Глава 11.2 ?В поисках сердца?. (1/1)

Как это ужасно - стоять целый год в лесу идуматьотом,что у тебя совсем нет сердца!(Удивительный волшебник из страны Оз, Лаймен Фрэнк Баум) Мака проснулась в своей комнате с чувством того, что просыпаться сегодня в общем-то и не стоило. Шея затекла от неудобной позы, рука была на грани омертвления, а веки опухли и не подчинялись больше приказам. Сделав над собой усилие, онавсё же распахнула глаза, и тут же её взгляд наткнулся на часы на её запястье, невозмутимо продолжающие отсчитывать секунды. Казалось, будто в этом маленьком механизме таится какая-то сила. По крайней мере, её хватило на то, чтобы подняться с кровати. Лениво пережёвывая яичницу, Мака потянулась к газете и, пробежавшись глазами по тексту, задержалась на одной заметке. В маленькой колонке, которую с трудом удалось разглядеть среди прочих статей, значилась мольба рассказать что-нибудь, о пропавшем молодом человеке. Некий Сет Мэйсон без вести пропал прямо накануне Рождества и его безутешные родители готовы отдать всё за информацию о местонахождении их сына. С небольшого фотоснимка на Албарн смотрел парень семнадцати лет. Он едва ли смог бы выделиться из толпы подростков: футболка с изображением рок-группы, всклокоченные тёмные волосы, очки в крупной стильной оправе, которые прибавляли ему лет, и маленький серебряный крестик на цепочке. У Маки в горле застрял ком. В голове вспыхнула пугающая догадка, что Сьюзен, и этот парень, и все её самые страшные опасения – это всё связанно. В одно мгновение Албарн почувствовала себя маленькой, беспомощной девочкой, которая подслушала взрослые разговоры и хоть и понимала, что дела обстоят прескверно, но ничем не могла помочь. Мака запустила пальцы в волосы, а воображение предоставило в её голове красочные картины самым жутким образом разорванной на клочки мальчишеской футболки.- Вот чёрт, – прошептала она, болезненно сжимая виски. Пронзительный дверной звонок заставил её вздрогнуть и на мгновение оторопеть, прежде чем она поднялась со стула. На пороге стоял немного насупленный, раскрасневшийся Блэк*Стар, с огромной пышной елью наперевес.- Курьерскую доставку заказывали? – улыбнулся он и протиснулся мимо неё в квартиру, - ну что, куда её будем ставить? - Блэк? – тупо переспросила Мака - Давай шевелись, я почти сдох, пока это дерево к тебе тащил, так что буду не против твоей помощи, - прокряхтел парень, протаскивая ель в гостиную.- О да, конечно, - Мака вышла из ступора и засуетилась, помогая Блэку. Когда наконец дерево крепко стояло в подставке с землёй и наполняло квартиру хвойным запахом, друзья отступили на шаг, разглядывая свою работу. Стар удовлетворённо улыбался, словно только что спас дюжину жизней, а девушка всё ещё пыталась осознать случившееся.- Э спасибо, - протянула она, - на самом деле не стоило так утруждаться. - Я тоже думаю, не стоило, но Цубаки настояла. Сказала, что у тебя и так праздник не ахти как складывается, тебя надо взбодрить.- А,- Мака тут же натянула улыбку, представив надпись на своём лбу ?я печальный параноик?, - хочешь, можешь остаться на кофе? - Мне кажется, я видел такой фильм, - прищурился Блэк, а в его глазах заплясали лукавые огоньки.Мака весело расхохоталась: - Я просто пыталась быть гостеприимной! Но это действительно прозвучало двусмысленно.- Не заморачивайся, я бы в любом случае отказался, - Скривился Блэк*Стар. Мака возмущённо охнула и театрально скрестила руки на груди: - Вот значит как? Даже теоретически нет? - Видишь ли, Албарн, у меня всё ещё осталось чувство собственного самосохранения. Я не хочу, чтобы день приезда Соула стал последним, когда у меня были руки, ну и кое-что ещё, - добавил Блэк, многозначительно посмотрев вниз, - да и ты не в моём вкусе. - Макина затрещина! – небольшая книга всё же влетела парню точно в лоб,- прости, рука дрогнула, - ехидно заявила Албарн. Парень потёр ушибленную голову, но ничего не ответил.На мгновение в комнате воцарилась тишина, сквозь неё едва слышно пробивались только далёкий весёлый хохот детей с улицы. - Мы, кстати, теперь, типа пара, - несколько тихо для себя произнёс Блэк*Стар,- Ну я и Цубаки, - уточнил он, почему то предпочитая глядеть в пол.