// elastic heart (1/1)

Big jet plane?— Angus & Julia StoneЛиз застывает перед разбитым зеркалом, смотря на паутинку трещин по всему периметру стекла. Ее отражение размноживается. Количество лиц с молочно-белой кожей и рыжими волосами, сброшенными на одно плечо, увеличивается. И это пугает.Слишком много неправильных людей?— слишком много неправильных поступков. Она бракованная.Карл качает ногами в красных сникерсах, сидя на подоконнике, и крутит в руках сигарету. Его лёгкие в напряжении, выжатые, как тряпка, пока он ебашит по здоровью, тормозя взглядом на стекле. Картинка замыливается, и вид улицы резко перебрасывается на собственное отражение?— помрачневшие серые глаза, как запыленная папиросная бумага, которую он зажимает между пальцев, относя от губ.Затяжка ещё глубже?— всё ближе к раку. Он дефектный.Эрл вытягивает руку вперёд и проводит замерзшими пальцами по выступающим трещинам. Острый край резко впивается в кожу, и маленький пузырек крови выступает на подушечке.Лиз даже не морщится?— просто растирает его между пальцев, не отрываясь от своего отражения. В висках стучит, противным рокотом раскатываясь по телу. ЛизВсё-таки она такая дура.Галлагер трёт пальцами запястье, скрытое под тканью красной толстовки. Ветер с морозной улицы хлопает форточками, воздух настолько холоден, что металлическая цепочка у парня на шее покрывается инеем.Карл тяжело дышит, облачка пара вперемешку с дымом вырываются в открытое окно. Он стряхивает вниз пепел и думает-думает-думает. ?Блять,я понимаю Нотта ??— противными клубами впивается в горло.Какой же он еблан, что сказал это.Они хмурятся и сцепляют зубы. Внутренности словно окатывают кислотой. Выжигающей всё: легочную плевру, стенки желудка.Им есть, за что ненавидеть себя друг друга.Лиз не просто холодно?— это тот холод, который скапливается в кончиках пальцев, покрывает тонкой корочкой сердце и клокочет в носоглотке. Девочке просто хочется зажмуриться, залезть под теплое одеяло, а не тонкую детдомовскую простынь, и провести так остаток жизни даже без намека на Галлагера.Но она молча застывает у разбитого зеркала, вжимая ногти в ладони, задерживая дыхание при мысли о парне так долго, как только сможет.Но потом все равно приходится вдыхать, и Карл оказывается внутри. Разносится по венам, парализуя. Пропитывает ее сверху донизу, вырывая клочья, оставляя глубокие зарытвины. И уходит.Лиз даже не ведёт плечами, поднимая со дна раковины отлетевший осколок зеркала.Карлу душно. Атмосфера детского дома?— сырая, вязкая, серая?— давит. Подкатывает к горлу и буквально сжимает сонную артерию своей промозглой рукой. Иногда ему кажется, что он просто задыхается. Словно его поместили в вакуум, а он даже не сопротивлялся. Не глотал жадно воздух, не бил руками по стенам?— просто зарылся в свою скорлупу, чувствуя, с какой силой лёгкие покидает прокуренный воздух.Но затем он открывает глаза и… на свое же ебанное несчастье, дышит. Дышит, когда в его черепной коробке лишь мысль уебаться о стену и оказаться рядом с Лиз.Молча, даже ничего не говоря, просто оказаться так близко, как только позволяют законы физики, разрешать ей забираться в его мысли, под грудную клетку, словно вспарывая ее скальпелем, облачая красные пучки вен. Просто, блять, быть внутри него.Карл не хмурится, когда отворачивает край толстовки, оголяя запястье, нацеливая туда подожженый конец сигареты.Она глубоко вздыхает с осколком в руке, голые руки мозолят глаза. Он сцепляет зубы, готовясь хоть на секунду сменить боль на физическую.Лиз сжимает стекло, чувствуя, как оно неприятно впивается в кожу на пальцах, оставляя крошечные, но все глубже и глубже, следы, как неожиданно позади нее хлопает дверца кабинки.Девочка дергается, быстро откидывая осколок в раковину, и отшатывается. Тот приземляется с характерным лязгом, и Эрл втягивает голову в плечи.Карл едва держит сигарету между пальцев, но уже представляет, как она будет затухать об его запястье, как резкий порыв ветра вырывает ее из рук и уносит в открытое окно.Парень шипит, но сам не знает, от чего больше: от облегчения или разочарования, когда с улицы до него долетает ругань.Девушкой из кабинки оказывается Хлои. Она поправляет на себе коричневый свитер, заправленный одним концом за пояс джинсов, и облокачивается спиной о дверной косяк.—?Каждый раз, ходя в туалет, боюсь подхватить сифилис от этих унитазных крышек,?— выдыхает она, закладывая первую сигарету из пачки за ухо.Лиз ещё с долю секунды косится на стекляшку в раковине, а потом окончательно переводит взгляд на девушку, нервно поправляя рукой всклокоченные волосы.—?У тебя больше шансов сделать это, оказавшись на этаже у старшеклассников.Хлои поджигает сигарету и хрипло смеётся, выпуская дым сквозь зубы. И Эрл даже чуточку легче, словно ей не хватало этого простого общения.Карл хмурится в непонятках, перегибаясь через кромку подоконника ближе к улице. Если бы волосы не были собраны в косички, то их растрепал бы жгучий ветер, обдавший его по щекам.—?Слышь, еблан, ещё одна сигарета?— и ты найдешь ее в своем очке! —?сквозь зубы кричит парень снизу, зажимая в пальцах окурок, который ещё пару секунд назад мог оставить на запястье Галлагера ожог. Даже удивительно, что ветер отбросил его не так далеко.