Глава 4 (1/1)

Ансель не знал почему, но на следующий день, когда он увидел Беренжера, тихо разговаривающим с питомцем лорда Дроэ, то разозлился и вышел из душных комнат, направляясь в прохладную тень садов. Внутри дворцовой залы толпились придворные, сплетничая о последней выходке Принца. Но здесь, в садах, где мягкий свет фонарей не слепил глаза, как тысячи свечей внутри, Ансель мог подумать. При дворе находилось достаточно господ богаче и выше по статусу, чем Беренжер. Ансель мог заполучить любого из них. Но это не было бы триумфом. Он пришел сюда, чтобы подняться на вершину. Ансель услышал шаги за спиной. Беренжер. Он обернулся.Это был не Беренжер. Это оказалась Посол Васка, чье лицо было знакомо Анселю с дюжины вечерних встреч. Ансель хорошо знал стиль ее искусно инкрустированного платья, в котором слышалось веяние васкийской культуры. Гордая осанка выдавала в ней женщину, привыкшую к власти. — Леди Ваннес, — произнес Ансель.Она изучала его взглядом. Ансель думал сказать что-нибудь дерзкое и кокетливое, например, что ей не следует оставаться с ним наедине — стоит только представить, какая это будет скандальная история. Но она была не одна. Васкийская питомица с суровым лицом, увешанная тяжелым золотом, стояла рядом с Ваннес. Ваннес заговорила: — Вы с Беренжером совершенно не подходите друг другу. Ты явно амбициозен. Надеюсь, ты не слишком сильно ранишь его, когда двинешься дальше. Ансель оттолкнулся от садового ограждения и произнес, изящно опустив ресницы: — Я не стал бы очень хорошим питомцем, не разбей я хотя бы несколько сердец.Она осталась довольна таким ответом. — Возможно, твой следующий объект покорения будет знать, что с тобой делать.Приближалась небольшая группа аристократов. Ансель нахмурился. Беренжер все еще оставался с питомцем лорда Дроэ. По крайней мере, никто не знал, что именно Беренжер расторг их договор. Все подумают то же, что предположила Ваннес: Беренжер не смог удержать Анселя, и он ушел искать кого-то получше.С самого начала его единственная цель пребывания при дворе состояла в том, чтобы заключить блестящий контракт. Теперь настало время это сделать.Ансель подумал о невозможном. Для питомцев это воплощалось в одном человеке. Принце. Принце, который никогда не брал питомца. Принце, который никогда никого не брал и который, как поговаривали, еще не был никем взят. Говорили, что он холоден, что в его венах лед, и питомцам не удавалось привлечь его интерес.Но был один человек, который занимал все внимание Принца. Ансель оглядел сад и в угловой беседке увидел раба, принадлежавшего Принцу. Привязанный к столбу непрочной цепью, раб стоял на коленях, под кожей бугрились мышцы, склоненную голову украшали темные кудри. Кто-то приковал его и оставил одного, без надзирателей.К тому времени, когда Беренжер и другие прибыли, Ансель точно знал, что собирается сделать. — Давай пройдемся по саду, — Ансель очаровательно улыбнулся Беренжеру, беря его под руку вместо питомца лорда Дроэ. Он неторопливо вел за собой всю компанию по извилистым дорожкам садов к той самой беседке, где фонарей становилось меньше, а окружающие звуки стихали. Они прогуливались вшестером — Анселя с Беренжером сопровождали Ваннес и лорд Дроэ со своими питомцами — пока не подошли к беседке, где находился раб Принца. Вблизи раб казался крупнее и производил куда более устрашающее впечатление. Могучий, излучающий презрительную гордость, он выглядел так, будто мог сломать любого из надзирателей пополам. Он совсем не походил на придворного питомца: казалось, что местные аристократы играли с котятами, в то время как Принц привел льва.Ансель намеренно остановился перед беседкой. Раб Принца был не один. С ним рядом стоял еще один раб, светловолосый стройный юноша с наивными глазами, также прибывший из Акиэлоса. Двое были увлечены друг другом, тихо разговаривая среди тускло освещенной зелени. Ансель наблюдал, как белокурый раб осторожно прикоснулся к лицу раба Принца, приподнимая его к свету. — Не обращайте на нас внимания, — сказал Ансель.