Глава 3. Прошлое (1/1)
На следующий день Оля проснулась непривычно рано, еще до первых петухов. Девочка искренне обрадовалась этому факту и, недолго думая, побежала купаться на речку. Когда она вернулась, замерзшая, но счастливая, Бабы Нюры в доме уже не было, лишь на столе, прикрытые полотенцем, ее дожидались тарелка каши да банка с молоком. Кажется, старушка всерьез взялась за откармливание «тошшей», по ее мнению, Ольки.
Впрочем, трапеза оказалась недолгой, будучи прерванной тихим стуком в дверь. Оля удивилась: вроде бы до официального подъема время еще оставалось. Открыв дверь, девочка замерла: на пороге стоял Учитель. Уж кого-кого, а его она точно не ожидала сейчас увидеть. Увидев, что Учитель улыбается, Оля с облегчением выдохнула, ведь она уже было подумала, что он передумал и пришел ее домой отправлять.- Доброе утро, Принцесса. Можно войти?Оля посторонилась, пропуская Учителя. Он явно пришел не узнать, как спалось, что не могло не настораживать девочку.- Хель, поговорить надо, - Юрий не зря обратился к ней именно так. Он знал, что звук новой вариации ее имени должен хоть немного успокоить его рыжеволосую ученицу. Он пришел с разговором, и разговором непростым, так что он был не заинтересован в том, чтобы малышка тряслась, как осиновый лист. Она должна знать, что он – друг.- Да я уж поняла, - Оля честно пыталась говорить спокойно, да только голос против ее воли дрожал, а румянца на щеках вдруг отчего-то не стало, будто бы и не было никогда.- Хель, почему ты сюда приехала? Только не надо говорить про Дениса и про то, что летом заняться нечем. Мне нужен честный ответ. Ты же сама вчера слышала, что это стая. И ты теперь член этой стаи. У волчат не может быть друг от друга секретов, а уж от волка и подавно.Девочка внезапно посмотрела на мужчину смело и прямо. Так смотрят дикие зверьки, загнанные в угол:- Вчера приезжали мои родители. Вы с ними разговаривали. Сегодня Вы приходите сюда и затеваете этот разговор. Значит, они Вам все рассказали. Вы все знаете. Что Вы хотите услышать от меня? Если после услышанного Вы не хотите видеть меня в Слободе, боитесь ответственности там, или еще что-то, я уеду.Юрий без сил опустился на край кровати. Он неожиданно стал будто бы моложе, настолько беззащитным и растерянным был его взгляд сейчас.
- Оль, пойми. Я не враг и не желаю тебе зла. Я просто хочу понять. Так все, что сказали твои родители – правда?- Что именно? То, что я люблю фэнтези? Так Вы это и так знаете. Что меня все считали дивной? Тоже, думаю, догадывались. Просто любители сказок в такие места не приезжают, они предпочитают на диване с книжкой поваляться. А может, Вас интересует тот факт, что мамин любовник, узнав, что я люблю фэнтези, пообещал познакомить меня с ролевиками и, заведя в лес, изнасиловал меня?Дивный сидел, обхватив руками голову. Он не понимал эту девочку, не понимал, как она может говорить о том кошмаре, что она пережила, столь спокойно, у нее даже голос не дрожал. А главное, чего он не мог понять – что она, пережив такое, не возненавидела фэнтези и все, что с ним связано.- Борюсь со страхом.- Что? – голос Хель пронзил тишину, ворвавшись в голову Дивного и разметав его мысли. Погрузившись в собственные размышления, он и забыл, где он, с кем и почему. Годы идут, а суть не меняется – Дивный так и остался дивным.- Ну, Вы же на самом деле это хотели узнать. Почему я после всего этого пришла сюда. Я ведь даже говорить сначала не могла, а при взгляде на книги начинала плакать. Про мечи и прочее я и вовсе молчу. Меня трясти начинало, от страха, от злости, от слабости. Я винила себя в глупости, в наивности. А потом поняла, что дальше так нельзя. Жизнь-то продолжается. Наверное.Олин голос теперь был совершенно бесцветным, и Учитель невольно поднял на нее глаза. Он и не заметил, когда она успела опуститься на пол, прислонившись спиной к стене. Лицо, как и голос, не выражало никаких эмоций, и уже по этому Юрий понял, насколько тяжело девочке было вспоминать о пережитом. Подойдя к ней, он положил руку на ее рыжую макушку:- Хель, не унывай. Тебе по статусу не положено, ты же волчонок. Хотя, какой ты волчонок… Самая, что ни на есть, настоящая эльфийка. Взрослая и сильная. Выше нос, мы своих не бросаем. У тебя есть 5 минут. На зарядку опаздывать нельзя, - пропустив через пальцы короткие Олины пряди, Юрий еще немного молча постоял и вышел, тихо закрыв за собой дверь.***Миша и Игорь, явно с первого же дня записав себя в Олины рыцари, сидели в траве под ее окном. Оба мальчика были белее мела. Они уже и сами пожалели, что, решив зайти перед зарядкой за девочкой, пренебрегли дверью, подойдя к открытому окну. Они услышали то, что явно не предназначалось для их ушей, и теперь пребывали в растерянности, не представляя, что делать с информацией, полученной, прямо скажем, не самым благородным способом. Разговор был подслушан ими, пусть и невольно, а за такое по головке не погладят.Игорь первым пришел в себя:- Мииих… А Хель-то нашу того…- Ага. Что делать будем?- А что надо?- Не знаю. Но не так же все оставлять. Учитель же правильно сказал, мы своих не бросаем. А Хель пусть и второй день всего, но наша.- Вику надо сказать. Он взрослый и умный, он что-то придумает. Да и Хель ему нравится.- С чего ты это взял? – Мишу это заявление явно заинтересовало, тем более, что ему и самому приглянулась бойкая Оля.Игорь фыркнул:- А то не видно. Он вон как на нее вчера весь вечер смотрел. И за тем, как Учитель ее тренировал, наблюдал. Он думал, что его никто не видел, а я видел. И что он в ней нашел? Она же мелкая еще. Хотя и красивая.- На зарядку опоздаем, - Миша сам не понимал, почему слова Игоря, его лучшего друга с детства, так разозлили его. Схватив друга за руку, он потащил его подальше от дома бабы Нюры. Не хватало еще, чтобы Оля заметила их. Хоть мальчику и не хотелось это признавать, но Вику рассказать действительно стоило, все же он действительно был старше да и, что греха таить, умнее двух мальчишек, которым хоть и должно было скоро исполниться по тринадцать, но «почти тринадцать» и тринадцать, а уж тем более семнадцать – это не совсем одно и то же.После зарядки, на которой, кстати, Оля была явно заплаканной, как заметил Миша, мальчики подошли к Вику. Времени было мало, ведь нужно было идти помогать деревенским, так что они просто протараторили все, что хотели сказать старшему товарищу, особо не заботясь о понятности речи. Впрочем, судя по тому, как Вик поджал губы, он все прекрасно понял.- Я подумаю над этим. Спасибо, что сказали. Да только вины вашей это не уменьшает, если еще раз до меня дойдет то, что вы подслушивали, вам не поздоровится, это я могу гарантировать. Рыцари, блин, - отбросив в сторону прутик, который парень крутил в руках во время рассказа мальчиков, Вик резко развернулся и ушел. Комментировать услышанное он явно не собирался, что, несомненно, не могло не огорчить ребят.
Впрочем, огорчения в двенадцать лет забываются быстро, как и заботы, так что уже через десять минут мысли об Оле в их юных головах сменили заботы более насущные, пусть и менее серьезные.