5. (1/1)

Последующие месяцы сводилис ума окончательно. Слезы уже давно не подступали к глазам, осталась только пустота и вечно сосущее чувство в животе. Живот уже заметен, ребенок больше не заставляет просиживать у унитаза. Изредка, он подает сигналы жизни, ударяя по внутренним стенкам живота то ручками, то ножками. Майское солнце дало знать о себе, впрочем, как и всегда, но Гермионе это нравилось! Впервые за долгие томительные месяцы, она смогла задышать спокойно. Последнее письмо ребят, вообще повергло ее в состояние аффекта:?Дорогая! Любимая моя Гермиона!Спешу тебе сообщить, что война закончилась нашей победой, и как только мы восстановим Хогвартс, мы обязательно вернемся к тебе! Очень по тебе соскучились!Ну ладно, пойду приниматься за работу, лучше сейчас со всем управиться, и быстро вернуться к тебе!?Это письмо принесла какая-то выжившая школьная сипуха. Школьных птиц она узнает везде и всегда. Птица села на подоконник ее комнаты, и некоторое время просидела там, пока Гермиона не сказала, что в ответ она ничего не напишет. Птица улетела так стремительно, что на Гермиону накатила какая-то волна одиночества. Казалось, что она должна была радоваться, прыгать под потолок, но что-то в ней кричало, что это не конец. Что не время радоваться и чувствовать облегчение. Камень на сердце все еще мешал дышать в полную силу.Плохо... Плохо?... Плохо... Плохо...От всего плохо. Скажите, это нормально, когда беременная девушка вместо облегчения чувствует что угодно, но только не это облегчение? Это нормально? Именно это она чувствует уже на протяжении долгих месяцев. Мать ее просто не слушает, нет, конечно, слушает, но не понимает, даже не пытается понять.… В такие моменты она просто встает из-за стола, и уходит то ли к себе в комнату, то ли на улицу, где в последнее время, солнце через, чур, разыгралось. Идет в комнату и просто плачет... Она не понимает ее.… В принципе, как и ее любимые друзья. Они не понимают, что она не может находиться без них, они бросают ее на произвол судьбы, хоть она и понимает что это не так, они просто берегут ее.Они думают, что все в порядке, даже не подозревают, что ей очень плохо только от одной мыли, что их нет рядом, а когда она думает, что с ними может что-то случиться… и это еще не все. Слезы… снова. Плохо... Плохо… Плохо.… Очень плохо…

- Да, ребят! Вы не понимаете! – Спорила Гермиона с тремя оболтусами. – Крестраж появляется только тогда, когда ты убиваешь человека. Тогда, ты можешь вселить частичку своей оторванной души в какой-либо предмет! Волан-де-Морт сделал семь крестражей, из-за этого он стал таким… Ну вы понимаете.- Гермиона, ну неужели все так просто? Мне в это как-то не верится! – Начал Гарри.- Так, спокойно, Гермиона, спокойно! – Стала успокаивать себя девушка. – Гарри, пойми, другого выхода создать крестраж не существует. А хотя… Может, ты знаешь какой-либо другой способ? – Она была раздражена.Тогдаони с Драко поссорились, причем серьезно, не разговаривали уже практически неделю.- Нет, Гермиона, не знаю, но мне кажется, что не все так просто… - опять стал настаивать на своем Гарри.

- Отлично! Браво, Гарри. Я просиживаю дни и ночи напролет в библиотеке, пытаюсь хоть что-то найти, хоть малейшую информацию, совершенно не готовлюсь к экзаменам из-за этого всего, а ты еще говоришь, что не все так просто?! Гарри, да другого выхода совершенно нет, пойми! Я перерыла всю библиотеку, тайно доставала книги у Дамблдора из кабинета, нет совершенно никакой другой информации! – Говорила она, раздражаясь с каждым разом все больше и больше. Она больше не могла выдерживать эту атмосферу напряжения, которая царила в библиотеке. Она поднялась со своего стула и направилась к выходу, ничего не говоря ребятам.

Идя по коридорам замка, освященным лишь факелами, Гермиона думала о ссоре с Драко. В последнее время они часто ссорятся, но не так сильно как в этот раз. И все из-за чего? Из-за того что она совершенно не выходит из библиотеки, тем самым не уделяя ему никакого внимания.