Они отпрянули друг от друга. Белокурый юный раб покорно прижался лбом к полу в позе, словно специально созданной для того, чтобы вызывать желание наступит ему на голову. Ансель поймал себя на том, что эта покорность его раздражает. Раб Принца опустился назад на колени и исподлобья окинул всю прибывшую компанию испепеляющим взглядом. Ансель хладнокровно посмотрел на него. — Еще пара минут, и мы могли поймать их целующимися.Беренжер хмурился. Раб Принца не двинулся с места, но чувствовалось, что терпение, с которым он переносил их вторжение, уже на исходе. В его взгляде сквозило презрение и безразличие, когда он посмотрел на Анселя, Беренжера и Ваннес. В каждом его ограниченном движении сквозила сила мышц.Он был прикован к металлической решетке беседки тонкой золотой цепью. Ансель вспомнил, что этот раб своим ударом выбил дух из бойца на ринге, распустил руки с Принцем в банях, а потом напал на него в большом зале. Если он поднимется, то эта хлипкая цепочка не сдержит его. — Мне кажется, все становится еще более захватывающим, раз мы знаем, что он действительно опасен, — сказал Ансель. — Советник Гийон говорил, что он не был обучен исполнять роль постельного раба, — прощебетала леди Ваннес. — Но обучение - это еще не все. Быть может, у него природный талант. — Природный талант? — раздался голос Принца.С холодным величием он приближался к беседке. Анселю пришлось заставить себя не оборачиваться, но его сердце дико стучало, когда он поклонился вместе со всеми. Когда он поднял глаза, Принц стоял прямо там — впервые Ансель был так близок к королевской семье. Войдя в беседку, Принц Виира мгновенно начал отдавать приказы, и в нем не было ни ноты мягкости или уступчивости. Со своими золотыми волосами, ледяными голубыми глазами и приковывающими взгляд чертами лица этот юноша походил на питомца, но имел воспитание Принца, и был затянут в темную строгую одежду туже, чем Беренжер. Казалось, он может подчинить раба одной лишь силой воли, словно страдания раба были для него удовольствием. — Я бы с радостью поиграл с ним на ринге, — заявил Ансель. Принц никак не отреагировал, его взгляд был прикован к рабу. — Ансель, нет. Он может навредить тебе. — Ансель проигнорировал Беренжера и продолжил говорить с плечами и спиной Принца.— Вам бы хотелось этого? Беренжер нахмурился. — Нет. Я бы не хотел.— Как вы думаете, Ваше Высочество? — спросил Ансель.Принц повернулся, и Ансель ощутил, что теперь привлек все его внимание. — Думаю, твой хозяин предпочтет, чтобы ты остался невредимым, — ответил Принц. — Но раба можно связать.Ансель уловил момент, когда Принц осознал эту идею. Всего на мгновение в его глазах проскользнуло что-то еще, что-то личное, прежде чем выражение лица Принца вновь стало жестким. — Почему нет?Два стражника двинулись к рабу. Они собирались связать его крепче, потому что он был опасен. Ансель посмотрел Беренжеру прямо в глаза. — Скажи мне, как ты хочешь, чтобы я его трахнул. — Я не хочу, чтобы ты трахал его, — ответил Беренжер.— Я хочу, — сказал Ансель. — Я хочу делать это, пока ты смотришь.?Ты имел в виду, пока Принц смотрит?, подумал Беренжер, но не произнес это вслух. Вместо этого он нахмурился, как обычно это делал, повернулся к стражникам и отдал несколько указаний по поводу безопасности. Ансель едва слышал его, лишь наполовину осознавая бурную деятельность начавшихся приготовлений. Подтянулось еще несколько придворных, привлеченных редким зрелищем, а затем еще, пока не собралась небольшая аудитория. Появившиеся слуги, раздавали прохладительные напитки, звон посуды и подносов казался слишком громким.