Двенадцатая глава. План. (1/1)

Когда твой мир рушится, ты ищешь любые предметы, чтоб зацепиться и не попасть в черную дыру, куда пропадает вся твоя жизнь, мысли и прежний образ жизни. И первое, за что можно ухватиться?— родители, которые всегда будут рады увидеть тебя дома, которые бесконечно будут ругать за запах сигарет, которым пропиталась толстовка, за новые раны на коленках от скейта. Но что делать, когда даже они не смогут уже удержать тебя? Ты ищешь человека, с которым тебе будет тепло и уютно, как дома. Его объятия будут согревать лучше, чем тепло от камина в холодную зимнюю ночь. А когда тонкие холодные пальцы касаются твоей ладони, разряды тока проходят по телу, заставляя вздрогнуть, то весь мир не важен, важно только ощущение. Не важно то, что все катится в пропасть, что вся твоя жизнь разрушена. Ты знаешь, что, когда он рядом, ты будешь оставаться наплаву. И в тот момент мне казалось, что я его нашла, но потом все оборвалось точно также, как и моя жизнь после переезда.Наши с Карлом отношения совершенно не изменились. Он часто игнорировал меня, активно переписывался с кем-то в телефоне и недовольно хмыкал, когда я звала его по имени. Я уже давно перестала надеяться, что он хоть как-то отреагирует на мое присутствие или предложит кружку кофе, когда сам заваривает этот крепкий напиток. С Дебби мы не подружились. Ее круг общения, казалось, охватывал только девушек, которые носили юбки до середины бедра и глубокие декольте, набивая бюстгальтер поролоном, который был безжалостно вынут из любимого плюшевого динозаврика Лиама. Кстати, этот малый?— единственный, кто хоть как-то обращал внимание на мое присутствие, он делился со мной чипсами, рассказывал выдуманные истории, а однажды показал мертвую крысу в подвале, которую уже почти доели черви. Фу-у-у-у.Я помню, что у Карла есть брат, который помогал мне осуществить один из коварных планов (Лип, кажется), но дома я видела его лишь пару раз, когда он приходил за своими заначками в виде косяков. Может он даже не заметил, что в их доме теперь новая нахлебница, которая так упорно пытается не издавать ни звука.И да, я наконец-то узнала, кто такой Йен. Оказывается, что рыжеволосый парень тоже связан родственными узами с этой семейкой. Но сейчас он живет у своего парня, поэтому любезно согласился отдать свою кровать в мое пользование. Мы мило поболтали за чашкой чая с пирогом. Наверное, он настолько сильно привык к пиздецу в этом доме, что даже не спрашивал, что же со мной случилось, почему я вся в синяках и ссадинах и ПОЧЕМУ Я, БЛЯТЬ, ЖИВУ В ИХ ДОМЕ.Это и к лучшему. Ведь воспоминания о той ночи продолжали мучить меня. Иногда меня посещало такое чувство, будто каждую ночь перед сном в моей голове начинает крутится какой-то диск, на котором в точности запечатлены кадры моего пребывания в притоне, к которым мой мозг добавил щепотку воображения и повесил мишуру на шею со слоганом ?Помни и рыдай, маленькая сучка?.Я часто просыпалась от кошмаров ночью, спускалась на первый этаж, где с сигаретой сидела Фиона. Мы иногда перекидывались парой слов, спрашивая друг у друга, как прошел день, а потом сидели в тишине. Она прожигала взглядом конверты со счетами, а я пыталась устремить свой взгляд на дырку в стене, где раньше, кажется, висел гвоздь.В тот момент я вспоминала о том, какие следы в стенах остались в том доме, который мы с родителями решили покинуть. Кое-где обои были поцарапаны от мебельных углов, где-то в стенах остались маленькие гвоздики, на которых раньше висели фотографии, а плинтуса в гостиной были особо сильно исцарапаны. Почему? Все просто! Просто Мэри училась кататься на скейте.Все эти воспоминания отправляли меня в прошлое. Когда у меня была подруга, когда рядом была семья. Когда я общалась с людьми и не чувствовала себя лишней.Мне хотелось вновь встать на скейт и почувствовать ветер в волосах. Снова оказаться в школе на очередном скучном уроке. Снова стоять в замешательстве перед шкафом, надеясь найти хоть что-то яркое для одной из вечеринок.