Глава 1. Случай (1/1)

Год спустя после начала Истинного времениИспокон веков было принято отмечать начало нового года. Помимо набивших оскомину пожеланий, вроде счастья и удачи, люди нередко говорили фразу, в Истинное время вызывающую только горький смех. ?И пусть все плохое останется в прошлом?. Наверное, это пожелание даже могло бы подействовать неким мистическим образом, если бы кто-то еще помнил день, в который его стоило произносить. Но таких не было, как не было привычного дня и ночи, сменяющих друг друга времен года, холода и жары, зла в самом жутком его проявлении и добра, которому учат в приходских церквушках осатаневшие от одиночества и скуки, но не утратившие веру монахи.Была лишь пустошь – разверзнувшийся ад на земле, и виноваты в этом были те, кто из поколения в поколение многие тысячи лет пытались его предотвратить.– Люди! – фыркнул изрядно перебравший бородач за шатающимся столиком в одной из затерявшихся в глуши помоек, гордо именовавшейся придорожным баром. – Да где ж ты теперь их найдешь? Все, как один, превратились в животных, включая нас с тобой!Сидящий напротив него молодой мужчина промолчал, но было видно, как напряглись мышцы на его руках, скрытых под тонкой и явно малой ему – размера на два – кожаной курткой. Потрепанный капюшон закрывал его лицо, отбрасывая тень на стену, освещенную светом факелов.– Как в каком-нибудь хреновом восемнадцатом веке, – снова озвучил свое негодование бородач, кутая ладони в рукава изношенного пиджака – по ночам холод был практически нестерпимым. – Сдохнуть всем надо было бы, так я скажу. Сдохнуть еще давно, когда все это началось. Тогда не пришлось бы хлебать бурлящую мочу из этой протекающей херни!И он швырнул разбухший от пива картонный пакет под стол.Сидящий напротив все так же молчал, и было неясно, следит он за пьяными излияниями или вовсе уснул. Последнее, впрочем, было бы не только непредусмотрительным, но и попросту глупым, чего об этом мужчине сказать было нельзя. Едва жидкость коснулась пола, он подтянул ноги и выпрямился на заскрипевшем стуле.– Тебя как зовут хоть? – не унимался бородач, явно намерившийся вывести соседа на разговор. – А то неприлично получается, я тебе душу раскрываю, а кому – тебе, и понятия не имею.– Джаред, – ответ прозвучал тихо, но резко.– Так-то лучше, – кивнул бородач, не торопясь, впрочем, раскрывать собственную личность. – Ты как тут оказался?– По делу, – неохотно отозвался назвавший себя Джаредом и отодвинулся еще дальше, насколько позволяло пространство около столика.– По делу, – с ноткой иронии повторил бородач и забарабанил пальцами по заросшему подбородку. – И какое же, интересно, дело может быть хоть у кого-то в такое время?И он явно не имел в виду то, что за окнами бара уже становилось темно.Джаред со вздохом посмотрел в сторону – очертания его капюшона покачнулись в полумраке.– Я ищу… искал тут кое-кого. Но уже понял, что напрасно.– Надо же, – протянул бородач, и в его голосе проскользнули нотки показной важности. – Еще случается, что кто-то кого-то ищет? А уж я думал все давно позабыли о родственных узах, всем готовы глотки перегрызть.– Да, есть такое.– Ладно, – бородач откинулся на угрожающе затрещавшую спинку своего стула и махнул рукой в воздухе, словно делал Джареду большое одолжение. – Я готов тебя послушать.– Я не настроен рассказывать истории.– А я разве требую? Ты же сам хочешь спросить.Джаред снова посмотрел вбок и поерзал: его нетерпение и волнение с каждой минутой проявлялись все сильнее.– Спросить?– О том, кого ты ищешь.– Вряд ли ты его видел. Мы расстались еще до… всего.