Беренжер был не нужен Анселю. Он собирался сделать это с рабом Принца на глазах у всех. Ни одному другому питомцу прежде не удавалось завоевать внимание Принца. Поскольку тонкая золотая цепочка была ненадежной, стражники усадили раба на скамью и приковали запястьями к металлической решетке над головой, так что его тело казалось единой напряженной мышцей, ноги были разведены. Раб поднял сверкающие яростью глаза и на мгновение встретился взглядом с Анселем, прежде чем вновь обратить весь свой гнев на Принца, который холодно смотрел на него в ответ. И тогда пришло время, все начали рассаживаться по скамьям в беседке, а Ансель двинулся к рабу, не сводя с него взгляда. Вблизи раб подавлял своей мощью, его сильные бедра напряглись, когда Ансель опустился между ними на колени. Ансель вспомнил дорожку крови на арене, и адреналин ускорил его пульс. Этот раб повалил своего противника на ринге. Он не был придворным питомцем или посетителем борделей. Он акиэлоссец, названный в честь акиэлосского принца-убийцы.Ансель, проводя руками по этим бедрам, видел, что не нравится рабу. Это раздражало. Неужели он думал, что у Анселя текут слюнки по его члену? Питомцам постоянно приходилось делать то, что им не нравится. Ансель наклонился вперед и обхватил член рукой. Он был большой, но еще не твердый. Прошло много времени с тех пор, как Ансель последний раз работал ртом, все благодаря стыдливости Беренжера. Сперва это смущало, вызывало неудобство, словно Ансель не хотел быть так близко, брать член в свой рот. Ансель игнорировал эти чувства. Он был хорош в этом. Он знал, что делать и как делать.Но чувство неловкости росло. Раб был слишком глуп, чтобы понять, что должен подыгрывать. Он твердел медленно и неохотно. Как раб вообще добился положения при дворе с такими удручающими навыками? Он совсем не старается?Вдруг раздались холодные слова: — Интересно, сможем ли мы сделать это лучше, чем сейчас. Остановись.Ансель почувствовал, как раб дернулся, и его член начал твердеть, когда Принц устроился на скамье рядом с ними. Ансель передвинулся, когда нога Принца в блестящем сапоге вытянулась прямо возле него. Он поднял глаза и увидел, что взгляд Принца прикован к рабу, в то время как раб отвернулся от него, сжав челюсти. — У тебя больше шансов выиграть игру, если ты не будешь использовать все карты сразу, — сказал Принц. — Начни медленнее.— Вот так? Он намеренно выдержал паузу, чтобы Принц выказал одобрение. — Вот так. Ансель убрал руки за спину, в основном для зрелищности, и пользовался только ртом, наклоняясь, чтобы подразнить языком головку. Полностью затвердевший к этому моменту член раба был больше, чем любой из тех, которые пробовал Ансель. — Ему это нравится. Продолжай жестче.Ансель снова почувствовал, как раб дернулся, услышал, как сорвалось его дыхание. Рабу это действительно нравилось, он неосознанно рвался из своих пут, когда Ансель по указанию Принца начал медленно сосать головку.— Возьми его целиком, — произнес Принц, и Ансель заглотил его.Не совсем целиком. Он услышал, как раб сказал что-то на акиэлосском. Это прозвучало как ругательство. Ансель ждал, что Принц положит руку ему на голову и протолкнет глубже, но когда он поднял глаза, ни один из мужчин не обращал на него никакого внимания, их взгляды были прикованы друг к другу. Ансель продолжил, не давясь и не кашляя, потому что довел свой навык, которым обычно вызывал восхищение, до совершенства. Может, у него прежде и не было такого большого, но зато Ансель брал количеством, и теперь Ансель начал играть всерьез: двигая головой вверх-вниз, немного наклоняя свое тело в сторону, чтобы зрители лучше видели, стонал, чтобы показать удовольствие.— Целиком, — повторил Принц, и Ансель опустил голову, заглатывая член, на этот раз до конца, все его горло превратилось в сосуд.Принц, небрежно сидевший на скамейке, продолжал давать указания. В конце концов, раб начал тяжело дышать и через некоторое время стал толкаться вперед по собственному желанию. Когда это произошло, Ансель не мог ничего сделать, кроме как расслабить глотку. Не имело значения, что Принц не обращал на него внимания, или что Ансель был всего лишь инструментом. Раб вообще не смотрел на него. Это то, чего Ансель хотел. То, в чем он хорош. — Заканчивай с ним, — произнес Принц, поднимаясь и уходя, не выказывая интереса досматривать исполнение своей последней инструкций до конца.