В груди Карла что-то щёлкает, словно сдвинутая шестерёнка встает на место. Он тянет губы в гаденькой ухмылке и, скользнув языком по щекам, сплевывает в окно. Удачно притихший ветер даёт харчку приземлиться в сантиметре от парня, мнущегося внизу, и Галлагер взбрасывает средний палец вверх, вскакивая с подоконника на ноги.И ему кажется, что вот оно. Чувство, оттеняющее саднящую боль в груди. То, что он чувствовал ещё до колонии, комком накатывает сверху, почти что приятным грузом касаясь плеч.До того, как…Карманы толстовки чуть оттягивает вниз под тяжестью пакетов с наркотой, которые Старшой передал пару дней назад через одного из своих брательников. Получи и распишись, блять.Хлои сплевывает в раковину и теребит крышку от пачки. Лиз даже видит, что там осталась всего одна сигарета: перекатывается от одного края коробки к другому.—?Когда же мы уже съебем отсюда,?— девушка зажимает губами трубочку и устало проводит рукой по косяку с отлупившейся штукатуркой.Лиз заправляет волосы за уши, безразлично пожимая плечами. Между Хлои и Штедт есть нечто общее: длинные каштановые волосы, собранные в высокий хвост, и огромное желание свалить отсюда, которое разделяют все, кого она знает.Эрл закусывает внутреннюю сторону щеки и крутит прядь волос на палец. Хлои курит, хрипло вставляя уместные фразы про местные киоски и машину Грифона, которую разбили на прошлой неделе. Девушка хмурится, в очередной раз убирая сигарету ото рта, и подходит к оконной раме. Бычок тушится о ее косяк, а шатенка поднимает взгляд на Лиз. У нее мутные голубые глаза, и девочку передёргивает.Под лёгкими словно вставляют иглу. Она впивается в нутро своими зубами, кромсая и рвя на части. Скоро от нее ничего не останется?— кровавое месиво на месте замка. Но Эрл туго стискивает челюсти. По спине бежит холодок, наравне с мурашками забираясь под кромку свитера. Совсем как руки Карла.Девочка кривит губы, до боли закусывая нижнюю, но напрасно. Приди же, блин, в сознание. Ей противно, больно, обидно. С груди будто сдирают невидимую пленку, как с самоклеющейся бумаги. Раз за разом, с каждой мыслью, устремляющейся в сторону Галлагера. Будто Лиз не хватало этих фантазий о продолжении.Целый спектр эмоций кружит перед глазами, ввинчиваясь в подкорку. Губы Хлои шевелятся, а брови сходятся над переносицей, но девочка не различает звуков. Нутро колотит, сердце бешено пульсирует под шерстяной тканью.Ты, твою мать, ещё в своем уме? Он же тебе без-раз-ли-че-н.Карл хлопает себя по задним карманам джинсов, выуживая зелёную шапку. Собачий холод раздражает кожу, заставляя Галлагера поежиться, двинувшись в сторону лестничного пролета. Он в два счета спускается вниз, не трогая перил, и сжимает челюсть, оказываясь на месте, где несколько дней назад был с Лиз. Скользкий червячок внутри шевелится, заставляя его зачем-то затормозить на месте. Буквально врости в пол, прислушиваясь.В ушах буквально разлетаются частицы расколовшегося воздуха, когда он спизданул те лишние слова. Грудь саднит, и парень сцепляет руки в кулаки, вдавливая ногти в ладони.Здесь пахнет чем-то химозным, но он, блять, чувствует только ебучее яблоко, шампунь ее рыжих волос, который забивается в поры и не уходит. И от этого даже становится немного легче, словно краем пальца оттягивает удавку на шее.В животе собирается узел, и Карл с трудом делает несколько шагов в сторону дверей. Давай же, блять. Жилка на виске вздувается и пульсирует, пока он буравит взглядом стену, к которой прижимал ебнутую стукачку, цеплявшуюся за его плечи пальцами. Ты совсем к хуям собачим поехал? Тебе же по-ху-й.Карл выпускает из лёгких весь воздух, сует руки в карманы и так быстро идёт вперёд, распахивая перед собой двери, что, кажется, подошвы сникерсов стираются об пол.Лишь бы нахуй убраться отсюда.Всё просто катится в пизду, а он чуть не пролетает пост, за которым надо отметиться об уходе. Большая табличка с именем ?Нэни? переливается своим изношенным блеском, и жирная воспиталка смеривает парня взглядом, сверяясь с его расписанием. У него уже достаточно проебанных уроков, из-за которых могут попереть отсюда, поэтому сегодня он был на всех.—?Иди отсюда. Удачного герпеса до 19:00.Синий штамп приземляется на его личное дело, и Карл усмехается. Где-то на секунду он даже успевает прочувствоваться симпатией к Нэни. По крайней мере, она хоть никого не пыталась изнасиловать. скорее всего.И Галлагер выметается на улицу, обещая быть в положенное время. Иначе здесь нельзя: заебнут уже в другое отделение, где подъем в пять утра и проверяют очко на наличие наждачки?— такое ему нахуй нужно, конечно.Звенит звонок, и Лиз отмирает, дергаясь так сильно, что чуть не задевает рукой раковину. Сердце все ещё пробивает грудину, и девочка лишь кидает что-то неразборчивое Хлои, выбегая из туалета.Просто вперёд. Дальше и дальше.Всё идёт отстойно, а Лиз идёт на последний урок за сегодня?— долбанную химию со своими реакциями. Пару секунд девочка мнется у перекрестка между двумя коридорами, думая отправиться в корпус или курилку, но в последние секунды дребезжания направляется к кабинету, залетая с самым концом звонка.—?Ещё раз опоздаешь?— получишь отработку.