Мака тоже не смотрела на него, но всё же тепло улыбнулась: - Я уже давно это подозревала, я очень рада за вас, - хотелось сказать что-нибудь особенное и подходящие, но в голову не приходило ни одной стоящей фразы, - вы отлично подходите друг другу.- Ты имеешь в виду, что только она и способна на подобное?- Ну, я не удивлюсь, если о её стойкости и выдержке менестрели начнут слагать песни, а слух о её подвиге пронесётся по всей академии. - Жаль, что ты девчонка, и я не могу тебе врезать.Мака удивлённо вскинула бровь: - Извини, если обидела. Я думала ты знаешь. - Что знаю? - Что ты невыносимый самовлюблённый истеричный придурок. - Просто иди к чёрту, Албарн, окей? - Как скажешь, - пожала плечами Мака, - и всё же, хорошо, что у вас всё сложилось. Блэк усмехнулся и взъерошил на голове волосы, как делал всегда, когда был собой несказанно доволен.- Кстати, мне уже пора, - он прошёл в прихожую и набросилна плечи куртку. Когда Мака открыла дверь, Блэк, собравшийся уже выйти, замер на пороге: - Я надеюсь, Албарн, что ты поняла мой намёк? Девушка озадаченно уставилась на него, слегка прищурившись. Блэк*Стар устало вздохнул, словно предстоящая фраза требовала от него огромного усилия: - И кто из нас придурок? Я хочу, чтобы ты сегодня не геройствовала, а пришла к нам и провела это рождество в компании друзей.- Тоже Цубаки надоумила? - Я хочу, Албарн, чтобы ты пришла, - повторил Блэк*Стра с нажимом.- Хорошо, - немного растерянно кивнула Мака, - я приду. Мне принести что-нибудь? - Себя донеси. А то о чём, о чём, а о твоей любви к самоедству точно легенды ходят. -Ну, моя история началась в 20-м веке… - Великий Шинигами!- Это была просто шутка, - девушка примирительно подняла руки, - Знаешь, я не понимаю, что с тобой происходит. С чего ты стал обо мне беспокоиться?- Ну, кто-то должен, ты же у нас девочка проблемная, - фыркнул Блэк, самодовольно улыбнувшись, и вовремя захлопнул дверь, так что книга врезалась в дубовую преграду, так и не достигнув цели.

***Соул ещё раз оправил манжеты на рубашке и взгляну в зеркало. На какую-то безумную долю секунды ему показалось, что сейчас в двери войдет Мака, в чёрном платье, которой обтягивает её, превращая в скульптуру, созданную по принципу золотого сечения, ослепительно красивая и до безумия притягательная. Она бы неловко преступила с ноги на ногу, сложила бы руки на груди и попросила бы ей что-нибудь сыграть. И всё было бы выкрашено в чёрный, цвет всего, что сожжено дотла, всего, что мертво, их цвет надежды. Чёрный – это новый белый. Безумие – это новая сознательность. Это последнее, что остаётся на грани. Однако дверь скрипнула и в проёме показалась седовласая голова Мюррея. И никакой Маки: - Я вижу, вы готовы. Спускайтесь вниз, вас уже ждут. - Хорошо, - кивнул Соул.В гостиной уже стоял пышно накрытый стол. Пожалуй, он давно не видел подобного. Всё, начиная от традиционного рождественского гуся, заканчивая самыми деликатесными блюдами. На столе в строго отведенном порядке были расставлены свечи, небольшая ель в углу комнаты тускло мерцала: не достаточно ярко, чтобы отвлекать от беседы, достаточно живо, чтобы создать атмосферу. В камине едва слышно трескалось дерево от жара огня, и весь зал казался облитым золотистой патокой. Четверо уже сидели за столом, чинно сложив руки, но как только услышали шаги, встали со своих мест: - Соул, - женщина в роскошном тёмно-синем шёлковом платье, открывающем её бледные, сухие плечи поспешила к сыну и заключила его в крепкие объятия, - добро пожаловать домой, - трепетно произнесла она, отступив на шаг. - Спасибо, мам, - Соул неловко переступил с ноги на ногу. Крепкий мужчина в возрасте, чьи вески уже были сравнимы по белизне с волосами самого Соула, подошёл к парню. Он протяну ему руку, и Эванс подумал, что встреча с отцом окончится простым рукопожатием, однако, завладев ладонью сына, он притянул его к себе и похлопал по плечу: - Здравствуй, - чуть не всхлипнув, прошептал он, и только крепче сжал лопатки Соула.- Ага, пап.- Уэсли, может быть и ты подойдёшь к брату? – в голосе женщины чувствовался упрёк и Беатрикс жестом поманила его к себе.Уэс слегка скривился, услышав своё полное имя из уст матери, и покачал головой:- Мы уже здоровались. Кстати, познакомься, моя супруга. Девушка подошла ближе к Соулу и протянула руку тыльной стороной ладони вверх: - Пенелопа Эванс, - выплюнула она, с неизмеримой долей гордости.