Бородач присвистнул, раскачиваясь на стуле. Якобы невзначай он опустил руки – худые и жилистые, со сморщившейся и скатавшейся кожей у оснований пальцев – под стол, и это заставляло Джареда нервничать. Помимо прочего, по опыту он знал, что от людей, первыми заводящими с ним разговор, да еще так настойчиво, не стоило ждать ничего хорошего. Впрочем, о чем это он? Уже давно на земле не было ни одного человека, к которому Джаред готов был бы повернуться спиной, даже для того, чтобы просто уйти. Разве что…Он глубоко вздохнул и поморщился – воздух вокруг с каждой минутой становился все холоднее, уже почти причиняя физическую боль. Человека, о котором он только что подумал, которого искал, не было здесь, да и не могло быть. Он знал это с самого начала, но почему-то все равно зашел в этот бар, наплевав на собственное правило держаться от людей подальше.– Жаль тебя расстраивать… – начал бородач, и его левое плечо странно дернулось, будто от удара. – Но вряд ли ты его когда-нибудь отыщешь. Таких как мы сейчас даже не хоронят.Джаред весь подобрался: внезапное чувство опасности мгновенно заставило встать дыбом все волоски на теле. Он нащупал за пазухой пистолет и положил на него руку, но спокойнее не стало. Однако бородач больше не делал никаких подозрительных движений, и больший ужас на Джареда наводили его слова.– Нет! – отрезал он, на какой-то миг подаваясь вперед и выходя из тени. – Не говори этого. – И, помолчав, добавил:– Я и в самом деле понятия не имею, жив ли он. Если бы я был уверен, что нет… – он стиснул зубы, затем громко прочистил горло и сложил руки на груди – тени на стене задвигались и замерцали. – Но пока я не знаю наверняка, я буду его искать.– Надо же, – повторил бородач голосом, полным поддельного восхищения. Собственно, цинизм давно стал вторым именем каждого, кто хотел выжить.Все четыре ножки стула с грохотом опустились на пол, когда бородач перестал раскачиваться, и Джаред вздрогнул. Причин оставаться на ночь в этом баре, рядом с не внушающим доверия пьяницей, не было, и Джаред уже собирался подняться на ноги, но бородач выбрал именно этот момент, чтобы потянуться к Джареду через стол. На чистом рефлексе Джаред уклонился в сторону от протянутой к нему руки, отпрянул назад и со всей силы пнул по краю стола. Шаткая конструкция затрещала, раскалываясь и погребая бородача под обломками.– Эй, я всего лишь хотел тебя утешить, – пробормотал тот, кое-как поднимаясь и все еще протягивая вперед руку.Краем глаза Джаред заметил, что немногочисленные посетители бара пришли в движение. Разумеется, никто не собирался ввязываться в разборки, но за разворачивающимися событиями следили со страхом и вниманием.Недолго думая, Джаред выхватил пистолет и медленно снял его с предохранителя, так, чтобы все успели это заметить. Но бородача это не остановило. Испустив поистине звериный рык, он бросился вперед, растопыривая покрытые чем-то темным пальцы, и, когда расстояние между ним и Джаредом сократилось до метра, прогремел выстрел. Бородач конвульсивно дернулся, споткнувшись, и рухнул как подкошенный на пол. При внезапно ярком свете вспыхнувших факелов стало видно, что из раны на его лбу течет тонкая струйка крови, так же, как и из ладони, – той самой, которой он так настойчиво пытался прикоснуться к Джареду. В другой руке бородача был зажат маленький перочинный нож.Ни на кого не глядя, Джаред обогнул тело и толкнул ногой дверь, выходя на улицу. Направляясь к оставленной на некотором расстоянии от бара машине, он слышал, как быстро и резко, подобно гранате, разрывается тишина. Слышал крики и вопли выбегающих на улицу людей.Больше ни один человек не зайдет в этот бар. В бар, где разлилась кровь Очищенного. Зараженная кровь.Заводя мотор, краем уха Джаред уловил треск и шипение. Он не стал смотреть в зеркало заднего вида. Ему и не нужно было. Он и так знал, что за его плечами разгорается пожар. В Истинное временя огонь считался безупречным оружием.