Глава 1. Цена спасения (2/2)
Ичиго опустил взгляд вниз, осматривая себя. За исключением того, что он был почти нагим (жалкие обрывки хакама на бедрах не в счет), все было как обычно: ни кровоподтеков, ни ушибов, ни гематом не наблюдалось. Он сжал руку — кисть вполне здорова, между пальцами почувствовались колючие песчинки. Единственным напоминанием о недавнем бое была грязь на коже, состоявшая из крови, песка и пота. И запах раскаленного металла. И ярости, витавшей в холодном воздухе. И чужие басовитые стенания.— Оп-па! Вот мы как значит, — Гриммджо охрип и говорил очень тихо.
— Мгновенная регенерация, — Улькиорра был как всегда бесстрастен, только вот почему в его тоне слышалась такая усталость?Ичиго поднял глаза на своих врагов и застыл от удивления. Арранкары выглядели не многим лучше него. То, что когда-то было белыми одеждами, превратилось в негодные лохмотья.
Остатки формы Улькиорры были щедро раскрашены кровавыми пятнами. Левого рукава не было, зато каким-то чудом уцелели спинка и полы плаща, хакама были разодраны, а еще в некоторых местах ткань как будто обгорела. Сам же Шиффер выглядел вполне неплохо.
У Гриммджо все было гораздо плачевней: он тяжело дышал, весь какой-то немыслимо грязный, без куртки, босой, с оборванной штаниной. Вдобавок на левом плече красовалась огромная темная рана, вся правая сторона лица была в запекшейся крови, а раскрашенный бордовыми разводами осколок маски придавал своему владельцу схожесть с героями фильмов ужасов.
Гриммджо смотрел на Куросаки исподлобья, сильно сжимая рукоятку катаны, и словно прикидывал что-то в уме. Видимо, приняв какое-то решение, он развернулся и тихо обратился к Улькиорре, так, что слов было не разобрать. Тот молчаливо кивнул в ответ и принялся стаскивать с себя остатки плаща.— Куросаки, — Гриммджо двинулся в его сторону, прихрамывая и горбясь. – Иди-ка сюда.
Ичиго вытаращился на врага: окровавленный Гриммджо и спокойный тон как-то не увязывались вместе. Улькиорра между тем деловито рвал свой плащ на широкие полоски.
Ичиго охватил странный озноб.?Что происходит? Они рехнулись что ли? Или это я…?
— Гриммджо, — выдохнул он едва слышно, стремясь унять предательскую дрожь, — что случилось?
— Я тебе все расскажу. Иди ко мне, — Гриммджо подбирался ближе и сейчас он был воплощенной угрозой.Нутром Ичиго понимал, что надо держаться от этих психов подальше. Он вскочил на ноги и инстинктивно попятился, озираясь в поисках Зангецу. Обернувшись, он увидел свой меч … вонзенный в живот Ямми Ларго. Раненный арранкар лежал на спине и глухо стонал, изредка срываясь на бессвязные ругательства. Песок под ним был обильно пропитан кровью.На его теле вообще не было живого места: левое бедро представляло собой одну большую рану, а правый бок – кровавое месиво с обугленными краями.
Ичиго остолбенел — эти ужасные раны нанес он сам, точнее его Пустой. Он схватился за голову, а секунду спустя к горлу подкатил комок, и его вырвало, то ли от тошнотворности увиденного, то ли от омерзения к самому себе. Гриммджо, воспользовавшись моментом, беззвучно подскочил к нему, жестко заломив руки назад, и поставил на колени. Потом он и Улькиорра торопливо связали Ичиго импровизированными веревками. Ичиго дергался, пытаясь освободиться, но все было тщетно.
Зачем они вообще сохранили ему жизнь? Подобное милосердие было не свойственно арранкарам. Значит, такой приказ был отдан Айзеном, но почему? Выходило, что ценой спасения Иноуэ был его плен. Что ж, это было справедливо, баш на баш. Но то, что произошло здесь во время боя — Ичиго передернуло. Хорошо хоть друзья не видели, какая тварь гнездится в его душе, иначе бы они точно возненавидели его. При мысли об этом Ичиго затрясло. Осознание своей разрушительной силы всегда пугало его. В нормальном состоянии он бы никогда не нанес своим врагам подобные раны.
Плохо соображая, что делает, Ичиго вскинул голову.— Что произошло? Это я сделал с вами… с ним? – голос предательски дрожал и срывался. — Отвечайте, ублюдки!
Улькиорра вздрогнул, но промолчал. Гриммджо же не сдержался и залепил Ичиго увесистую пощечину, так что тот свалился на песок.
— Прекрати, — Улькиорра перехватил руку Гриммджо, занесенную для повторного удара.— Что прекратить? Разве от хорошей оплеухи кто-нибудь умирал? — Гриммджо с раздражением выдернул кисть из чужого захвата. Присел на корточки, ухватил Ичиго за волосы и развернул лицо к свету.— Куросаки, твою мать!