Лиз машет головой на сварливое замечание старухи и быстро приземляется за место у окна, устремляя взгляд на стекло. Кости ломит, пока противный ком поднимается к концу гортани. У Эрл внутри?— выжженная пустыня с единственным перекати-поле. и карлом.И она готова хоть сейчас умереть, прислонив тяжёлую голову к холодному стеклу. Оно успокаивает, пока девочка теребит волчий клык на шее, прикрывая глаза. Возможно, эта жизнь не для нее.***Карл долетает до будки с телефоном и дует на отмороженные пальцы, доставая их из карманов. Кончики щипит и печет, заставляя парня тихо шипеть от боли. Оставшийся пакет с наркотой летит на промерзший асфальт, и сердце Галлагера покрывается тонкой коркой.Он в долю секунды успевает наклониться и поднять его, снова отправляя в карман. В это мгновение мир словно бликает, а грудь конвульсивно сжимается-разжимается от размашистых ударов. Люди, не обращая внимания, проходят мимо, и это, блять, лучшая награда дилеру.Лиз молча сидит за партой, безучастным взглядом скользя по разрисованной поверхности дерева. Здесь до сих пор покрытые тысячелетней пастой от ручки пылятся записи трёхгодичной давности. Где-то ближе к окну можно разглядеть тонким почерком Штедт выскобленное имя Лиз и нечто, перекрашенное по четвертому разу черной пастой.Эрл ссутуливается, прикрывая глаза. Веки словно наливаются свинцом, текущим по каждой вене и артерии в организме, а тихий скрип мела о доску сливается в сплошной поток звуков. Ее, честно говоря, так все задолбало.Карл долго выдыхает сквозь сложенные трубочкой губы, прикрывает дверь будки и снимает телефонную трубку. От холода пальцы почти не гнутся, и ему с третьего раза удается набрать нужный номер, все ещё оглядываясь по сторонам. Этот всратый бизнес сделал из него ебаного параноика.—?К сожалению, набранный номер недоступен, потому что был отключен за неуплату,?— механический голос на конце провода заставляет мысленно сжаться, и Галлагер раздосадованно с грохотом опускает телефон на место.Если бы не Старшой и его товар, он бы наведался домой, но уже не успеет. Хотя сегодняшние нарики все живут в одном районе, время быстро стремится к концу отгула, а у него ещё нетронутые двести граммов в кармане.Тихое ?блять? со свистом вырывается из груди, и Карл откидывается спиной на стену будки, закрывая глаза. Грудь мозолит, и парень накидывает на голову капюшон толстовки, так сильно затягивая шнурки, словно надеясь похоронить себя под теплой тканью.Лиз распахивает глаза, когда громкий размеренный стук ручки о парту выбивает ритм по черепной коробке. Старая учительница окидывает взглядом весь класс и слюнявит палец. За ее спиной за два урока на доске появилось множество формул, и сейчас буквы разбегаются у Эрл перед глазами.—?Распределитесь по парам и получите бланк заданий. На контрольную у вас есть ровно час,?— голос Грифона такой въевшийся в уши, что каждое слово?— будто нажатие на мозоль. Поэтому Лиз выдыхает с облегчением, когда та замолкает.В кабинете начинается движение, когда кто-то скрипит ножкой стула о затертый линолеум. В голове Эрл?— пустота, и она панически кусает кончик карандаша, когда бланк приземляется перед ней. Химия?— явно не ее любимый предмет.Не успевает девочка захлопнуть корочку учебника, как на стул рядом с ней падает знакомая фигура. Высокий конский хвост каштановых волос Штедт качается из стороны в сторону, а девушка легко улыбается уголком губ, выкладывая из серого пенала принадлежности, провожаемая нечитаемым взглядом из-под нахмуренных бровей Лиз.Они запутались.Резкий стук кулака о стекло кабинки выводит Карла из кокона толстовки и заставляет вздрогнуть так сильно, что он бьётся локтем о стенку. Мысль, что за ним пришли копы, рикошетит в черепе. Мгновенная судорога пробегается по руке, и Галлагер шипит, инстинктивно прижимая ладони к карманам.—?Съебись отсюда, малой. Не занимай,?— какой-то старик оказывается не ебучим копом, но Карл вылетает на улицу так быстро, словно мужик сейчас достанет значок из-под темно-синей куртки.Холодный воздух обдает его по щекам, поток людей сливается в сплошное месиво и кружит перед глазами, будто он сидит на пиздецки вращающейся карусели. Он размашисто дышит, но грудь сжимает в тисках и перемалывает каждую кость. Горло сводит спазмом, а Карл продолжает прижимать руки к карманам, только потому что, блять,боится , что его могут поймать.Галлагер с трудом отцепляет ладонь от ткани и ухватывается ею за столб с развешенными афишами. Его заебало скрываться.Стрелка часов, ещё недавно казавшаяся Лиз самым громким предметом в классе, вдруг притормаживает. Кровь шумит в ушах с такой силой, что она даже больше не слышит ее стука. Ей приходится сделать глубокий вздох, чтобы сосредоточиться на одном предмете, впечатывающемуся на сетчатку так ярко, что способно перекрыть изображение Карла, стоящее там до сих пор.—?Все в порядке? —?Штедт интересуется обычным тоном, покручивая карандаш между пальцев. —?Давай начнем. Списывай.Духота классной комнаты сдавливает лёгкие Лиз чуть дольше, чем нужно, перед тем как дать им раскрыться полностью. Ей даже кажется, что воздух вокруг становится чище, когда Штедт заполняет бланк, не задумываясь над смыслом вопроса больше минуты. Просто потому что, блин, знает.