часть 6 (2/2)

Ямамото гладил его по голове и шептал, что после этого нападения Гокудера сможет вернуться к семье и тогда мечник его уже никуда одного не отпустит. Будет с ним рядом до тех пор, пока сможет дышать. А Хаято лишь говорил ему, что он дурак, и еще больше прижимался к теплому телу. Сейчас эта долбаная разница в росте, которая его постоянно бесила, была такой удобной штукой. Устроиться у мечника на груди и чувствовать, как он целует тебя в макушку.— Так вот ты где, Ха-я-то, — за спиной раздался мерзкий голос, — А я то думал, почему ты мне не отвечаешь взаимностью, — истеричный смешок, — А ты, оказывается, меня просто предавал все это время.Гокудера с ужасом поворачивал голову. Как? Это все, о чем он думал.Босс со своей бешеной свитой стоял возле фонтана и целился в пару из пистолета.— Гокудера Хаято, я отменяю твое участие в завтрашнем нападении, потому что нападение на Вонголу начнется сейчас, — свора радостно заржала и ринулась в бой. Окружить их со всех сторон, угрожая пистолетами, металлическими трубами и ножами, толпа в двадцать человек давала понять им, что бежать им не удастся. Гокудера закусил нижнюю губу. Черт, так попасть! Но где, где он прокололся?— Думаешь сейчас, небось, где же ты так лоханулся, если босс тебя выследил? — ублюдочный садист мерзко смеялся. — Я просто захотел побыть с тобой наедине, пришел в твою комнату, а тебя там нет. Обыскал всю базу и понял, что ты сбежал. Сбежал на свидание к нему!Пуля просвистела всего в нескольких миллиметрах от лица Хаято и попала в плечо мечника, но тот даже не закричал. Лишь сжал свое плечо. И сжал зубы, терпя боль. Охрана радостно заулюлюкала, учуяв свежею кровь.— Ах ты, мразь! – взревел подрывник, удерживая теряющего сознание мечника — Я убью тебя!!! Клянусь, я сам прикончу тебя!— Мальчики, разберитесь с ними, — босс развернулся и пошел в сторону базы, — Но не убивайте, Хаято в подвал и пытать, а Ямамото избейте и отпустите, пусть предупредит своих. Играть с подготовленным противником гораздо веселее, — дикий смех, обрывками доносившийся до слуха подрывника через вопли своры.Хибари распахнул входную дверь.— Травоядное, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? – взревел он.Тсуна вылетел в коридор из своего кабинета и, спотыкаясь, побежал в холл, где сейчас буйствовал Облако. Когда он увидел своего Хранителя, ничего не понимающего, разозленного, он бессильно сполз на пол.— Хибари – сан! У нас беда! Они напали на Ямамото! – пропищал он. — И еще схватили Гокудеру!— ЧТО? – зрачки Кеи испуганно расширились, — Травоядное, ты пиздишь! Они не могли его схватить! Это же Ураган! Он никогда бы… не за что…Воздуха не хватало, последнюю фразу договорить так и не получалось.— Они забрали его, Хибари-сан, — Ямамото вышел из-за спины Тсуны, весь перебинтованный, избитый, с рукой на перевязи, — Он его вычислил. Нас окружили в том парке. Меня избили, а его забрали на базу пытать.— Такеши, тебе нельзя вставать! – заволновался Савада, — Ты еще слишком слаб!— Подожди, Тсуна! – он отстранил пытавшегося загнать его обратно в комнату друга, — Хибари-сан, прошу, спасите его! Они убьют Хаято! Прошу! — Ямамото неуклюже опустился на колени и поклонился, — Прошу, спасите! Я не могу даже катану в руки взять, я сейчас настолько бесполезен, что не смогу его оттуда вытащить. Прошу, вы же самый сильный среди нас! Я не смогу без него, пожалуйста, спасите Хаято!Хибари подошел к стоящему на коленях Дождю и пнул его по голове. Такеши отлетел и упал на пол, заскулив от боли. Тсуна кинулся поднимать его, а Облако лишь смотрел на него с презрением.— Ничтожество, — шептал он, — кусок дерьма! Да как ты вообще смеешь меня о чем-то просить?! Ты, псина, украл у меня самое драгоценное, и теперь стоишь на коленях, умоляя спасти его!

