Часть 1 (1/1)

Первые лучи солнца освещали утреннее безоблачное небо. Розовато-фиолетовый горизонт постепенно окрашивался в привычные цвета оранжевого и жёлтого, а темнота ночи отступала. Мобильный телефон куда-то запропастился, но часовая башня, возвышающаяся над зданием старшей школы, показывала половину седьмого утра. Школа была ещё пуста: ни обучающихся, ни охраны, ни преподавателей. И в этой утренней тишине невысокое здание могло показаться прекрасным и умиротворённым, мирно спящим, но совсем скоро пробудившимся бы ото сна.Редкие автомобили проезжали по ближайшей дороге, и первые автобусы уже выдвинулись по своим ранним маршрутам. В сторону школы, тем не менее, никто не смотрел. Она была по периметру обнесена каменным забором, с высаженными под ним кустарниками и цветами, а высокие кованые ворота, ведущие к главному входу в здание, никогда не были закрыты.Мэтт заглянул в них: на первый взгляд, территория школы оставалась всё такой же пустынной и даже в какой-то степени заброшенной. Безлюдные дорожки навевали необъяснимую тоску, пустые кабинеты казались нетронутыми человеческой рукой, и только тиканье больших часов было различимо в утреннем необитаемом умиротворении. У подножия широких каменных ступеней Мэтт встретился взглядом с сидящим у главного входа парнем, с которым иногда приходилось видеться на общих занятиях, ведь они, кажется, даже учились в одном классе.— О, привет, — без лишнего усердия в голосе поздоровался Мэтт. — Что здесь делаешь?— Решил прогуляться. — Дэниел поднял в приветственном жесте руку с зажатой между пальцами сигаретой. Немного подумав, он добавил: — Как и ты.Мэтт многозначительно хмыкнул. ~=*=~Прозвенел звонок, оповещающий об окончании очередного занятия, и толпы подростков ринулись прочь из душных, наполненных знаниями кабинетов. Моментально образовались очереди в столовой и ко всем автоматам с едой в зоне досягаемости, коридоры оказались захвачены шумом, и редким классам посчастливилось отправиться домой. Мэтт театрально закатил глаза и встал со скамейки на стадионе за школой, прихватив лежащие рядом тетради, когда его подруга пошла по второму кругу в своей не слишком убедительной речи:— Зачем ты рассказываешь это мне? — не унималась Эми. — Ты уже взрослый мальчик, и можешь принимать решения без моих безжалостных советов. И вообще, у тебя что, нет занятий поинтереснее? Неужели не хочешь хотя бы попытаться поступить в колледж, может, по гранту или типа того? Вместо того, чтобы грузить меня своими проблемами почти весь урок.— Я что, похож на человека, который может выиграть грант? — Мэтт развёл руки в стороны.Внимательный и придирчивый взгляд скользнул по фигуре, одетой в длинное пальто, старый серый свитер слишком большого размера и почти приличные джинсы. Эми пожала плечами, но было очевидно, что ничего хорошего за этим жестом не скрывалось. Может, очередная насмешка, а может, она действительно не догадывалась, на какого человека он может походить. Они неторопливо побрели к зданию школы, про себя надеясь, что не встретят никого из слишком внимательных преподавателей. На улице было прохладно, как для апреля, и необычайно свежо, будто бы сразу после дождя, не хватало лишь мокрой травы под ногами. Гул голосов быстро окружил их, почти не мешая, и двери школы сомкнулись за спинами.Группы школьников липли к стенам и подоконникам, а те отражали их голоса, не желая впитывать. С характерным металлическим звуком хлопали дверцы в длинных рядах личных шкафчиков, раздавались приветствия, адресованные преподавательницам, и непременно устраивались забеги по коридорам. Пока Эми стояла в очереди к автомату за шоколадным батончиком, Мэтт ждал в очереди к автомату с кофе и слушал разумные доводы, даже и не думая к ним по-настоящему прислушиваться. Эми продолжала, не слишком надеясь на успешность затеи, а скорее просто по привычке:— Даже если бы попросил, я бы не подумала тебе помогать. Если уж решил устраивать личную жизнь в последний месяц учёбы, лови последствия. Ты ведь знаешь, что можно по-человечески разговаривать даже с, — она вздохнула, — угх, парнями.