Эрл едва ли заставляет себя перевести взгляд на ручку в своей руке и начать списывать. Что вообще сейчас происходит бьётся внутри ее сознания.У Карла трясутся пальцы, и ему лишь с третьей попытки удается поджечь сигарету. Он затягивается, кажется, как никогда раньше. Мысли, тяжёлыми гирями, перекатываются в мозгу. Голова настолько тяжела, что он прислоняет ее к столбу. Горло раздирает, и Галлагер закашливается?— ему тошно.Он ненавидит себя. Сейчас это так явно проступает на подкорке, что у него нет сил сопротивляться. За отношение к Лиз, за то, что идинахуйСтаршой не может вырваться из него вслух, за ебучую слабость. Это просто колотится в мозгу, будто кто-то бьёт в гонг.Невозможно. Сильно.Карл обхватывает руками голову и отбрасывает окурок на землю. Он, дымясь, затухает, сталкиваясь с асфальтом у его ног. Почти мимолётно, оставляя после себя лишь крошку пепла.Грудь Галлагера разрывает, но на лице не застывает ничего?— даже намека на боль, пузырями лопающуюся в сознании. Люди сплошным потоком скользят перед его взглядом, пытаясь найти себе место на тратуарной дорожке. Совсем близко к нему, буквально задевая кучерявыми волосами край куртки, проходит девушка, похожая на Доминик. У нее та же блестящая кожа и розовая шуба. Но запах?— приятный, каких-то цветочных духов.Щелчок. Это?— как пощёчина. Хлесткая, неожиданная. Выбивающая весь воздух из лёгких.Карл смотрит на толпу, в которой скрылась девушка, и опускает руки в карманы. Его грудь сжимает тисками, но теперь?— легче. Озарение бьётся у корня языка, бурлит в горле и для полной картины не хватает только яростного шепота самому себе: хера с два он останется здесь ещё минуту.У Лиз в голове?— полный беспорядок. Она перечерчивает ответы с бланка Штедт слово в слово, как заведённая, не думая ни секунды. Вот оно, что наполняет ее,?— безоговорочное доверие. Лучше уже не будет.Старая училка ходит по классу под общий гул, колышащийся ровно на отметке ?групповое задание?. Штедт заканчивает чуть ли не раньше всех?— до нее успела только Синди, опустив на край стола пустой бланк с подписанной фамилией, и выходит из класса. Градус напряжения за партой Лиз дергается, рваными скачками убывая на одну десятую. Сердце Эрл все ещё трепещет в груди, готовое наотмашь выбить ребра. Девочка выжидает, специально правит верные ответы на две ошибки и следует в коридор.Быстро, навылет.Детдом ожидаемо пуст. Все, кому позволено, унеслись в закат до семи вечера, и теперь холодные стены нагнетают ещё больше. Лиз ведёт плечами, осматривая пустые коридоры и соседние классы. В горле першит и все ещё клокочет, заставляя неприятно поморщиться.Пальцы девочки чуть подрагивают. Она вытирает руки о ткань джинсов, засовывая их в карманы слишком резко, чем следовало бы. Делая такой же резкий шаг в сторону лестничного пролета. Ее движения?— что-то механическое. Она идёт медленно, переставляя ноги, прямопорционально колотящему в груди сердцу.—?Лиз! —?вот оно. Клапан. Голос Штедт, стоящей у первой ступеньки. Эрл ждала его и теперь застывает на месте, смотря на девушку. Штедт достает из кармана пачку сигарет и протягивает вперёд. Наклон головы чуть вбок, в сторону окна. —?Пойдем?Лиз едва ли хмурится, стискивает ткань джинсов между пальцев и жует губу. Внутри нее?— чертов хаос, текущий по венам. Мысли, трогающие кончик языка, химические соединения в мозгу, колотящие по сосудам вместе с выдохнутым в коридорную пропасть ?пойдем?. С ума сойти.Карл идёт быстро, пока желание сделать это плещется в нем по-самое-горло. Возбуждение играет на кончиках пальцев, колышет что-то в животе, заставляя буквально подпрыгивать на месте, несясь вперёд. И это чувство, оно буквально…окрыляет.Галлагер не думает о правильности, он знает. Если он начнет задумываться, его просто унесет. Просто безвозвратно, в собственные мысли, шквал которых напрягает, распирает в голове и только растет.Водитель грузовика яростно сигналит парню, когда тот перебегает дорогу в неположенном месте, перескакивая через тонкий бордюр. Ряд одинаково-белых домиков стелется перед ним, и Галлагер благодарит чёртову фортуну, когда находит нужный и стучит в дверь. Ее открывает высокий мужчина в черной куртке, натянутой поверх красной футболки.—?Доминик дома?Внутренности сцепляет пробежавший холодок, а сердце бьётся от бега слишком быстро, чтобы дыхание оставалось ровным, поэтому слова слетают с языка вместе с облачком пара.—?Нет.Мужчина отвечает резко, не думая ни секунды, и прежде чем ему удается захлопнуть дверь, Карл успевает положить на косяк руку.Лёгкие словно стягивает обоженным прутом, они едва качают воздух, и парень глубоко дышит, чувствуя, с какой силой кружится голова. Злобный взгляд мужчины мечется на его пальцы, и Карл почти не думает, когда выдыхает в промозглый воздух:—?Доминик покупает наркотики.Лиз кусает зубами сигарету, вглядываясь вдаль перед собой. Она знает каждый сантиметр этого заднего двора наизусть. Ей буквально можно завязать глаза и попросить дойти до скамейки напротив. Раньше она пересчитывала зарубки на деревянной спинке, но теперь… ей почти что плевать.Штедт сидит рядом. Взгляд слишком проницательный?— мажет Эрл по щеке и устремляется на ладони. Девушка поджигает фитиль и выдыхает дым в воздух. Она курит редко, но сейчас это так правильно, что Лиз ничего не спрашивает.