Глава 9. Шрамы (1/1)

До следующего городка вновь добирались пешком – то ли не хотелось задерживаться и искать машину, то ли просто… не хотелось задерживаться, да. Особенно Джареду. Дженсен шел по раскаленной дороге, то и дело бросая на него косые взгляды. За несколько часов пути Джаред не проронил ни звука, только дышал тяжело и загнанно, изредка поправляя лямки висящего за спиной рюкзака. И раздражающе громко шаркал ногами по усыпанной мелкими камешками дороге.– Хочешь поговорить? – спросил Дженсен, выталкивая из себя слова через силу. И не только из-за жары.Джаред мотнул головой и снова поправил лямку. Дженсен начинал подозревать, что это у него нервное.– Слушай, я понимаю, что тебе пришлось нелегко, – начал Дженсен, но его тон явно не располагал к задушевной беседе, и Джаред это определенно чувствовал.– Я не прошу копаться во мне, – отрезал он. – Я просто хочу… пытаюсь вспомнить.– Ее? – спросил Дженсен.Джаред коротко кивнул.– Но не выходит, – продолжил он, когда Дженсен уже не ждал. – Они ускользают. Воспоминания.– Я знаю. У тебя всегда так.Джареда это явно не утешило.– Если тебе это поможет, у нее были темные волосы, – произнес Дженсен, внимательно следя за реакцией друга. Джаред скривил рот и проворчал:– Что значит ?темные??– И глаза карие.– Что значит ?карие??Дженсен выдохнул раздраженно и даже остановился.– Джей, прекрати. Не так все с тобой плохо. Ты утрируешь.Джаред сделал еще несколько шагов, остановился тоже, круто развернулся.– Нет, не утрирую! – выпалил он. – Она была… – Он посмотрел в сторону, подбирая правильные слова. – Она понимала меня. Нет, она… она поняла. Я ей рассказал кое-что… и она поняла. А потом она осталась со мной, хотя знала к чему это может привести. И теперь я…Он замолчал. Дженсен смотрел на него пристально, но ему было сложно понять то, что чувствовал Джаред. Люди, которые были дороги ему до травмы, находились словно бы в отдельной категории. Им доставалось больше настоящего Дженсена, его настоящих – прежних – эмоций. Остальные же, как бы сильно он ни хотел быть к ним ближе, не могли пробиться сквозь блок. И Кит не была исключением. ?К сожалению?, сказал бы Дженсен, если бы это не было ложью.– Будто бы предаешь ее? – договорил он.Джаред продолжал смотреть куда-то вдаль.– Да.– Ты не виноват в том, что родился таким.– А в чем виноват? – с горечью парировал Джаред. – Даже когда вокруг меня люди – их нет. Потому что стоит мне отвернуться, как они исчезают. Мне нужно постоянно смотреть на них, чтобы понимать, что я не один. Я даже не могу любить их по-настоящему, потому что я их не помню.Дженсен ощущал, как от чужого эмоционального раздрая учащается его собственный пульс. И для него это было слишком.– Джей, ты впадаешь в депрессию, – сказал он, усмехнувшись. – Ты жил с этим всю жизнь. Ты не знаешь, как иначе. Ты ничего не терял.Джаред не ответил. Возможно, потому что считал, что Дженсен не поймет. Возможно потому, что тот на самом деле понимал все правильно. Но видя, что лучше от этого разговора Джареду не стало, Дженсен тоже чувствовал некоторое огорчение. И потому он легко пожал плечами и добавил:– И ты можешь смотреть на меня.Разумеется, он хотел всего-навсего разрядить обстановку, но стало только хуже. Джаред вскинулся и зло прищурился.– Могу ли?Пришла очередь Дженсена отворачиваться. Он закусил нижнюю губу, чертыхаясь про себя на то, что вообще раскрыл рот. Должно быть, Джареда не сильно обрадовало, когда после его проявления… Дженсен не знал чего – тот просто спихнул его с себя и, никак не прокомментировав произошедшее, сказал, что пора уходить. Дженсен не мог взять в толк, на что Джаред мог обидеться или разозлиться. Со времени расставания после начала распространения вируса они ничего друг другу не обещали, в том числе и того, что смогут вернуться к тому, что было раньше. К доверию, к взаимопониманию и ощущению друг друга как самих себя. К разговору без слов. И Дженсен не понимал, как Джаред этого не видит.