***Три года спустя после начала Истинного времениУ них еще было электричество. Дженсен сам принимал участие в создании нового генератора – еще тогда, раньше. Правда, проект пришлось забросить в связи с его неактуальностью. При наличии мощнейших реакторов, питающихся одними химическими переработками, которых в свое время было навалом, никто не считал целесообразным тратиться на батареи, работающие от силы двенадцать часов и не подлежащие ремонту по истечению этого срока. Однако теперь, когда оставшиеся ресурсы приходилось хранить как зеницу ока в нескольких еще годных для этого контейнерах, разработки Дженсена, не требующие сочетаний многих элементов, считались даже не столько чудом техники, сколько единственным способом поддерживать более-менее приемлемое существование…На Базе, которой за три года никто так и не удосужился придумать название, их обитало около тридцати. Их – это тех несчастных, которым каким-то образом – всем по-разному, – удалось пережить наступление Истинного времени и, более того, суметь к нему приспособиться. Иногда бывали дни, когда Дженсен, просыпаясь рано утром оттого, что собственные зубы начинали выбивать дробь, думал, что им чертовски не повезло. Потому что у каждого из тридцати в свое время хватило дури выжить, а теперь не хватало сил умереть. Сосед Дженсена по комнате, Люк, искренне считал, что это азарт. Когда-то он был известным завсегдатаем казино, и его подход к жизни, как и к выживанию, никого не удивлял. Но Дженсен все равно не упускал случая покрутить пальцем у виска, хотя и должен был признать, что зерно истины в словах Люка есть. Только вот сформулировать хотя бы для самого себя – какое же именно, пока что не удавалось.– Я уже начал игру, – сверкая черными, как ночь глазами, сообщал Люк всем, кто выказывал желание его слушать. – И теперь – до конца. Либо я, либо он.Под ?он? Люк подразумевал окружающий мир, за что Джейн, шестнадцатилетняя флегматичная особа неопределенного пола окрестила это комплексом Супермена. Ну, с этим тоже вполне охотно соглашались.Еще одна обитательница Базы – Сара, двадцатишестилетний аукционер ?со стажем работы более десяти лет?, чем она безмерно гордилась и за что ее негласно жалели окружающие, предпочитала просто ждать. Видимо, находясь длительное время в окружении старинных вещей, Сара с годами погрязла в истории каждой из них так глубоко, что на собственное будущее у нее не осталось ни сил, ни желаний.Ее доводы не нравились Дженсену больше всего.– С таким подходом, – раздраженно говорил он, – мы в конце концов начнем рыть туннели, и наши потомки будут жить под землей, как пещерные люди.– Только хуже, – поддакивал Люк.Сара закатывала глаза.А потом в разговор неизменно включался мистер Райли, старый ворчливый гений-ядерщик, которому уже лет двадцать как пора было уйти на пенсию. Когда-то Дженсен проходил у него экзаменационное собеседование, доказывая, что микрофизика – это как раз то, чем он хочет заниматься в жизни, и нет, он не бросит столь благородную профессию ради того, чтобы стать поваром. Так, по словам уже тогда немного свихнувшегося от радиации мистера Райли, ушел его последний ученик и помощник. Кто бы знал, что через какие-то четыре года опыт, который мистер Райли передал Дженсену, сможет поддерживать жизни трех десятков людей. Возможно, последних, кто еще мог похвастаться тем, что не разучился жить с себе подобными. Ну, может быть, не совсем последних…Как-то раз Люк, время от времени выбирающийся из Базы в реальный мир для пополнения припасов, вернулся не один. Нечто, одетое в черные лохмотья и дрожащее с ног до головы, он представил как:– Это Кит. Она девушка и ненавидит говорить о своей профессии.Трясущаяся Кит не казалась способной ненавидеть хоть что-то, но, к удивлению обитателей Базы, пришла в себя за пару часов и даже начала разговаривать. Узнав от нее, что База в Оклахоме – их собственная – не единственная, все воспряли духом. Когда Кит немного обжилась, мистер Райли, единственный придавший значение приветственным словам Люка, пристал к ней с расспросами, в ходе чего выяснились некоторые подробности о ненавистной профессии. С тех пор, раз в две недели Кит, как оказалось, мастер на все руки, настраивала допотопную рацию, и База могла связаться с людьми, устроившими что-то вроде штабов в других частях Америки. Это не являлось особо полезным, но атмосфера на Базе существенно переменилась, когда стало известно, что они не последние оставшиеся на планете. Кит, разумеется, с тех пор носили на руках, чему она, в силу характера и воспитания, не была особенно рада. В итоге закончили на преклонении с почтительного расстояния.