Молчание сдавливает ее горло ледяной рукой, парализуя, паразитируя ниже, к грудной клетке. Девочка сует руки в карманы захваченной из корпуса парки и сжимает тонкий подклад в пальцах.—?Холодно.Штедт произносит это будничным тоном, но едва размыкая губы. Лиз дёргает плечом.—?Пожалуй.Во рту стоит горечь. Какой-то осадок на кончике языка от всей ситуации. Она вновь рядом со Штедт. Говорит ей за десять минут больше, чем за последний месяц. Но это не так, это?— словно гири тягать в балетной пачке. Абсурдно, неправильно.Лиз закусывает внутреннюю сторону щеки и отбрасывает на землю окурок. Морозный ветер бросает в лицо будто ледяную крошку, когда Эрл оборачивается к Штедт и выдыхает:—?Какого черта?Лицо мужчины меняется буквально на глазах, Карл не успевает даже сообразить, как его спина резко впечатывается в стену коридора, а воздух покидает лёгкие. Сердце замирает на несколько секунд, и его слегка успокаивает только значок копа, прикрепленный к куртке, который теперь болтается у него перед лицом.—?Что ты сказал, сосунок?Шипение, пригвождающее к стене ещё больше, кажется чуть ли не змеиным. Карл с трудом пытается достать концами сникерсов до пола, но сильная наточенная хватка не выпускает горла его толстовки.—?Я… Я могу доказать,?— голос срывается на трусливый хрип, и Галлагер буквально ненавидит себя за эту слабость, сочащуюся в тембре. Ну и где твоя храбрость, что была с Лиз?Брови мужчины медленно приподнимаются вверх, а рука разжимает теплую ткань на пару миллиметров, но парню и этого достаточно?— он соскальзывает на пол. Однако едва ему удается сделать полунормальный вздох, как его спина снова влетает в стену, а костяшки смуглых пальцев давят на сонную артерию.—?Но если я узнаю, что это твоих рук дело, я клянусь,?— шею сжимает хватка ещё стальнее. —?Я убью тебя, несмотря на значок.Пальцы разжимаются так резко, что Галлагер неожиданно опускается на ноги, удерживая равновесие, только схватившись за стену. Чувство предвкушения бурлит у него в грудной клетке, готовое выплеснуться наружу. Он делает большой вдох и оборачивается в сторону лестницы.—?Да не ссыте, я знаю, что прав.Карл буквально слышит, как сильно скрипит отец Дом зубами позади него.—?Ещё одно слово?— и твоя белая задница покинет мой дом через окно.Галлагер открывает дверь в комнату Доминик и проходит внутрь. Здесь пахнет приторными духами и висят пыльно-розовые занавески. Сердце парня стучит чуть ли не по ребрам, когда на него накатывает. Осознание того, что он творит, бьёт его словно по лицу, давая пощечину. Он хочет подставить Старшого. Он самоубийца.—?Я сам,?— тяжёлая рука останавливает Карла, перехватывая его посреди грудной клетки. —?Говори где.Мозги пульсируют под черепной коробкой, громоздкие мысли в сознании растут опухолью.—?В полке у стола,?— бам. Это конец.Тревога паутинкой стелется по венам, оккупируя органы. Одна его часть хочет съебаться отсюда прямо сейчас, выпрыгнуть в окно, ломая ноги, и ползти как можно дальше. Но другая… Господи, блять, пусть он найдет ее заначку.Мужчина отрывается от ящика и поднимает на парня взгляд.—?Там ничего нет.И Карл чувствует, как кусок его души летит в ебанную бездну.Штедт смахивает набок челку и смотрит на подожженный фитиль сигареты у себя в руке. Он медленно тлеет, истончаясь. Осыпаясь серой крошкой на промерзлую землю.—?Мне надоело, Лиз.Лиз поднимает брови, прищуриваясь. Во рту стоит комок, неприятно упираясь в небо и гортань.—?Я знаю, что ты для меня делала.Сердце Эрл пропускает удар, а потом его словно насквозь насаживают на иглу. Ее зрачки расширяются, и, кажется, у нее все силы уходят на то, чтобы не отвести взгляд. Чтобы снова убедить себя, что это?— та же Штедт, которую она знала в пять лет. Ради которой она пошла на сделку с Галлагером.—?И я… Возможно, я жива благодаря тебе… —?выдох. Колышет выпавшие темные пряди, и намек на ухмылку трогает угол рта. —?Блять, Лиз, это звучит слишком пафосно.Лицо Лиз остаётся неизменным, хотя внутри?— чёртовы взрывы. Облегчения, непонимания, всей этой ситуации. Они снова вместе, снова в курилке и снова ли?—?Даже для тебя,?— выдавливает девочка и буквально слышит, с каким расслаблением выдыхает Штедт. Едва-ли-возможно улыбка появляется на ее лице, и вот оно, гребанное счастье, текущее по венам. Тревожное, не полное, летучее, но оно есть.Лиз просто, блин, не хватало его. Ей просто не хватало Штедт.Карл хмурится так сильно, что глубокая складка залегает у него между бровями, и он почти не контролирует себя, когда подходит ближе. Мужчина отступает чуть в сторону, но весь его вид кричит о том, что один выпад в сторону?— и он прочистит задницей гравий на подъездной дорожке.—?Там… —?решение застывает у парня в горле, верблюжьей колючкой сковывает дыхательные пути, и ему слишком сипло даётся:?— Двойное дно.Назад пути уже нет. Галлагер чувствует себя так, словно едет на байке по пригородной дороге. Только байк горит. И дорога тоже.Отец Доминик неодобрительно смеривает парня взглядом и аккуратно стучит по составным ящика. Дно отдается слишком слишком. Неправильно. Не так. При хорошем нажатии пластина легко отъезжает в сторону, и что-то внутри Карла обрывается?— пакеты с наркотой лежат у дальнего угла.