Ямамото поднял глаза на взбешенного Кею. Того трясло, кулаки сжимались, лицо обезобразила ужасная гримаса, будто ему сейчас было больно до одурения. Тсуна ничего не понимающим взглядом смотрел на них обоих, стараясь понять, о чем таком драгоценном сейчас говорил Хранитель. Хибари лишь развернулся и пошел к двери.— Хибари? – тихо позвал его вышедший на шум Реборн.— Реборн-сан, пожалуйста, защитите этих травоядных. Я обещал Гокудере, что защищу их, но я не смогу.— Ты едешь туда? – спросил Такеши.Хибари не стал отвечать, лишь погромче хлопнул дверью на прощение.— Его не надо было просить спасать Гокудеру-куна, — сказал репетитор мечнику, — Он бы пошел туда, даже если бы его приковали.Гокудеру окатили холодной водой. Он снова потерял сознание от боли. Сколько его уже бьют? Час? Два? Вечность? Главное, продержаться. Не сдохнуть, пока вновь не увидит друзей, не увидит Ямамото.Глаза было очень трудно открыть, лицо горело от побоев, и было странное ощущение, что тебя сейчас вырвет. Тело болело, отзываясь острой болью при каждом движении.— О, смотрите, наша принцесса проснулась, — чья-то грубая рука схватила Гокудеру за челку и подняла голову в воздух, — Ну как спалось, принцесса?Кто-то засмеялся, и его опустили. Пол был холодным, мокрым, в чем – то липком и воняющем. Из одежды на теле оставались только брюки, поэтому парень замерз. Зубы стучали, а руки связанные за спиной заныли. Безумно хотелось пить, а из разбитой губы текла соленая кровь.— Может, нам стоит повеселиться с предателем? – спросил голос, — Босс просил его только не убивать, но насчет траха он не говорил ничего.— Хорошая идея, — поддержал его приятель, — Я с удовольствие засуну ему.

Чужие мертвецки ледяные руки принялись стаскивать с него брюки. Снова злобный смех. Хаято все же смог открыть глаза и посмотреть, что происходит в комнате. Четверо. Когда его привели сюда, было восемь. Значит, они уже отправились в поместье. Но даже с этими четырьмя в таком состоянии будет трудно справиться.

Один их охранников сел рядом и попытался его поцеловать. Хаято укусил его за язык, за что получил ногой в челюсть.

— Ах ты сука! – сказал мужчина.— Пошел на хуй, педик, — сплевывая кровь, ухмыльнулся подрывник.— Ох, а он еще пытается упираться, — сказал тот, кто назвал его принцессой, — Но это лишнее, просто дай нам закончить начатое, принцесса, и получи свою порцию удовольствия. Босс сказал, что тебе не впервой спать с мужиками.Он подошел к подрывнику и уткнул его носом себе в пах.— Ну же, давай, отсоси мне, шлюшка, — улыбался он.— Опаздываешь, — тихо сказал Ураган.— Что? – не понял мужчина.— Я сказал, что он опоздал, — Гокудера поднял на обидчика насмешливые глаза, — Я на твоем месте убил бы их сразу, они порядком достали меня.— Ты что несешь? – не понял охранник и притянул его за волосы к своему лицу.— А на на твоем месте я бы не оборачивался, он очень зол, — рассмеялся Хаято.Мужчина повернулся назад, за что получил тонфой по голове. Та с хрустом проломила череп, разбрызгивая кровь по полу.

