Очень доброе утро. (1/1)

Из-за щелочки между портьерами в комнату уже пробивались лучи солнца, скользя по креслу, на которое была наброшена одежда, по стене с полками разных книг и журналов, а затем добрались до сонного лица Альфреда, переливаясь в его золотистых волосах.Щурясь и бормоча что-то, он сел в постели и потянулся, разминая мышцы. Феличиано рядом не было. Рубашка его исчезла с кресла, на котором осталось только две футболки. Одна из них принадлежала Джонсу, та, что с забавным рисунком персонажей из мультика про приключения мальчика и желтого волшебного пса.Мэтт, смотря на эту футболку, всегда закатывал глаза, вздыхал и говорил:"Ал, помилуй, тебе тридцать два?. И что это значит? Занудой пора становиться? Не в этой жизни. Кроме того, она удобная.Послышался странный гулкий звук, как будто что-то упало, в подтверждение последовало шипение и несдержанные возгласы на загадочном итальянском. В два счета Альфред оказался на месте происшествия и увидел Феличиано на полу в одном нижнем белье, схватившегося за ногу. Не раздумывая, он принялся помогать подняться пострадавшему, про себя отмечая, что наверняка за незадвинутый стул зацепился. Удивительно, ведь Варгас, несомненно, грациозен и сам постоянно предупреждал столкновения то с фонарным столбом, то с людьми.Развеял сомнения резкий крик и нервное бормотание. -- Chi sei? Come sei arrivato qui?! (Ты кто такой? Как ты здесь оказался?!)На американца смотрела пара шокированно выпученных карих глаз, не похожих на те знакомые ему медовые.Он оглядел молодого мужчину. Чуть выше Феличиано, волосы чуть темнее, но такие же вихрастые, непослушные?— они довольно похожи. Однако брови нахмурены, на лице абсолютное непонимание происходящего и смущение.Припоминая вчерашний вечер, несчастный сбился с толку. Они же были вдвоем, тогда кто.. И тут настал момент хлопнуть себя по лбу. Нервно взъерошив волосы, он понял, что перед ним тот самый Романо, брат его нового друга. Черт побери, как можно было спутать?Варгас старший тем временем схватил злополучный стул, выставил перед собой и снова что-то угрожающе проговорил.—?Parla, stronzo! E svuota le tasche! (Говори, мудак! И выворачивай карманы!)Альфред замялся, потому что ни слова не понял, однако было ясно, что в той фразе ничего хорошего. Что ж, либо его прибьют этим стулом, либо ему повезет, и Романо тоже хоть сколько-нибудь разбирается в английском.—?Стой! Послушай, я друг твоего младшего брата. То есть, мы познакомились вчера, но он пригласил поужинать, думаю, это дружеский жест, короче, опусти стул, чувак!Романо замер, бросил внимательный взгляд и всё-таки поставил стул. Повезло.—?Я всегда удивлялся способности брата находить себе в качестве друзей всяких придурков. Но ты выглядишь более-менее адекватным,?— он сделал паузу и добавил,?— И это не комплимент. Как мне понять, что ты не врешь?Заметив, что Джонс медленно отходит назад, он снова крикнул:—?Карманы вывернул и поживее!Тот вздохнул и показал, что в них лишь его собственный телефон, какая-то бумажка и пара мелких монеток.—?Этого достаточно или ещё обыскивать меня будешь?—?Достаточно. Но я все еще не понимаю, что ты здесь забыл. Друзья не ночуют в одной постели, разве что.. —?тут он ухмыльнулся и оперся о столешницу.—?Никаких ?разве что?, мы просто слегка выпили и поговорили. А где Феличиано?—?У него рабочий день. А вот я работаю ночью в местном баре,?— он зевнул и открыл шкафчик,?— Кофе будешь?Запах свежесваренного кофе прекрасен. Раньше с ним прочно ассоциировалось начало продуктивного рабочего дня, но теперь это начало новых впечатлений. Ярких и запоминающихся. Неожиданных, но все равно приятных, таких как новый знакомый. Он спокойно попивал из своей чашки, изредка теребя воротник рубашки, расстегнутой ниже положенного.—?Так ты прилетел в Рим только вчера? Повезло наткнуться на Феличиано. Ему всегда нравились иностранцы, любопытный ведь страшно. Наверное, он уже рассказал тебе о нашей поездке в Чикаго. Там, зная английский лишь на базовом уровне, завел много знакомств уже в день приезда.В отличие от своего брата, у Романо с заведением друзей все было не так легко. Может, из-за недоверчивости, может, из-за частых эмоциональных всплесков. Он не жаловался?— достаточно и двоих, проверенных временем и общими трудностями.—?Он очень открытый, и это удивительно. Я не встречал в Нью-Йорке людей, готовых в первый же день знакомства говорить обо всем на свете и звать к себе на ужин.—?Такой уж с детства. Кстати, он ведь телефон забыл. Надо зайти в кафе, мне как раз по пути.—?Куда-то идешь?—?Дело личного характера.Альфреду было достаточно этих слов. Не в его привычках совать нос в чужие дела. Сам он намеревался зайти в номер, а после отправиться куда-нибудь.А на холодильнике висела никем не замеченная записка от Феличиано, который предполагал эту встречу.Улицы оказались довольно оживленными. Еще не уморенные рабочим днем и солнцем, тут и там щебетали и смеялись римляне.Идти с Романо было несколько иначе. Наверное, потому что он не обхватывал своей рукой локоть спутника, не говорил так звонко и в то же время спокойно, будто журчащий ручей. И, наверное, поэтому Альфред шел чуть быстрее него, своим привычным, размашистым шагом, порой притягивая к себе взгляды прохожих.?Куда он так торопится???— думалось им.Это смотрелось забавно на фоне общей размеренности и покоя. Казалось, в этой стране пунктуальность?— воровка времени, а время для каждого тут значилось как нечто необъятное, данное с рождения для того, чтобы наслаждаться жизнью, такой длинной и полной возможностей. Так Альфред думал в юности. Но что такое возраст, если время необъятно?—?Чего так летишь? Ты задел плечом того мужчину.—?Просто привычка,?— он стал идти заметно медленнее,?— Обычно всегда ходил один, торопился, ведь работа не ждет.—?Но сейчас ты не на работе и даже, представь себе, никуда не опаздываешь. Так к чему такая спешка?—?Ты прав, ни к чему,?— улыбаясь, он заметил то самое кафе в конце улицы.