II-IV (1/1)
Искомая девушка, как пояснила наутро менестрелесса, была заперта в собственном доме старейшиной - ярой ненавистницей любого проявления магии. Вообще-то Милена могла бы узнать подробности такого рода и у трактирщицы, но сердобольная баба могла только всхлипывать. Против старейшины люди пойти не решались, уж слишком давно она властвовала над ними, и жизнь в деревеньке в то время была вполне спокойной. Певица же, порхавшая по городам и весям, дара убеждения не имела. Да и вообще ничего не имела, кроме старой лютни, голоса да нехитрой одёжи, бывшей на ней самой. Что она могла сделать? Ничего.
Милена не осуждала никого. Если она, хрупкая и нежная на первый взгляд, могла вынести дверь домика к Хаосу и спокойно активировать телепортационный амулет, попутно проучив вредную бабку, то та же трактирщица, к примеру, воспитывалась на вере в нерушимое благородство старейшин. Любое их слово выглядело истиной в последней инстанции, а в случае с Дерье... Необученный маг и вправду вреден - поэтому Силу обычных природных и запирают в перстень, а уж могущество такого уровня, не поддающееся чужой воле, и в самом деле может выйти из-под контроля, и ещё как! Подобные предостережения, помноженные на тёмную слепую религиозность крестьян, невзирая на принципы культа с предубеждением относившихся ко всему, выходившему за рамки повседневности, действовала просто неотразимо.
О тщедушной менестрелессе вообще речи не шло. Слабая, маленькая и ко всему прочему - чужачка, она не могла пойти дальше слов. Которые не подействуют и вообще. Удар же лютней по седой голове старейшины отметался совершенно точно - случай вряд ли представился бы. А если бы и получилось, то худенькая девушка была бы растоптана. Причем в буквальном смысле.Так что Милена ясно видела, что никто, кроме неё самой, не может помочь сироте. А потому просто пошла к дому девушки задолго до первых петухов и телекинетическим ударом снесла дверь к Тьме темнейшей.
...Сжавшееся в углу создание язык не поворачивался назвать девушкой - разве что девчонкой. Ещё совершенный ребёнок в свои четырнадцать, худая, как палка, жёлтые волосы стянуты в тонкую тугую косу. Сирота сиротой - и не поверишь, какое могущество скрыто в тонком костлявом теле!- Пойдёшь со мной?- Куда?- К ведунам. Жить.Милена не думала, что так выйдет - но за холодом, медленно вливавшимся в пустой дверной проём и мгновенно выстудившим тлевший очаг, в дом вошла женщина. Она была стара - тёмное лицо было изборождено морщинами, а сама она опиралась на палку, не менее узловатую, чем её крепкие пальцы. В ней легко можно было угадать старейшину Идаррат.
За спиной главы деревни стояли люди. Огоньки факелов колыхались от лёгкого дуновения ветерка. На задворках сознания промелькнула мысль: как сумели собраться так быстро и бесшумно?- Мы не ожидали, что гостья, евшая нашу пищу, будет желать нам зла, - проскрипела старуха. - Мы шли уничтожить Зло, и не знали, что ты встанешь на нашем пути. Отойди, чужая.Милена поискала взглядом трактирщицу. Её в толпе не было. У тех же людей, что стояли с факелами, глаза горели...
Нет, не фанатичным огнём.Горели отчаянием.И надеждой, что Зло будет изгнано, что урожай будет обилен, что деревню не сожжёт пожар и не выкосит мор.Огни трепетали на ветру...- Она не принесёт вам беды, если уйдёт со мной. Изначальный Свет не карает магов, творящих добро.Милена чувствовала, как взгляд девочки жжёт ей спину. Сирота глядела не забитым зайцем, нет! Её взгляд был взглядом волчонка, попавшего в капкан, в нём не осталось даже капли веры в людей.- Зло же карай, себя защищая и обороняя, - хрипло процитировала Книгу Света старуха, сильнее сжав клюку, - я верю. Я маг, и я знаю, сколько крови может принести Сила.Вздох удивления прокатился по толпе стоявших.- Я требую поединка, Лэдар, - спокойной произнесла Милена, неотрывно глядя в глаза старейшины. Она давно знала её имя, и собиралась использовать его, если Лэдар станет противиться.- Я убила его. Я была безумна, - старуха подавила клокочущий в горле горький смешок, - я ушла из деревни и забыла думать о Силе, чтоб больше не причинить никому вреда. Мой любимый -и та, кого он целовал... их семьи... Выплеск моей магии смёл всех, слышишь, глупая? Я бы сдержала себя, но у меня не было колечка вроде того, что сияет на твоём тоненьком пальчике, девочка! Не для того ли я сохраняла себя, не попытавшись отнять свою собственную жизнь, чтобы отстоять Идаррат, искупить свой грех?!- Поединка. Я требую борьбы за девочку, если ты не отдашь её добровольно, - Милена машинально подумала о том, что тогда, верно, была война - та самая война между ведунами и людьми, и маги не могли забрать к себе одарённых...- Сила погубит меня, ведунья.- Знаю, - тихо произнесла Милена.
По толпе волной прошёл ропот - и стих с порывом ветра, затушившим и без того гаснувшие огни.- Я ещё не отмолила свой грех, мне - жить. Не милуй меня, отнимая жизнь. Забирай её, я ухожу.Милена не стала спрашивать ничего о жителях деревни, потому что Лэдар больше не имела над ними власти.Иногда слово "ухожу" означает больше, чем просто перемещение в пространстве.