— Кричи погромче, — раздражённо отозвался Мэтт, проталкивая монетки в аппарат. — Вот именно, что мы всё равно выпускаемся, значит, никто не будет плеваться в меня бумагой из ручки из-за этого.— Я буду! — рассмеялась Эми.Она быстро схватила выпавший сникерс, бросила что-то, отдалённо напоминающее ?я в туалет?, — и скрылась за поворотом коридора. Мэтт остался стоять, слабо помешивая сахар в дешёвом кофе, и с сожалениями о том, что решился кому-то рассказать. С другой стороны, Эми была его подругой, и к её словам вполне можно было прислушаться, вот только ничего конкретного она так и не сказала. Люди толпились вокруг, спешили от одного кабинета к другому, а Мэтт продолжал стоять, глупо уставившись в бежевую стену и попивая кофе. Он уже пропустил урок сегодня, и на математику, какой бы скучной она ни казалась, придётся идти, ведь именно для этого он здесь — учиться в школе. А ведь через месяц был выпускной, самый настоящий, и эта информация никак не могла уложиться в голове.Всего месяц. Подумать только.Кофе быстро закончился, а люди вокруг расползались, как тараканы, по своим углам и готовились к следующему занятию. Мэтт двинулся к кабинету математики, что находился в другом крыле, и что-то говорил себе в это время, но и не старался слушать. Мысли в голове шептались и гудели, как рой пчёл, однако в этом случае он предпочёл сконцентрироваться на дороге до кабинета, где огромные полотна формул на стенах пугали его по ночам.Разумеется, сейчас они все не особо учились. Преподавательницы устали, учащимся не было особого дела, кроме тех, кто намеревались продолжать обучение, и люди заканчивали последние дела в школе так, словно они здесь были. Словно без последних тренировок их не выпустят во взрослую жизнь, ровно как и без последнего концерта хора, как и без последнего школьного конкурса на лучший проект, как и без последнего домашнего задания, как и без единственного и неповторимого выпускного бала. Мэтт знал, что некоторые считали последнее настоящей глупостью, но ему все бесчисленные выпускные мероприятия нравились: лучше он нарядится в смокинг и расчешется, чем будет писать глупый тест по химии. Снова и снова.Он столкнулся с Дэниелом у самого входа в кабинет, и тот явно держал в руках какой-то мусор, но всё же решил поздороваться с Мэттом. Дэниел заметил:— Не видел тебя на химии, — прозвучало довольно сухо, но в то же время беззлобно. Дэниел всего-то констатировал факт.Мэтт немного опешил. Дэниел был выше него на полголовы и одновременно с этим питал странную любовь к ботинкам на незначительном, но всё же каблуке. Какого же он был роста? Шесть футов и, должно быть, семь дюймов. Примерно. Говорить с ним было почти неудобно, если бы они оба не перестали прибавлять в росте к этому возрасту.— Я бы удивился, если бы ты меня там увидел, — Мэтт попытался рассмеяться. — Даже пустой школьный стадион интереснее, чем химия первым уроком.Слабо пожав плечами, Дэниел сделал шаг в сторону, и не нужно обладать грандиозной проницательностью, чтобы понять, что разговор не задался. Самая доброжелательная улыбка из возможных отразилась на лице Мэтта, после чего он постарался как можно аккуратнее проскользнуть в пустующий кабинет математики. Люди вокруг казались несущественным допущением этого мира, и от этого они так спешили покинуть душные кабинеты и оказаться на улице, где было сыро и пахло дождём.Солнце сиротливо пряталось за ватными облаками, а ветер разбивался о закрытые окна. Мэтт присел на край своей парты, чтобы беззаботно болтать ногой и краем глаза поглядывать, как Дэниел возвращается на место и утыкается взглядом в телефон. Он чувствовал себя спокойно и даже уверенно, несмотря на потенциально смущающий разговор с Эми, который, тем не менее, уже состоялся; но когда он смотрел на Дэниела, то почти боялся, что тот неожиданно поднимет взгляд. С другой стороны, смотреть в кабинете было больше не на что.