Глава 1 (1/1)

Глаза зеленые, словно изумруды. Но не настолько дорогие. Пока.Первые двенадцать раз, когда у него был секс, Ансель был девственником. В тринадцатый раз он был не достаточно убедителен.Он решил попробовать что-то другое:– Я не должен. Мой контракт принадлежит Лорду Артену.– Ох черт. Ты питомец аристократа.Голос позади него был более возбужденным, чем когда либо. Ансель чувствовал, как твердый член сына купца трется об него сквозь слои ткани. Питомцы – это эксклюзивный товар, а питомцы, с которыми был заключен контракт, – запретны.– Ты можешь выкупить мой контракт. – Сколько?Он показал цифру. Не было никакого лорда Артена. Ансель заключил свой первый контракт в этот день: три месяца его жизни теперь принадлежали сыну купца. По окончании контракта, ему был подарен хризолит. Глаза зеленые, словно изумруды. Но не настолько дорогие. Пока. ***Слуга, одевавший Анселя, объяснил ему, что все, что ему нужно знать об одежде и этикете, – очень просто. Смотри, копируй или устанавливай свои собственные правила. В борделях Санплиера Ансель уже выучил самый важный вопрос: кто здесь самый богатый человек?Ансель отклонил первую волну предложений на его контракт. Он позволил сыну купца щеголять им, выставлять его напоказ, позволить желанию распространиться среди окружающих: тех, с кем они обедали днем, и вспыльчивых особ, с которыми они пили всю ночь. Самым богатым человеком в провинции был торговец Луанс, и Ансель знал, что сын купца и его отец ищут подарок, чтобы вступить с ним в деловые переговоры . – Подари меня, – сказал Ансель, раскинувшись на простынях. Его кожа по-прежнему излучала тепло, влажные от пота рыжие волосы были взъерошены.– Что? – переспросил сын купца.– Отдай меня Луансу. На одну ночь. Я заполучу для тебя торговую сделку. Поскольку единственное имевшееся у Анселя ювелирное украшение не было столь впечатляющим, то на нем самом не было ни драгоценностей, ни краски, когда он был доставлен в комнату Луанса. На Анселе не было совсем ничего, за исключением сорока пяти дюймов зеленого шелка, обернутого вокруг талии, когда он устроился на кровати. Луанс был мужчиной сорока шести лет – больше чем вдвое старше Анселя. Ансель никогда не был в поместье настолько роскошном, как это. Он думал, что сын купца был богат, когда впервые увидел его в борделе. Он подумал тогда: ?Это самый богатый человек в провинции.? Теперь он знал, насколько были ограничены его собственные знания о мире. Весь дом торговца был размером с прихожую Луанса. Сердце Анселя забилось быстрее, стоило Луансу зайти – темной фигуре в дверном проеме. Луанс владел этим поместьем и всем внутри него: золотыми подсвечниками, богатыми гобеленами, изображающими охоту и сады, узорчатой плиткой, зеленым шелком на кровати. И тем, что лежало под ним.– Ты заставил меня ждать, – произнес Ансель. Он почувствовал, как прогнулся матрас, когда Лаунс сел рядом с ним на кровати.– Твой хозяин хорошо выбрал свой подарок. Я люблю редкие вещи. – Луанс протянул руку с легкостью собственника и пропустил прядку волос Анселя между пальцев. – Они везде рыжие? – Угадай, – сказал Ансель, удерживая взгляд Луанса. Ансель взял его руку и запустил ее ниже под шелк. – Сможешь сказать по своим ощущениям?Предложение пришло два дня спустя. Годовой контракт, в десять раз превышающий ставку, выплачиваемую сыном торговца. Ансель улыбнулся. Луанс был всего лишь торговцем, но он ходил на приемы с аристократами, и сейчас Ансель уже имел представление о масштабах.***Он вошел в компанию лорда Руара, держа Луанса под руку, и все, кто находился в комнате, обернулись.Только самые богатые купцы держали питомцев, подражая аристократии. Питомец символизировал статус владельца. Не только контракт Анселя был дорогим, но и его одежда, его драгоценности и постоянные подарки, которыми он щедро одаривался, как того требовал обычай. Наличие питомца было отражением богатства хозяина: посмотрите, что я могу себе позволить.Ни один купец в окружении Луанса не был в состоянии содержать Анселя. Они все говорили о нем. ?Я бы заплатил целое состояние, чтобы заполучить его.? и ?Тебе нужны огромные деньги. Это питомец Луанса.?