Соул быстро окинул её взглядом: тёмные волосы, забранные в тугой пучок на затылке, ярко алые губы, угольно чёрное глухое платье и длинная нитка жемчуга: - Очень приятно, - улыбнулся Соул и пожал ей руку, не забыв крепко встряхнуть. Пенелопа замерла, сузив глаза, но промолчала, и, когда он отпустил её ладонь, лишь едва заметно растёрла ей пальцами. - Что же, мы можем начинать наш ужин, - объявила миссис Эванс и комната наполнилась неровным перезвоном серебра и фарфора, - и так, мой милый, расскажи нам об Америке. Как тебе там живётся? Соул исподлобья взглянул на мать. Его семья так и ждала от него душещипательной и истории, о том, как нелегко ему приходится в лапахасоциальных и совершенно безнравственных людей. Каждый из присутствующих был готов укоризненно покачать головой, замерев над стейками и гарнирами.- Хорошо, но там всё иначе. И поначалу это было действительно пугающе. Но я привык. - У них совершенно другой менталитет, - словно бы обращаясь ко всем за столом, кроме Соула, сказала Беатрикс, немного понизив голос, - Господи, а вы слышали их ?эр?? Рычат, как голодные львы в зоопарке! - Я думаю, не произношение так сильно отличает их от нас, милая, - добродушно улыбнулся мужчина.- Их отличает то, что они мои лучшие друзья и всегда считаются с моим мнением. Что меня правда поразило, так это когда девчонка, которая ниже меня ростом практически на целую голову, пыталась строить меня по струночке и каждый раз смотрела волком, когда я ей перечил, -Соул ухмыльнулся, - А ?эр? она и вовсе довольно хрипло произносит.- Дорогой, мы рады, что у тебя там есть друзья и что ты обжился и привык. Однако ты отвечаешь на наши письма раз в пол года, звонишь и того реже, и вот теперь держишься особняком и говоришь, что мы не считаемся с твоим мнением, - миссис Эванс гордо вскинула голову и укоризненно посмотрела на сына, - это несправедливо по отношению к нам. - Но это правда. - Мы твоя семья, мы даём тебе деньги, и я считаю, мы имеем право оказывать влияние на твою жизнь. - Именно поэтому вы так жадно интересуетесь её подробностями? – Соул ядовито усмехнулся, - Прекратите, вы ведь даже не помните толком названия города, в котором я живу. Я думал семья – это что-то вроде взаимного уважения. Так о чём может идти речь. - Твой город и твои друзья здесь ни при чём, - отрезал Уэс, не поворачивая головы. - Они часть моей жизни. - Но не часть нашей семьи, - мать едва слышно повысила голос, - послушай милый, - она потянулась через стол, и накрыла ладонь сына своей. Соул переборол желание отдёрнуть руку, - мы хотим тебе только добра. Нам очень жаль, что ты не разделяешь наши стремления, но мы хотели бы, чтобы ты помнил, что ты всё ещё Эванс и это не пустой звук.Итэр едва заметно кивнул, понимая, что это для него уже не значит ничего. Перед ним сидели практически чужие люди, которых связывает разве что какое-то мнимое родство. Между ним и его друзьями пролегало сейчас немыслимое расстояние, но оно было гораздо меньше чем то, что отделяло Соула от его семьи. Впервые он подумал, что было бы здорово испытывать такое колоссальное чувство гордости, какое испытывает его повелительница перед своей матерью, вопреки всему. Но они с Макой не были похожи, ничуть.Большая праздничная свеча, в окружении венка из остролиста выгорела изнутри, превратившись в подобие воскового бочонка, сквозь полупрозрачные стенки которого мерцал огонёк. Мюррей унёс пустые тарелки и теперь Соула окутывал вязкий аромат рождественского пирога с бренди, коричных и мятных карамельных тросточек и сахарного печенья. Соул допивал бессчётный бокал вина и лишь изредка вставлял слово в негромкую беседу, как вдруг вспомнил, что ему ещё надо будет сделать важный звонок. Он похлопал себя по карманам: - Вот чёрт, кажется, оставил на тумбочке.- Что потерял? – меланхолично спросил его брат, отвлекаясь от разговора с Пенелопой.- Телефон. Надо поздравить Маку с Рождеством, зная себя, могу забыть, - он в надежде перепроверил внутренний карман пиджака, - нет, точно оставил.