Сейчас такие мелкие и обыденные вещи казались особо недоступными.Мне просто хотелось быть снова свободной. Но выходить мне строго-настрого запрещалось.Карл, кстати, тоже старался сидеть дома, но все же иногда ему приходилось уходить на весь день по делам. И, Господи, как же сильно я тогда переживала.Я лежала на кровати, свернувшись в клубочек, а в мыслях было только одно: ?Вернись, Галлагер, я переживаю?.Наверное, я уже стала принимать влечение к нему как часть себя, которая въелась в душу и тело. И мне просто иногда хотелось залезть к нему в кровать, обнять ногами его бедра и уснуть в обнимку под его теплое дыхание.Но это оставалось только в моих мечтах.Какая же глупая ты девчонка, Мэри. Что за Стокгольмский синдром посетил твою светлую головушку, что ты решила влюбится в того, кому по сути не нужна.Хотя…. Если бы не была нужна, то стал бы он держать меня у себя дома?По сути кормить, поить и предоставлять спальное место?Стал бы?Вот так и проходят мои дни. Я сижу, укутавшись в старый плед, и думаю обо всей ситуации с двух сторон, пытаясь найти логическое объяснение хотя бы к одному из его поступков, но попросту ничего не понимаю и иногда отвлекаюсь на телевизор.Интересно, как там мама с папой? Они, наверное, с ума сошли. А Эдди?Ох, Эдди. Думаю, его нужно познакомить с Лиамом, а то ни у одного, ни у второго друзей вовсе нет. Они найдут общий язык.—?Эванс, алло, я с кем разговариваю? —?из моих мыслей меня вытягивает Карл, что, несомненно, вводит меня в ступор.—?Со мной? —?я так мало разговариваю, что уже забыла свой голос и была не совсем уверена, что те звуки, которые только что колебаниями разлетелись по воздуху, принадлежали именно мне.—?В точку,?— парень щелкает пальцами и, спустя пару секунд молчания, продолжает говорить,?— то есть все это время ты летала в облаках и вообще не слышала, что я тебе пытаюсь рассказать последние полчаса?—?Нет,?— я машу головой и обнимаю колени, прижав их к груди. Упс, кажется, у меня проблемы.—?Весело, блять,?— он переводит дыхание, а затем смотрит на меня прожигающим взглядом,?— твои родители подали заявление. Они тебя ищут, поэтому ситуацию со Старшим нужно решать в кратчайшие сроки…—?У тебя есть план? —?я перебиваю монолог Галлагера, а внутри меня зарождаются нотки радости.—?Еще раз так сделаешь, я тебе по ебалу дам, клянусь. И так не в кайф по два раза все повторять,?— Карл закатывает глаза. —?А насчет плана… Есть у меня одна идея, и, если ты все запоришь, то я просто отдам тебя в сексуальное рабство этим мудакам, а сам свалю из страны. Ясно?—?Да,?— я киваю и не свожу с него взгляд. Он такой сосредоточенный и одновременно милый. Я только сейчас заметила, что, когда этот парень хмурит брови, между ними появляются две морщинки. Маленькие впадинки не исчезают даже когда эмоция нешуточной серьезности спадает с лица Карла. И сейчас мне хотелось поцеловать именно то место, где остались маленькие следы от недавнего проявления мимики, объяснив это тем, что, если я не прикоснусь губами к этому местечку на его лице, эти морщинки останутся навсегда.Галлагер замечает, что я рассматриваю его лицо, но никак на это не реагирует. Он лишь начинает посвящать меня в свой план, обрисовывая ситуации буквально на пальцах, чтобы, как он сказал: ?в моей пустой голове хоть что-то отложилось?.Я киваю каждый раз, как только он делает паузу, поджимаю губы и стараюсь сконцентрироваться на том, что же парень хочет меня донести.Я с такой внимательностью даже учителей не слушаю, да что там учителей, даже маму с папой!—?И вот после этого мы спокойно беремся за руки и уходим с этого гадюшника. Ты хоть что-то поняла?—?Да, все предельно…—?Если у тебя есть какие-то вопросы, то повторять ничего я не стану. Воспроизводи все, что я сказал, в памяти и разбирайся сама,?— он сохраняет невозмутимый вид, а затем вздыхает.—?Да я все поняла, Карл. Не глупая же,?— смотрю на него из-под лба, будто оправдываюсь. В ответ получаю лишь безразличное выражение лица.—?Пакет у тебя на кровати, к шести будь готова,?— Карл достает мобильный из кармана и ставить будильник на назначенное время,?