Дрожь пробивает галлагеровский позвоночник, пуская разряды по каждой клетке. Если что-то пойдет не так, его через два дня найдут в канаве за городом, куда никто и не сунется. И всё, что может пронестись у него в голове,?— это нет, не ебаное сожаление, он ни о чем не жалеет, это извинения. Перед Фионой, Липом, всеми Галлагерами… Лиз.Он сам упускает момент, когда начинает приравнивать ее к семье. Но это, именно сейчас, именно тогда, когда все может пойти по пизде, это кажется таким правильным. Самым правильным, что только может быть в его жизни.Громкий хлопок, с которым пакет наркоты приземляется на столешницу, буквально вырывает все мысли из головы с корнем, возвращая лишь ту боль обратно. Пульсирующую, стремящуюся распереть череп совсем. Карлу с большим трудом удается просто сцепить зубы и терпеть-терпеть. Что он делал всегда. По причине чего сейчас здесь.Мужчина рядом с ним кривится?— парень буквально видит, с каким тугим движением мысли идут у него в голове. Глубокая морщина прорезает лоб.—?Если я узнаю, что это ты подкинул или… —?с большим трудом, словно слова едва пробираются сквозь зубы. —?Продал моей дочери…Тихий скрип половицы под ногой, и внутри Карла все рушится и возрождается раз за разом. Он не хочет снова в колонию, он не хочет оказаться перед судьей вновь. Он же, блять, запомнил урок.—?Я засажу тебя в тюрьму,?— взгляд темных глаз устремлён прямо на лицо Галлагера, и вся уверенность, которая играла в нем долю секунды, когда он, сдирая остатки разума, несся сюда, осыпается ему под ноги.Ему страшно.—?Внимание, парень, вопрос,?— вполне ожидаемо руки пригвождают Карла к стене, в которую он влетает затылком. Волна боли всеохватывающе разносится по телу, темная вспышка мелькает перед глазами. —?Это ты?!Лиз молча сидит на скамейке, облокотившись о кирпичную стену позади себя. За высоким забором, огораживающим детский дом, проносятся машины, и выхлопные газы разносятся по воздуху. Девочка морщится, захлопывая полы парки, и прячет нос за ворот свитера. Штедт сидит рядом, убирая с лица волосы, пригвожденные ветром. Ее лицо спокойно, и она слабо улыбается, откидываясь назад.—?Так что у вас с Галлагером?Вопрос с трудом достигает мозга. Будто застревает на подходе, вбуравливается в уши, неприятно щекоча барабанные перепонки.—?Что? —?беспорядочное моргание мешается с периодическими ударами сердца. Что. Лиз не дышит. У вас. Лихорадочно-быстрые картинки бегут перед глазами, смазывая края, растушевывая лица. С Галлагером. Бум.Слова ввинчиваются в подкорку и набатом стучат в висках.Штедт поворачивает голову в сторону Эрл и какое-то время буравит взглядом одну точку на ее лице.—?Брось, Лиз, я не слепая,?— зато она, право слово, да. —?Что у вас происходит?Стук в голове?— как барабанная дробь, достигает предела также быстро. И нарастает, нарастает, как снежный ком, лепится поверх другого. Хочется прижать руки к ушам и кричать в пустоту, чтобы звук рикошетил от стен и…—?Ничего не происходит! —?на это отзывается только тупой толчок в области сердца.А Лиз вскакивает со скамейки быстрее, чем успевает подумать. Сцены с участием Карла все ещё пляшут на внутренней стороне век, как языки пламени. Рыжие волосы треплет ветер, а щеки необъяснимо горят. Молодец, ты только что разрушила такое прекрасное алиби.Штедт, кажется, почти не думает, когда быстро поднимается со своего места, подлетая к Лиз. Ее брови мечутся вверх, а зубы плотно сжаты, когда она задергивает рукав эрловой парки вместе со свитером. Лиз не успевает среагировать и точно уверена, что Штедт увидела синяки цвета охры, оставленные Ноттом, когда девочка отшатывается в сторону, натягивая рукава на пальцы. Ее сердце колотится с бешеной скоростью, а тонкая игла проходит сквозь грудную клетку.—?Серьезно?! —?кричит Штедт, разводя руками в стороны. —?Как он это с тобой сделал?—?Что? Он ничего не делал! —?не крик, а лёгкий хрип, покидающий горло с присвистом.Лиз уверена, что именно так выглядит бессилие: она отрешённо моргает, чувствуя огонь на лёгких. То, что было между ней и подругой ещё пару минут назад, теперь отрывает куски от ее внутренностей. Надежда, гребанная надежда на возможность вернуть прошлые отношения, теперь перемалывает каждую клетку, словно ее пустили через мясорубку.—?Оставь его в покое.Штедт с едва слышным хлопком опускает руки и жмёт губы, ведя взгляд в сторону в подтверждение своих мыслей. На эту секунду ее выражение лица меняется, и в нем?— страх, обида, вина?— всё, что заставляет Лиз закрыть глаза, пытаясь подавить их жжение.—?Елси он как-то… что-то делает с тобой, я могу… —?слова с трудом идут на язык, но Штедт говорит спокойно, с расстановкой, обводя взглядом двор, но в итоге сосредотачивая взгляд на лице Лиз. —?Я могу договориться со знакомыми, и…—?И они что? —?Эрл перебивает на полуслове, облизывая нижнюю губу. Чертовый бесконечный хаос мечет у нее внутри, пузырь с кислотой, нарастающий все это время, лопается. —?Покалечат его? Отправят в детдом для преступников? Может, изнасилуют,м ?Эрл замолкает, слова колят язык, а в ответ:—?Лиз… —?усталое, после которого хочется провести рукой по лицу и смыть с себя весь сегодняшний день.—?Он ничего со мной не делал,?— подчеркнуто-нарочито-будто-так-и-есть, молодец.