Это были люди, с которыми Дженсен проводил наибольшее количество времени, с остальными же отношения как-то не сложились. В преобладающей степени это было из-за Бена, женоподобного журналиста, в прошлом ведущего колонку сплетен в одном из мужских журналов. Бен считал, что в произошедшей катастрофе, которая привела мир к апокалипсису, не в последнюю очередь виноват Дженсен. Полагал он так лишь по той причине, что Дженсену не посчастливилось работать под началом человека, решившего начать техническую революцию. Да, как исправный работник, Дженсен имел привычку верить своему боссу, и потому заподозрил неладное практически в самый последний момент, когда уже мало что можно было сделать. К тому времени Бен на протяжении многих месяцев пытался уличить всю организацию Дженсена в превышении полномочий, но, из-за скандальной репутации, на него никто не обращал внимания. До тех пор пока, во всех смыслах этого слова, не прогремел взрыв.Попав на Базу Бен не упустил случая сообщить каждому о своих познаниях и о том, какую роль в начале Истинного времени сыграл Дженсен. Как уже было сказано, от него отвернулись практически все. И это притом, что Бен не знал подробностей, лишь то, что Дженсен работал на человека, решившего перевернуть мир, и не сделал ничего, чтобы ему помешать. Собственно говоря, так думали все. Истины же не знал никто кроме Дженсена… и еще одного человека, которого больше не было.Справедливости ради стоит сказать, что сам Дженсен, а если точнее, двадцативосьмилетний Дженсен Росс Эклз из Техаса, не сильно тяготился сложившейся ситуацией с обитателями Базы. После наступления Истинного времени он и сам не имел особого желания общаться с людьми. К тому же травма головы, полученная им в первые месяцы апокалипсиса, навечно записала его в пофигисты. Мистер Райли говорил, что Дженсену очень повезло, так как он и вовсе мог остаться овощем, но Дженсен не ощущал особой радости. Не все, но многие эмоции и чувства для него словно отступили на задний план. Это воспринималось им как слепящий свет, который внезапно притушили до состояния полумрака. И это, считал Дженсен, хорошо. Это не дало ему сойти с ума от чувства вины, от боли потери и страха перед неизвестным будущим. После получения травмы он оценил… спокойствие. Возможно, приобретенное хладнокровие помогло ему выжить.Однако если эта часть была положительным последствием, были и отрицательные. Дженсен больше не мог создавать. Когда-то понятная и логичная физика стала казаться абсолютной чушью, слова в предложениях не имели смысла, формулы и термины превратились в нагромождения непонятных знаков. Это коснулось не только ранее любимой Дженсеном науки, но и практически всей технической части его жизни. Ему потребовались месяцы, чтобы вспомнить, как водить машину и стрелять. Проходили минуты адского мозгового напряжения, пока Дженсен, глядя на кухонную плиту, вспоминал название этого предмета.В такие моменты он тихо радовался, что ему больше не приходится жить в мире, где его посчитали бы инвалидом.***Дженсен проснулся оттого, что его кто-то тряс за плечо. С трудом разлепив глаза, он поморгал, приподнимаясь на локте и широко зевая.– Чего тебе?Длинной тенью над кроватью навис Люк. Извечная непослушная челка падала ему на глаза. Дженсен уже много раз предлагал ему обрезать волосы, аргументируя это тем, что с такой прической издалека Люка можно принять за женщину. Но тот почему-то не оскорблялся и упорно отращивал гриву, которую в скором времени уже стоило бы убирать в хвостик.– Я на поверхность, ты со мной?– Сейчас? – недоуменно переспросил Дженсен. Его неконтролируемо передернуло, стоило только подумать о том, чтобы вытащить и без того замерзшие ноги из-под одеяла.– Конечно. Если пойдешь, надо уже собираться, попробуем добраться до места за пару часов. Потом станет так жарко, что мы превратимся в мумий где-нибудь на дороге.