7. pizdez kakoy to (1/1)

– Ну отдай, – канючит Чжинхон, нарезая круги за Джухёном, как надоедливая собачка.– Ни за что, ты ж опять сбежишь, – запыхавшийся от беготни по квартире Хон задирает руку со смартфоном повыше, что при росте младшего является преградой довольно смехотворной.С победным воплем Чжинхон кусает хёна за руку и плюхается с вырванной добычей на кровать. Он проспал чуть меньше суток и, по-хорошему, надо бы позвонить Хиджуну и, возможно, встретиться с Хонсобом. Забить на всё и торчать тут дальше – идея ну очень заманчивая, но даже у него недостаточно низкий уровень ответственности, чтобы пускать ситуацию на самотек. К тому же, дома есть Джухён. Джухён, который наваливается на него, чтобы отобрать телефон обратно и щекочет костлявые бока, запустив руки под майку. Чжинхон визжит и пинается ногами, силится вгрызться зубами в шею, а потом ему внезапно становится похуй на всё, потому что Хон мажет своими блядскими губами по его, и крышу рвёт буквально с космической скоростью. Ким извивается под тяжелым телом, подставляясь под чужие прикосновения, целуется жадно, до цветных пятен на изнанке век, и стонет в голос до хрипа. Он не слышит шум входной двери и не замечает охуевшее лицо Чонука, который стоит в прихожей, уронив на пол пакеты с продуктами. Зато Джухён, поздно спохватившись, скатывается с Чжинхона и нервно улыбается своему парню, придерживая ладонью дергающийся глаз. Сцена получается грандиозная.– Охуеть, – Чонук с ледяным спокойствием скидывает кроссовки, прежде чем приступить к активным боевым действиям.– Чонук-и, всё не так... – с трудом выдавливает Хон, поправляя на себе футболку.– Я тебя, блять, щас сам выебу, скотина, – медленно и очень угрожающе произносит Ким-старший, хватая Джухёна за волосы и дергая наверх, – тебе меня не хватает? Что, мразь, захотелось трахнуть моего смазливого братишку?– Хён, – Чжинхон садится на постели и пытается остановить брата, повиснув на его руке.– Счастлив, мелкий? Получаешь всё, что мне доставалось непосильным трудом, но всё равно мало? – Чонук заходится истеричным смехом. Джухён обнимает его и получает кулаком под дых.– Свалите оба нахуй, – рычит Чонук с видом, не терпящим возражений.Быстро схватив рюкзак, Чжинхон переминается с ноги на ногу у подъезда в ожидании. Погода на улице далеко не летняя, и по коже разбегаются табуны мурашек.– Подвезешь? – просит он, когда Хон вылетает следом с наливающимся багровым синяком на разбитой скуле.– Тебя до универа или сразу в аэропорт? – невесело шутит тот, оглядывая на себе безнадёжно порванную футболку.По пути младший, наконец-то, дозванивается до Хиджуна, который называет его злостным прогульщиком и требует немедленно явиться на занятия. Хонсоба, к счастью (или нет), не успевает сбить грузовик или порешать местный маньяк, но на парах он тоже не появлялся. Зато сотни сообщений в соцсетях могут быть только от него. Чжинхон чувствует себя нелепо, потому что банально боится их читать, отвечать тем более. Он быстро благодарит Джухёна, желает ему пережить этот день и тенью просачивается на задний ряд в кабинете английского. На него оглядываются – растянутая майка и спортивные штаны с отвисшими коленями нелепо смотрятся на фоне костюмов из дорогих бутиков, идеальных укладок и сияющих bb-кремом лиц, в то время как он сверкает свежеразодранными прыщами на заспанной неумытой роже. Чжинхон раздраженно щелкает языком: ну проспал, ну выперли его из дома, что теперь, дырку в нём своими взглядами просверлить?– Ты как будто из изолятора такой красивый сбежал, – замечает Хиджун после пары, когда они остаются только вдвоём в аудитории.– Почти, – Чжинхон шмыгает носом и утирается ребром ладони. Ему ужас как хочется выклянчить у преподавателя хотя бы пиджак, чтобы не свалиться с простудой уже сегодня, однако Хиджун опережает его намерения, накидывая на голые плечи своё пальто и широкий шарф.– Не хочешь проведать студента Шима? – интересуется он язвительно, пока младший поплотнее кутается пальто.– Не хочу, – честно отвечает Чжинхон, пряча половину лица в складках колючего шарфа, – мне и так нелегко.– А если отпущу с занятий?Заманчивое предложение не стоит душевных усилий, но Ким отлично понимает, что не отвертится рано или поздно, поэтому соглашается. Хиджун мог бы не добавлять, что будет ждать его в любое время дня и ночи, потому что Чжинхону тупо некуда возвращаться.***С крайней осторожностью, чтобы не нарваться на новые неприятности, Джухён прокрадывается в квартиру, предварительно сняв обувь, чтобы создавать меньше шума. Он весь день не находил себе места от беспокойства и даже отпросился с работы, чтобы вернуться пораньше, готовый ко всему. Вдрызг пьяный Чонук – картина привычная, но полуголый зарёванный Чонук в обнимку с унитазом на полу – зрелище то ещё. Он поднимает глаза на Джухёна, и его снова прорывает.– Ненавижу тебя, пидор ебучий, – хрипит Ким, глотая слёзы. У него заплетается язык и нет сил сопротивляться чужим рукам, настойчиво гладящим по сотрясаемой рыданиями спине. Джухён убирает мокрую от пота чёлку с его лба и невесомо целует, собирает слёзы со щёк тёплыми губами, каждым прикосновением вымаливая прощение.– Я переспал с Дэилем, – злорадно шепчет ему в ухо Чонук, – и знаешь, хён, у него просто огромный хуй.– Бля, – Джухён не может даже разозлиться на Чонука по-человечески, хоть и чувствует, как ревность холодной отравой расползается по венам, – если ты подцепил какую-нибудь заразу – страдать будем мы оба.– Уверен? – Ким растягивает полные губы в страдальческой полуулыбке, – я разве не сказал, что бросаю тебя, хён?– И поэтому ревешь на полу в сортире, вместо того, чтобы наслаждаться радостями жизни рядом со своим охуенным приятелем? – Джухёну становится не на шутку страшно, но он держится из последних сил.– Это мой сортир, между прочим, – Чонук неуклюже растекается по полу пьяной лужицей.– Чонук-и, я люблю тебя, и если ты правда хочешь выпереть меня из своей жизни, придётся придумать что-нибудь гораздо более действенное, – старший очерчивает пальцами контуры татуировки пистолета на животе у Кима.– Вот дебил, – смеётся сквозь слезы Чонук. Он никогда не слышал этих слов от Хона за четыре года отношений и, тем более, не ожидал услышать теперь, когда решил покончить с этим дерьмом. Чжинхон ведь дал такой отличный повод. Для него всё это было слишком комфортно: когда забирают с работы, готовят здоровую еду, не дают много пить, не тащат в постель без абсолютного согласия. Слишком хорошо для кого-то вроде него. И тут, на тебе, ещё и любят. Чонук аж трезвеет. – То есть, ты не уйдёшь, даже если я скажу, что перережу тебе глотку во сне? – уточняет он на всякий случай.– Неа, – качает головой Джухён, задумавшись на мгновение.– Пиздец, – Чонук обессиленно падает, стукаясь головой о кафель.