Иногда казалось, что Дэниел не от мира сего. Разумеется, это глупости. Его татуировки выглядели так, как многие молодые люди в этом возрасте хотели, чтобы они выглядели у них, и его неумело осветлённые в собственной ванной длинные волосы были почти такими же, как и требуется. Помимо рубашки он носил лишь джинсовую куртку, которая, ровно как и свитер Мэтта, была непомерно ему велика, а сигареты, которыми пропахли все тетради в рюкзаке, давно не вызывали удивления у одноклассников. Казалось, о Дэниеле все всё знали, но отчего-то по-прежнему боялись уточнить. Мэтт поглядывал на него, и в это время Дэниел казался таким естественным... Мэтт не курил, носил пальто и ждал, что скажет об идеи его татуировки старший брат, и порой начинало казаться, что говорить с Дэниелом было решительно не о чём.Стрелки часов неслись вперёд. Кабинет математики не старался наполняться людьми, и лишь огромные плакаты с формулами взирали со стен. Даже Эми не возвращалась. Он всё так же сидел на краю парты, покачивая ногой, и отстранённо думал о сегодняшнем утре: эти их разговоры с Эми порой вытаскивали из него то, что он так отчаянно старался спрятать. Тяжёлый вздох, который не удалось сдержать в груди, прокатился по кабинету. Мэтт сказал себе об этом. Он сказал это, глядя на упёршегося в телефон Дэниела, и эта мысль по-прежнему казалась одновременно чужой и притягательной.Дэниел нравился ему. Как парень.И слегка расстёгнутая на груди рубашка, закатанные рукава джинсовой куртки, размытые очертания разбросанных по предплечьям татуировок, падающие на лицо волосы, даже кофе, который он пил перед входом в школу рано утром — это нравилось Мэтту, и он нашёл в себе силы в этом признаться.Это вовсе не значило, что он совершенно не знал Дэниела. По крайней мере, он изо всех сил надеялся, что это получится изменить.Эми вернулась вместе с основной массой учащихся. В руках она держала банку газировки, и её хитрый взгляд прищуренных глаз быстро встретился со взглядом Мэтта. Она будто бы покачивалась в танце при ходьбе и улыбалась своему приподнятому настроению. Ловко повернув к своему месту позади Мэтта, она упала за парту и наклонилась вперёд, будто бы подзывая его к себе для разговора. Мэтт перекинул ногу через стул и придвинулся ближе, уже предвкушая что-то интересное. Но Эми, продолжая сиять ослепительной улыбкой, только прошептала:— Иди и поговори с ним, — и не глядя кивнула в сторону Дэниела, который разговаривал с другом.— О нет, теперь ты не оставишь меня в покое? — Мэтт закатил глаза. — В следующий раз ни за что тебе ничего не расскажу.— В следующий раз? То есть, когда начнёте встречаться?Шутка показалась ей уморительно смешной. Мэтт, приподняв бровь, молча наблюдал, как Эми тонула в собственном юморе, и даже не пытался посмеяться. Это почти обижало его — такие шутки. С другой стороны, он был смущён вниманием не столько к себе, сколько к своей личной жизни, и всеми силами старался противостоять этому чувству. Эми всё так же тихо посмеивалась и бросала театральные недвусмысленные взгляды на Дэниела. Такие, что Мэтт поддался и обернулся на него, но ничего примечательного так и не обнаружил, после чего почувствовал себя ещё и обманутым. Оставалось только, чтобы Эми вытащила из-под него стул, пока он сидел.— И вообще, с чего ты взяла, что ему нравятся парни? — взяв себя в руки, Мэтт зашагал в наступление.— Ему наверняка нравишься ты, — вовремя успела защититься Эми. — Ты и мёртвому понравишься.— Но ничего такого о нём ты точно не знаешь, верно?— Какая разница? Подойди к нему, поговори, пошути, позови куда-нибудь погулять, необязательно же вываливать на него всё своё добро сразу. Я знаю о флирте с мужчинами ровно в четыре раза меньше, чем ты. В конце концов, спой при нём. Когда ты поёшь, и гетеро начинают потеть.