- Марта – это та самая девушка, с которой ты живёшь? – Гарольд взглянул на сына и уголки его губ поползли вверх. - Она Мака, отец. И да, та самая. - Ты никогда о ней ничего толком не рассказывал, - Беатрикс выжидающе сложила руки. - А что рассказывать, - ответил за него Уэс и усмехнулся, - низкорослая, худощавая, бледная американка, с белокурыми волосами и инфантильным выражением лица, - парень картинно хлопнул ресницами, - Но нашему Соул, по всей видимости, такие по вкусу.- Даже нечего добавить. Не считая того, что она невыносимая всезнайка и жуткая зануда, - Соул на мгновение задумался, словно взвешивая всё вышеперечисленное, - она крутая повелительница. - До сих пор не понимаю этих рангов. В каком смысле она твоя повелительница? Она имеет власть над тобой? – недоверчиво фыркнула его мать.- Я её оружие. Я не могу ничего сделать без неё, в то же время и она беспомощна в одиночку.- И это, когда во всём мире борются за независимость и равноправие. - При чём здесь это? Наши души, они словно бы связаны. Это распределение полномочий, это, - Соул оглядел всех вокруг, словно надеясь найти какую-то поддержку. Пенелопа смотрела на него в упор, практически не мигая, - вы не поймёте. Никто в сущности не поймёт.Гарольд неловко пригладил волосы на висках и чересчур добродушно засиял: - Ну, кхм, я всё же рад, что у тебя с твоей подругой столь тёплые отношения.- Я тоже рад.- К слову, ты помнишь Анабель Сквот? Девочка, которая в детстве приходила к нам и прекрасно исполняла классические партии на виолончели.- Ну конечно, как забыть бегомотиху, - без явного интереса ответил парень. - Соул!- Так вот, мы рассказали Анабель, что ты приезжаешь, и она выразила огромное желание увидеться с тобой вновь. Она рада была бы провести с тобой вечер в каком-нибудь прекрасном ресторане. Её отец, кстати, недавно начал новый бизнес за границей и предлагает мне стать его партнером и поучаствовать в этом деле, - отец пытливо смотрел на Эванса, всем своим видом стараясь показать, насколько это для него много значит. - Это похоже на попытку свести меня с бегемотихой. - Соул, мы не собираемся тебя с ней сводить, и её имя Анабель. Я лишьхочу сказать, что она стала бы прекрасной партией тебе. В конце концов, это просто одно свидание. - Вот, тут ты уже признаешь, что это свидание.- Но милый, что ты теряешь? – парень раздражённо посмотрел на мать. За последние несколько часов его назвали милым больше раз, чем за последние пять лет. - Я ничего не теряю, я просто не хочу встречаться с этой девушкой. Я не видел её много лет, у нас нет ничего общего и у меня нет никакого желания искать между нами что-то общее, и да, я не так просто называю её бегемотихой.- Она изменилось, выросла. - Я надеюсь, не вширь? - Это не смешно.- Не смешно то, что приехал на пару дней, а вы уже всё за меня распланировали. И то, что вы пытаетесь выдать за меня какую-то девицу тоже не смешно.- Ты влюблён в неё? - Да я же сказал, я толком и не помню ничего, кроме пухлыхщёк и отвратительных бархатных платьиц.- Я говорю о Маке,- уточнил мистер Эванс, глядя на сына как мудрый сфинкс, познавший истину, - ты влюблён в неё.Соул поджал губы: - Мне казалось, вас не интересует никто из моих знакомых.Миссис Эванс откинулась на спинку стула, и чуть прищурилась: - А кто её родители? - Это просто невыносимо. Зачем тебе это знать? Почему ты меня не спросила сразу всю её родословную, банковский счёт, резус фактор? - Ты в том возрасте, когда люди часто совершают глупости и я надеюсь нам действительно не придётся узнавать её резус фактор, - женщина понизила голос до полушёпота, - это категорически неприемлемо.Итэр попытался успокоиться, мысленно считая от одного до десяти и обратно. Он не отрывал взгляд от стола в надежде, что скоро там образуется выжженная дыра. - Ты должен понять, что Эванс - это не просто фамилия, это традиции, это устои, это наше положение в обществе, - отец говорил медленно, словно бы взвешивая каждое слово. Нельзя впускать в семью непонятно кого.