Штедт кивает, словно принимает этот факт. Не соглашается, верит или что-либо еще, а именно принимает. И в этот момент гиря, прикованная к самой трахее внутри Лиз, срывается. Ей даже становится легче. И тут же в голове слова Галлагера ?она о тебе заботится?.Эрл даже не думает, когда делает порывистый шаг вперёд. Ее руки обвивают шею Штедт, и она буквально затылком чувствует непонимание, отразившееся на лице брюнетки.—?Спасибо.И в ответ?— руки на собственных плечах.Карл втягивает воздух чересчур медленно, кажется, за это время его лёгкие успевают несколько раз сжаться и разжаться. Его мысли буксуют и провисают, иначе почему он не может просто ответить??Да, это я принес наркоту Дом, принести ваши наручники??Проще простого же, блять.Сесть в колонию снова, распрощавшись с доверием Фионы, рыжими волосами Лиз с этим ебучим запахом костра и шампуня.Страх быстрым ядом распространется по телу, попадая на каждый ебаный миллиметр. Заставляет сжать зубы. Так, что желваки заходятся. И выдохнуть:—?Не, это кореш мой бывший.Хватка на шее не слабеет, и брови мужчины недоверчиво ползут вверх.—?Кореш, говоришь?—?Ага, вместе срок мотали,?— ложь во спасение? Нихуя. —?Только я завязал с этим, а он нет.Дыхание сбито совсем уже в ебеня, поэтому когда пальцы отца Доминик разжимают ворот его толстовки, он принимает это с благодарностью. Жалкий. Слово бьётся в носоглотке, а предвкушение играет на кончиках нервов. А он терпит. Как цепной пес, сжав зубы.—?Ладно,?— в итоге произносит мужчина, складывая руки на пояс. Полицейский значок переливается в свете, проникающим сквозь занавески. —?Допустим, я поверю тебе. Чего ты хочешь?Облегчение срывается с плеч Галлагера, словно до этого железный прут стягивал его вдоль и поперек. И он просто, блять, молится, чтобы тот не заметил наркоту у него в кармане. Иначе?— всё.—?Чтобы он сел со своими друганами.Слова срываются с губ на удивление легко. Как нажать на курок, думая, что пистолет не заряжен. Вот только сейчас в нем полный магазин, а дуло направлено на него самого.Всё было решено ещё с первым ударом в дверь копа, но теперь?— это полный конец. Он не сможет просто развернуться и уйти, проведя рукой по резко ставшими такими ненавистными косичкам. Хлопнуть дверью. И сейчас. К чему это ебаное охуение, Карл? Ты прекрасно знал, на что шел.Мужчина недоверчиво хмурится, и на нем застывает?— о, это выражение?— недоверие. Оно сочится, выплёскивается, заполняет атмосферу вокруг себя. И все, что остаётся делать, это говоритьговоритьговорить.—?Завтра у них будет крупная поставка в Индиану. Там будет просто дохера наркоты, хватит обдолбаться всей южной стороне, и они подключат всех своих.А потом?— заткнуться. Осмысливая, переваривая. Всматриваясь в лицо отца Доминик слишком сильно, до темных пятен перед глазами. Надо. Жесть, как надо, чтобы на нем хотя бы мелькнуло доверие. Давай же.—?Тебя тоже?Качает головой. Вот оно, как херов болванчик, на приборной панели.—?Не, ёпт, они мне не доверяют.—?И правильно делают,?— мужчина отходит на несколько шагов, проходит к окну и отводит на него взгляд. Но Карл чувствует?— с него он тоже не сходит, наоборот, вбуравливается ещё сильнее. —?Через какую границу?—?Северную.Голос звучит уверенно, и почти на секунду Карлу кажется, что все получится. Что Старшой со своей бандой сядет в тюрягу, и от него отъебутся. И эта гребанная надежда лижет горло.Время отгула близится к концу, Галлагер видит это по настольным часам, стоящим рядом с бутыльком духов, и ожидание в нем екает. Он сверлит взглядом спину мужчины между лопаток и кусает губу. В прошлый раз, когда он здесь был, он хотел Доминик, а теперь подставляет ее ради своей же выгоды. Его жизнь?— ебучий хаос.—?Хорошо.—?Что? —?не сразу понимает, что произошло, и тупо моргает. Мужчина оборачивается.—?Хорошо.Нет, бля, этого не может быть. Не может быть, чтобы сейчас внутри него взрывались ебанные фейерверки. Распирали грудную клетку и стучали по внутренностям. Это всё?Карл сам не узнает себя, когда хмуро улыбается. Не кому-то?— улице. Стоя на таком чистом крыльце, которого никогда не было у его дома. Вбирая в грудь побольше воздуха. Что ещё столько же?— и можно просто умереть от передозировки кислородом. Он вышел, не прощаясь, кидая что-то, наверное, охуенно важное отцу Дом, но уже не помня об этом.Потому что в душе херово откровение. Ему хочется кричать, говорить, вжаться в шею Лиз носом и дышать. Почти спокойно, с надеждой, так прочно укоренившейся в сердце.Он не верит до конца. Может, уже завтра в детдом вломятся копы и уведут его как соучастника, дилера и хер знает, в каких причинах он ещё не замешен. Поэтому сейчас хочется насладиться этим. Свободой, на плечах, в душе, везде. И наконец сделать, что хочется. Пиздец как сильно хочется.Карл влетает в здание и отмечается о прибытии за пять минут до конца отгула, как в тумане. Четкое желание найти Лиз щекочет горло и просто остановите,блять, Землю ты хоть понимаешь, чего хочешь?Ответом служит появившаяся фигура девочки из-за угла. Вместе с брюнеткой, от которой у него сводит зубы.Лиз видит Карла, и внутри живота у нее завязывается морской узел. Воздух в коридоре мгновенно падает на десяток градусов, и она косится на Штедт, шагающую рядом с каким-то очередным трепом последних новостей.