После этих слов все немного смешалось: Ансель подхватил темп, раб рванулся, его тело выгнулось, и он кончил, не сдержав стон.Ансель все проглотил, повинуясь инстинкту, прежде чем успел осознать, что делает. Раб тяжело дышал, глядя сквозь растрепанные кудри с такой яростью, словно хотел повторить еще круг, только на этот раз схватив кое-кого за горло. Он вообще не смотрел на Анселя. Он поднял глаза, сверля ими Принца.Двое были прикованы взглядами друг к другу, а Ансель остался совершенно забыт, неуверенно поднимаясь на ноги. Горло саднило. Все суетились вокруг него. Аристократы окружили его, осыпая похвалами, отзывами и поздравлениями. ?Ты действительно идеальный питомец?, и ?Я еще никогда не видел, чтобы это делали так?, и ?Я бы заплатил за тебя любую сумму?.Беренжер взял Анселя за руку и потянул в сторону, уводя его в уединение другой беседки, прежде чем тот успел выказать сопротивление. Он вспомнил, как в предыдущий раз Беренжер втащил его в беседку. Он вспомнил, как предполагал, что должно было произойти. Ансель чувствовал свои припухшие покрасневшие губы. Он все еще ощущал густой солоноватый привкус и царапающие горло толчки. Беренжер положил руку ему на плечо и посмотрел в лицо. Ансель вздернул подбородок. ? Он навредил тебе? — раздался короткий вопрос. ? Мне понравилось, — ответил Ансель. — Мне нравится сосать члены. Я питомец.Мгновение они смотрели друг на друга, затем Беренжер убрал руку с его плеча. ? Мне жаль, — сказал Беренжер, — что твой план не сработал, как ты хотел. ? Кто сказал, что не сработал? Все говорят обо мне, — ответил Ансель. — Это то, чего я хотел.*** Незажженный шест для огненного танца пах ламповым маслом, обернутая вокруг каждого конца тяжелая пропитанная маслом ткань, служившая фитилем, придавала ему вес.Реквизит был готов, так же как и Ансель, ожидающий в комнате, примыкавшей к большому залу. Он был одет в прозрачный газовый шелк, который мгновенно бы вспыхнул, допусти Ансель ошибку с пламенем. Краска на его лице подчеркивала его губы и зеленые глаза, а волосы он оставил распущенными. Красный ? цвет огня, цвет регентства; сходство было преднамеренным. — Регент позовет тебя прислуживать ему за ужином.Позади него раздался знакомый мальчишеский голос, еще не сломанный половым созреванием. Ансель повернулся, чтобы рассмотреть Никаиса, по-настоящему рассмотреть его большие голубые глаза, красиво вьющиеся волосы и длинную серьгу, слишком тяжелую для юного лица.— Если сделаешь одну вещь.Через дверной проем позади Никаиса Анселю был виден большой зал. Ужин подходил к концу, и люди двинулись к следующей части вечера — болтовне и развлечениям. Среди придворных мелькали питомцы, слуги, глашатаи, свиты господ и стражники. Внутри находились три представителя королевских кровей: Торвельд, принц Патраса; Лорен, принц Виира; и Регент, самый могущественный человек при дворе, главенствующий над всеми. — Прислуживать ему, — повторил Ансель.— Все просто. У тебя есть огонь. Светловолосый раб не любит огня, — Никаис кивнул подбородком в сторону проема, через который стражник вел к ним в комнату белокурого раба, таща его за собой за цепь, прикрепленную к ошейнику. Это был тот раб-блондин из беседки — вялое бесхарактерное существо, при взгляде на которое хотелось его ущипнуть или встряхнуть, чтобы оживить. Как беспомощный олененок, дожидающийся помощи от кого-нибудь. С его внешностью этот светловолосый раб мог бы вскружить голову всему двору, приложи он хоть немного усилий. Вместо этого он беспомощно дрожал и ждал спасения, которое никогда не придет. Это раздражало. — Тогда Регент позовет тебя прислуживать себе. Все увидят, что ты рядом с ним. Это то, чего ты хочешь, не так ли? Ставки на твой контракт взлетят. — Целая ночь с Регентом? — Ансель прокрутил шест. — Не ревнуешь?