Соул резко встал из-за стола. - Моя семья – это и есть Мака. И я действительно надеюсь, что ей удастся избежать знакомства с вами. - Как ты можешь заявлять такие вещи за рождественским семейным ужином, - его мать чуть приподнялась со стула и гневно взглянула на сына, - это, знаешь ли, переходит всякие границы. - Я могу уйти хоть сейчас. - Нет, ты останешься! Пока ты в этом доме, ты будешь подчиняться правилам, которые здесь установлены. Я не знаю, чем эта девица так заморочила тебе голову, но твоё поведение меня ужасно разочаровывает. Мы обеспечиваем тебе будущее, мы строим всё, на чём оно будет держаться, а ты позволяешь всему этому рушиться только из-за неё? Это, это просто…- у женщины слово кончился воздух в лёгких, и она только беззвучно открывала рот, яростно сжимая ткань своего платья. - Отлично, значит я одно сплошное горькое разочарование, я в принципе всегда это знал, - Соул вышел из-за стола, - Счастливого Рождества, - бросил он, перед тем как гулко захлопнуть дверь.Он поднялся по лестнице и свернул в небольшой холл. Единственное, что ему было нужно, это успокоиться и попытаться не уничтожить всё вокруг. Его переполняли раздражение и злость и самое лучшее, что он мог бы сейчас сделать, собрать вещи и купить билет на ближайший рейс. Но он больше не хотел сбегать. Соул резко толкнул тяжёлую дверь и оказался в небольшом зале. Посреди начищенного до блеска пола стоял огромный чёрный рояль. Парень нащупал рукой выключатель на стене, и над инструментом зажглась огромная люстра, отсвечивая на полу сотней разных бликов и отражаясь на лакированном корпусе рояля. Соул подошёл к нему, поднял крышку и пробежался пальцами по клавишам. Они были покрыты тонким слоем пыли, и Итэр оставлял на них свои следы, как зверь на засыпанной снегом земле. Он попытался сыграть что-нибудь знакомое из детства, то, над чем не приходится задумываться, но музыка звучала вымученно и устало. Словно бы нехотя выскальзывал в пространство, желая немедленно закончиться. Он остановился и убрал руки.Соул озадаченно смотрел на рояль. Возможно, что-то было не так с ним, но музыка не желала появляться на свет чистой и верной, такой, как раньше. На чёрной глади замерло его отражение, и отражения небольших пылающих лампочек. Он сейчас вспомнил бы о Маке, если бы забыл о ней хоть на секунду. Эванс закрыл глаза, едва слышно напевая ту мелодию, которую сыграл ей в день из знакомства. Вновь прикоснулся пальцами к инструменту и стал выводить ноту за нотой. Пальцы в немыслимом темпе бегали по клавишам, аккорды в бешеном ритме расставляли акценты. У него не получалось так красиво играть классику, как это удавалось его брату, но то, что он играл своей напарнице, выходило обычно таким, каким надо. Необычная, яростная мелодия, но чистая и не оборванная по краям. Но только как бы он ни старался, как бы ни напрягался, ни вслушивался, получалась совершенно другая музыка. Жуткая и другая.Он обессилено отнял руки от инструмента и уткнулся лбом в ладони. Раньше он любил это место больше всего во всём доме ,ведь именно здесь он мог побыть с ней наедине. Музыка окружала его со всехсторон, свивалась над ним, звучала изнутри него и вне. В ней кроется сила, которая заставляет двигаться дальше, которая не раз вытаскивала его из холодного ада. Искомое избавление, эфир счастья. Окунаешься в него и начинаешь ясно мыслить, и ровно дышать. И Соул пытался достать свою музыку. В погоне за ней он не заметил, как ночь медленно проходит мимо, а звуки заполняют пространство, как ширящаяся паучья сеть Арахны. И даже когда он прекращает играть, мелодия продолжает вибрировать, отражаясь от невидимых шёлковых нитей, и весь зал превращается в подобие огромной незримой арфы. Он слишком поздно замечает небольшую чёрную фигурку в проёме двери, а когда оборачивается, этот кто-то уже исчезает, как привидение.

*** Как оказалось, Мака пришла слишком рано. Блэк*Стар, вечно пребывающий в прекрасном расположении духа, встретил ей радостными воплями: - Не могла чего понаряднее выбрать, - он скептически покачал головой, на которую были нахлобучены плюшевые оленьи рога.-Свитер и джинсы – это практично. Я же не на приёме.- Это не сильно в духе Рождества.- На свитере снеговик, а ещё у меня красные носки с белыми снежинками. По-моему я очень хорошовписываюсь в атмосферу, - она изобразила пальцами воздушные кавычки.