Анселю нравилось внимание, и он любил подарки. Ему нравилось ощущение шелка, меха и бархата на своей коже. Он любил, когда за ним ухаживали его собственные слуги. Он любил редкость и дороговизну украшений. Ему подарили три изумрудных серьги, серебряную цепочку для лодыжек, подвеску на шею. Он хранил это все в коробочке для драгоценностей, которую тоже получил в качестве подарка. Она была отделана перламутром. Он убрал туда же свой старый подарок, единственный камень хризолита, но на самое дно. Он имитировал акцент, чтобы скрыть свое провинциальное произношение, позволяя слухам множиться и свободно распространяться: он был чужеземным питомцем, дворцовым питомцем; он был младшим сыном аристократа, играющим питомца только ради развлечения. Его уши были проколоты в трех местах. Его волосы остались длинными, но были уложены по моде. Его тело мыли, отпаривали и брили, а вечерами, когда он лично развлекал Луанса, его мыли куда более тщательно и использовали масла, чтобы позже Луанс смог легко в него войти. Теперь, смотря на себя в зеркало, Ансель больше не видел мальчика из борделя, которого могли взять за несколько монет, он видел что-то гораздо более дорогое, более отполированное и более желанное, особенно когда его лицо покрывала краской. Теперь он увидел, как то же самое отразилось алчным блеском в глазах лорда Руара. Луанс склонился перед лордом Руаром в глубоком поклоне – лорд Руар был намного выше его по статусу и богаче, он был хозяином сегодняшнего вечера развлечений. Ансель не поклонился. Он смотрел на лорда Руара. Их взгляды встретились, пока Луанс кланялся.Позади лорда Руара на софе, словно украшение, лежал великолепный питомец-брюнет около девятнадцати лет, весь в бриллиантах. Он смерил Анселя долгим, полным скуки, оценивающим взглядом, словно ни драгоценности, ни шелка, ни краска Анселя не произвели на него никакого впечатления. Под маской скуки скрывалась черная зависть. Ансель пробормотал извинения и вышел в освещенные сады. Он уже знал ответ на вопрос, кто здесь самый богатый человек и чего он хочет.И Ансель был в этом вполне уверен. – Это питомец Луанса, – произнес лорд Руар, прогуливаясь со своей компанией.Ансель оказался в окружении лорда Руара и его сопровождения, представлявшего собой кучку мелкой знати. – У меня некогда не было рыжих, – сказал лорд Руар.– Попробуй меня, – произнес Ансель. Повисла наэлектризованная тишина; воздух трещал как перед всполохом молнии в грозу. Ансель вызвал возмущение даже в этих пресыщенных придворных. Питомец, нарушающий свой контракт?Руар возмущенно повторил:– Попробовать тебя? Это была восхитительная дерзость, танцующая на грани приличия, в то время как все здесь пребывали в скуке. – Отправь своего питомца на ринг со мной. Я сделаю вид, что он – это ты.Раздался восхищенный смех какого-то богача из сопровождения. Ансель смотрел только на лорда Руара. Он приковывал внимание всех присутствующих здесь, и он это знал. Они не знали, что с ним делать. Непредсказуемость возбуждала их.– Я раньше никогда не делал этого на публике, – сказал Ансель. – Ты будешь моим первым. Он был подготовлен в комнате перед рингом. Дверь была приоткрыта, и Ансель мог взглянуть на импровизированный круглый ринг из узорчатой напольной плитки, ограниченный кольцом стульев. Здесь царила удушающая, похотливая атмосфера, аристократы перешептывались друг с другом, делясь своими непристойными ожиданиями. Его первое выступление. Ансель знал, что происходит на ринге. Питомцы трахались. Иногда они сперва изображали борьбу. Тот, кто был сверху, должен был вставить. Тот, что снизу, притворялся, что ему это нравится, или притворялся, что ненавидит все это, или притворялся, что ненавидит это, а потом ему нравится, ? все зависело от их собственного стиля исполнения и витавшего в помещении настроения. Когда его вывели на ринг к зрителям, Ансель увидел блеск шелка и перешептывания аристократов, прикрывающих рты руками. Лорд Руар занял лучшее место, прямо перед сценой.Ансель сразу понял, что понравился толпе, отчасти потому, что он был новичком, отчасти из-за его внешности, отчасти потому, что история его вызова лорду Руару распространилась, как лесной пожар. Публика также любила и питомца лорда Руара, этого мальчика с надутыми губками, увешанного бриллиантами, который – как стало понятно из свиста и выкриков – был чем-то вроде любимца публики. Но с другой стороны, Ансель... Ансель не лгал, когда говорил, что никогда раньше этого не делал на публике. Луансу нравилось делать это в спальне с Анселем, уткнувшимся лицом в кровать. Сын купца, будучи пьяным, однажды притащил его на публичное собрание, но в итоге лишь его облапал. В борделях это происходило главным образом за занавеской. Сердце Анселя колотилось. Он знал, что ему надо было сделать. Он прошел прямо на ринг, отмахнувшись от слуги, и сказал бриллиантовому мальчику холодным голосом:– Раздевайся.