Шестая часть: Я не уйду. (1/1)
Уходи.
Слово одно: боли – груда.Бывает же, когда что-то в груди стягивает. Что-то отяжеляет легкие, и дышать становится трудно.Мне очень трудно. Как держаться, когда всё рушится? Как?Твоя болезнь не на шутку изменила меня, я сам себя перестал узнавать…Это чувство безысходностиужасно осознавать… оно сильно сдавливает легкие, раздирая мои вслед за твоими…Разнося в прах все чувства, смешивая их с ядом чудовищной боли. Зря я думал, что не умею чувствовать. Хотя, лучше бы не умел, черт возьми! Зачем это нужно? Чтобы, в конце концов,чувствовать только боль потери?!
А время-то…как же быстро оно летит, словно облака на небе, унося с собой бесценные минуты, которые уже никогда не вернуть.Именно сейчас я начал ощущать жизнь, со всеми ее ?прелестями?. И я ненавижу себя за то, что умею чувствовать. Ненавижу.
Ты сказал мне уходить. Причем не просто уйти из комнаты, или еще куда-нибудь, а уйти навсегда из твоей жизни. Для чего ты это сделал?Ты прекрасновсё понимаешь, пытаясь отгородить меня от действия своей болезни… издевается? Да я чувствую боль, наравне с тобой! Да, я гребанный слабак, раз позволяю себе так говорить, так чувствовать… Ну и что, черт побери?!Ты единственный, кто понимал меня все эти годы. Пора снять с себя эту маску притворства. Пора.Но, черт, я до сих пор не могу поверить в то, что сейчас происходит. Вот ты лежишь передо мной, содрогаясь от мучительных приступови истекая потом…Как я могу тебя бросить?.. Как, господи?..Да, я машина, убийца и деспот, но нет…не для тебя…не для моего верного Себастьяна. Я не дам ему умереть одному. Не позволю. Я просто не могу этого сделать. Говори все, что захочешь, меня не волнует. Я тебя не оставлю. И точка.Мне впервые страшно. Мне все эти чувства впервой. Будто я не жил те годы…я…я сам не знаю, что говорю, что думаю…в моей голове всё перемешалось, уже сложно в чем-либо разобраться. Я не думал, что закончится всё именно так.Лучше умереть быстро, даже ничего не почувствовав…но не так, как ты…яведь чувствую, как тебе больно, уменя, черт возьми, всё внутри сжимается. Неужели и я человек?..- Уйди от меня! – Я слышу это за сегодня уже не раз;я вижу, как тебе трудно выговорить слова, да что говорить: даже глаза раскрыть и поморгать уже больно, все это видно и ощутимо.Почему всё так быстро? Зачем ты отказался от лечения?! Ведь это бы хоть как-то помогло, чтобы ты мне не говорил! А теперь…теперь уже действительно поздно…Закрываешь лицо одеялом, стараясь не показыватьмне своей слабости , и понимая, что я уже не уйду, но тут у меня неожиданно возникает ужасная мысль…а что если…Сильно зажмурившись, пытаюсь отогнать ее от себя, но ничего не выходит, идея плотно засела в моей голове, и теперьчетко представляется картинка происходящего. Нет! Нет! Хватит! Кладу руки на голову, с силой сжимая волосыи не зная, что делать, куда податься…остановить всё сейчас…сейчас…это невозможно… забери его! Забери!Но черт…боже... а вдруг ему станет лучше? Рак – болезнь непредсказуемая…одно время совсем плохо, до ужаса…до безумных мыслей, а потом резко становится лучше… Вдруг еще не все потеряно?..Страшно. У меняруки трясутся, когда я начинаю вкалывать ему морфин. Как только твое тело начинает судорожно выгибаться на мокрой постели от неистовой боли, я тут же беру в руки обезболивающее. Нужно. Это хоть как-то спасает, хоть на несколько часов…Взяв с тумбочки всё необходимое, перетягиваю руку выше локтя жгутом. Дыхание тяжелое ипрерывистое, а взгляд… взгляд поистине ужасен. Ты умираешь и это отчетливо читается во взгляде. Стараюсь не смотреть в агонизирующие от боли мутно-синие глаза, пока затягиваю жгут.- Давай, Бас…
