Вторая часть: "Я всё равно скоро умру" (1/1)

- И что ты предлагаешь? – Голос у Себастьяна равнодушный, тихий, - что, Джим? – В руках он вертит небольшой складной ножик и без интереса, смотрит на шефа.Они до сих пор находятся в кабинете, где Джеймс меряет комнату шагами, изредка останавливаясь и смотря в окно, как сейчас.- Может химия…или еще что. Сейчас же все делают! – Не отрываясь от пейзажа за окном, произносит безумец, словно не ощущая на себе пристального взгляда подчиненного.Стадия отупелого ужаса перешло в деятельное беспокойство.А это еще хуже…Моран откидывается в кресле, устало прикрывая глаза.- Они бы предложили, Джим. Они предложили только обезболивающее и психотерапию. Будто мне нужна психотерапия.-А обезболивающее? – Мужчина наконец разворачивается вполоборота и смотрит на Морана.

-Одно без другого нельзя, -снайпер морщится, пытаясь засмеяться. – Кажется, они боятся, как бы я за четыре месяца не дай бог не сдох от наркоты.- Я достану, - кивает криминальный гений. – Хоть что-то.Ночью Джеймс смотрит ?Константина?. Себастьян, застав его за этим, только качает головой и садится рядом, обнимая за плечи, так и не произнеся не нужную, но чувствующуюся в самом воздухе фразу ?Чудес не бывает, Джим?.- Больно, - шепчет маленький брюнет, осторожно прижимаясь к груди снайпера.- Я знаю, Джим, прости…- Идиот…Полковник поднимается на ноги и, стараясь не вызывать особого шума, выходит из комнаты.В голову Морана сразу пробираются разные мысли, рассуждения. Он, наконец, начинает осознавать то, что с ним происходит. Зайдя в спальню и прикрыв дверь, киллернервно осматривает комнату, будто видя ее в последний раз. Ему хочется курить. Безумно. Убийственно.Рыскает по всем ящикам в столе; за кроватью; в шкафу – нигде нет. Конечно, теперь ни о каких сигаретах и речи быть не могло. Но Себастьяну плевать. Ему всегда было плевать на себя, на свою жизнь, просто так он бы не отдал себя никому в руки. А сейчас тем более все равно. Лучше уже не будет. Он уже никогда не вылечится и не перемотает свою жизнь.Да он и не стремился к этому.Сейчас главное затянуться. Сейчас.Полковник отчаянно ищетв шкафу сигареты, которые заныкал подальше от рук Джеймса, потому что знает его реакцию. Достав свои старые джинсы, вытряхивает их и на пол с характерным звуком падет пачка Marlboro и зажигалка.

С довольной ухмылкой на лице, снайпер отбрасывает джинсы в сторону и поднимает с пола то, что из них вывалилось.Плевать, что скажет Джим, а он явно не промолчит… Чиркнув зажигалкой, Моран наконец делает затяжку, выпускам дым вверх.День без сигарет – нестерпимая ломка.

Легкие начинает изрывать изнутри, трудно дышать, сигарета, будто кислота, разъедает их. Но сейчас все равно… Этот запах, привкус во рту… От этого невозможно отказаться.Себастьян садится на край кровати и беретс тумбочки пепельницу, стряхивая туда пепел.Снова затягивается и на этот раз неудачно. Едкий дым, вызвал хриплый, сильный кашель. Лицо бывшего военного мгновенно краснеет, он выпускает из трясущихся рук пепельницу и сигарету, едва не попадая себе на ноги. Кашель не прекращается, а лишь усиливается, воздуха не хватает, он начинает задыхаться. В этот момент в комнате появляется Джим. Лицо брюнета искажает испуг и изумление, он подбегает к Морану и начинает стучать по спине.- Какого черта, Себ?! – голос как всегда переливается множеством оттенков: раздражение, дрожь и испуг; полковник, почти уткнувшись лбом в колени, перестает кашлять и медленно выпрямляется, - неисправимый идиот,- во взгляде Мориарти отчетливо видно сожаление, однако врезать бы Себастьяну он не отказался.- Я все равно скоро умру, - хрипло произносит киллер и регулирует голос, - что мне терять? - ляпнул резко и не обдумав, и тут же пожалел, увидев в глазах Джима боль от услышанного.Он страдает. Видно. Он страдает даже больше, чем сам Моран.- Я не то имел в виду, - неумело оправдывается снайпер, снова нагнувшись и начав собирать пепел с коврав пепельницу. На самом деле он не хочет встречаться взглядом с Мориарти. Ему стыдно за себя, за свою выходку, наверное, впервые в жизни.Джим молча садится рядом с Себастьяном. Его вид напряженный и нервный – Моран, кажется, чувствует, что он хочет что-то сказать, но это трудно.- Четыре месяца это не так уж много, верно? – Тихо и спокойно начал Джеймс, даже удивившись, что голос не дрожит, - В жизни было так мало радости…особенно в моей…- он начинает запинаться и отводит взгляд, как только полковник взглянул на него, - но когда в моей никчемной, можно сказать, жизни появился кто-то, кто внес в нее хоть какую-то новизну, хоть какую-то искорку, что зажгла меня, я наконец полюбил жизнь. Полюбил ее из-за тебя, - на несколько секунд Джим поджал губы и снова посмотрел на озадаченного подчиненного. – Я не знаю…- Слегка качает головой, стеклянно смотря через плечо Морана, - что чувствуешь ты, но неужели твоя жизнь тоже не изменилась, Себ? – Взгляд снова устремился в бездонно голубые глаза киллера, - неужели даже те четыре месяца, которые нам осталось прожить вместе, ты готов сократить до меньшего срока? – В Джиме отражалось искреннее непонимание, - Себ, мы больше никогда не увидимся…- брюнет качает головой, а голос опускается до шепота, - понимаешь?..Себастьян напряженно замирает – слова, словно холодным ветром пронеслись по телу, покрывая кожу мурашками, а в сердцесловно вонзили тысячу раскаленных иголок.Сглотнув ком в горле, Моран заморгал, опустив взгляд и проводя пальцами по пепельнице. Он не хочет сокращать свой срок, он не хочет покидать Джеймса, но он и не может отказаться от этой сладкой, но ядовитой пытки.Наемник хочет что-то вымолвить, но язык не поворачивает вымолвить ни слова.Ну почему, когда не хочешь доставлять человекуболи и страданий, получается наоборот?Единственное в жизни, чего больше всего не хочет Себастьян – причинять боль Джиму. Но это, разуется, не получается, а как иначе?..И правда, каких-то жалких четыре месяца и все. Вечная темнота и покой. То, что Моран больше всего терпеть не может, хотя, скорее всего, ему уже будет все равно…- Я не хочу тебя оставлять одного, Джеймс…- сухо произносит киллер, положив пепельницу на тумбочку. Он не хочет смотреть на любовника. На его грустные, полные отчаяния глаза. Это больно.- Себ…- преступный гений прижимается к снайперу, обнимая его, - ты умираешь не сейчас,так что будь добр – заткнись, - его обычный тон звучит как ни странно мягко и без капельки негатива, - увижу еще раз с сигаретой – убью на месте.