Публике это понравилось – раздались ободряющие выкрики и аплодисменты. Ансель ждал в ответ ?Заставь меня?, но мальчик играл в свои собственные игры, он выдержал взгляд Анселя, поднял руку к шнуровке и неторопливо расшнуровал рубашку. Ткань скользнула с плеча. Легкий шорох шелка, и на теле не осталось ничего, кроме бриллиантов. Никто больше не смотрел на Анселя. – Ты не отнимешь его у меня, ты, шлюшка, – сладким голосом прошептал мальчик так тихо, чтобы никто не услышал.– Слишком поздно, – ответил Ансель.Первые движения представления были заучены. Каждый из питомцев знал, как заставить постановку выглядеть горячо, а не профессионально: они позировали, демонстрируя себя с лучших сторон. Питомец лорда Руара сиял, его щеки раскраснелись, дыхание вырывалась с легкими стонами. Вот почему он был любимцем. Все хотели трахнуть его, быть единственным, кто заставит его так стонать. Пульс Анселя бешено стучал, но не из-за их представления, а из-за того, что он собирался сделать. Он прижал питомца лицом вниз в полированный пол из розового дерева и устроился сзади. Затем он поднял взгляд, посмотрел лорду Руару прямо в глаза, и пока их взгляды были прикованы друг к другу, Ансель произнес достаточно громко, чтобы услышал каждый дворянин в толпе.– Разведи ноги, Руар. Он почувствовал, как питомец под ним дернулся в ответ на слова, и толкнул его, возвращая в исходное положение. Толпа взорвалась бурной шокированной реакцией, когда зрители осознали, что вот-вот должно было произойти. Отправь своего питомца на ринг со мной. Я сделаю вид, что он – это ты. Ансель коленом развел ноги питомца. Он услышал, как смеющийся голос произнес:– Трахни его, Рыжий. Он мог видеть лицо лорда Руара, на котором в равном отношении читались возбуждение, унижение и гнев, и Ансель знал, что зацепил его. Лорд Руар станет торговаться за него – ведь Ансель собирался опозорить его перед всеми. По той же причине и соперники лорда Руара станут участвовать в торгах.– Ты примешь член как питомец, – сказал Ансель.Он закрыл глаза и толкнулся вперед. Это действительно было приятно. Особенно когда он снова открыл глаза, и лорд Руар все еще пристально смотрел на него. Он нарочно позволил своему желанию срываться с его губ ритмичными звуками: ?Ахх. Ахх. Ахх.? Ансель не отказывал себе в удовольствии. Это чувствовали мужчины, трахая его? Неудивительно, что они платили за это целое состояние. – Прими его. Вот так.Он приковал к себе жаркое и возмущенное внимание зрителей. Он чувствовал, как им нравится представление. Трахать лорда Руарта, трахать каждого лорда здесь. Находиться под взглядом толпы, пока он делает это, было похоже на ослепительный белый свет.Ансель вышел из мальчика, перевернул его, направил рукой свой член вниз и кончил ему на лицо, оставив его длинные ресницы липкими. Комната взорвалась одобрением, радостными восклицаниями, и выкриками его имени. Ансель слышал крики предложений и грязных фраз в адрес лорда Руара, смешивающихся в вязком волнении толпы.Ансель был оглушен триумфом и ему пришлось игнорировать чувствительность после оргазма, пока он вставал, нетвердо держась на ногах.– Ну и как он? – раздался издевательский окрик из толпы. Ансель одарил лорда Руара единственным насмешливым взглядом и, играя на публику, произнес: – У меня были и получше.Горящий злобой взгляд, возвращенный ему лордом Руаром, походил на победу. Конечно, у Анселя все еще оставались шесть месяцев контракта с Луансом. Участнику торгов потребуется согласие обоих, Луанса и Анселя, чтобы выкупить этот контракт. Но Ансель получит самое высокое предложение – он добивался его, ждал его с нетерпением – а Луанс был всего лишь торговцем. Он не сможет сказать нет лорду.В стороне от ринга, Анселя завернули в чистую шелковую накидку. Он ощущал это на своей все еще чувствительной коже, прежде чем его отвели в комнату ожидания, а за его спиной вспыхнули торги. В комнате он закрыл глаза, вздохнул, улыбнулся и был готов, когда за ним зашли.