— С тобой просто невозможно разговаривать, — Мэтт тихо и устало застонал. — Всё ты сводишь к моему пению.— А что? Дэниел же на гитаре играет. И уж это я видела своими глазами. Попроси его помочь тебе с твоим конкурсом…— Каким ещё конкурсом?— Да с любым конкурсом. Придумай абсолютно тупой повод и сделай морду кирпичом — всё получится.Оглушительный звонок, оповещающий о начале урока, оборвал Эми. Мэтт был вынужден развернуться, после чего тяжело выдохнул. Эми давила на него? Нет, однако её советы были прямолинейными, навязчивыми и готовыми к употреблению — что смущало сильнее прочего.Какое-то время, пока занятие проходило мимо него, Мэтт прикидывал возможные варианты, непременно перекликающиеся с тем фактом, что учиться в школе ему оставалось недолго. Эта навязчивая мысль преследовала его, как раньше преследовала мысль о том, что Дэниел потенциально нравился ему; и если с последней удалось разобраться, то новая докучала ещё сильнее. В каком-то смысле, они были связаны между собой, и это ограничение времени давило лишь сильнее. После выпуска они бы наверняка и не вспоминали о существовании друг друга, но сейчас, когда Мэтт чувствовал чужое присутствие, всё становилось одновременно проще и сложнее.Уроки проходили быстро и просто. Мэтта не спрашивали, и сам он отвечать не спешил. Эми то и дело подкалывала его, пока к концу дня собственные навязчивость и неуёмное остроумие не надоели ей. Казалось, так долго она ждала шанса выпустить талант по производству потрясающих шуток в прямом эфире, и этот час наконец настал. К концу занятий Мэтт, переполненный вниманием к своей персоне, и от этого лишь сильнее уставший, уже был погружён в чужие идеи и странные разговоры с подругой. Он быстрым шагом покинул кабинет и направился к шкафчикам для вещей, в голове прикидывая, какой из нескольких сотен мог принадлежать Дэниелу. Впервые Мэтт пожалел, что даже не пытался пристально следить за парнем, который нравился ему, и даже почувствовал укол совести за это; что-то в голове говорило, будто он слишком расслабился, ведь не желал прикладывать никаких усилий для своих чувств. Он влюбился в своего одноклассника: просто так, без работы над своими чувствами, без попыток узнать Дэниела лучше, без наблюдения, без минимальной предусмотрительности. Эти мысли казались одновременно глупыми и почти близкими к тому, чтобы стать укоряющими.Из всех возможных стратегий Мэтт выбрал ту, что гипотетически привлекала бы наименьшее внимание, и двинулся к своему шкафчику. Там он выложил ненужные тетради, забрал те, в которых ещё предстояло написать домашнюю работу, и торопливо, почти нервно захлопнул металлическую дверцу, отозвавшуюся характерным звуком на весь коридор. Он окинул быстрым скользящим взглядом длинные ряды одинаковых шкафчиков и выцепил взглядом Дэниела — благо, это не потребовало труда — после чего понадеялся, что не будет казаться слишком странным, и торопящимся шагом двинулся к нему.Не существовало оснований полагать, будто с Дэниелом они никогда не общались. Мэтт был прекрасно осведомлён, что им нравилась одна музыка, однако дальше редких разговоров на самые разные темы общение их никогда не заходило. Он знал, что Дэниел, в общем-то, приятный парень. Не было переломного момента в их почти отсутствующем общении, не было перемен ни в ком из них; однако однажды Мэтт, как, должно быть, и полагается, поднял глаза и понял, что Дэниел — парень, с которым он общался позорно мало — кажется ему совсем другим.Его мысль оборвалась, когда он вплотную подошёл к чужому шкафчику и задержавшемуся у него владельцу. Он успел прокрутить десятки, сотни вариантов диалогов, однако в жизни с Дэниелом встретились абсолютно пустая голова и дружелюбная улыбка.