Без сомнения, Дженсен был благодарен и рад тому, что все еще значит для Джареда так много, но… что дальше? А дальше начиналась травма и полный эмоциональный вакуум.И потому только теперь, когда Джаред явно показывал свое недовольство сложившийся ситуацией, Дженсену вспомнился разговор, состоявшийся – как ни банально – именно с Кит. И так же банально эти воспоминания вернулись только после ее смерти.Это было незадолго до ухода Дженсена и скорее всего, как он полагал, после того как Джаред ?ей рассказал кое-что… и она поняла?. Потому что с чего бы еще она так внезапно заинтересовалась им?– Дружим со школы, со старших классов, – ответил тогда Дженсен на вопрос и начал болтать в приступе поистине садистского для его несчастных эмоций откровения. – Или, если точнее, я дружу с ним со старших классов. Даже сейчас не могу сказать, почему. У нас не было ничего общего. Всего один раз я объяснял ему что-то про ядерный реактор… Разумеется, Джей ничего не понимал. До сих пор не знаю, почему он меня тогда слушал.– Не знаешь? – хмыкнула Кит, и на ее лице проступило какое-то хищное, птичье выражение. – Может быть потому что ты был дорог ему. Да и сейчас.Кажется, они с Джаредом в тот день поссорились. Снова. Потому на эту реплику Дженсен только саркастически хмыкнул. Кит уловила этот посыл и, чувствуя, что ухватила за живое, произнесла:– Послушай, я не знаю вашей жизни. И физику тоже. И в ядерных реакторах я тем более ни черта не понимаю. Но я разбираюсь в электронике. И, поверь, я знаю, что такое удар током.Тогда Дженсен воззрился на нее с искренним недоумением.– В каком ключе, ты хочешь, чтобы я понял твою аналогию? – спросил он растерянно.– В любом, – непонятно отозвалась Кит. – Когда засвербит, поймешь, какой правильный.– Засвербит? – тупо переспросил Дженсен, но Кит явно не собиралась продолжать разговор, потому что только улыбнулась и направилась к выходу из комнаты. – Я что-то путаю, или это не электронная терминология?Она обернулась на пороге.– Совершенно верно, – прищелкнула пальцами. – Это химия!И рассмеялась так, как люди во время апокалипсиса не должны были. Дженсен уронил гудящую голову на руки и пробормотал глухо:– Ненавижу точные науки… – вскинулся, хмурясь и глядя на закрытую дверь. – Я в самом деле это сказал?В следующую же секунду со стороны входа прозвучал голос Джареда.– Чем занимаешься? – спросил тот.– Размышляю, не стоило ли пойти учиться на повара, когда была возможность, – буркнул Дженсен, вспоминая возмущенные восклицания мистера Райли, рассказывающего о том, куда делся его последний ученик и будущий гениальный физик.– Чего?Дженсен махнул рукой. Обсуждать только что состоявшийся словесный пинг-понг с Кит (он это даже разговором не мог назвать) не хотелось, почему-то казалось, что это все испортит. Хотя, что должно было быть испорчено?– Не обращай внимания, – и видя, что Джаред все еще мнется на пороге, осторожно добавил: – Что-то случилось?Тот хмыкнул, не отрывая от Дженсена взгляда.– Как и всегда. Я первым пришел, чтобы с тобой помириться.– У тебя хорошее настроение?Джаред пожал плечами.– Наверное.– У всех сегодня хорошее настроение… – хмуро добавил Дженсен.Джаред весь мгновенно подобрался, в его глазах мелькнуло волнение.– Тебе Кит что-то сказала?– Скорее, показала.– Чувак, я должен об этом знать?Дженсен посмотрел на него с редкой улыбкой, но ответил с серьезностью, которой его друг не должен был никогда понять.– Нет, абсолютно точно.Но тут Джаред спросил то, что в очередной раз разбило все заслоны, которыми Дженсен отгораживался от прошлого.– Как физика?– Ага, – на автомате ответил Дженсен, выныривая из воспоминаний и возвращаясь в реальность, в которой Джаред все так же смотрел на него, но на этот раз настороженно и зло.