– Что за черт? – закричал один из охранников и кинулся с битой на стоящего в дверях Хибари. Тот же с легкостью отбил удар и ударил коленкой парня в живот. Следующий удар сломал ему шею.— А ты крут, — рассмеялся третий охранник. Они с товарищем принялись обходить его с разных сторон. Напасть одновременно – было единственным принятым ими решением. Только они недооценили Хибари. Слишком сильно недооценили. Одному сломать нос так, чтоб хрящ вошел в мозг, второму свернуть шею, и все это за пару секунд.Гокудера спокойно сидел на полу и наблюдал за картиной. Хибари вытер тонфы от крови о пиджак и подошел к напарнику.— Почему так долго? – еще раз спросил Хаято.Вместо ответа он почувствовал жесткие губы на своих. И раздражающий привкус металла. Язык Кеи проник внутрь Гокудеры и принялся хозяйничать на захваченной территории.— Это плата, — тихо говорит Облако, поднимая товарища, — Нам пора.— Ты еще долго будешь игнорировать мои вопросы? – Гокудеру немного закусило то, что он опять обязан жизнью самому пугающему в их семье члену.— Я зачищал базу, — наконец, ответил Хибари.Нападение шло полным ходом. Тсуна уже почти выдохся. И откуда этот урод взял столько народа? Было сложно, очень сложно. Пламя Посмертной Воли немного ослабло, оно и понятно. Хоть Тсуна и был в гиперрежиме, но удерживать натиск врага с четырех сторон, было тяжеловато.Ямамото и Сасагава крутились где-то рядом. Тсуна очень долго спорил с мечником, настаивая на том, чтоб он не принимал участие в сражении, но парень был не преклонен. Да и Рехей его экстремально поддержал, напугав Тсуну своими воплями.И еще эти страшные мысли о Хаято. Как он? Цел? Спас его Хибари или нет? Савада трясет головой, пытаясь выкинуть это из головы, но как приказать своему телу не волноваться за друзей.Первый барьер враги прорвали довольно быстро. Сад они захватили, но вот сам дом еще держался. И обещал держаться еще дольше, если бы не снаряд, выпушенный в сторону их входной двери из базуки. Взрыв разворотил пол стены, вынес стальную дверь, которой так гордился Десятый и теперь приходилось отступать на верхние этажи.Их загнали в угол и собирались убить, утопить, как котят.Машина гнала на предельной скорости. Хаято сидел на пассажирском сидении и перевязывал раны. Хибари лишь изредка посматривал на него, но ничего не говорил.— Что-то случилось? – не выдержав этих странных взглядов, спросил подрывник.— Ты его любишь? – тихо спросил Хибари.— Это не то, что я могу обсуждать с людьми, — загадочно улыбаясь, ответил Гокудера. – Я привык думать, что это то, о чем стоит молчать.— Значит, любишь, — пытаясь сделать равнодушный вид, сказал Хибари. Но его пальцы сильнее сжали руль, — И он любит тебя.— А ты? – Хаято повернул к нему голову.— Я не знаю, — почему-то сказал Кея. Он и сам не понимал, что происходит сейчас в его голове. Всегда сильный и хладнокровный Хибари сейчас больше всего на свете завидовал Ямамото.— Понятно, — Ураган дальше принялся молча зализывать свои раны.Вонголу загнали в угол. Десятый уже двадцать минут пытался разобраться с этим ублюдком, но тот сражался с ним на равных. Его пламя было чем-то похоже на Занзавское, но прорыв точки нуля на него не действовал. Поэтому все на что мог уповать мелкий босс, были его боевее навыки. Обычная грубая сила, усиленная пламенем.Только Вонголу загнали в угол. Половина его людей полегла. Сасагава сражался против пятерых уже на последнем издыхании, держась наверно только потому, что на его глазах раненный Ямамото стойко крошил своих врагов в капусту и не сдавался.И сейчас, когда пламя погасло, и он смотрит в счастливое лицо врага и понимает, что спасти его просто не кому, Савада понимает, что именно сейчас он может наконец обрести желанный отдых – смерть.— Знаешь, что меня больше всего бесит, Савада? – спрашивает его упивающийся победой враг, — Это их преданность тебе. Я создал для Хаято все условия, но он не бросил тебя. Я старался получить его, но он полностью принадлежал тебе. И это меня бесит.Босс взвел курок, а Тсуна лишь устало смотрел на него своими карими глазами. Радовало, что Реборн увел девочек и детей из поместья. Они не увидят его позора.— Я ненавижу тебя! Все, что я хочу, принадлежит тебе. И я силой заберу это. Я заберу у тебя Гокудеру, — босс прицелился в голову закрывшему глаза Тсуне. ?Интересно, неужели я, правда, такой слабак?,думает Савада.— Прости меня, Гокудера-кун, — шепчет Десятый, — Но я проиграл.— И не подумаю, — Тсуна удивленно открывает глаза, услышав дорогой голос, — Эй, пидорас, отошел от моего босса, иначе сдохнешь!Гокудера, облокотившись об остатки дверного проема, пытался перевести дыхание.— Гокудера! Ты… — шепчет Вонгола, мысленно говоря Богу спасибо, — Ты пришел!Гокудера направил пистолет на врага и стал приближаться. В его глаза читалось столько ненависти, злобы и желания убить, что он сейчас меньше всего напоминал того Гокудеру, который радостно вопил ?Десятый?. Враг удивленно смотрел на подрывника.— Как?— спросил он— Хибари, — ответил Хаято, — Сейчас он зачищает сад. Не повезло им, тем, кто встал на вашу сторону. Здесь их ждет только смерть. Также как и тебя.Босс улыбнулся.— Хаято, вернись ко мне, — попросил он, — Стань обратно моей правой рукой. Ведь я дал тебе все, что ты хотел. И я дам тебе еще больше. Только застрели своего Десятого. Вернись ко мне, Ха-я-то.Гокудера остановился. Его взгляд упал на растерянного Тсуну. Почему–то в эту секунду Савада даже не смог понять, о чем думает подрывник. Тот же улыбнулся.— А почему бы и нет, — заявил он, — Ты же дашь мне все?— Да – да! Все, что ты хочешь, — босс опустил пистолет и раскрыл объятия навстречу подрывнику, — Только убей его, и мы начнем новую жизнь. Я даже сохраню жизнь этим идиотам, что были его Хранителями. Они будут работать на меня.Гокудера в плотную подошел к боссу, позволяя ему себя обнять. Тот вцепился в него мертвой хваткой. Тсуна, наблюдавший за этой сценой, готов был провалиться под землю. Он не понимал, что происходит. Неужели, его действительно предали?— Ну-с, теперь избавимся от прошлого, — сказал Гокудера. Направляя оружие на Тсуну. Тот ошарашено заплакал, все-таки предал, — Только… Только я не люблю, когда меня называют Ха-я-то.Раздался выстрел. Тсуна поняв, что жив и даже не ранен, открыл глаза. Хаято стоял в пол оборота к врагу и целился ему в грудь.— Что? – из-за рта босса брызнула кровь. Он пошатнулся, но удержался на ногах, — Ты…— Я не предам Вонголу. Я не предам Десятого. Я не предам свою семью ни за что на свете! – закричал Хаято, нажимая на курок.Это был самый шикарный праздник!В семью после долгой миссии вернулся Хранитель. Уставший, раненый, но выполнивший свою задачу. Хаято Гокудера, победивший, разваливший, уничтоживший врага семьи Вонголы. Вернулся самый любимый всеми Правая Рука Десятого. А вместе с ним вернулась прежняя жизнь.В отремонтированном поместье собралась все друзья. Они праздновали победу. Праздновали то, что у Вонголы есть такой преданный человек. Праздновали возвращение кольца Урагана на его прежнее место.Когда Тсуна при всех возвращал его, все вокруг рыдали от счастья. Даже сам Савада, видя, как друг надевает кольцо на палец, расплакался и уткнулся ему в грудь.Гокудера лишь ахнул ?Десятый? и положил руку ему на голову. Тсуна после этого жеста еще сильнее прижался к парню и принялся умолять подрывника никогда не бросать его. Хаято лишь гладил его по голове и обещал, что больше никогда не оставит босса так надолго.