- И что только в тебе нашёл Итэр, - едва слышно пробормотал Блэк*Стар. И Албарн уже было потянулась в сумку, но не обнаружила там книги и с досадой решила пропустить это мимо ушей. - Мака, иди сюда, не стой в прихожей, - прозвучал голос Цубаки из кухни, между душераздирающим жужжанием блендера. Прошлёпав красными носками по полу, девушка порывисто обняла подругу, стараясь не испачкаться в муке. Мака огляделатарелки с готовыми блюдами вокруг,- и ты всё это сама сделала? - Ну да, и Блэк немного помогал, - смущённо улыбнулась Цубаки.- Ого, впечатляет. - Я здесь, чтобы впечатлять и поражать, женщина, пора бы уже к этому привыкнуть! - Не люблю привыкать к плохому. Ты видела статью в газете? – Албарн снова обратилась к подруге.Накацукаса оторвалась от печенья, хмуро взглянув на неё. - Давай не сегодня. - Я понимаю, но этот парень пропал в канун Рождества и неужели… - Мака, прошу перестань. Возможно, ты права, но сегодня праздник, за этот год мы достаточно пережили, - Цубаки положила руку ей на плечо и чуть сжала, - расслабься. - Но… Цубаки только многозначительно покачала головой. Албарн замолчала, поджав губы. Портить праздник не хотелось, но ей казалось, словно внутри кто-то с силой сжимает пружину до скрежета в витках. Она боялась того, что может случится, когда у неё больше не будет возможности сжиматься. - Мака, - на лице Цубаки промелькнуло беспокойство. - Я в порядке. - Ты пожалуй присаживайся за стол, а я сама всё расставлю, скоро уже прибудут гости.- Ладно, - обречённо прошептала Мака и отправилась в гостиную. ?Присаживайся? в квартире Цубаки и Блэк*Стара означало устроиться на полу среди подушек, и спрятать ноги. Накацукаса тысячу раз повторяла подруге, как называется этот странный низкий стол с пледом, но каждый раз не оказывался последним. Сидя на полу Мака чувствовала себя маленькой, словно она вернулась в прошлое и они вновь будут отмечать праздник с мамой и папой. Но когда с первым дверным звонком начали подтягиваться гости, в ней укоренилось чувство неловкости и ощущение того, что она не смотря на свитер с улыбающимся снеговиком всё же не вписывается. Каждый, заходивший в комнату, считал своим долгом кивнуть, улыбнуться, задать пару вопросов и сесть где-нибудь рядышком. Что удручало больше всего, так это то, что вопросы были нескончаемыми и однообразными: ?Как ты? Как Соул? Ого, и давно? Ого, а скоро? Ясно?. И все они приходили парами. Знакомо-незнакомые девушки по очереди наклонялись к её уху и заговорщицким шёпотом посвящали её во все подробности их романов. Им, видимо, было всё равно, как часто они общались до этого момента, главное было поделиться своей безграничной радостью. Лицо Маки так жалко кривилось, что Блэк*Стар, проходя мимо, не упускал шанса откровенно злорадно оскалиться.Когда небольшая квартирка наполнилась хихикающими и голосящими девушками и парнями до отказа, Мака оказалась вне всеобщего внимания и смогла без зазрения совести рассматривать присутствующих. Комната вспыхивала разными цветами, а тёмные фигуры медленно покачивались в калейдоскопе этих красок, иногда нагибаясь друг к другу и весело смеясь. Складывалось впечатление, что они все, собравшись вместе поздно ночью,сговорились и решили разбрестись по парочкам из принципа максимальной невероятности. Мака смотрела насияющие лица, на переплетённые пальцы и остро ощущала, что всё это неправильно.- Мака, дорогуша! – ведьма с разовыми волосами нагнулась к Албарн и поцеловала её в щёку, - привет! - Ага, привет, Ким, - Мака тепло улыбнулась. - Как дела? - Я в порядке. - А как Соул? - Неплохо. - А почему его тут нет? – Ким оглядела комнату в поисках оружия. - Он уехал, в Англию, навестить родителей. - Ого. Соул англичанин, вот не знала. И надолго? - На неделю. Первого вернётся. - Ясно. - Ага,- Мака смотрела на Ким, чьи локоны в этом свете казались чем-то волшебным, и уже заранее знала, что она от неё ждёт. Албарн набрала в грудь побольше воздуха и хотела бы так же набрать терпения, - ну, а как ты, Ким? Что новго? - Ох, прекрасно! Ты знаешь, что я и Окс теперь вместе? – восторженно произнесла она, прислонив ладошку ко рту, словно среди этого шума можно было разобрать хоть слово.Мака знала, она была прекрасно осведомлена и о ней, и Оксе, и ещё о половине дюжины других парочек, которые уже успели поведать ей свои трогательные истории.