– Так могу я или нет, Джен? – резко спросил он, и Дженсену потребовалось мгновение, чтобы понять смысл вопроса.– Можешь, – кивнул он.Джаред прижал пальцы ко лбу, как если бы у него болела голова. Кажется, от того, что они говорили друг с другом, проблема не решалась. И Дженсен понятия не имел, что это за проблема. Хотелось спросить у Джареда, но Дженсен знал, что и у того не нашлось бы ответа. Они спорили о чем-то из разряда чувств, о том, о чем Джаред знал намного больше любого из оставшихся в живых людей на свете, а Дженсен – убийственно мало. Непозволительно мало для того, кто хотел быть рядом с Джаредом. А Дженсен… хотел ведь, верно?– Ты знаешь, что люди на Базе погибли из-за того, что я там был, – произнес Джаред совсем не в тему. – И что ты сказал на это, Дженс? ?Ублюдок?? Да это самое ласковое, что я от тебя слышал за годы нашей дружбы.Дженсен не знал, что на это ответить, потому только спросил:– К чему ты это говоришь?– К тому, что я хочу понять! – окончательно вспылил Джаред. – Почему ты не злишься на меня за это? Почему не злишься за то, что я ушел? Почему не спрашиваешь причину, по которой я так поступил? Что с тобой такое?! – И внезапно выкрикнул так громко, что Дженсен вздрогнул. – Почему ты НИЧЕГО НЕ ЧУВСТВУЕШЬ?!Дженсен молчал, упрямо поджав губы. Взгляд Джареда стал разочарованным, он качнул головой, как бы спрашивая ?да на что я рассчитывал?? и быстро зашагал вперед по дороге. И, конечно, откуда ему было знать, что Дженсену потребовалось убеждать себя в том, что он должен идти следом.Он поравнялся с Джаредом через пару минут, глянул на него хмуро и сказал:– Нужно найти безопасное место, – потом подумал и добавил: – Когда доберемся, обещаю, я все тебе расскажу.Джаред не остановился, даже внимания не обратил, только резко кивнул.– Куда мы идем? – спросил он после долгого и напряженного молчания.– В безопасное место, – повторил Дженсен, – для начала.– А потом?– Доберемся до Калифорнии. Если с Базы кто-то выжил, они направились туда.Джаред хмыкнул, снова поправил лямки рюкзака.– Зачем нам туда идти?Вопрос сильно удивил Дженсена. Ему казалось само собой разумеющимся пытаться быть ближе к людям, у которых была крыша над головой и относительная безопасность. Он даже снова замер.– Джей, а куда? – произнес в недоумении.– Ну, я подумал… – Джаред осекся, увидев, как Дженсен закатывает глаза. – Что?– Честное слово, Джей, я не хочу знать, – усмехнулся тот. – Иногда я даже мечтаю, как было бы здорово, если бы тебе в голову вообще никакие мысли не приходили.Джаред прищурился, против ожиданий Дженсена с любопытством и даже несколько насмешливо.– Ты что, подкалываешь меня? – поинтересовался он.Блеклая улыбка моментально исчезла с губ Дженсена.– Нет, – отрезал он. Но Джаред почему-то улыбнулся ему в ответ.***Джаред поймал на лету брошенный ему тюбик зубной пасты и какое-то время тупо вертел в руках. В движениях его пальцев была некоторая лихорадочность, неуверенность – так ощупывают предметы слепые люди, вынужденные тактильно узнавать о них то, что могли бы за один короткий взгляд. Джаред отвинтил крышку, поднес тюбик к носу и понюхал – запах мяты был слишком сильным, а значит, паста определенно была не первой свежести. Впрочем, как и все, чем они пользовались.Не то, чтобы Джаред в последний раз чистил зубы так давно, что уже и забыл, как выглядит зубная паста, но все же ему потребовалось больше времени, чтобы установить ее сущность, чем, скажем, чтобы опознать пистолет или нож. Однако жизнь во время апокалипсиса была настолько непредсказуемой, что у Джареда было сразу несколько вариантов того, как можно было использовать пасту.Дождавшись, пока Дженсен поднимет на него глаза, Джаред указал ему на тюбик и спросил:– Это есть?Лицо Дженсена скривилось в саркастичной гримасе.– Этим чистить, – едко отозвался он. – Есть – это.