– Ты просто профи по части уговоров, – хмыкнул Дженсен, но тем не менее сел, а затем встал, все еще закутавшись в одеяло по самый нос. Люк был прав, днем на открытом солнце легко можно было умереть от обезвоживания, но в данный момент Дженсен искренне считал, что лучше поджариться, чем заледенеть.Давая Дженсену подойти к стулу, на который была брошена одежда, Люк ухмылялся. Было видно, что он безмерно рад тому, что в этот раз при вылазке у него будет компания. Обычно же Дженсен был слишком занят. Пару раз Люк звал с собой Кит, но с виду крепкая и хладнокровная девушка впадала в истерику, стоило только намекнуть о том, что ей нужно выйти отсюда. Никто, даже, казалось, вызывающий у нее доверие мистер Райли так и не добился вразумительного ответа, что же такого она увидела перед тем, как попасть на Базу.Так, оба кандидата отпадали, а с остальными Люк не хотел идти сам. В итоге, отправлялся один. Но иногда, когда до чертиков надоедало безрезультатно сидеть взаперти, Дженсен соглашался.Дрожа от холода, он натянул на себя джинсы взамен шерстяных штанов, в которых спал, и футболку без рукавов, затем снова влез в свитер. Не сказать, чтобы это сильно помогло, но он уже привык к резким перепадам температур. По его мнению, легче было бы переждать полчаса адского холода, чем потом на раскаленном воздухе тащить на себе груз теплой одежды, но обычно вылазки с Базы затягивались дня на три, и без оборудования идти было нельзя.– Ты предупредил всех? – спросил Дженсен, закидывая на плечо рюкзак.– Оставил записки Райли и Кит.– А они точно их увидят?– Даже если нет… Куда бы еще мы могли деться?– И правда, – пробормотал себе под нос Дженсен и кивнул в сторону выхода из комнаты.Вооружившись, Дженсен и Люк покинули жилое помещение Базы и, пройдя по длинному коридору, которым та была отгорожена от двери, ступили на поверхность.***Как он и предполагал, здесь никого не было. Еще каких-то два года назад Джареда приводил в возбужденный трепет вид заброшенных домов, распахнутых дверей магазинов, дорог, забитых машинами так, что даже ребенку невозможно было бы протиснуться между их раскаленными на солнце боками. Внезапная тишина, давившая на уши в оживленном мире мегаполиса, переставала казаться вязкой. Она стала опасной, источником страсти, – ощущение, сходное с предвкушением сексуального удовольствия, до поджимающихся пальцев на ногах и нестерпимого желания прикоснуться к себе в попытке облегчить напряжение. Это был ужас пополам с восхищением, апатия пополам с животной похотью. Огромнейшая могучая цивилизация, рухнувшая в один миг, и миллиарды людей, из которых осталась лишь горстка испуганных неудачников, как сказал когда-то встретившийся Джареду Очищенный, медленно превращающихся в животных. И он, Джаред, один из них.Но теперь покореженный, полу изгнивший мир не вызывал столь ярких эмоций, сердце не начинало биться быстрее при виде темного помещения, не появлялось и намека на укол совести, когда приходилось забираться в чужую спальню, чтобы переждать ночь, тело не начинало гореть, когда приходило осознание полного и абсолютного одиночества.Джаред перестал сражаться, теперь он делал все возможное, чтобы прижиться в мире, где все указывало на то, что они оба скоро умрут – и мир, и он сам. Но попытаться стоило, хотя бы потому что альтернативы никто не предлагал.Засунув в рот шоколадку, на обертке которой было написано, что срок годности истек еще полгода назад, Джаред схватил корзинку и медленно принялся расхаживать мимо рядов с продуктами. Многие прилавки были пусты, в основном те, на которых должны были располагаться выпивка и консервы. Это было логично, но поджимающийся от голода живот Джареда вовсе не обнадеживало. Шоколадка оказалась отвратительно сладкой, засахарившейся, и это было точно не то, что требовалось мужскому организму для дальнейшего функционирования.Солнце уже практически встало, и через несколько минут жара должна была стать нестерпимой, а Джареду вовсе не хотелось застрять в заброшенном магазине на целый день. К тому же, он прибыл в это место не прогулки ради, а все с той же целью, с которой путешествовал уже почти три года.