Если бы она действительно была бы помладше, она была бы счастлива. Для Маки в её девять лучше, чем задания старшеклассников академии были только их вечеринки. И если улизнуть из-под пристального взгляда матери, когда она вечером решит зайти к Шинигами, можно было пробраться к дверям главного зала и подсмотреть. Скрежещущая музыка, танцы склеенных парочек, некоторые даже курили, стоя на небольшой террасе и медленно выдыхая пушистый дым. В такие мгновения была зримая опасность умереть от зависти. А сейчас всё казалось не таким фантастическим. Мака устало откинулась на подушки и прикрыла глаза, постепенно растворяясь в разговорах, сладковатых парах дыма и терпкого алкоголя, когда кто-то буквально рухнул возле неё: - И снова привет, - Цубаки улыбнулась, допила свой бокал с вином и поставила его на стол, - как тебе праздник? - Отлично. Это уже который? – Мака выразительно взглянула на пустой фужер. - Третий, может быть седьмой, не помню, - Цубаки только отмахнулась, и у неёна лице расползлась улыбка, достойная Чеширского кота, - мы с тобой последнее время мало разговариваем. Вот ты ответила Соулу? Он же тебе признался, а ты… - Цубаки! Откуда ты знаешь? Девушка приложила палец к губам и подмигнула. - Эм, нет, я ему ещё не ответила.- Нет? Как же так? – Цубаки хлопнула ладонью по столу,- и сколько ты ещё собираешься его мучить? - Никого я не мучаю. Мне надо разобраться в себе сначала. - Мака, ты его любишь? Албарн дёрнулась, как от удара током: - Что? Я, я не знаю. - И что тебе мешает знать? Почему ты не можешь просто попробовать?- Я не стану пробовать. Так нельзя. Я боюсь.Цубаки удивлённо посмотрела на подругу: - Чего ты боишься? Если всё получится, значит, так тому и быть, если нет – вернётесь к тому, с чего начинали.- Мы и так часто ссоримся, если у нас ещё будет, что вспомнить, это окончательно разрушит нашу дружбу. - Но всё же может быть хорошо, - не успокаивалась японка. Она наклонилась к Маке и пристально смотрела на неё.- Цубаки, ты ведь знаешь, у меня так вечно. Даже Блэк сказал, что я проблемная. Я делаю людям больно: маме, папе, Соулу, Хроне. В особенности Хроне. Я так и не оправдала её надежд. - Мака, - лицо подруги смягчилось и она крепко сжала ладонь Албарн, - мне так жаль. - Да, тебе жаль, мне жаль, всем жаль. Вот только, хоть я ему и не верю, но если Соул меня и правда любит, - Мака слегка споткнулась на последнем слове, - я обещала, что он никогда больше не испытает боль по моей вине. Что если я разобью ему сердце? Накацукаса продолжала неотрывно глядеть ей в глаза, а потом громко расхохоталась: - Ты серьёзно? Зная Соула, ему тяжело что-нибудь разбить, поверь.- Спасибо за понимание.- Но Мака, правда, скорее этот обалдуй может натворить чего-нибудь и разбить твоё.Девушка резко поднялась, подтянула хвостики потуже и самодовольно усмехнулась: - Я Мака Албарн, состою из синяков, ссадин и книжных страниц, - она наклонилась, вдруг перейдя на шёпот, - никто никогда не сможет разбить мне сердце, - она усмехнулась и подошла к балкону, - мне надо подышать свежим воздухом. Цубаки озадаченно кивнула, и как только подруга вышла из комнаты, вновь потянулась к бокалу.Увидев Маку, Килик приветливо улыбнулся, напоследок затянулся, выбросил сигарету и проницательно оставил девушку в одиночестве. Она успела облокотится о перила, когда в кармане зазвонил телефон. - Привет, -прозвучал хриплый, усталый голос.- Привет, - отозвалась она. Сердце забилось в горле с нарастающим темпом.В трубке послышался хриплый смешок.- С Рождеством тебя, Мака. Хотел позвонить раньше, но не вышло. - И тебя с Рождеством, Соул, и ты как раз вовремя. У вас там выходит уже утро? - Да. И это самое отвратительное утро на моей памяти. - Почему?- Ты знаешь, почему, - ответил он, и Мака не сумела сдержать самодовольную улыбку. - Ты подкармливаешь моё Албарновское эго. - Я рад, хоть кто-то из вас двоих питается. А теперь придави его и скажи то, что от тебя обычно не услышать. - Я испугалась праздновать в одиночестве и теперь сижу в компании пьяных влюблённых подростков и чувствую себя жалкой. - Интересно, но не то. - Я ношу твои часы не снимая. - Я рад, и это уже ближе.Мака молчала, глядя на улицу, освещённую тёплым золотистым светом множества рождественских свечей, думая о том, сколько раз по ней они возвращались домой вдвоём.