Он бросил Джареду небольшую банку с консервами, а затем зубную щетку. Сидя на мягкой, вполне сносно сохранившейся кровати и греясь под теплыми лучами заходящего солнца, Джаред разглядывал полученные богатства и с внутренним возбуждением и трепетом осознавал, что жизнь, кажется, начинала налаживаться.До очередного безымянного городка они добрались на удивление быстро, еще до заката. Им повезло отыскать ничем непримечательный двухэтажный коттедж, на всех дверях которого – о, чудо! – сохранились замки, а в спальне, окна которой выходили на теневую сторону, кровать все еще обладала своими основными свойствами – была пригодна для отдыха, не скрипела, а одеяла и матрас не были полусгнившими.Джаред и Дженсен без проблем умещались на ней вдвоем, и ни у одного и мысли не возникло ночевать в разных комнатах. И пусть для выживания ночью больше не требовалось живое тепло, так было безопаснее, да и комфортнее.Поев и умывшись, насколько это было возможно, Джаред чувствовал себя почти счастливым. Нет, он все еще ждал от Дженсена объяснений, но теперь он был готов реагировать на них более сдержанно, понимая, что ссора была не в последней степени вызвана его собственным поведением. Осознание смерти Кит какое-то время контролировало его эмоции, усиливая негатив, но все это оставалось в прошлом. Несправедливо быстро по отношению к погибшей девушке, однако все забывалось.Поздно вечером Дженсен в последний раз проверил, закрыты ли двери и окна, и забрался в кровать, устраиваясь рядом с Джаредом уже в привычной для них обоих позе – прислоняясь спиной к его груди. Джаред без вопросов обхватил Дженсена рукой, притягивая ближе, как делал всегда во время холода.Волосы Дженсена были влажными и пахли какими-то цветами – впервые за несколько месяцев он воспользовался шампунем, потратив драгоценную воду. Джаред лежал за его спиной молча, понимая, что Дженсен собирается с мыслями, и потому очень удивился, когда тот вдруг взял Джареда за руку и приложил ее к своему затылку.– Вот, – тихо сказал он.Все еще не понимая, Джаред осторожно провел рукой по его волосам, затем в обратном направлении, встопорщивая их, и почувствовал, как пальцы наткнулись на тонкую выпирающую линию кожи – она была длинной, тянулась практически от самой макушки и до затылка.– Что это? – с волнением в голосе произнес Джаред, и ему не нужно было смотреть Дженсену в лицо, чтобы знать, что в этот момент он зажмурился. Сколько Джаред его знал, Дженсен ненавидел показывать окружающим свои слабости, даже разговоры о них не терпел, а шрам на его голове определенно считался таковой.– То, о чем ты спрашивал, – сказал он, и Джаред выдохнул ему в затылок.– Дженсен, пожалуйста! – попросил он, а его пальцы в это время продолжали поглаживать рубец. – Я не прошу раскрываться передо мной, я вижу, ты этого не хочешь. Но ты можешь хотя бы просто ответить на вопрос? Откуда этот шрам?Дженсен вздохнул и завозился, перевернувшись лицом к Джареду. Тот снова положил руку ему на голову, и теперь получалось, будто он хочет притянуть Дженсена к себе.– До того как попасть на Базу, я, как и ты, постоянно передвигался с места на место, – с видимым трудом начал рассказывать Дженсен, не глядя другу в глаза. – Как-то раз я заночевал в одном доме, который, как мне кажется, был заброшен еще лет за двадцать до появления вируса. Но выбора не было… Ночью половина крыши рухнула. Мне повезло не погрязнуть под обломками полностью, да и случилось это уже к утру, я не успел закоченеть или умереть от потери крови – меня нашли Райли и еще пара человек. Они пополняли запасы в том городке. Райли узнал меня и отвез на Базу. Это было в первый год вируса, и в медикаментах еще не было такого недостатка, как сейчас, а температуру не бросало из крайности в крайность. Я сломал несколько костей – они срослись быстро, но голова пострадала, а без нужного оборудования мало что смогли сделать. – Дженсен