Ты прекрасно знаешь, что нужно делать дальше. Я вижу, как от боли сводит мышцы, я знаю, что тебе сложно сосредоточиться: собрав все свои силы в кулак, сжимаешь и разжимаешь пальцы, пока на сухой коже не проступят вены.Потери, милый. Потерпи.Набираю препарат в шприц, слегка встряхиваю и надавливаю на поршень - чтобы в шприце не осталось воздуха.Надо же, когда-то морфин называли ?солдатским лекарством?.Все верно – каждому гению по солдату.Протираю твою худощавую руку ватой со спиртом, подцепляю сморщенную кожу иглой, протыкаю, почти параллельно руке. Не слишком глубоко, чтобы не проткнуть вену насквозь. Медленно ввожу обезболивающее, а ты лежишь неподвижно, медленно моргая и даже нисколько не жмурясь. Привык… Прижимаю вату к коже, медленно вытаскивая иглу и поджимаю губы, ощущая, как по лбу стекают капельки пота.С каждой секундой мне все страшнее и страшнее.Через полминуты после инъекции действие морфина вступает в силу – я со страхом наблюдаю за твоим лицом, ловя признаки уходящей боли.Я постоянно боюсь, что придется увеличить дозу. Провожу пальцами по впалым щекам – ты прикрываешь глаза, расслабляясь - наступает первая фаза, ярче выразиться - ?приход?. Я уже знаю все фазы наизусть.
Я знаю что сейчас будет.Приятный зуд кожи лица, тепло укутывающее мягким коконом, поднимающееся вверх по телу.
Сознание сейчас концентрируется на телесных ощущениях и если провести подушечками пальцев по шее или по груди – ты слабо выгибаешься. Приятно. Это хорошо.Эта фаза будет длиться минут пять, все это время я буду легко водить пальцами по твоей коже, стараясь доставить тебе хоть такое удовольствие.Сейчас начнется вторая фаза – уже. Убираю руку и ты закрываешь глазаНирвана. Ближайшие три, может четыре часа тебе будет хорошо. Что ты видишь в опиумной эйфории? Я не знаю, ты никогда не рассказываешь. Но наверняка там стрельба – пальцы непроизвольно сжимаются, будто ты привычно жмешь на курок, и много крови – губы иногда изгибаются в хищной улыбке. Я помнюэту улыбку.Теперь ты улыбаешься только под морфиномМожно пока оставить тебя и слегка прибраться в комнате: протереть пыль, прибраться…да,я убираюсь…что мне еще делать в это время? Работать? Да к черту эту работу! К черту!!Ненавижу последнюю фазу. Она самая противная и гадкая. Головные боли, бессонница. Иногда на тебя накатывает тревожное состояние, мелко трясутся руки. Иногда тошнит и трясет. Нервный тик.И снова – боль. Снедающая сознание боль. Какое-то время ты терпишь ее, ходишь по квартире, что-то делаешь, пытаешься читать.
Потом становится хуже – шатаешься, чуть не падая, хватаясь за стены. Доходишь до кровати, падая на нее и снова скрючиваешься от боли, подтягивая колени ко лбу. Расцарапываешь руки в кровь, пытаясь отвлечься.Последние несколько дней – так. Последние несколько дней – совсем плохо.Но так – хоть на несколько часов ты можешь почувствовать себя хорошо.Если бы я во что-то верил – я бы молился, чтоб тебе стало лучше… хоть на день…Сходим куда-нибудь. Я помню, ты говорил, что хочешь в тир… не можешь жить без выстрелов, без запаха пороха… мальчик мой…Тебе же станет лучше, Себастьян?..