Пролог (1/1)

Слобода была типичной русской деревушкой, доживающей свой век. Большая часть жителей давно уехала в город,а дачники ее не жаловали. Приличного водоема в деревне не наблюдалось (не имеющую названия речушку всерьез принимали лишь местные мальчишки, да и то за неимением лучшего), дорога в деревне была лишь одна, да и та до первого дождя. До трассы нужно было идти минут десять, да и то через лес, что не могло послужить достойной рекламой для привлечения рвущихся на свежий воздух горожан... Хотя, возможно, это перестало бы иметь значение, и близость к городу перевесила бы нехватку дорог, не находись деревня на столь неудачных для строительства почвах. Если деревянные дома еще и было возможно построить, то более капитальные строения земля просто-напросто не выдерживала, стремясь отправить столь неугодные ей сооружения заодно со строителями прямиком в Тартар. Во всяком случае, именно такая ассоциация возникала у всех, кто видел недостроенные дома, до самых окон погруженные в землю. Что примечательно, в отдалении, где местные разбили свои огороды, земля была самой, что ни на есть, замечательной – мало где встретишь столь плодородный чернозем.В общем, деревушка понемногу вымирала. Половина домов еще с 90-х пустовала, а вторую половину занимали старики да несколько семей, бегущих от губительной цивилизации. Так что, новый жилец, въехавший в пустующий дом, стоявший в отдалении от остальных, вызвал среди жителей настоящий ажиотаж. А когда деревенские выяснили, что въехал туда молодой мужчина, слухи начали ходить и вовсе невероятные. Кто-то говорил, что он отшельник, кто-то – что беглый заключенный… Впрочем, в точку не попал никто.Юрий (а именно так звали свежеиспеченного хозяина земельного участка в 4 сотки и дома, построенного на этом участке), не бежал от цивилизации или из тюрьмы. Он вообще ниоткуда и ни от кого не бежал. Ролевик до мозга костей, он плюнул на всех, кто орал ему о необходимости жить реальной жизнью, и уехал из Москвы, оставив там родителей, дорогие машины, квартиру в центре города и будто бы любимую девушку, которая все равно никогда его не понимала. И теперь он собирался начать новую жизнь, работать кузнецом (а руки у Юрия, надо отметить, были золотыми) и учить детей историческому фехтованию в условиях самых, что ни на есть, благоприятных для детского развития - на природе.Сколько Юрий себя помнил, он никогда не хотел жить как все. Ему пророчили золотую медаль в школе и блестящую карьеру после окончания университета, но насмешница-судьба свела его с компанией ролевиков, которые и познакомили юношу с настоящей романтикой. Впрочем, совсем уж дивным его назвать было нельзя (хотя именно Дивным его и прозвали впоследствии), ведь хоть фэнтези он и любил, но особо ни в эльфов, ни в магию, не верил. А вот в холодное оружиеверил и любил его всей душой. Именно для того, чтобы самостоятельно ковать мечи, он и выучился на кузнеца, чем едва не довел свою маму до нервного срыва. Она-то, бедная, видела своего единственного сына кем угодно, но только не ремесленником. Но не учла она одного – ее любимый Юрочка с самого раннего детства поступал так, как он сам считал нужным и правильным. И, закончив обучение, он решил, что должен посвятить себя обучению мальчишек фехтованию, рубке на мечах и другим полезным и не очень в современном мире, но неизменно интересным вещам.И вот теперь он, двадцатипятилетний, стоял перед отремонтированным собственноручно домом и любовался на дело рук своих. Чуть в отдалении величаво посматривала на прохожих своими окнами кузня, у входа в которую в горе свежих стружек красовались деревянные мечи. Нет, конечно, Юра уже подготовил и настоящее оружие, правда затупленное, чтобы не убился никто, да только кто же детям необученным железо в руки даст? Им бы деревом не покалечиться…. Со дня на день должны были приехать первые мальчишки, пятнадцатилетние, всего пять человек, но крайне заинтересованных в том, что им предложил «Юрий Михайлович». Они должны приехать на месяц, жить в доме, учиться основам выживания в лесу, самостоятельной жизни и, разумеется, технике боя на мечах. Юра щурился на солнышко и представлял, как из этих несмышленышей он воспитает настоящих рыцарей.***Шли годы. Юрий Михайлович превратился сначала в Учителя (именно так, с самой, что ни на есть, настоящей большой буквы его начали называть его воспитанники), а потом, когда первые ученики сами стали взрослыми мужчинами, к нему вернулось юношеское его прозвище – Дивный. Только теперь уже и оно звучало солидно, ведь хоть с мальчишками Юра и общался на равных, и беззлобно посмеиваться они над ним могли безнаказанно, для них он все равно был Учителем. Да и сам Юра изменился. Руки огрубели от тяжелой работы, с кожи даже зимой не сходил темный загар (не успевал просто-напросто), в волосах стали заметны первые нити ранней седины.Слобода же его стараниями преобразилась. Уже не осталось в ней ни одного дома, который бы выглядел нежилым. Река стараниями мальчишек стала шире и глубже, они даже пляжик устроили небольшой. И всегда, даже зимой, в Слободе было многолюдно. Летом же и вовсе все пустующие дома занимали мальчишки всех возрастов, да и не только мальчишки, ведь первым ученикам уже самим по четверти века исполнилось, а они по-прежнему продолжали приезжать в гости к своему Учителю – погостить, порыбачить, посидеть с ним за одним столом, попариться в бане, ну, и на мечах порубиться. Уже не на тех деревяшках, которые вручил им он в их первый день в Слободе, а на настоящих, пусть и затупленных, мечах, хотя были среди них и поклонники фехтования на шпагах да рапирах. Мальчишки же и вовсе приезжали, как только начинались каникулы, кто постарше – и на выходные из родительских объятий вырывались. Им не мешали морозы или непогода, это была их деревня, в которой они чувствовали себя свободно, несмотря на строгую дисциплину, за которой неумолимо следил Учитель. Но что такое ранний подъем и необходимость помогать старикам на огородах, если к ним относятся как к взрослым, бесплатно учат тому, о чем они читали в книгах, да еще и позволяют, по сути, делать, что заблагорассудиться (разумеется, не нарушая общественный порядок)? Строго запрещено в деревне было лишь курить, да спиртные напитки употреблять, причем всем, даже самым взрослым и серьезным.