Часть 22 (1/1)

я главу не перечитывал, так что могут быть опечатки и ошибки. простите заранее, если что.опять я пришел со своим нытьем, но драма такая драма.

в начале POV Кёи, и я его выделять не стал. просто курсив, ничего лишнего.но судите сами.ваш корка.____________________-Холодно. Мне холодно.Темно, я ничего не вижу. Кажется, что темнота обволакивает меня, забирая в пучину страха. Мне страшно, я не знаю, что происходит. Я не чувствую своего тела. Может, я умер?Я слышу голос матери – она плачет. Я, как ни старался, не мог открыть глаза, чтобы увидеть ее. Не потому что мне было тяжело их открыть. Просто я их не чувствовал.

Мама начинает рыдать в голос, а я слышу простую истину: я в коме и проснусь, возможно, через несколько месяцев. Я в безнадежном положении? Да, это похоже на то. Но почему-то меня это почти не волнует.Боже, я бы все отдал, лишь бы мама не рыдала! Не могу слышать ее всхлипы и тихое ?Кёечка?, сам сейчас разревусь.Я виноват в том, что она льет слезы, что она страдает. Я и только я.Я, видимо, сошел с ума. Почему я не кидаюсь в отчаяние, почему не паникую? Наоборот, во мне как будто поселился циник. И вообще, какого черта я так здраво рассуждаю? Я же только что после операции! Где чертов наркоз с его отходняком?А, может, это и есть отходняк?..

Кёя лежал на кушетке, и лицо его было расслабленным. Казалось, он просто спит. Но Ёко знала, что за этим его спокойствием кроется почти что смерть. Смерть… она не может потерять сына. Ее бросил муж, она потеряла память, когда Кёя был маленьким, и начала жизнь с нового листа. И в этой ее жизни только сын имел значение, он был ее смыслом. А сейчас смыслкак будто выскользнул из рук…Она снова заходится в рыданиях, стоя на коленях у кровати сына.***После чашки кофе и пачки сигарет действительно стало легче, и Дино теперь мог заняться делами. Но не тут-то было: с тех пор, как сердце пропустило удар, оно стало биться слишком часто. Сначала Каваллоне решил, что у него просто поднялось давление от кофе, но потом к учащенному сердцебиению добавилась еще и тревога. Интуиция подсказывала, что произойдет что-то плохое.

Мустанг снова сел у окна и задумался. Обычно интуиция говорит ему, когда что-то угрожает семье. Но сейчас никаких предпосылок для неприятностей не было, однако перестраховаться все же стоит. Он звонит Ромарио и говорит, чтобы тот глядел в оба и передал другим капо делать то же самое. После звонка лучше не стало, и тогда Дино подумал, что это может быть связано с Вонголой. С Тсуной и его Хранителями и… черт, с Кёей.И тут до Каваллоне доходит простая истина. С Кёей что-то может произойти или…уже произошло.Он, вздрогнув, снова достает телефон и набирает номер ученика. Гудки.***- Немедленно позовите доктора! – срывающимся голосом кричит медсестра и уводит из палаты сопротивляющуюся Ёко.- Пустите! Я его мать, и я должна быть рядом! – она пыталась вырваться, но ее все же вытолкали за дверь. Мимо пробежали доктора, которые тут же заскочили в палату.Хибари мотал головой и дергался, чуть прогибаясь, и открывал рот в крике, но получался только вымученный хрип. Приборы разрывались от звуковых сигналов, и врачи застыли у кушетки.