Люди вокруг прониклись ситуацией и тоже принялись лить слезы в три ручья. Особенно Рехей. Он экстремально плакал, вытирая сопли галстуком разозлившегося Кеи. Тот в свою очередь съязвил на тему двадцатилетних младенцев и принялся отбирать свой галстук.Сегодня можно праздновать, плакать от счастья и смеяться до потери пульса. Сегодня после долгой миссии в целый месяц вернулся для всех дорогой человек. Живой и здоровый.Хаято сидел на подоконнике и курил. Он уже месяц не сидел здесь и не смотрел в это небо. Боже, до чего хорошо дома.

— Простудишься, — говорит ему с кровати Такеши, — Иди скорей ко мне.

Подрывник делает последнюю затяжку и выбрасывает сигарету. Дождь следит за каждым его движением, с улыбкой отмечая, что уже давно не видел его курящим. Для Хаято покурить значит расслабиться. А расслабиться на миссии он просто не мог.

Гокудера подходит к кровати и быстро забирается под одеяло, прижимаясь к теплому телу Ямамото. А тот только по-идиотски улыбается и тянет его к себе, целует и нежно гладит его волосы.— Откуда этот синяк у тебя на правом боку? – неожиданно спрашивает Гокудера, — И давай ты скажешь мне правду. Я пойму, если ты мне соврешь.— Это подарок от Хибари, — говорит мечник.— Вы подрались? – Гокудеру начало трясти.— Нет, он просто зажал меня и сказал, что если я тебя обижу, он меня забьет до смерти. И в доказательство ударил тонфой по ребру. Не переживай, уже совсем не болит, — мечник целует подрывника в щеку, — А потом он сказал, что больше не станет к тебе лезть. Но ?если что?, ты можешь к нему обращаться.— И что он подразумевал под этим – ?если что?? – задумался Гокудера, — А, и хрен с ним!

Ураган поудобней устраивается рядом с Дождем и начинает рассказывать, что он собирается сделать завтра. Слушать эти планы нравиться Ямамото. Потому что они всегда заканчиваются тем, что один из них обязательно заснет в комнате другого. Потому что в этих планах видно, что Хаято намерен продолжить эти отношения. Потому что засыпать под болтовню любимого так здорово.Когда Такеши уже сопит, Хаято нежно целует его и шепчет на ухо, что любит его. Нет, все-таки он ошибался. Любовь – это не то, о чем стоит молчать. Ведь если ты не признаешься, то спокойно можешь потерять свое самое заветное сокровище.