Часть 23 (1/1)

часть небольшая. но только потому, что я забыл забрать зарядник, и поэтому ноут садится. хреново-то как.

песня Chatarsis - Верный ангел Мой. слова я немного изменил, вместо "его" там должно быть "ее". но это не суть важно.и да, главу я не перечитывал, так что могут быть ошибки и всякая прочая ересь. извините-извините. х))в общемъ, на вашъ судъ. (с.)ваш корка____________________Я думал, что стал бесчувственным циником, но внезапно понял, что не все потеряно. Я все еще был связан со своим телом, хоть и связь эта почти не ощущалась. Я почувствовал, как будто отдаленная частичка моего сознания приходит в движение, как будто все внутри вздрагивает, а затем услышал крик матери. Я бился в конвульсиях.Мое здравомыслие мигом куда-то улетучилось, причем не от того, что я чувствовал боль или что-то там еще. Нет, все как раз таки наоборот: я ничего не чувствовал. До меня только тогда полностью дошел смысл всего происходящего.

Я ударился в панику, пытаясь докричаться до докторов, до мамы, но они меня не слышали. Я кричу, но вместе со своим криком я слышу хрип – голос моего разбитого тела. Я понимаю, что, возможно, больше никогда не открою глаза, никогда не увижу мать и все, что мне дорого, что никогда больше не встану на ноги, никогда не смогу танцевать… если бы я мог плакать, я бы с радостью это сделал. Но пока мама рыдала за нас обоих.Она успокаивает меня. Кажется, телу стало легче. Мне жаль его, ведь, пока я тут ничего не делаюи философствую, оно испытывает боль и пытается бороться. Никогда бы не подумал, что буду говорить о себе и своем теле, как о разных людях. Хотя странно говорить – людях…Впрочем, опять ко мне вернулась мое спокойствие. Циничное спокойствие. Я могу сейчас говорить о высоких вещах, о смысле жизни, хотя из себя ничего не представляю. Просто гора мяса, лежащая на кушетке и портящая вид этой наверняка белой и ухоженной палаты.

Я мог бы думать еще много, но все мои мысли разом оборвались.-Кёя, тебе звонил твой друг… который еще учил тебя…кажется, его зовут Дино.Я забыл, как дышать. Я будто ожил на мгновение – столько эмоций во мне перемешалось буквально за долю секунды. Он звонил… значит ли это то, что он хотел извиниться? Попросить все вернуть, исправить, сказать, что погорячился.… Я так хотел спросить об этом, но мама, услышав, как прибор отреагировал на мои эмоции, сразу же замолчала.

Но долго ждать мне не пришлось – я услышал, как знакомые быстрые шаги проходят по коридору, а затем отворилась дверь, и он подошел. В том, что это был Дино, я не сомневался.

И меня как будто вырубило. Все, что он говорил, а главное, как он говорил – я не мог упустить ни слова. Я слушал его речь и думал только о том, какой я идиот, раз ушел от него, завел весь этот скандал. Ведь, возможно, можно было бы все исправить… я снова хочу разрыдаться, но не могу. А он все говорит, говорит…

- …Ты нужен мне, Кёя…Я больше не могу держаться. Дино, черт подери, ты же должен слышать меня! Ты должен чувствовать меня, раз я тебе нужен! Ведь во всех сказках так, а жизнь тоже по-своему сказка, поэтому услышь меня!Я люблю тебя!Но он не слышит. Он говорит с моей матерью. И я понимаю, что ему еще хуже, чем мне. Он сознался в том, что сделал. Но черт подери… ты же не сам это сделал! Я тоже хотел этого, я поддался, представляя, что мои чувства действительно взаимны. И плевать, что ты не был нежным, что ты не любишь меня… но почему ты взял всю вину на себя?..Не уходи! Какого черта, Каваллоне?! Стой, я сказал! Мама, да услышьте же вы меня…Но я понимаю, что жизнь совсем не сказка. Жизнь – это реальность, где нет места волшебству. И Дино исчезает, растворяется в этом потоке, в этом хаосе, в шуме. Я слышу лишь всхлипы матери, крики врачей и охранников, глупый разговор медсестер – слышу все, но не его. Я потерял его. И теперь, наверное, навсегда.***

