипел. Мало того, что он перебивает меня, так он еще и тараторит без умолку! И что вообще произошло? Последнее, что я помню – это машина…черт, нет. Было что-то еще. Ну же, Кёя, вспоминай.
А между тем доктора куда-то разбежались, я слышу, как они кому-то звонят, кого-то оповещают, радуются… нет, я тоже рад, но вот я никак не могу вспомнить все, что со мной было, пока я был в коме. А оно было, я в этом уверен.Я шевелю пальцами. Они как будто не мои… шевелю губами, облизываю их. Язык вообще еле шевелится. Все тело затекло, и его неприятно покалывает. Я немного двигаю руками, и в мою память врываются какие-то обрывки фраз, какие-то странные мысли и ощущения… Воспоминания, наверное. Я начинаю понимать, что ждал этого пробуждения очень долго.Постель показалась мне приятной на ощупь, и я хотел было повозить по ней ногами, но… я застыл. От ужаса.Я не чувствовал своих ног.