Эрл закусывает губу и сует руки в карманы парки. Напряжение звенит струной, а сама она натянута, как тетива.Карл идёт прямо, не сводя с Лиз взгляд. Лихорадочные вспышки мелькают у него перед глазами, а лёгкие взрываются, будто были пропитаны бензином, а теперь на них опускается спичка.Галлагер сцепляет зубы. Так, что желваки заходятся на челюсти. Воздух становится таким тягучим, что ему трудно идти сквозь него, когда они равняются.На мгновение их плечи касаются друг друга. И это просто чёртово охерение. Такая гребанная нужность, что становится больно.Лиз отбрасывает волосы за спину, Карл сует руки в карманы.Эрл поворачивает голову в сторону Штедт и слабо улыбается на заявление подруги. Галлагер идёт прямо, желание обернуться доставляет буквально физическую боль, но он давит его в себе на корню.—?Надо сходить в медпункт,?— Штедт откидывает хвост за спину и ведёт плечами. Лиз поджимает губы, просто хотя почувствовать взгляд Карла между лопаток. Хотя его руки на том же месте. Везде.Галлагер сворачивает за угол, по дороге в корпус, и вжимается лопатками в стену. Переводит дыхание. Это ненормально, так сильно хотеть кого-то. Чувствовать рядом с собой, под собой. Блять.—?Клянусь пройти полное обследование,?— Штедт ничего не говорит о Галлагере, и Лиз ей больше, чем благодарна.—?Обязательно.Эрл кивает, опуская взгляд. Всё обязано стать, как раньше. Едва Штедт поправится, они снова смогут быть вместе. Поэтому через три дня, стоя у медпункта, Лиз нервно заламывает пальцы.Карл лежит на кровати, заложив руки под голову. До урока остаётся минут двадцать от большой перемены, и он не ожидает увидеть Нэни у входа в корпус.—?Галлагер,?— чеканит она, и парень устало смотрит на нее. —?Тебя к телефону.—?Бля, неужели?— хмурится Карл, поднимаясь с кровати.В корпусе пахнет дымом, и ему хочется курить. Он приминает пачку сигарет в кармане, спускаясь в комнату приема. Трубка лежит сверху на телефоне.Знакомая Лиз медсестра встречает их на входе, и девочка надеется, что она ее не узнает. Та выставляет одну руку вперёд, другой провожая Штедт за спину.—?Только одна,?— говорить ?только для родственников? было бы смешно.Лиз кивает, нервно теребя карманы джинсов. Ей страшно думать, что будет, если лекарства не помогли. Тревога ощущается неприятным покалыванием в области груди.—?Ей нужна чистая одежда, если вдруг понадобится положить ее в лазарет. Сможешь принести?—?Да, хорошо,?— Лиз кивает и бросает последний взгляд на Штедт?— та белее меламиновой губки.Медсестра закрывает перед ней дверь и оставляет Лиз одну посреди пустого коридора. Девочка ежится. Эта тишина нагнетает.Карл поднимает трубку и прислоняет ее к уху, чувствуя холод металла. Необъяснимый мороз бежит по внутренностям, окатывая ледяной волной.—?Вам поступил звонок из тюрьмы штата Иллинойс, вы готовы оплатить его?Галлагер оглядывается. Комната пустует, а ветер, прорывающийся из приоткрытой двери, заставляет поежиться.—?Да, хули.В трубке раздается длинный гудок, и чье-то дыхание пускает разряды по позвоночнику. В мгновение становится не просто зябко?— холодно. Лёд поглощает сердце и кожу, лижет ступни и горло. Чувство страха и бессилие смешалось воедино ещё давно, но теперь оно когтистой лапой сдавливает и режет.—?Карл, братан,?— голос Старшого приторно-сладкий, показушный. Галлагер уверен, что за ним уже выехали киллеры. —?Какого хуя?Не может быть. ?Из тюрьмы штата Иллинойс? стучит набатом в голове. Ты же понимаешь, что это значит? Ему наверняка назначили слушание, и его не оправдают. Просто не смогут. Даже если судья?— ярый торчок. Ты же, блять, поступил как герой. Ебаный защитник Чикаго. Только вот не будет так смешно, если вы окажетесь в соседних камерах.—?Я спрашиваю, какого хуя все это значит, Галлагер?! —?голос Старшого срывается на крик. Не истеричный, а тот, от которого следует звонить в ритуальное агенство. Но Карлу неожиданно похуй, он, мать его, почти счастлив. Это чёртово чувство плывет перед глазами, давая дышать свободнее обычного. —?Ты же понимаешь, что тебе пиздец?Понимает. Ему не впервой.—?Мыло только не роняй, бро,?— и вот она, ебаная улыбка, растягивающая его губы, когда он кладет трубку.Смех, усталый, но более чем искренний, щекочет горло, а он стоит и улыбается пустой комнате, как псих. Это по-моему диагноз, Карл.Лиз поднимается к себе в комнату и подходит к тумбочке подруги. Время до урока остаётся не много, и она торопится, открывая дверцу. Пустое место Галлагера одновременно мозолит глаза и заставляет чувствовать сосущую пустоту под ложечкой.Она проходит мимо его кровати и, даблин, вдыхает сильнее обычного, чтобы почувствовать. Этот запах, ставший нужнее жизни.Что с тобой, ради всего святого, происходит?Дверь с улицы распахивается, и Карл удивлённо приподнимает брови, видя, как в комнату приема вваливается Лип. Его лицо осунулось, а мешки под глазами говорят о проведенной бессонной ночи. Внутренности парня на секунду сводит судорогой, и такое дорогое счастье, хлеставшее в нем пару мгновений назад, притупляется.—?Еба, ты чё тут делаешь? —?он хмурится, кивая брату.Лицо Липа выражает секундное удивление, а потом между бровями залегает та же нехорошая морщина. Он выдыхает облако пара в остывший воздух и произносит:—?Блять, Карл, мы в дерьме.