помолчал, и Джаред затаил дыхание, понимая, что в своем рассказе Дженсен подошел к самому главному. – С тех пор я потерял навык. Не могу создавать никаких разработок. Из ученых остался только Райли, а я… – Он усмехнулся наполовину горько, наполовину равнодушно, как человек, уже смирившийся с неизбежным. – Я импотент по всем фронтам: и в человеческой близости, и в науке. Это коснулось не только физики. Я теперь даже машину починить не могу, знаешь, словно ступор нападает. Могу даже забыть названия предметов. И я не уверен, что сам смог бы воспользоваться кофеваркой. Так что мне тут, в мире без техники, намного лучше, чем было бы в нормальной жизни. Но я заново научился водить машину! И байк. Как-то раз пришлось… И стрелять! Все, что нужно.Ошарашенный, Джаред не знал, что сказать, и только продолжал механически поглаживать шрам – вверх-вниз, вверх-вниз – потирать его, словно под его пальцами он мог бы мистическим образом исчезнуть, рассосаться. Словно этим Дженсена можно было избавить от него так же легко, как от боли в сведенной мышце.– Очень аккуратно зашито, – сипло заметил он, сглатывая.– Да, – кивнул Дженсен. – Хороший врач делал.– У вас был врач?– Был. Но он умер задолго до того, как появился ты.Джаред кивнул. Его глаза в полумраке комнаты влажно блестели.– И ты из-за этого… так очерствел к людям? – спросил он.Спросил, и сам же вздрогнул от своих слов – слишком прямых, слишком… истинных. И, ох, черт возьми, как же Джареду надоело это слово.– Не само происшествие заставило меня… так себя вести, – ответил Дженсен и положил руку на шрам поверх пальцев Джареда. – А он. Эта травма притупила мои чувства. Эмоции. Я не уверен, что могу выражать их на все сто, как раньше. Я чувствую вполовину менее… сильно. – И видя, с каким ужасом смотрит на него Джаред, поспешно добавил. – То есть, не всегда! Я все осознаю, все, что должен чувствовать. Как правильно. Но у меня не всегда получается перешагнуть эту грань. Иногда все как раньше, но иногда…Он замолчал, вероятно, ожидая, что Джаред сейчас впадет в панику, вскочит на ноги, и придется еще долгое время доказывать ему, что все не так плохо. Но Джаред не собирался этого делать. После признания Дженсена, он четко осознал, что теперь никакая сила не заставит его отойти хотя бы на шаг, отвернуться. Потому что, может быть, Дженсен сам не понимал этого, но то, что он признался Джареду, автоматически означало, что в данный момент он чувствовал. И чувствовал достаточно сильно, чтобы Джаред имел право усомниться в безвыходности положения. Все зависело от желаний человека, и Джаред видел, как Дженсен хотел чувствовать, как старался – рядом с ним. Да, возможно, Дженсен не понимал, потому что между разумом и эмоциями у него стоял сплошной барьер, мешающий ему сопоставлять их. Но это понимал Джаред. Поэтому он прижал ладонь к затылку Дженсена плотнее и слегка надавил, притягивая его голову ближе, а затем одним слитным движением перекатил его на спину и навис сверху. Его рот прижался к губам Дженсена, и на этот раз поцелуй был не столь невинен. Дженсен слабо трепыхнулся в его руках и как-то растерянно ойкнул, а потом обхватил Джареда за плечи, отстраняя от себя.– Постой, постой… – забормотал он, задыхаясь и глядя в глаза Джареда, находящиеся всего в нескольких сантиметрах от его собственных. – Ты что делаешь?Джаред сорвано выдохнул и обхватил руками запястья Дженсена, отдирая их от себя и заводя ему руки за голову – прижал к подушке несильно, только чтобы не мешался, склонился снова и выдохнул в самый рот:– Хочу быть к тебе ближе, чем кто-либо.А затем снова глубоко поцеловал.***Несколько мгновений Дженсен лежал неподвижно и даже вроде как отвечал, но стоило Джареду отпустить его руки, забарахтался и сильно толкнул его в грудь, а затем вскочил на ноги. Джаред поднялся следом и шагнул по направлению к двери, вероятно, на случай, если Дженсен решит сбежать, но тот и не собирался делать ничего подобного, только стоял, опустив голову, и шумно дышал носом.