— Привет. — Мэтт облокотился на соседний шкафчик, и несколько мгновений назад простаивающий мозг незамедлительно принялся вычислять, насколько подозрительно, настораживающе или несуразно выглядит его появление. — Найдётся минутка?— О, привет. — Резко захлопнув дверцу, Дэниел закинул на плечо рюкзак и повернулся к выходу, тем не менее, давая понять, что Мэтт может пойти с ним. — Что случилось?— Все сегодня такие безумно занятые, не пройдёшься со мной домой?У главного входа непрерывным потоком высыпались из школы подростки, а большие часы на часовой башне отсчитывали новые минуты. Стоял привычный шум окончания учебного дня, громко хлопали металлические шкафчики, со всех сторон доносились разношёрстные разговоры и смех. Они быстро двигались к выходу, прежде чем утонули в потоке таких же желающих побыстрее отправиться домой, где надоедливые стены школы не окружали бы их со всех сторон.— Что, тебя обижают хулиганы? — усмехнулся Дэниел и пожал плечами: — Мне несложно.Какое-то время они шли в тишине, пока Мэтт размышлял, как же правильнее будет подступиться к разговору. Он не чувствовал себя неловко или неуверенно с Дэниелом; но с ним было приятно просто находиться рядом, и Мэтт старался замедлить шаг, иногда поглядывая на него, даже если для этого приходилось задирать голову.Отойдя на некоторое расстояние от школы, Дэниел замедлил шаг, достал из кармана джинс пачку ?парламента? и зажигалку, быстро и отточенными движениями закурил и остановился, чтобы выпустить дым. Мэтт невольно залюбовался: было что-то особенное в курящем Дэниеле, то, как он держался, как замедлялся, чтобы отстраниться от целого мира, как беззаботно и привычно вёл себя. Он даже легко и мягко улыбнулся Мэтту, то ли извиняясь за своё поведение, то ли лишь сильнее очаровывая его. Мэтт едва выдохнул.— Я думал, после занятий ты играешь в футбол, — неожиданно для самого себя заговорил Дэниел.— Да-а, играл раньше, пока мама не начала встречаться с тренером, — произнёс Мэтт и замолчал, понимая, что с самого начала разговор зашёл в тупик. Но отступать от идеи он был не готов, и из-за этого пришлось продолжать: — Теперь после занятий мне лишь бы поскорее из школы свалить, максимум — побродить по округе. Скоро в любом случае выпускной, и делать там больше нечего.— О, чёрт, выпускной, — тихий стон отчаяния вырвался из Дэниела, недвусмысленно наталкивающий на мысль, что уж об этом ему точно не доводилось раньше думать. — Ну, тебе с этим проще, по крайней мере, есть с кем идти. Ты знаешь.— Ты об Эми, что ли? У нас не те отношения, — он прыснул. — Она скорее пробежит пятьдесят километров на лыжах, чем согласится на что-то подобное со мной. При том, чувак, что она вообще не умеет кататься на лыжах.— Что, тоже провал?Мэтт только рассмеялся, и в голове проскользнула мысль, что разговоры о парах на выпускной ведутся тогда, когда человека на этот выпускной бал хотят позвать. И от этих мыслей Мэтт едва не подавился. У них не было дружеских отношений, чтобы Мэтт мог позволить напрашивающуюся шутку, поэтому он лишь думал о том, что же Дэниел хотел ему сказать. Хотел ли вообще?Дэниел вышагивал рядом, смотрел на собирающиеся на небе тучи, курил и разговаривал, и его приятный хриплый голос разливался в Мэтте тёплыми волнами. Он с каждым шагом, с каждым словом, с каждым облаком назойливого, лезущего в нос дыма поражался, какой внутренний отклик вызывает у него любое действие Дэниела. Ему было достаточно только смотреть, чтобы чувствовать себя лучше и ближе, и если бы Мэтт только знал, отчего с ним такое случилось, он, быть может, рассказал бы кому-то ещё. Но пока он шёл рядом, наслаждался прохладной весной и присутствием Дэниела, изо всех сил надеясь, что ему хватит рассудительности не выдать что-то глупое. Он ловил каждое чужое действие, каждую затяжку сигареты, и что-то внутри него умирало и рождалось заново, когда Дэниел поправлял волосы.Когда они уже подходили к дому Мэтта, тот снова спросил:— Ты не занят? Могу вынести пива и ещё посидим, — не представляя, на что надеется.