— как только он зазвонит, ты должна стоять у двери во всеоружии. Уяснила?—?Да, да, да и еще раз да,?— я закатываю глаза от того, что мне просто становится скучно от такого Карла. Он пытается держать все в своих руках и становится каким-то тираном, но я понимаю его. Ведь у нас только один шанс.У нас… Этот так странно звучит, что вызывает мурашки, которые пробегают по спине, заставляя вздрогнуть.—?Тогда почему ты все еще здесь сидишь? —?Его правая бровь поднимается вверх дает мне ясно понять, что сейчас я должна выбраться из объятий своего одеяла и пойти наверх, чтобы ровно через три часа я спускалась по этим самым ступеням уже в своем боевом облачении.***Время проходит очень быстро, и я успеваю доделать все свои дела ровно за пятнадцать минут до того, как по дому разнесутся навязчивые звуки будильника Карла.Поверьте, я живу с ним в одной комнате и каждое утро понимаю, что рингтон, который раздражал бы еще больше, чем эта ?симфония?, попросту не смогли бы изобрести.Это заставляет меня беситься и накрывать голову подушкой каждый раз ровно с наступлением семи часов утра. Иногда я просто хочу задохнуться, но все же даю волю воздуху.А этот засранец все еще не просыпается и заставляет меня проходить через девятый круг ада, слушая эту мелодию еще раз и еще раз, на протяжении часа, пока его рука не дотянется до экрана смартфона, чтобы отключить раздражающие звуки.Я делаю последний штрих и становлюсь перед зеркалом, будучи окутанной страхом от того, что я могу там увидеть.Первое, что бросается в глаза?— это губы, накрашенные ярко-красной помадой. На глазах переливаются дымчатые тени, а ресницы (Господи, как же я боюсь, что они отвалятся) крыльями бабочек щекочут мои щеки, на которые я нанесла, наверное, сто слоев тонального крема, чтобы тоненьких красных полос не было видно. С шеи свисает небольшое колье с маленькими драгоценными камнями, которое заканчивается где-то на уровне моей груди, которая открыта, благодаря глубокому V-образному вырезу черного платья. По длине доходило мне до колена. На обнаженные плечи пришлось накинуть белоснежную пушистую шубу. Шелковистого меха еле касались короткие волосы, с которыми я промучилась дольше всего, чтобы придать им легкую волну и убрать раздражающую челку.Под черный замшевый клатч в моих руках идеально подходили такого же цвета туфли на огромном каблуке. (Точно не знаю, сколько сантиметров. Я так редко ношу подобные вещи, что просто-напросто не могу определить их размер на глаз.) Карл сказал, что бегать (если все пойдет по плану) не придется, поэтому я могу со спокойной душой доверять этой неустойчивой обуви.Мой внешний вид не придавал мне уверенности, но, если Галлагер хотел видеть именно это, то все пунктики я выполнила. И сейчас самое время спуститься вниз.В последний раз я осматриваю себя с ног до головы и выхожу из комнаты, спускаясь вниз.Вижу его со спины, и мои колени подкашиваются. Черт возьми! Он в костюме! С блестящими от желтого света лампы запонками и черным галстуком! Я словно попала в американский фильм про шпионов.Единственное. Что не вписывалось в его наряд?— это черные кеды. Ох, все-таки, Галлагер не может изменить своему стилю уличного гангстера.Я восстанавливаю предательски сбившееся дыхание, расправляю плечи и спускаюсь по лестнице, стараясь делать громкие и уверенные шаги.Парень медленно оборачивается и смотрит на меня. Мне показалось, что я видела искорки в его глазах? Или это просто отражение лампы, свисающей с потолка? Мне, конечно же, хотелось верить в первый вариант.—?Ты отлично выглядишь, он улыбается и, когда я преодолеваю последние ступени, парень тянет ко мне руку.Я, надеясь на его джентельменский маневр, протягиваю свою в ответ, но парень лишь закатывает глаза и выдергивает у меня клатч. Он кладет туда пистолет и закрывает маленькую сумочку, вешая золотистую цепочку, на которой она держится, на мое плечо.Галлагер кладет руку на мою лопатку и подталкивает к выходу.—?Раз ты готова, то осуществление нашего плана начинается именно в эту секунду…