- Гермиона! – Его голос врезался в сознание, когдаона уже подходила к гостиной старост. Но она не обратила на него внимания. – Гермиона, остановись! – Крикнул он еще раз и обогнал гриффиндорку,перекрывая ей проход, из-за чего та остановилась.- Что тебе нужно? По-моему мы все выяснили, - твердо сказала девушка.- Прости, пожалуйста. Да, я виноват и признаю свою ошибку. С моей стороны было неправильно наезжать на тебя, было бы верней, если бы я помог тебе, прости!

- Ты только сейчас это понял? – Спросила Гермиона. К глазам подступили слезы-предатели.

Тогда, он крепко обнял ее, и поцеловал настолько нежно и страстно, что стало все ясно. Гриффиндорка ответила ему на поцелуй. Ввалившись в гостиную, он, не отрываясь от ее губ, стал стягивать с нее одежду и подниматься к себе в комнату. Там, бросив ее на кровать, он навалился на нее, и вошел в нее, резко, но в тоже время нежно. Он ускорялся, замедлял темп, а она извивалась под ним, давая понять, что все позади и ей это нравиться…Было больно говорить на эту тему, осадок остался и ничего не поделаешь. Это война. Смысл в этой войне? Нет никакого смысла. Не одна Гермиона страдала и плакала в подушку. Не хочется больше этого. Спасибо, дорогой, но уже все натерпелись.

У нее иногда такое ощущение, что они про нее забыли. Такое ощущение, что что-то сломалось в ней. Она никогда не была такой. Она не хочет терять друзей, но она ничего не может с собой поделать и все время спрашивает сама себя, прекрасно зная ответ: ?Чем я могу им помочь?? Вот она после этого разве подруга? Она смелая, красивая, умная…А ничем не может помочь… Она такая же, она ни чем не отличается от своих товарищей, но при этом, она все-таки не может им помочь.Она старается запрятать эти мысли глубоко в голову, и как только это получается, на ее глазах сразу всплывают картинки воспоминаний. Все моменты, когда они были вместе.От самого первого курса школы до конца.… Даже строчки писем, которые они писали друг другу на протяжении этих лет. Так и хотелось уйти.

Она очень изменилась, стала раздражительной, хотя всегда была спокойна и сдерживала себя, стала завидовать, завидовать тупым магглам, которые ничего не чувствуют и живут припеваючи. Почему? Раньше все было хорошо, ничего не было, никому не завидовала, не жила в этом аду, что с ней? Неужели она так и буду себя вести по отношению к людям? Так тяжело…Ее саму от себя тошнит, что она такая, она сама себя бесит, она ненавидит себя, потому что она такая. Просто не такая как все. Другая. Она не может ни с кем этим поделиться, потому что ее ни кто не поймет, и от этого еще хуже. Сейчас смотрит на фото где они с друзьями, такие счастливые, все улыбаются, а сейчас их нет с ней рядом.Ее гложет чувство безысходности, одиночества, и тревожит одна мысль, что что-то не так. Может дело в том, что она уже привыкла к этому состоянию? Может если бы она не так переживала, не стала бы столь раздражительной, все было по-другому? Сейчас бы она была бы в полном спокойствии, и твердо бы знала, что они вернуться совсем скоро!А может действительно что-то не так? Нет, этого не может быть, это нечто другое. Незнакомое ей чувство. Она все больше и больше понимает – случилось что-то серьезное. Она не хочет меняться, но меняется не по своей воле, она хочет вернуться к прошлой беззаботной жизни, где мир и радость, где все любят, ждут и понимают, где свои! В ее настоящем этого ничего нет. И как бы она не сдерживала слезы, они все равно текут, ейих не остановить. Она плачет не из-за того что все оставили, а плачет из-за самой себя. Она никогда не думала, что так будет. Она не хотела меняться, не хотела! Она ничего не хотела менять, но...Ей кажется что никто уже не сможет помочь, и ей кажется если она не выскажется, то сможет измениться. Она боится. Она не хочет сломаться. Она не хочет чувствовать жалкие слезы, когда она будет высказываться.Она хочет, чтоб ее избили. Жестоко избили, настолько жестоко, насколько это возможно. Она знает, что заслуживает этого. И она это понимает.Ей надо высказаться. Обязательно. Или иначе ееразорвет на куски. Она понимает что она изменилась, что не должна так думать, что должна быть спокойна, но не получается, мыли она не может остановить, и после этих мыслей ее медленно-медленно поедает совесть...Текут слезы по щекам. Слезы... соленые, горькие, жалкие, одинокие слезы...Только что пришла с улицы. Косые струи дождя вдавались в стены зданий, в асфальт, в деревья, вдавались, во что только можно. На улице так хорошо, ветер такой приятный, воздух свежий, дождь... так хорошо, так хорошо! Только этот дождь заставляет думать о нем... так грустно становится... Каждый? день она ждет, когда же они вновь появятся на пороге ее дома, когда же? Ведь они обещали ей... Слишком много троеточий в ее мыслях.***

