Blame it on the alcohol (1/1)
Пояснения автора: Мне немного стыдно перед Кисе и Достоевским.
Действия происходят в конце 1 года обучения в старшей школе.Этот. Чертов. Кисе.Очередной недоуменный взгляд бармена, очередное ?извините, никого похожего сегодня не было?, очередная хлопнувшая за спиной дверь. Часы показывают за полночь, их тиканье сейчас очень напоминает звук часовой бомбы. Бомбы с надписью ?терпение Аомине Дайки?, которая вот-вот взорвется.Брюнет с чувством пинает ногой мусорку, обвиняя ее во всех грехах человечества в целом и Кисе Рёты в частности. Мусорка мстит ему тупой болью в ноге, что совсем не способствует успокоению. Впрочем, успокаиваться Дайки не хочет, он хочет найти одного конкретного блондина и врезать по его наглой физиономии. А причина для этого у него самая что ни на есть уважительная.Кисе звонит ему поздним вечером, когда приличные люди вроде Аомине Дайки лежат себе дома и листают порно-журнальчики, и неразборчиво что-то канючит в трубку. Из его бессвязного бреда Аомине умудряется различить лишь ?забери меня отсюда? и ?бар?. Какой конкретно бар, где находится и что он, непьющий спортсмен, там делает – ничего из этого узнать у пьяного в хлам парня не удается. Связь обрывается, а последующие 28 звонков Рёта благополучно игнорирует. Вдоволь намучив несчастную кнопку вызова, Дайки бросает попытки дозвониться.Ему очень хочется забить на все и предоставить непутевого блондина самому себе. Почему ему, собственно, должно быть какое-то дело до того, где его пьяная тушка будет валяться этой ночью? Кисе уже не маленький, сам справится, раз смог сам так напиться. Все это очень убедительно и справедливо, но… но в какофонии звуков дружеской попойки он четко различил голос капитана Кайджо. Позволить семпаю Кисе снова подставить ему свое заботливое плечо? Аомине не может с уверенностью сказать, какова природа этой заботы, но все его инстинкты кричат об опасности. А своим инстинктам он привык доверять.
Поэтому он зашнуровывает кроссовки, набрасывает куртку и отправляется прочесывать ночной мегаполис.Отыскать кого-то в Токио, когда из координат у тебя лишь расплывчатое ?бар?, не просто сложно – это практически невозможно. Однако совершать невозможное как раз по части Аомине, поэтому спустя два часа он все-таки находит Кисе. Точнее то, что несколько порций сакэ назад было Кисе. Сейчас это лишь тело, которое сидит на скамейке и прижимается к боку Касаматсу.
- Кисе, подъем! - Юкио трясет своего форварда за плечи, пытаясь заставить открыть глаза. - Вставай, дубина, или я тебя здесь брошу.- Семпа-а-а-ай, не кричи, - блондин морщится и обхватывает торс капитана руками, прижимаясь щекой к животу. - Аомине-чи скоро придет и отнесет меня в крова-а-атку…- Господи, что за безнадежный кретин? - Касаматсу адресует свой риторический вопрос небу и отпускает легкий подзатыльник светловолосой макушке. - Не придет твой Аомине-чи. Ты ему даже не сказал, в каком мы баре, как он тебя найдет?- Чутьем, семпай, чутьем.Касаматсу вздрагивает от неожиданности и оборачивается на голос. Аомине неторопливо подходит к парочке, не забыв нацепить свою фирменную ленивую ухмылку, и чуть не спотыкается о враждебный взгляд голубых глаз. Капитан смотрит на него так, будто они на баскетбольной площадке, и Дайки только что украл у него мяч особенно подлым маневром.