– Что? – резко спросил Джаред, потом сцепил руки в замок на уровне груди и повторил спокойнее: – Дженсен, что?Наверняка, он ждал ответа вроде ?ничего? или ?забей?, или еще какой-нибудь односложной отмашки в духе Дженсена, – это было бы вполне закономерно, но к собственному удивлению Дженсену не хотелось так обрывать разговор.– С тех пор как ты появился все пошло наперекосяк, – отрапортовал он, не поднимая головы. – А у меня нет сил думать обо всем этом. И времени нет, потому что стоит мне начать, как ты снова выкидываешь что-то еще более неправильное.– Неправильное? – переспросил Джаред. – Ты про… поцелуи?– Нет, я не об этом. – Дженсен посмотрел ему в глаза. – То есть, об этом, но… не только. Слушай, поцелуи, секс – это хорошо. Я еще не настолько псих, чтобы не осознавать это, но их недостаточно.– Недостаточно для чего?– Иногда рядом с тобой мне кажется, – не знаю, – что я такой же, как раньше. Но это не так, и стоит тебе уйти, как эта иллюзия исчезает. Я… много чего сделал.– Ты про Люка? – догадался Джаред.Дженсен коротко и серьезно кивнул.– И про Бена. Я вернулся на Базу, увидел там его… и застрелил. И я не уверен, что оставил бы в живых Кит, если бы Охотники не убили ее, а заразили.– Я знаю это, – тихо ответил ему Джаред. – Всегда знал, с самого начала. Дженсен, есть вещи, в которых мы не виноваты.– Вот именно! – внезапно повысил голос тот. – Ты заставляешь меня чувствовать, что я не должен себя винить! А это не то, что ты говорил раньше.– Мы много чего говорили друг другу раньше, – парировал Джаред и подошел ближе. Дженсен не отстранился, только голову чуть запрокинул, чтобы смотреть Джареду в глаза. – И мы оба не раз ошибались. Но лучше жалеть о том, что было, чем о том, что могло бы быть, верно? – Он с деланным спокойствием пожал плечами и усмехнулся уголком губ. – Мне жаль, если тебя это тяготит, но так уж вышло, что ты нужен мне. В каком угодно и во всех смыслах сразу.На лице Дженсена проступило отчаяние пополам с растерянностью.– Даже не знаю, что сказать, – едва слышно пробормотал он.– Скажи... скажи, что ты еще здесь.– Здесь, – тут же покладисто согласился Дженсен.Джаред безрадостно усмехнулся.– Я, конечно, знаю, что у тебя проблемы с эмоциями, – сказал он, с преувеличенным вниманием изучая стену. – Но не настолько же.– Что? – Дженсен хлопнул глазами и поправился: – Джей, извини... Это немного неожиданно.– У нас апокалипсис, черт возьми.Его рука коснулась плеча Дженсена, затем переместилась на шею, пальцы крепко сжали затылок.Дженсен прочистил горло, не отрывая взгляда от лица Джареда.– Джей, – неуверенно позвал он. – Джей, твоя, эм, рука…– Да?– Она на моей шее.– И?– Что она там делает?Джаред вскинул брови.– Лежит?Дженсен сделал шаг в сторону, уклоняясь от ладони.– Не так просто, – произнес он. – Все не так просто.– Есть? – переспросил Джаред.Дженсен покачал головой.– Нет, будет.Джаред нервно убрал руки в карманы джинсов.– Знаешь, – сказал он дрогнувшим голосом, – мне кажется, что на самом деле твои чувства полностью атрофировались.Дженсен хотел, правда, хотел ответить. Но он ненавидел врать – себе, людям. В особенности Джареду. Он не хотел говорить другу, только что почти признавшемуся ему в любви, что он прав. Возможно это было лишь очередное минутное помутнение, но это не отменяло того факта, что Дженсен не чувствовал того, что должен был. Что-то было на самом дне памяти, воспоминания о том, что он должен испытывать, как должен ощущать. Но когда Джаред молча вышел за дверь, Дженсен понял, что ему впервые за долгое время по-настоящему паршиво.А за стенами дома уже четвертый год рушился равнодушный, безучастный к чужому горю мир. Но сейчас Джареда не было рядом, чтобы закрыть Дженсена от осознания этого.