Он провел тыльной стороной ладони по щеке Ичиго. Прикосновение было неприятным — Ичиго вздрогнул и стиснул зубы. Пальцы Гриммджо скользнули по левой скуле вниз, цепко ухватили беззащитную шею.
— Какого черта ты делаешь, дебил? — рыкнул Гриммджо. — Сначала устроил тут побоище, а теперь корчишь из себя невинную овечку? Орешь как мудак. Смотреть противно, хуже бабы. Улькиорра, ты возился с той девчонкой, скажи, она закатывала истерики?Улькиорра пожал плечами и отвернулся.— Вот, Куросаки, — назидательно протянул Гриммджо, явно издеваясь, — Шиффер такого безобразия не припомнит. Так что твоя подружка молодец, а ты слабак! И еще… — внезапно он смолк и напрягся. — Вот черт!Секунда — и рядом с ними появилась высокая худощавая фигура в белом хаори без рукавов. Оранжевый декоративный шарф, черные перчатки и странные очки, скрывающие незрячие глаза — это был Канаме Тоусен собственной персоной. Ичиго почувствовал, как сжалась рука Гриммджо на его затылке, похоже, этот зверюга тоже иногда нервничал.
— Что происходит? Вам всего лишь надо было взять в плен временного шинигами, а вы вместо этого устроили какой-то балаган, — в спокойном тоне Тоусена чувствовалась злость.— ?Всего лишь?, значит?! — прошипел Гриммджо, вытягивая шею. — Да ты…— Стой, — Улькиорра шагнул вперед. — Господин, позвольте мне объяснить.Тоусен сдержано кивнул. Ичиго, как завороженный, слушал лаконичный доклад Улькиорры. В голове между тем крутился один вопрос: зачем он так нужен Айзену? Может, чертов предатель задумал использовать силу его Холлоу и направить ее против Общества Душ? Одно это предположение вселяло в душу ужас. Нет, надо было надеяться на лучшее. Он закрыл глаза, отгоняя мрачные мысли, и прислушался к разговору, но ощущение тревоги лишь усиливалось.
— Значит, после обморока он преобразовался? — уточнил Канаме.
Ичиго непроизвольно забился в руках Гриммджо, когда почувствовал чужую реацу. Тоусен был слеп, и поэтому духовная сила заменяла ему зрение в оценке возможностей врагов. Ощущение было неприятным: как будто десятки мелких щупалец настойчиво лезли к чему-то очень личному, тому, что хотелось бы скрыть от посторонних взоров. Тоусен обратил на него невидящий взгляд.— Не нужно сопротивляться. Я не причиню тебе вреда, — от его бесстрастного тона по спине побежали мурашки.
Ичиго судорожно сглотнул, мысленно проклиная Тоусена. То, что с ним сейчас проделывали, было чертовски унизительным. И еще этот Гриммджо, который так и не убрал свои грязные лапы: небось, скалился поганой ухмылкой, наблюдая за всем этим.
Неожиданно Ичиго почувствовал, что рука, до этого мертвой хваткой сжимавшая его шею, переместилась ниже. Теплые пальцы почти нежно прошлись по коже, вызывая странные непривычные ощущения. Ичиго удивленно распахнул глаза: никакой ухмылки, Гриммджо был очень серьезен, а во взгляде мелькнули отголоски сочувствия. Тонкие губы Гриммджо вздрогнули в неслышном шипении: ?Молчи?. Этот необычный жест настолько отвлек Ичиго, что про Тоусена с его ?щупальцами? он вспомнил, лишь заслышав его голос.— Ямми доставьте в лазарет, а Куросаки Ичиго в подземный каземат номер три. В кандалы его. За сохранность пленного отвечаете головой, — Тоусен резко развернулся, под сапогами противно хрустнул песок. — Через полчаса на доклад к господину Айзену, так что потрудитесь привести себя в порядок.Он ушел так же быстро, как и появился. Гриммджо поднялся на ноги и вложил катану в ножны. Перехватив Ичиго в поясе, он одним махом закинул его себе на правое плечо и зашипел от боли.
Ичиго страстно выругался, уткнувшись носом в зловещую татуировку с цифрой шесть — висеть на жестком плече было жутко неудобно. От Гриммджо остро пахло кровью, потом и еще чем-то таким неуловимым, странным, что до боли напоминало о далеком теперь Мире живых. Это смущало и бесило одновременно. Чужая ладонь, словно невзначай попала под обрывки хакама и сжала ягодицу.— Сука! — буркнул Ичиго.— Цыц, придурок.
Гриммджо обернулся и посмотрел на Улькиорру:
— Этого жука я возьму на себя. Ты не против?— Как пожелаешь, — Улькиорра пожал плечами. — Только постарайся не убить его ненароком.
— Посмотрим, — Гриммджо насмешливо отсалютовал свободной рукой и сорвался в сонидо.