Она спускалась по деревянной лестнице вниз, где уже за завтраком ее ожидала мама. Теплые тосты с арахисовым маслом уже мирно покоились на столе. Ее чашка была наполнена горячим чаем, который никак не согревал ей душу. Но она уже привыкла. Спустя три мучительных глотка, и получасовой болтовни ни о чем, в дверь зазвонили. Поднявшись со своего места, Гермиона направилась к деревянной двери, ведущей на улицу, на которой так ужасно рвал и метал ветер, нагоняя все больше и больше туч. Открыв замок двери, Гермиона взглянула на пришедших безразличным взглядом, но потом поняла, что это ОНИ! Они сейчас стоят на ее пороге, расправив руки, и жаждя объятий, которые тут же получили. Опять она не смогла сдержать слез, и те опять-таки потоком хлынули из ее глаз, такие холодные и колющиеся.Крепко вцепившись в парней, она затащила их внутрь дома, и, усадив на диван, дала по чашке горячего кофе.

- А где Драко? – Спросила Гермиона, как только уселась в одно из кресел у камина. Двое ребят переглянулись, из-за чего сердце Гермионы сделало сальто и чуть не упало куда-то вниз желудка.- Понимаешь, Гермиона, тут такое дело… - начал Рон, но был прерван Гарри.- Он пошел покупать тебе подарок, - слетело с его губ. Заметное напряжение Гермионы спало и она, наконец-таки расслабившись, облокотилась на спинку кресла. Ее джинсовый камбенизончик,заметно подчеркнул ее фигуру, которая совершенно не изменилась, не смотря на приличные размеры живота.

- Он толкнул меня! – Вскликнула Гермиона и посмотрела на ребят с блеском восхищения в глазах.- Что? – Улыбнулись мальчишки.- Он толкнул меня! Только что, - повторила Гермиона и положила руки себе на живот.***

Прошло более двух часов, Гарри и Рон стали рассказывать о схватках и о происшествиях, заставляя Гермиону переживать волны эмоций. Заставляя переживать страх, волнение, облегчение, множество других ощущений. Они много смеялись, поднимая настроение Гермионе, заставляя вновь блеск в ее глазах загораться с новой жизнью. Давая ей понять, что закончилось, они ее больше не оставят. Ее улыбка согревала души ребятам. Мать тайком наблюдала за троими ребятами. Камень с ее души упал, когда она поняла, что дочь больше не будет такой. Что она снова заживет.- Ребят, прошло более двух часов, где Драко? – Спросила она у напротив сидящих парней. Двое бросили друг на друга быстрый обреченный взгляд. Но быстро взяли себя в руки и глубоко выдохнули.

- Что случилось? Отвечайте! – Затребовала она. Переживание вновь накатило на девушку. Сердце стало вытворять в груди нечто невразумительное.

- Гермиона, понимаешь, ну… мы… Драко… - начали, перебивая друг друга парни, их голоса дрожали, давая еще больше повода для волнения.- Что вы хотите сказать? – Сердце Гермионы сжалось, от страха следующих слов.- Понимаешь, он… его… пожиратель… и… - Из этой кучи бессвязных слов, ее мозг возродил предложение, которое должно было прозвучать. Такое жестокое. Врезающееся в сознание. Самое страшное!Она встала с кресла, и стала отступать назад к лестнице, ведущей наверх, голова качалась, отрицая все на свете, крупные слезы потекли по щекам, оставляя едва заметные на бледном исхудавшем лице дорожки. Невозможно было передать то, что сейчас она испытывала. Намного хуже того что она испытала. Сердце будто резко остановилось и поднялось в горло, перекрываякислород.Она резко развернулась от ребят и побежала прочь по лестнице, но запнувшись о ковер, лежащий на лестнице, упала на живот.-А-а-а-а! – Завизжала она.