- Кисе, - Аомине нагибается к блондину, берет его за подбородок и приподнимает на себя. Его обдают изрядной порцией перегара, от которой и самому недолго опьянеть. - Открой ясны очи, спящая красавица.Глаза Кисе таки открывает, но ясными их назвать сложно. Мутный взгляд с минуту путешествует по его лицу без какого либо выражения, пока не озаряется пониманием.- Аомине-чи! Ты пришел! - в голосе искренняя детская радость, раздражающая и заразительная одновременно. Уже почти не хочется врезать ему. Ну, может быть, немножко, так, в воспитательных целях.Дайки бесцеремонно высвобождает Касаматсу из объятий Кисе и дергает последнего вверх, заставляя принять более-менее вертикальное положение.
- Спасибо, что посторожил мою блондинку, семпай, - закидывает руку Рёты себе на плечо. - Дальше я сам.- Кто сказал, что я отпущу его с тобой? - Юкио пропитывает последнее слово ядом, не желая уступать в ехидстве Аомине. Не желая уступать ему ни в чем. Он подхватывает блондина с другой стороны и забрасывает безвольно болтающуюся руку на свое плечо.
- Не понял.- Что непонятного? Явился тут, как лось в финской бане, и думаешь, я его тебе отдам? Откуда мне знать, что ты не бросишь его в ближайшую канаву?- Не брошу, - Аомине уже не улыбается и даже не ухмыляется, он смотрит на Касаматсу поверх обвисшего на их плечах Кисе и синева его глаз темнеет от гнева. Как смеет этот капитанишка сомневаться в его благих намерениях? Он! Пришел за Кисе! Среди ночи! Согласился оттащить его бренное тело домой! Разве это не доказывает его благородство? Его кристально чистые намерения? Разве этого недостаточно, чтобы увековечить его подвиг и пересказывать из поколения в поколение?
Видимо, Касаматсу считает, что недостаточно. Он игнорирует его уничтожающий взгляд и обхватывает Кисе за талию, притягивая поближе к себе.- Я и сам прекрасно доведу его до дома. Ты не нужен.
- Силенок-то хватит? Он тебя на голову выше.- Хватит, мне не впервой.Они обмениваются попытками задеть друг друга еще с полчаса, дергая Рёту каждый на себя, пока их неразделенная добыча не подает голос:- Семпа-а-ай, Аомине-чи, хватит ругаться, в плей-оффе все равно выиграет ?Маями Хит?…- Это здесь при чем, придурок?! - два синхронных тумака по башке отправляют его смотреть сны.- Ладно, семпай, - Дайки тяжело вздыхает. У него ноет плечо и все это ему уже до жути надоело, а дома кровать и видео-игры, поэтому он снисходит до компромисса: - Так и быть, можешь помочь мне донести его до дома.- Мне не нужны твои одолжения, сопляк.И тем не менее, продолжая перебрасывать резкими фразами, они сдвигаются с места. Сдвигаются, правда, с трудом, потому что все попытки заставить Кисе хоть как-то переставлять нижние конечности успешно проваливаются, и парням приходится попросту тащить его на себе, пока он стирает носки новых кроссовок об асфальт.
Не успевают они пройти и нескольких кварталов, как Рёта неожиданно просыпается. Он встает на ноги и замирает на месте, останавливая тем самым и Касаматсу с Аомине.- Не хочу домой, - заявляет он.- Меня как-то мало волнует, чего ты там хочешь, пьянь, - Дайки дергает его, пытаясь сдвинуть с места, но не тут-то было. Кисе, который еще минуту назад не мог даже двигаться самостоятельно, упирается и рьяно сопротивляется.- Нет, нет, не-е-е-ет, хочу еще, хочу сакэ-э-э! Пусти, Аомине-чи, я хочу обратно!Аомине и Касаматсу переглядываются, молча кивают друг другу и подхватывают под руки блондина, который чудесным образом превратил их в довольно слаженный тандем. Кисе не перестает дергаться, пытаясь вырваться, кричит что-то о похищении, о нарушении святого права человека на выпивку, о жестоком и бесчеловечном отношении друзей. Грозится пожаловаться в полицию, Шинсенгуми, комитет ООН, а потом и того хуже – маме.- Тварь я дрожащая или право имею?! - наконец выдает он фразу, непонятно каким образом забравшуюся в его сознание, отчего редкие ночные прохожие смеются им вслед.- Про тварь дрожащую это ты верно заметил, - бросает в ответ Аомине, как вдруг его осеняет: - Слушай, красавица, а чего это мы с тобой мучаемся? Запихнуть бы тебя в такси, и все дела… Деньги-то есть?