— Я не ревную, — ответил Никаис. — Ты слишком взрослый. К изумлению Анселя раб понравился Принцу Торвельду.Ночь началась хорошо. Все взгляды, полые восхищения, обратились к нему еще до того, как он поднес шест к огню, и концы вспыхнули. С самого первого броска Ансель знал, что выступление было успешным, огонь жидким светом переливался в его руках. Он чувствовал, себя частью пламени — прекрасным, сильным и полным опасного жара. Словно в его руках была сосредоточена власть, тело Анселя было гибким и послушным, он легко раскручивал и подкидывал яркий горящий шест все выше и выше. Зал взорвался бурными возгласами, когда Ансель закончил представление, слегка запыхавшись, но ощущая торжество момента, отзывающееся в его крови. И тогда надзиратель вывел на ринг белокурого раба.Никаис оказался прав. Анселю не пришлось сильно напрягаться — достаточно было просто подойти с шестом, слегка крутя его в руках. Один лишь жар заставил раба отпрянуть, натягивая цепь; он походил на жеребенка, которого ведут под узды. Его тащили вперед, отчего он задыхался, потому что его ошейник врезался в горло. Он был в ужасе. Это привело Анселя в гнев. Это хныкающее существо, приведенное ко двору и одаренное всеми возможностями, над которыми так упорно работал Ансель, даже сейчас ничего не делало, чтобы продвинуться в своей карьере. Но в следующее мгновение Принц Торвельд подозвал раба к себе и вместо того, чтобы выгнать его из зала, начал суетиться над ним, разговаривал с ним, поглаживая его по взъерошенным светлым волосам.Ансель застыл в изумлении. Принц Торвельд брал раба в свою свиту? За что? За то, что он слишком слаб, чтобы выжить при дворе? Ужасная несправедливость. Если бы Ансель беспомощно лежал и ждал спасителя, он умер бы еще на улице. Он погасил шест, от которого начал подниматься густой и едкий дым, и вернулся за свой стол.В глазах Беренжера читалось отвращение. — То, что ты сделал, было...— Не твое дело, — перебил Ансель. — После сегодняшнего вечера нас больше ничто не связывает. Пока он говорил, к их столу подошел слуга в ливрее со словами:— Ансель, Регент Виира зовет тебя составить ему компанию.Ансель поднялся. Бесхарактерный белокурый раб был не единственным, кто завоевал королевское внимание. Ансель подошел прямо к помосту, на котором стоял трон, преклонил колени и поднялся по жесту Регента, на этот раз, не останавливаясь взглядом на подбитой горностаем мантии, а глядя прямо в лицо самого влиятельного человека при дворе. Он был старше Беренжера примерно на десять лет. Не старше, чем Луанс — Ансель точно уже развлекал мужчин старше Регента. Трудно было думать о других людях, стоя перед Регентом, чья сила давала ему власть, которой не было больше ни у кого.Этим вечером он был одет в красный цвет, богатый королевский оттенок шел ему, подчеркивая широкие мощные плечи и темные волосы, лишь кое-где тронутые сединой. Регент носил коротко подстриженную бороду, в отличие от своего племянника, предпочитавшего чисто выбритое лицо. На его пальцах красовались тяжелые драгоценные кольца, а на шее, как символ власти, висела толстая золотая цепь с рубинами. Он жестом приказал Анселю сделать шаг вперед. — Подойди. Сядь. Сесть было некуда. Поэтому Ансель подошел и просто устроился у Регента на коленях, обвив руками его шею. Сделав это, Ансель услышал поднявшийся ропот, и нагло вздернул подбородок. Он встретил взгляд Регента, пользуясь языком тела так, словно он был хозяином положения.— Ты редкость, не так ли, — сказал Регент и коснулся его волос. Красных, как символ регентства. — Я единственный в своем роде, Ваше Высочество, —сказал Ансель. Другой титул вертелся у него на языке. Ваше Величество. Присутствие Регента ощущалось как присутствие короля. Вторая рука Регента обняла его за талию.