Он вытащил из холодильника с оторванной дверцей чудом сохранившуюся там бутылку воды и жадно вылакал половину, засунул оставшееся в карман куртки и продолжил поиски.Наконец, Джаред отыскал несколько закатившихся в угол консервов и, еще не забыв до конца о правилах поведения, подошел к кассе в надежде найти пакет. Искомый обнаружился под стойкой продавца, и взгляд Джареда тут же остановился на яркой желто-красной упаковке рядом с ним.– Попкорн, – прочитал Джаред вслух и неудержимо расхохотался, опускаясь на пол и прижимая пакет к груди. Отсмеявшись, он швырнул находку в корзину, но не спешил подниматься. Идти куда-то не было никакого желания, есть тоже расхотелось. Возникла мысль рассыпать попкорн на крыше машины и посмотреть, достаточна ли температура для того, чтобы тот начал лопаться, и Джаред даже серьезно думал об этом пару минут. Когда он решил, что если в самом деле не хочет застрять здесь, стоит поторопиться, в отдалении раздался какой-то неясный звук. Джаред прислушался, и звук повторился, ближе и громче. И наконец Джаред понял, что это: так бывает, когда кто-то тяжело шаркает ногами по песку, поднимая в воздух клубы дорожной пыли.***Машину Люк и Дженсен отыскали за пару километров от Базы, когда рассвет только занимался. Продрогшие и усталые, они потратили еще какое-то время на то, чтобы продезинфицировать салон, и только после этого забрались внутрь в попытке согреться. Впрочем, всего через полчаса пути они выключили печку. Становилось жарко.Люк выкрутил кондиционер на максимум, но от раскаленного солнца, бьющего в не тонированные стекла джипа, это не слишком спасало. Дженсен рядом, на пассажирском сидении, натянув на голову капюшон от кофты, сполз вниз и монотонно обмахивался каким-то журналом, обнаруженным в багажнике.– Если так будет продолжаться, я сдохну от сердечного приступа, как старик Ронни, – тяжело дыша бросил Люк и нацепил на нос солнцезащитные очки. Дженсен облизнул пересохшие губы и принялся обмахиваться сильнее.– Все сдохнем когда-нибудь, – заметил он.– Это не значит, что я намерен делать это сейчас! – воскликнул Люк. На миг он отпустил руль, чтобы надеть тонкие белые перчатки. – Я в этом похож на педика. – Фыркнул он.– Могу отдать свои кожаные, – отозвался Дженсен. – Как жарко станет, скажешь, ок?Люк только кинул на него недовольный взгляд и поерзал на сидении. Его голые ноги оставляли на кожаной обивке влажные следы.– Черт, уже весь зад мокрый, – пожаловался он.– Я имею права не знать подробностей? – хмыкнул Дженсен и завозился сам, затем приподнялся над сидением и стянул джинсы, оставшись в одних трусах. Вкупе с капюшоном на голове выглядел он комично. – Лучше скажи, куда мы едем?– Точный пункт назначения я тебе не назову, но – на Север. На расстоянии нескольких миль от Базы мы уже ничего не найдем, я несколько раз проверил. – Люк поморщился, коротко взглянув в окно. – Что-то я просчитался со временем. Наверное, придется переждать день в ближайшем городке.– А потом попытаемся покрыть все оставшееся расстояния за то время, что пройдет до наступления холода? – спросил Дженсен. – Нет уж, мы не будем останавливаться там, где точно знаем, что ничего нет.– Ладно, ты прав, – нехотя согласился Люк и прибавил газу.До того самого ближайшего городка они добрались спустя пару часов. Улицы, заброшенные дома, машины – даже не прикасаясь Дженсен чувствовал исходящий от них жар, ощущал раскаленный металл. Колеса джипа мягко шуршали по мелкому песку, которым были усыпаны дороги, и Дженсен радовался, что здесь нет асфальта.Уже почти свернувшись в узелок на полу под бардачком (и как только уместился?) Дженсен краем глаза следил за тем, что происходит вокруг. Солнце было везде – над ними, вокруг них, в каждом доме, в каждом распахнутом окне, пронизывая, пропитывая все жаром и густым, как вата, воздухом. И негде было спрятаться, оставалось только терпеливо ждать. Дженсен бы выл во весь голос, если бы это помогло.