– Поздравляю, – произнес Луанс лишь с легкой горечью в голосе. Пусть его перехитрил собственный питомец, но выгода от сделки хорошо на нем отразилась. – Ты добился успеха. – Чья ставка была самой высокой? Руара? Или одного из его соперников?– Никто из них, – ответил Луанс. – Это был лорд Беренжер.– Беренжер? – повторил Ансель. Он не знал этого имени. Он думал, что знает всех из этого региона. – Я не знаю его. – Он подумал о людях, которых он видел сегодня вечером, зрителей среди трибун. Кто из них был Беренжером?И затем он услышал сумму, которая была предложена, и его глаза расширились. Годовой контракт с аристократом за такую плату, о которой все будут шептаться…– Он дал тебе неделю, чтобы попрощаться со всеми и доделать дела, – сказал Луанс.– Нет. Пошли меня к нему в покои сразу же. – произнес Ансель. – Сегодня ночью. ***Его провели через три тускло освещенных комнаты, а затем оставили ждать перед большой деревянной дверью рядом со старым слугой по имени Парсинс. Ансель чувствовал искру успеха, предвкушение учащало его пульс, и заставляло сердце колотиться. Это было похоже на проверку. Кульминация его действий на ринге. Он собирался встретиться с новым владельцем, и его новый владелец собирался его трахнуть.Он вымыл только то, что было необходимо, и остался в своих шелках с ринга, слегка распустив их, слегка смазавшаяся краска густо покрывала губы и ресницы. Двери открылись, и он впервые взглянул на Беренжера. Беренжер оказался человеком лет тридцати, строго одетым, с резкими чертами лица и темными глазами, скользящими по стопке бумаг на столе. Он был чисто выбрит, по нынешней моде, и у него были короткие темные волосы. Он выглядел серьезным, даже суровым, на его лице читалась глубокая сосредоточенность.Сама комната была маленькой и уютной, из мебели в ней стояли софа и стол с изогнутыми ножками и столешницей из дорогого орехового дерева, покрывшейся от времени налетом. На столе, заваленном бумагами, фокусировался весь свет, исходивший от трех горящих лампад. Ансель прислонился к дверному косяку, давая свету лишь слегка коснуться его, позволил шелковому одеянию распахнуться, оголяя кожу до талии, но не ниже. Он знал, как он выглядит, как смотрятся изящная линия его тела, его зеленые глаза под манящими ресницами, его слегка розовые от краски соски.– Итак, вы увидели меня на ринге и решили, что просто обязаны заполучить меня, – сказал Ансель. Беренжер поднял глаза.– Нет. Я ненавижу ринг. – сухо произнес Беренжер. Слова прозвучали как констатация факта. – Парсинс, подай мне мой жакет. – Так значит, это было просто из-за меня, – сказал Ансель. – Я сказал Луансу, что у тебя есть неделя, чтобы привести в порядок свои дела. – Беренжер вернул бумаги на стол и передернул плечами, поправляя жакет, который Парсинс расправил для него. – Я не смог ждать, как только услышал, что это вы. Ансель шагнул в комнату, его кожа была свежей, шелк почти соскальзывал с плеч, он походил на цветок, ожидающий, когда его сорвут. Он ощущал пульсацию возможности, повисшей между двумя людьми в маленькой, интимной комнате, его тело было готово.– Моя прислуга возвращается в Варенн сегодня вечером. Ты можешь поехать с ними. Я еду в Ледор. Парсинс позаботится обо всем, что бы тебе ни понадобилось: одежда, украшения. Ансель моргнул.– Ваша прислуга возвращается в Варенн… а вы нет?– Сколько тебе лет? – последовало в ответ, как будто Ансель не сказал и слова.– Шестнадцать.Беренжер пристально посмотрел на него.– Двадцать, – правда вырвалась из Анселя со вспышкой раздражения, и ему пришлось потрудиться, чтобы сдержать его в голосе. Услышав свой слегка язвительный тон, он намеренно перестал хмурить брови. – Луанс был первым, с кем ты заключил контракт?– Нет. Я… был еще один. Провинциальный торговец. На три недели. – Ансель пребывал в смятении. Было ли ошибкой говорить такое? Контракт с мелким торговцем вообще не звучал привлекательно. Он попытался исправиться. – А вы? – проворковал Ансель самым бархатным голосом. – Теперь, когда я принадлежу вам, что вы собираетесь со мной делать?– Я еду в Ледор. – Беренжер прошел мимо него, он … он уходит? – Парсинс поможет тебе обосноваться в форте. Я приеду туда через две недели. Спокойной ночи. Ансель смотрел, как Беренжер выходит за дверь. Она открылась и закрылась, прямо как рот Анселя, когда он остался стоять наедине с Парсинсом в пустом крыле имения.