— Расскажи мне о своем хозяине, — предложил Регент. — О лорде Беренжере. — Он скучный, — ответил Ансель. — Серьезный. Верный.— Верный моему племяннику, — добавил Регент. Он говорил приятным голосом, одновременно перебирая волосы Анселя. Из-за резкого рывка стало больно. — Верный короне, — сердце Анселя заколотилось быстрее.— Я слышал, он встречался с моим племянником несколько раз. Что они обсуждали?— Я не могу сказать. Меня не было на этих встречах, — Ансель старался говорить непринужденно. — Так значит встречи все-таки были.Во рту Анселя вдруг резко пересохло, стало тяжело глотать. Он подумал о Беренжере, находящемся в зале где-то позади него, подумал, смотрит ли Беренжер на него, хотя ответ, скорее всего, нет. — Нет. Я имею в виду, что не знаю… не знаю, какие встречи он назначал.— О, милый, — в голосе слышалось разочарование. — Я полагал, что ты умен. Регент двинулся, вынуждая Анселя неловко поменять позу. Он жестом подзывал одного из слуг, глядя мимо Анселя, как будто с ним уже было покончено.— Так и есть, — сердце Анселя колотилось в груди. — Просто вы не задали правильный вопрос.— И какой же, — поинтересовался Регент.— Верен ли я, — произнес Ансель.— А ты верен? — спросил Регент.— Очень, — сказал Ансель. — Самой высокой цене за контракт. Таковы питомцы. — Ансель произнес эти слова голосом мягким, словно бархат. — Беренжер владеет моим контрактом сегодня, но завтра...?— Я восхищен твоей предприимчивостью, — ответил Регент. — Приглядись ко двору. Я могу организовать тебе контракт, с кем ты захочешь… Подошел слуга с серебряным подносом, полным сладких закусок. Регент взял одну большим и указательным пальцами и поднес к губам Анселя.— …Если ты хорош.Ансель наклонился и съел закуску из рук Регента, удерживая его взгляд. Регент улыбнулся и кончиком большого пальца смахнул сахар с губ Анселя. — Ваш питомец очень услужливый, — сказал Регент, возвращая Анселя Беренжеру под конец вечера. — Мы прекрасно провели время за беседой. — Ваше Высочество, —Беренжер низко поклонился. Его лицо было лишено всяких эмоций. Они шли к покоям Беренжера в полном молчании. Ансель не взял его под руку, как обычно. Было уже достаточно поздно, и никто им не встретился ни в коридорах, ни на лестнице. Ансель слышал эхо каждого шага. Их присутствие казалось невыносимо громким, хотя Беренжер так ничего ему и не сказал.В их комнатах Беренжер отпустил его на ночь одним кивком головы. Ансель наблюдал, как он отвернулся и прошел в затемненную часть покоев, где стояла кровать, и начал расстегивать жакет.— Я ничего ему не сказал.Слова, произнесенные в спину Беренжера, сами сорвались с губ. Беренжер замер. — Что ты имеешь в виду? — О тебе и Принце. То, что вы тайно встречались каждую ночь. Что ты на его стороне, и что ты предложил ему финансовую поддержку и путь через Варенн, я не сказал ему ничего из этого, я думал, что ты... Беренжер повернулся. Он пересек комнату и крепко схватил Анселя за плечи, сверля взглядом. — Перестань. Ты портишь мою одежду. Я не рассказал ему. Говорю же тебе. Я ничего ему не рассказал.Беренжер не отпустил его, он внимательно вглядывался в лицо Анселя. — Как ты обо всем этом узнал?— То, что я люблю красивые вещи, и не читаю заумные книжки, которые тебе нравятся, не значит, что я тупи…— Это не игра, Ансель.— Я пытаюсь обезопасить свое будущее! Мне нужно куда-то идти. После того… после того как ты расторгнешь со мной контракт. Регент - самый влиятельный человек при дворе. Почему бы мне не попробовать улучшить свое положение? Но я бы не стал... я бы не стал рассказывать ему ничего о тебе. Ты всегда был… щедрым… дарил мне подарки, и я думал, что ты...Беренжер грубо отпустил его и отошел на два шага.— Так вот оно что. Ты хочешь подарков? — спросил Беренжер сухим безжизненным голосом. — Пытаешься шантажировать меня за деньги?Анселю показалось, что ему в рот насыпали песка.— Нет.Беренжер не обернулся, чтобы взглянуть на него.