- Не дам!
Кисе хватается за карман, где лежит кошелек, но соперничать в скорости с Аомине в таком состоянии бессмысленно. Дайки выхватывает бумажник, исследует все отделения, но находит лишь мелочь, бесчисленное количество визиток Известной Модели Кисе Рёты, проездной и презерватив.
- Зашибись! Натурой заплатишь за проезд, понял?!- За его натуру нас и до соседнего фонаря не подвезут, - вздыхает Юкио. Он бы пожертвовал собственными сбережениями, но 100 йен воодушевят таксистов еще меньше, чем тело Кисе. - А у тебя как с наличкой?- Я… - Аомине хлопает по своим карманам, - не взял.- От тебя есть толк только на баскетбольной площадке, да?- Кто бы говорил.Машины с теплыми и уютными салонами проезжают мимо парней, издевательски сверкая габаритами. Кисе возвращается к Морфею, снова повиснув на Дайки и Юкио, которые никак не могут вспомнить – а почему, собственно, они так боролись за сомнительную честь доставить этого обалдуя домой? Была же ведь какая-то причина…Причина сопит и мечтательно улыбается во сне. Остаток пути проходит в молчании, лишь Рёта иногда что-то бормочет себе под нос. Но когда Аомине останавливается возле дома, ночную тишину разрывает возмущенный вопль Касаматсу:- Какого лешего?! Это не дом Кисе!
- Правильно, это мой дом.
- И нахрена мы сюда приперлись?!- Он останется у меня, - Аомине тянет Кисе на себя, заставляя убрать руку с плеча Касаматсу, и обхватывает его покрепче.
- С каких делов?- Ты хочешь объяснять его родителям, почему их примерный сынок так пьян, что ноги волочить не в состоянии? Я – нет.Касаматсу такой ответ не устраивает.- Можно было отвести его ко мне…- Нельзя, - рычит сквозь зубы Аомине. Рука, придерживающая Кисе за талию, сжимается в кулак. Слишком много себе позволяет этот семпай. Мало того, что знает, где живет Рёта – Аомине еще устроит блондину допрос с пристрастием по этому поводу – он еще и ведет себя так, будто его дом и дом Аомине – одно и то же для Кисе. - Слушай сюда, семпай…- Мм, Аомине-чи… - не открывая глаз, Рёта обвивает руки вокруг его шеи и трется холодным носом о щеку. - Пойдем в кровать. Можешь заняться со мной чем захочешь, только не буди…Стремительно сменяющее цвета лицо Касаматсу веселит Дайки еще больше, чем бессознательное бормотание Кисе. Капитан Кайджо теряется в обилии нецензурной лексики, не в силах определить, какое из крепких выражений подойдет лучше. Он делает глубокий вдох, напоминая себе, что самый замечательный способ сорвать злость на своего аса – составить адский график индивидуальных тренировок. Непрофессионально, конечно, но надо же хоть иногда пользоваться своими капитанскими преимуществами. А с этой синеволосой сволочью он все равно ничего поделать не может, остается лишь рассчитывать на всевидящих богов, высшую справедливость и карму.- Не представляю, каким нужно быть мазохистом, чтобы выбрать тебя, - Юкио прячет сжатые в кулаки руки в карманы куртки и переводит раздраженный взгляд со злорадно усмехающегося Аомине на повисшего на его шее Кисе.- А у него никогда и не было выбора, - хмыкает Дайки, подхватывая Рёту и поворачиваясь к Касаматсу спиной.