Пока Дэниел молчал, Мэтту казалось, что он зашёл слишком далеко. Ещё утром он шёпотом рассказывал подруге, что этот высокий парень по-настоящему нравится ему, но всё ещё старался смириться с озвученной мыслью, а сейчас пытался выжать из ситуации всё возможное. Тем не менее, в ситуации было что-то неправильное. Казалось, что он слишком спешит, летит вперёд, и было чувство, что Дэниел видел его насквозь. И даже в этом случае признаться просто так было всё равно, что подписать себе смертный приговор.— Давай завтра после школы? — Дэниел улыбнулся и опустил голову. — Сегодня я обещал помочь отцу.— Мистеру Тиченору? Стиву? — имя звучало голосом из далёкого детства.— Ох, я и забыл, что мы в детстве общались. Выходит, знаешь, что я жил в христианской общине?— Да ладно тебе, я вообще, — Мэтт махнул головой в сторону дома, — живу в трейлере. Как-то… не сложилось.Мэтт почти стыдился своей жизни. У них не было денег, не было дома, и если Дэниелу удалось выкарабкаться из странного детства, то Мэтт лишь сильнее тонул в проблемах, настигших при его переходе в старшую школу. Проблемы только множились, старший брат Брэд уже учился в колледже и жил в общежитии, он остался один, но Мэтт… Мэтт держался. И держался из последних сил.— Эй, позовёшь меня завтра? — Дэниел слабо хлопнул Мэтта по плечу, пока тот был погружён в свои мысли. — Я возьму денег, чтобы купить пива, посидим, знаешь, где-нибудь. Ладно?— Да, отлично, хорошо, класс, — выпалил Мэтт и рассмеялся. Он впервые почувствовал неловкость рядом с Дэниелом.— Можно спросить? — он дождался, пока Мэтт слабо кивнёт. — Почему ты вообще позвал меня сегодня с собой? Зачем сейчас завал куда-то? Я имею в виду, что не против выпить с тобой, но мы ведь не общались… ух, десять лет. Я и забыл о детстве.Мэтт смотрел в его прямое уставшее лицо, в слегка приподнятые уголки губ и в глаза, смотрящие прямо перед собой, не представляя, что вообще может ответить на вопрос, что попал в, должно быть, самый большой его секрет. Он так отчаянно не хотел врать, и оттого старался придумать ответ, который мог бы оказаться правдой.— Я… Меня действительно сегодня отшили все знакомые: старший брат уже закончил школу, Эми ушла с подругами, Джаред болеет. Остальные разбежались, у футболистов тренировки в понедельник, а одному ещё и домой идти — мега-уныло. — Мэтт набрал в грудь побольше воздуха и произнёс: — Так что я посмотрел на тебя и подумал, что ты, должно быть, неплохой парень.— Так что, это то, что думают люди вроде тебя, когда смотрят на меня? — рассмеялся Дэниел.Он попрощался и медленно побрёл в сторону автобусной остановки, по-видимому, чтобы сесть на автобус до коммуны, где жил его отец.Мэтт смотрел вслед ещё какое-то время, тщетно стараясь перевести дыхание. Вместе с Дэниелом исчез запах сигарет и приятная умиротворённость, и поблизости не звучала хрипота чужого голоса. Мэтт так и стоял на том же месте, где они и остановились, и думал о том, какой же он дурак.Дэниел нравился ему. Дэниел так чертовски нравился ему, что он был готов не сводить с него взгляда. Он не знал, успокоятся ли эти чувства внутри; но в тот день Мэтт так же медленно побрёл домой, где его ожидали слишком много людей и слишком большие амбиции. Те недолгие полчаса, что они провели вместе, врезались в память, и Мэтт прокручивал их в голове снова и снова, наслаждаясь каждой секундой, не представляя, как ему сблизиться с Дэниелом. По правде говоря, хотелось просто выпить чего-нибудь, и Дэниел как нельзя кстати оказался рядом.До самой ночи Мэтт сидел на улице в ожидании дождя. Тучи разогнал ветер, и солнце, стремительно падающее за горизонт, оставило после себя лишь беззвёздное небо. Он крутил в руках банку с пивом, иногда проверяя телефон на наличие новых сообщений; и страшная тишина окружающего города, опускающая вслед за ночью, поглощала его всё сильнее.