— На карту поставлены жизни. Я дам тебе все, что ты хочешь, чтобы мои личные дела оставались тайной. — Мне не нужны… Говорю же, я ничего ему не сказал. Я бы не стал. Я был твоим питомцем, я думал, что мы... Мне не нужны твои деньги таким способом…В груди Анселя отозвалось болью. Беренжер повернулся на последние слова Анселя, и, когда их глаза встретились, Ансель не смог отвести взгляд. Неужели он станет умолять? — Должно быть, ты ненавидишь меня.— Ненавижу тебя? — переспросил Беренжер. — С чего бы мне тебя ненавидеть? Ты всегда был честен со мной. Ты никогда не пытался скрыть, кто ты. — Шлюха, — сказал Ансель. Беренжер не стал спорить. Он вообще ничего не сказал, просто смотрел на Анселя. Ансель вздернул подбородок.— Так что, если это так? Я этого не стыжусь. Я хорош в этом. Я могу заставить мужчин хотеть меня. — Его голос срывался. — Просто на тебе это не работает. В последовавшем за его словами молчании Ансель подумал, что все это уже неважно. Завтра у него будет новый покровитель. Он пойдет в свою комнату, где соберет вещи: одежду, краску, подарки, а Беренжер станет просто очередным бывшим владельцем, очередным человеком из прошлого, очередным именем в списке. Заныло где-то в груди, и Ансель заставил себя не обращать на это внимания. Он развернется и просто уйдет, он перейдет к другому владельцу и затем к следующему. — Это работает на мне, — нарушил молчание Беренжер. Слова, произнесенные честным голосом Беренжера, сначала показались бессмыслицей. Анесель не понял, что они значили, потому что они так походили на то, о чем он мечтал. Выражение глаз Беренжера было таким же, как и его голос ? болезненно честным. Сердце Анселя бешено колотилось в груди. — Ты никогда…— Ты никогда не хотел этого со мной.— Ты так думаешь? — спросил Ансель.— Да, — уверенно ответил Беренжер.Ошеломляющая правда произнесенного повисла между ними. Ансель знал это, и, тем не менее, он помнил и то непонятное чувство, когда Беренжер впервые поцеловал его, помнил и жгучее, острое ощущение при мысли о том, что Беренжер разрывает их контракт. — Не бросай меня, — сказал Ансель.— Ансель, я собираюсь поддержать притязания Принца на трон. Есть все шансы, что он потерпит неудачу, и тогда все его сторонники будут изгнаны как предатели… Я не могу гарантировать тебе жизнь, будущее. — Беренжер покачал головой. — Если Регент одержит победу, у меня больше не будет ни денег, ни земель. Ты должен быть с кем-то, кто сможет дать тебе роскошь, которой ты заслуживаешь, а не с тем, кто втянет тебя в… — Поэтому? — перебил Ансель. — Поэтому ты решил разорвать мой контракт?Он смог осознать сказанное. И он цеплялся за эти слова. Ансель хотел спросить: ?Значит, ты бросаешь меня не потому, что не хочешь меня?? Но он не знал, как задать этот вопрос. Обычно он так хорошо спрашивал о том, чего хотел. — Ты можешь честно сказать мне, что хотел бы остаться со мной, даже если это бы означало рискнуть твоим положением? — спросил Беренжер. — Если бы у меня не было денег?— Я никогда не трахал никого бесплатно.Ответ прозвучал не так, как он задумывал. Болезненно прямолинейный вопрос Беренжера требовал от Анселя такого же честного ответа. Первым заговорил Беренжер: — Когда я увидел тебя на ринге, я подумал, что ты невероятен. Ты был бесстрашным и сильным. Ты принял вызов каждого лорда в зале и победил их всех. Я не мог оторвать от тебя взгляд. — Ты тоже хочешь меня, — сказал Ансель.— Ансель... ? Когда мы целовались, ты...— Да. — Меня не волнует, что может случиться. Ансель двинулся вперед, потому что Беренжер хотел его. Он не понимал, отчего он потерял дар речи, отчего ему так приятно, отчего так спокойно. — Сейчас ты не беден. Ты можешь позволить себе меня.Беренжер покачал головой.— Ансель, я не беден сейчас. Но если Принц проиграет…— Если он проиграет, — сказал Ансель, вплотную подходя к Беренжеру. Он положил руку на перевязь жакета, и Беренжер не отпрянул. — Но что, если он победит?