- Прошло всего лишь два дня, а я уже скучаю по тебе? – совершенно случайно это прозвучало как вопрос. - Ты меня спрашиваешь? - Нет, я утверждаю. Я скучаю по тебе. - Я не удивлён, по такому крутому парню, как я, сложно не соскучиться. - Эванс! Может ты... - О, вы только посмотрите на часы, мне уже давно пора спать. Счастливого Рождества, Мака. - Соул Эванс, если ты сейчас же, - но в трубке уже были только гудки, - хитрый, бессовестный, невыносимый…-Ты уже и на стенки срываться начала? – усмехнулся Блэк, чем здорово напугал Маку, но она предпочла этого не показывать. - Не твоего ума дело. - Ладно, - он пожал плечами, - там все уже почти разошлись, так что можешь устраиваться где-нибудь поудобнее. - Что? - Ты же не думаешь, что мы пустим тебя одну?- с недоверием посмотрел на неё Блэк, и, пропустив Маку вперёд, закрыл балконную дверь, - по-моему, всё было круто. - Возможно, но немного странно. - В каком смысле? – спросил Блэк, выбрасывая окурки из пепельницы в урну. - Мы постоянно лезем вперед, постоянно стремимся что-то кому-то доказать. Мы сумасшедшие, безумные, наглые, безрассудные, но в этом и крылась вся магия наших собраний, нашей компании и наших общих сборищ. И что от этого осталось? Толпа влюблённых, разбредшимся по своим парочкам. - Я думал, тебе не нравится всё это, и ты любишь, когда тебя оставляют в покое.- Да, но я не совсем об этом, да и об этом тоже, - Мака вздохнула, пытаясь разобраться в собственных ощущениях, - я ведь была бы не против, только потом каждый напорется на собственные грабли. Мы все тут выросли охотниками, оружиями, слишком умные и серьёзные, чтобы хоть как-то разбежаться в нашей компании со светлыми чувствами. И ведь все понимают это. - Но можно ведь хоть попытаться? Мака промолчала. Пытаться она не привыкла. Она привыкла быть уверенной в результате, иначе провал. Если опрометчиво прыгать в воду, брызги долетают до всех, кто стоит рядом. - Мы с Цубаки тоже в итоге окажемся с кучей дырок от этих твоих мысленных грабель? – Блэк*Стар как раз вышел из кухни и подошел к Цубаки, которая мирно спала, свернувшись калачиком на подушках. - Нет, в вас я почему-то верю. Албарн не могла бы сказать точнее, она лишь знала, что это правда. Она молчасмотрела на то, как парень бережно поднял Накацукасу и отнёс её в другую комнату. Убрав на кухню последние тарелки, Мака бесшумно прошла за ним, и увидела, как он укрыл её одеялом и приглушил свет. Албарн стало вдруг ужасно неловко. Это было как подсмотреть за родителями в супружеской спальне, только гораздо хуже. Она видела то, что всегда остаётся только между двумя. Третьим тут не место. - Мака? Ты в порядке?За последнее время она слишком часто слышала это вопрос. И на этот раз она промолчала, только отрицательно покачала головой. - Спи здесь, я пойду лягу в гостиной. - Нет, я лягу в гостиной, - безапелляционно завила Мака. Блэк посмотрел на неё с лёгким удивлением.- Как хочешь, сейчас тогда достану тебе одеяло. Мака взглянула на спящую девушку. Светлое лицо с едва заметным румянцем, длинные чёрные ресницы, отбрасывающие гибкую тень на щёки, шёлковые волосы. У Цубаки были правильные и аккуратные черты лица, нежные руки, без ожогов, ссадин и сетки тонких шрамов и конечно же точёная фигурка. - Она красива, - сказала тихо Албарн, скорее самой себе, чем кому бы то ни было ещё,- не то что я.К её огромному смущению парень подошёл к ней и неуверенно провёл рукой по её волосам: - Книжек перечитала целую кучу, самая умная девчонка в Шибусене, а всё равно такая дура. Мака уставилась на него во все глаза. - Ты красивая Мака, не в моём вкусе, но одно другого не отменяет. Поверь, у Соула рот вообще не затыкается. Причем, по-моему, с тех самых пор, как я его знаю, но тогда ты его скорее злила.- Спасибо, - тихо ответила она, поднимаясь с колен. Она вернулась в гостиную и, устроившись на подушках, укрылась одеялом. - Я надеюсь, ты пожелала себе на Рождество грудь третьего размера, - послышался насмешливый голос её друга.- Не сомневайся. А тебе я попросила мозгов. - И чтобы Тото вернулся домой к своей Дороти, - услышав это, Албарн тихонько рассмеялась и поуютнее укуталась в одеяло. Мака поскорее заснула, чтобы сохранить этот образ в своей голове. Огоньки в темноте продолжали осторожно мерцать, старясь не спугнуть её сны.