Новость об аварии распространилась быстро, и Реборн был одним из первых узнавших о ней. Савада сразу же побледнел, услышав, что Хибари в коме, и даже Гокудера придержал пыл, печально склонив голову. Все скорбели и решили, как только можно будет, навестить друга.Реборн сразу понял, что Кёя не может просто так попасть под машину – он явно на что-то отвлекся. Но чтобы отвлечь его, нужен не просто какой-то там внешний раздражитель. Нужны очень сильные внутренние переживания, ведь хищника можно сломать только изнутри. Эта черта заложена в генах Хибари, и Реборн это отлично знал, сталкиваясь с этим на личном опыте. А потому было решено немедленно направиться к Каваллоне, чтобы разузнать обо всех подробностях происшествия.Впрочем, это и не понадобилось: едва Аркобалено взглянул на своего бывшего ученика, как все стало ясно, как день. Дино во всем винил себя.- Во что ты превратился? – спросил Реборн, глядя в потухшие карие глаза. Дино сидел на кровати в съемной квартире, завернувшись в плед и глядя немигающим взглядом в точку. Он молчал.- Ты понимаешь, что из-за одной твоей ошибки пострадал не только Кёя, но и твоя семья? Как они будут чувствовать себя, глядя на тебя в таком состоянии?

Каваллоне снова молчал. Реборн лишь вздохнул.- Тебе нужно уехать из Японии, - серьезно произнес он, и в шоколадных глазах появилась осмысленность. – Это важно, Дино. Иначе никак.- Я знаю, - сипло отозвался Мустанг и прокашлялся. – Я не должен вообще больше приезжать сюда. Но Кёя…- Тебе лучше все забыть.- Я не могу… это из-за меня…- Прекрати. Даже если это так, то сделанного не воротишь. Так что заткнись и собирай вещи. Кстати, почему ты не в отеле? Я убился тебя искать.В глазах Дино мгновенно отразилась боль, и объяснения не понадобились – Реборн и так все понял.- Там каждый предмет меня обвиняет…Он еще сильнее закутался, вжав голову в плечи и закрыв глаза. Видеть ученика в таком состоянии было невыносимо, а потому Реборн стал действовать решительнее.- Давай, вставай. Кёя бы не одобрил, если быувидел тебя такой тряпкой.- Ты говоришь так, как будто он уже… - Каваллоне умолк.- Нет, но тебе все равно нужно брать себя в руки и уезжать. Все, вставай, - он пихнул блондина, и тот нехотя поднялся.- Я хочу зайти к нему, - тихо сказал Дино, застегивая пуговицы на куртке. Реборн сначала подумал, а потом все же кивнул.…Дино стоял у кушетки и смотрел в умиротворенное лицо брюнета. Оно было таким же прекрасным, как и раньше. Как будто не было всего этого, как будто это сон.?Дино? – Кёя слышит его присутствие. – Какого ты тут забыл??Но Каваллоне не отвечает. Он лишь молча ставит в вазу букет белых лилий.

- Я уезжаю, Кёя. Навсегда. Я большене приеду сюда. Никогда. Я более не буду осквернять это место своим присутствием. Но… ты же не против, если я буду любить тебя всю оставшуюся жизнь??Я против?- … Я тут подумал, и решил, что белые лилии подойдут лучше всего… тебе ведь нравится??Нет…?- …Твоя мама меня ненавидит. Да и ты тоже. Но я все переосмыслил… я буду жить дальше. Нет, будь я свободным, я бы убил сам себя, ведь я недостоин жить, когда ты не можешь жить по моей вине. Но я обязан… пусть это будет для меня самым страшным наказанием. Ведь я так хочу умереть, Кёя.?Что ты… несешь???Ты идиот???Заткнись! Я не хочу этого слышать! Дино, ты меня слышишь?! Услышь меня! Я люблю тебя, и не виню ни в чем! Давай начнем все сначала, черт подери!?Каваллоне вздыхает и, чуть поколебавшись, проводит кончиками пальцев по щеке любимого. Теперь любимого.- Почему люди понимают все только тогда, когда уже поздно? – эти слова отдаются болью в душе обоих. Дино наклоняется и осторожно целует Кёю в лоб, а затем, чуть ссутулившись уходит. Ему больше незачем гордо держать спину и смотреть вперед.

И он совсем не слышит душераздирающих криков своей половинки. Ведь Дино и Кёя теперь в разных мирах.Рвется в небеса, за тобойСердце птицей израненной,Но остаться здесь не проси, не проси!Может где-то там, высоко,Где рассыпаны звезды в ночиЯ верну его, ангел мой, не молчи.