- Что случилось? – спросил один из них.- Внезапно его сердцебиение участилось, за ним участилось дыхание, а потом произошло это, - отчеканила медсестра и перевела дыхание. В дверь колотилась Ёко, что-то крича.- Я думаю, это просто конвульсии, - прокомментировал врач. – Такое случается, ведь у него сломан позвоночник, а именно он отвечает за двигательные функции. Пустите к нему мать, возможно, она успокоит его.Мужчины в халатах вышли и застали Ёко разговаривающей по телефону.- Простите, мне срочно нужно идти! – быстро проговорила она в трубку и, не слушая докторов, буквально влетела в палату.- Побудьте с ним, - попросила медсестра, ласково поглаживая руку подростка, тем самым успокаивая его. Женщина кивнула и провела рукой по щеке сына, а медсестра вышла из палаты. Хибари уже не дергался, но все же мотал головой, кривя губы и немного вздрагивая. Ёко наклонилась к нему и нежно поцеловала в лоб.- Кёя, тебе звонил твой друг… который еще учил тебя…кажется, его зовут Дино, - прошептала она, и Кёя вмиг затих. Она, не поверив своим глазам, прислушалась к пиканью приборов: сердце бьется более-менее ровно, дыхание пришло в норму.Но он больше не дергался и вновь стал неподвижным, как и полчаса назад.***- Да?- Эээ… - Дино замялся, услышав незнакомый, да еще и женский голос. – А Кёю можно?В ответ ему прозвучал лишь судорожный вздох. Он напрягся всем телом.- Алло? Вы здесь?- Простите, - женщина всхлипнула и продолжила срывающимся голосом. – Кёя не может поговорить с Вами…Все внутри обрывается и падает куда-то вниз. Дыхание перехватывает.- Что…- Простите, мне срочно нужно идти! – неожиданно проговорила женщина и бросила трубку. А Дино все так же стоял у окна с телефоном в руках, не в силах пошевелиться.Кёя.Кёя.Кёя.Дальше мысли не уходят. Он боится. Боится, что произошло нечто непоправимое.

Кёя. Его Кёя.Тот самый, который стал для него чем-то большим, чем просто ученик или друг. Тот самый, который так мило краснел и прогибался в его руках. Тот, который сделал нестерпимо больно.Кёя.На миг его охватила пустота, но на смену ей пришла паника. Нет, истерика. Дино ударил кулаком в стену, содрав кожу, и закричал, как раненый зверь.В следующую минуту он уже был в своей машине и заводил двигатель. Плевать, что рядом нет Ромарио, что руки в крови и что они трясутся. Плевать, что его заносит на поворотах. Плевать на то, что он вылетает на встречную полосу и не успевает завершить обгон…В последний момент, вывернув руль и ударив по тормозам, он развернул машину, избегая тем самым лобового столкновения. Его лишь слегка задело сбоку, и идущая за ним машина, успев среагировать, затормозила и только помяла ему бампер. Каваллоне выскочил из машины и, не обращая внимания на крики водителей, рванул в сторону больницы.

Только через некоторое время он понял, что рука онемела, и он обратил на нее внимание: от удара по той стороне, где он сидел, она посинела, и теперь он ее почти не чувствовал. Но и на это было плевать.Если Кёя мертв, то ничего больше не имеет смысла. Что ты там говорил, Дино? Его для тебя больше не существует? Прости, но судьба не спрашивает твоего мнения. Ты для нее никто.Он приходит в себя только тогда, когда оказывается в регистратуре.- Молодой человек, что с Вами? – воскликнула медсестра, проходившая мимо. – Вам срочно нужна помощь! Вы весь в крови!- Плевать, - отмахнулся Каваллоне и чуть пошатнулся. – Хибари Кёя. Что с ним?Медсестра застыла на месте, сделав сочувствующее выражение лица.- К нему сейчас нельзя…- Что? Он жив? С ним все в порядке? В какой он палате? – Дино стал надвигаться на девушку.- Простите, но к нему нель…- Номер! Скажи мне номер! – закричал Каваллоне, выглядя в этот момент, как безумец. Девушка вздохнула.- Двенадцатая, - ответила она, и мимо нее вихрем пронесся Дино, перепрыгивая через три ступеньки на лестнице.Сердце стучало в неистовом ритме, пока он шел по коридору. Бахилы, халаты?.. Нет, доктор, простите, ему плевать на вас и ваши санитарные нормы.

Кёя.Он открыл дверь и застыл на месте. Ровное пиканье приборов, кровать с лежащим на ней подростком и женщина, стоявшая на коленях. Она обернулась к нему, и по блондину волной прошлась дрожь. Ее взгляд был абсолютно пустым.Он молча стал подходить к кушетке и вот, он уже рядом с ним.

Кёя.Он расслаблен. Как будто спит. Но синяки под глазами и большой пластырь, закрывающий почти всю щеку, не позволяют поддаться этой иллюзии.

