Not so bad a feeling (1/1)

Ее вообще нельзя было охарактеризовать как человека открытого?— выражение ?душа нараспашку? и Ильза Фауст, вне всяких сомнений, находились по разные стороны баррикад: прочные, словно вражеские крепости, явления-антонимы, злобно глядящие друг на друга с разных берегов. Брандт не думает, что это плохо?— в конце концов работа у них такая и размениваться на всякого рода телячьи нежности, пусть даже дружеские, у них попросту нет времени. Брандт действительно не думает, что это плохо?— в конце концов Ильза умудряется проявлять заботу о команде массой разнообразных и не столь явных способов.Уилл не думает, что это плохо. По большей части не думает. Даже когда Ильза едет домой одна (что бывает редко, но чаще, чем хотелось бы). Даже когда ее пальцы зажимают кровоточащую рану, а губы кривятся в болезненно-ироничной усмешке (зубы сверкают, словно сталь ножа, а Уиллу почему-то хочется сглотнуть невесть как образовавшийся в горле ком). Даже когда она просыпается от кошмаров, похожих на разрыв гранаты (царапины на его горле могли бы выглядеть сексуально?— могли бы. При любых других обстоятельствах).Но Брандт по-прежнему не считает, что это плохо. В конце концов?— улыбаться Ильза тоже умеет. Если ей напомнить, как это делать.Маску ее отстраненной холодности в состоянии пробить лишь едкий сарказм: словно два фланга обороны встают рядом, чуть ли не наслаиваясь друг на друга, чтобы ощериться острыми пиками штыков. Уилл убеждает себя, что в этом нет ничего плохого?— невозможно демонстрировать свои чувства каждому встречному, если занят на этой гребаной работе: съедят с костями и не подавятся. Ну, или ты их. В зависимости от ситуации.Все не так уж и плохо, напоминает себе Брандт, наблюдая за тем, как Ильза потягивает пиво, небрежно опираясь локтем о барную стойку и терпеливо выслушивает неумолчную болтовню Бенджи о последних Assassin's Creed. Уилл скрывает улыбку за горлышком собственной бутылки.Ильза вообще умеет слушать. И разговаривать тоже. На любую тему исключающую возможность дискуссии о ней самой.Вечер постепенно близится к концу. Ильза встает со своего места и вытягивается во весь рост, с наслаждением разминая одеревеневшие мышцы, что затекли от двухчасового пребывания на решительно неудобном куске мебели. Лютер добродушно хмыкает, Бенджи испуганно крякает, а сам Уилл безотчетно задерживает дыхание, пока Джейн откровенно смеется над ними всеми.—?Мальчики такие мальчики,?— Картер ехидно прыскает в свою (уже почти пустую) бутылку.Фауст подмигивает, расплываясь в не менее ехидной (зато искренней, не может удержаться Уилл) улыбке и отвечает:—?Они просто неисправимы. Мне пора домой,?— объявляет она следом, игнорируя вздохи притворного возмущения со стороны ?мальчиков?. —?Подвозить не надо, думаю, я и сама доеду.—?На этом-то монстре? —?добродушно ворчит Лютер, бросая мимолетный взгляд со своего места на улицу?— грозно сияющий хромированными деталями байк стоит почти впритык к двери. —?Я думаю, это чудовище домчит тебя домой со скоростью ядерного реактора.Компания разражается хохотом. Ильза с фальшивым раздражением качает головой, натягивая на плечи потрепанную кожаную куртку. От запаха машинного масла у Брандта странно сводит желудок. Ильза тем временем награждает Лютера беззлобным тычком в плечо:—?Хватит критиковать мои предпочтения касательно моего личного, Лютер, транспортного средства.Бенджи злорадно хихикает. За что тут же получает подзатыльник. И заботливо оправленный воротник рубашки.—?Ненавижу галстуки,?— жалуется Данн.—?Знаю,?— Фауст галстук развязывает и аккуратно складывает, чтобы запихнуть во внутренний карман его пиджака, что валяется на спинке стула.У Брандта сводит горло. Интересно, с чего это вдруг.—?Увидимся завтра,?— прощается Ильза, обращаясь ко всем сразу и по какой-то неясной причине, к нему, к Уиллу?— в частности. Ее взгляд прошивает насквозь.Тем не менее, он не боится смотреть в ответ. Как и не боится схватить ее за руку, когда Ильза мимолетно задевает ладонью его плечо, направляясь к выходу из бара. Прикосновение действует на нее как магнит?— она замирает, как вкопанная и смотрит на него во все глаза, выразительно приподняв бровь:—?Что?—?Уверена, что сможешь доехать одна?—?Ты сомневаешься? —?бровь приподнимается еще чуть выше, в голосе?— легкая насмешка.—?Нет,?— твердо отвечает Брандт, говоря чистую правду, но замалчивая то, что хотел сказать на самом деле.(А отпускать ее все равно не хочется. Совершенно).Ильза, кажется, читает его мысли, потому что неожиданно подается вперед, продолжая сжимать пальцами его предплечье и целует его в висок.—?Увидимся завтра, Уилл.—?Увидимся завтра, Ильза.Она уходит, прощально звякнув колокольчиком над входной дверью. Пытливые взгляды команды Брандт игнорирует, предпочитая проводить глазами Ильзу, пока ее мотоцикл не скрывается за поворотом. Уилл улыбается, ощущая в груди странную, незнакомую, но такую правильную теплоту.Ильзу Фауст ни в коем случае нельзя охарактеризовать как человека открытого. Но до тех пор пока она позволяла Уильяму Брандту к себе прикасаться?— все было не так уж и плохо.Да. Все не так плохо. Даже лучше, чем могло бы быть.