Люк матерился от невозможности прибавить скорость – уж очень неровной была дорога, а пробить колесо ему не хотелось.Дженсен уже собирался было повернуться к своему спутнику и в очередной раз попросить не нервировать своим нытьем, потому что травма травмой, а вывести Дженсена из себя все еще оставалось сущим пустяком, как вдруг его взгляд привлекло что-то темное. В выжженном солнцем мире это особенно заметно. Небольшое тенистое пространство под крышей одного из домов, где он увидел…– Люк, стой! – выпалил Дженсен, и тот от неожиданности инстинктивно вмазал по тормозам. Машина резко остановилась, и Люка по инерции бросило вперед.– Ой, блин, что?! – скороговоркой воскликнул он, потирая ушибленный лоб.– Мне надо, – сказал Дженсен, не отрывая взгляда от тени. А затем он посмотрел на расположенное рядом здание. – Туда…– Это продуктовый магазин, – сказал Люк то, что и так было очевидно. – Мы же вроде решили не остана…Но Дженсен не слушал. Поспешно натянув кроссовки, джинсы и футболку без рукавов – все, что было, – чтобы хоть немного спасти тело от обгорания, он распахнул дверцу.– Может объяснишь, что все-таки ты забыл в этом месте? – закричал ему Люк с водительского места. – Я был тут на прошлой неделе, помнишь? Здесь ничего нет, ты сам сказал, что нужно ехать дальше…– Я должен убедиться! – резко перебил его Дженсен, захлопывая дверцу машины и сразу начиная задыхаться от раскаленного воздуха. Сразу стало ясно, насколько сильно работал в салоне кондиционер.– Дженсен, здесь может быть опасно! – Люк тоже выбрался из машины и огляделся, приложив ладонь козырьком ко лбу. – Да мы же сгорим тут заживо.В этом он был прав. Дженсен чувствовал, как щиплет солнце обнаженную кожу плеч.– Туда, – сказал он, указывая все на тот же продуктовый магазин.– Я был здесь! Ты меня вообще слушаешь? – снова возмутился Люк, однако пошел следом.Ответить Дженсен не мог, все силы уходили на то, чтобы дышать и идти вперед. Голова кружилась так, как если бы он, в былые времена, отрубился на пляже в самый разгар дня. Сейчас же хватало и нескольких минут.– Так недолго и рак кожи заработать! – выкрикнул откуда-то сзади Люк, и Дженсен счел за лучшее его проигнорировать.Он ввалился в двери магазина и рухнул на колени, с трудом сглатывая сухим горлом. Люк, запнувшись о порог, пролетел чуть дальше и врезался в ближайшую полку. Сверху на него посыпались полусгнившие коробки из-под соков, мгновенно разукрасив его белую футболку разноцветными узорами.– Идиот, – все еще задыхаясь, закатил глаза Дженсен и потянулся к рюкзаку Люка, достал оттуда бутылку и сделал несколько жадных глотков.– Теперь я могу знать зачем мы здесь? – спросил Люк, поднимаясь и даже не пытаясь отряхнуться.– Я видел… машину.Дженсен подошел к окну и посмотрел на улицу. У закрытого на замок служебного входа в магазин, на чудом сохранившемся тенистом клочке земли действительно стоял автомобиль.– И? Ты внезапно решил произвести замену? Чувак, джип же совсем новый, мы только сегодня его раздобыли…– Нет, – покачал головой Дженсен, продолжая смотреть на машину так пристально, словно на ней внезапно могло появиться что-то новое. – Дело не в этом. Ты не понимаешь…– Верно, – ответил Люк, и что-то в его голосе заставило Дженсена насторожиться. Он медленно обернулся и проследил за взглядом друга. Люк смотрел на стоящую на прилавке продуктовую корзинку с лежащими в ней консервами так, словно она была чудовищем из самого худшего кошмара.Кивнув Люку, Дженсен вытащил пистолет и прислушался. Воздух гудел вокруг них, и это мешало сосредоточиться. Дженсен уже занес ногу, чтобы сделать шаг к прилавку, как Люк сообщил громким шепотом ?здесь кто-то есть!?, и Дженсен едва сдержался, чтобы не дать ему подзатыльник.Сердце билось с перебоями, словно пыталось поспеть за хаотично мечущимися в голове мыслями. В три прыжка преодолев расстояние до корзинки, Дженсен завернул за прилавок и тут же столкнулся взглядом с дулом пистолета, направленного ему прямо между глаз.