- Кома, авария, - тихо сказала женщина, и Дино понял, что это его мать. Он рухнул на колени рядом с ней и неожиданно улыбнулся, прикрыв глаза.- Ты живой… - проговорил он с облегчением. – Идиота кусок, Кёя… Я же не хотел… - голос срывается, и слезы щиплют глаза. - … ты ведь слышишь, да? Я не хотел этого. Я думал, что забыв обо всем, мы просто будем жить дальше. Я думал, у тебя нет чувств. Что ты наглый самонадеянный недоросток, который ставит себя выше других, но… боже, я говорю это при твоей матери, Кёя. Надеюсь, она простит меня… - он посмотрел на Ёко, и она кивнула в знак того, чтобы он продолжил. - … не оставляй нас. Нет, ты имеешь полное право не прощать меня, как и я тебя. А я никогда не прощу тебе всех тех слов, что ты наговорил мне. Но хотя бы ради матери, Кёя, ради Намимори, дисциплины…ради Хиберда, в конце концов! – он зажмурился. – Что за чушь я несу… если ты умрешь, я до конца жизни буду винить себя в твоей смерти. Как мне жить со всем этим, а? Я знаю, ты слышишь, так какого черта ты молчишь? – он почти срывается на крик. – Почему ты, такой крутой и непобедимый, угодил под какую-то машину? И после этого ты смеешь называться моим учеником? – он замолчал, сглатывая слезы и глядя в умиротворенное лицо брюнета. – Ты нужен мне, Кёя…Сердцебиение участилось снова, и оба они подскочили, но Хибари и не думал повторять сегодняшний приступ.

- Вы… вы говорите очень странно, - охрипшим голосом сказала Ёко. – Кто вы?Он посмотрел на женщину. Как же ему стало стыдно… он изнасиловал ее сына, и по его вине теперь он лежит здесь. Он молчал.- Вы говорили, что будете винить себя в его смерти. Что произошло?Он не мог ответить. Ком встал в горле. Он судорожно вздохнул, все же решаясь.- Я по-скотски обошелся с Вашим сыном, и из-за меня он лежит здесь, - выговорил он, видя, как меняется в лице Ёко. – Я изнасиловал его, а на утро мы разорвали все наши отношения, и он ушел. А потом я узнал от Вас, что он здесь.Ёко несколько секунд просто не могла ничего сказать. Но потом ее лицо исказилось от злобы и боли.- Как Вы смеете приходить? Как Вы смеете быть рядом с моим сыном?! – она шипела от ненависти к блондину. – Немедленно уходите! Уходите! – она закричала, и на шум прибежала медсестра. – Убирайтесь! И никогда больше не появляйтесь рядом с Кёей!

Она отвернулась и подошла к кровати. Медсестра неловко встала у двери, не зная, что делать.

А Дино снова впал в оцепенение. Пустота.

Он увидел, как мать нежно проводит по лбу подростка рукой, отодвигая челку с глаз. Как она трепетно смотрит на него. Он читал любовь в каждом ее движении. И невольно вспоминаются его собственные движения. То, как он срывал одежду с брюнета, как похотливо смотрел на него, как, не сдерживаясь и не щадя, вколачивался в его тело…Он хотел его, но совершенно не знал, что творится на душе у подростка. Не думал, что ему нужна нежность и забота. Он был последней сволочью. Он почти убил Кёю.Кёя.Кёя.Кёя.Эхом отдается в сознании, и он уже не понимает, что происходит. Его выталкивают за дверь, говорят что-то. Кажется, про санитарные нормы… но Каваллоне уже ничего не слышит. Он ненавидит себя за содеянное, за то, что уже ничего не вернуть. За то, что так и не смог наладить дружеские отношения с учеником, за то, что не смог сдержать обещания.

Его вывел из больницы охранник, и на крыльце его уже поджидал испуганный Ромарио. Но, увидев босса, он испугался еще больше.

- Босс… - только и смог выговорить он, глядя на жалкое подобие того человека, которого он знал.Дино не ответил, посмотрев куда-то сквозь подчиненного. Рука легла на бедро, и бразилец в следующий миг уже вывернул руку парня, выбив пистолет.- Прекратите немедленно! – прикрикнул он, и Каваллоне обессилено повис на нем. – Эй, пригоните машину поближе! – крикнул он товарищам, удерживая босса. – Все будет хорошо, босс…Мустанг стал чувствовать боль в руке, что волнами распространялась по телу, вызывая тошноту. Грудь разрывало осознание своего греха, а в голове без конца вертелся тот самый разговор.- И что же мне сделать, чтобы ты перестал так относиться ко мне?- Сдохнуть.Его люди уже окружили его, пытаясь поудобнее перехватить, и он начал вырываться. Но внезапно что-то острое коснулось его шеи, и он, пошатнувшись, потерял сознание.

"Я не достоин жить" - последнее, что пронеслось в его голове.