// fuck carl, fuck liz (1/1)

Лиз чувстует тепло и пыль библиотеки, сидя на жестком стуле у окна с книгой на поцарапанной поверхности стола. Спокойствие ей кажется чем-то не совсем нормальным, учитывая недавние события.Удивительно, как за две недели какой-то настоящий придурок сумел перевернуть ее жизнь с ног набок, сделав любое затишье?— затишьем перед бурей.Карл чувствует холод кафеля туалета, где воняет двухнедельными яйцами и грязными носками. Он сверлит взглядом кинутый на бортик раковины, о который упирается руками, пакет наркоты и прокручивает в голове план.И картинки расчлененки, которая останется от него после гнева Старшого.Их обоих достало бояться.Эрл ловит свое отражение на стекле, за которым быстро смеркается, делая контур ее лица и шеи еще отчетливее. Эта действительно бледная кожа, рыжие брови и волосы, отброшенные назад. Губы такие… странной формы. Наверно, на нее никогда бы не обратил внимание ни один парень, если бы она не покупала у него героин.Галлагер поднимает взгляд на заплеванное зеркало, и ему удается сквозь слой грязи разглядеть свое потрепанное отражение. Усталые светлые глаза, нос с горбинкой, синяк, ставший цвета бледной охры, над бровью. Черт возьми, да он охуенен.Лиз возвращает бездумный взгляд к строчкам учебника, и текст плывет перед глазами. В душе скребется страх, что что-то может произойти, несмотря на то, что всё, связанное с Карлом, позади.Нет этого парня?— нет проблем, но есть чувство тревоги и безнадежности, забирающейся в каждую клетку, когда девочка только думает о нем. Но какого черта она думает?Карл снова смотрит на героин, заточенный в прочный целофан. Его не хватит на всё то бабло, что он, получается, должен Старшому. Эта блядская рыжая принесла слишком мало для такой суммы.Вместо плана в который раз в голову ударяет одно: Лиз. Её имя. Такое простое, какие-то хуевы три буквы, которые парень зачем-то проговаривает про себя, словно когда-то позволит себе позвать ее как-то кроме ?Эй, ебанутая?. Язык снова прочерчивает нужный контур от верхнего ряда зубов до свиста между губами. Какого хуя она делает в его голове?Девочка слышит, как ее сердце начинает биться быстрее, едва приходят воспоминания о том, что ее чуть не изнасиловали в темном коридоре по вине Галлагера. Под воспаленными от того, что она долго не моргала, вперившись в одно-единственное слово в учебнике, веками всплывает образ плохого парня, до щеки которого она дотронулась в спальне. Он фыркает, растягивая губы в презрительной усмешке и…—?Лиз,?— настойчивый голос выдергивает девочку из мыслей, а чья-то рука ложится на ее предплечье.Глаза неприятно щиплет, когда Эрл поднимает взгляд на обеспокоенное лицо Штедт, сидящей напротив.—?О чем ты думаешь?—?О химии,?— облизывает нижнюю губу Лиз, пододвигая учебник еще ближе к себе. —?Поистинне трудная тема.Штедт не верит, что видно по морщинке, прорезавшей лоб, но пожимает плечами?— подруге всегда с трудом давался этот предмет.Парень устало вздыхает и сваливает весь героин себе в карман, решая открыть бизнес на свободе. Если понадобится, то он сбежит из этого сранника.Как раньше он мог не понять, во что ввязывается? В крови играл адреналин, а бабки ляжку жгли, но даже если бабло?— это, конечно, хорошо, то своя жизнь все равно важнее. Этому его не смог научить Фрэнк, а он, Карл, как оказалось, не такой живучий, как его отец.Галлагер шарит по карманам толстовки на предмет сигарет, но ничего не находит и морщится. Ветер свистит где-то в трубах.Лиз трет тыльной стороной ладони глаза и мотает головой от образа, скачущего на внутренней стороне век, понимая, что сегодня явно не день для понимания химии. Девочка сползает со стула и бросает Штедт, сидящей над тетрадью:—?Я скоро, мне нужен свежий воздух, а то запах тухлых яиц от сероводородной кислоты я чувствую уже здесь.—?Ага,?— не отрываясь от выполнения домашнего задания, бубнит Штедт.Лиз выходит в полумрак коридора, освещенного парой тусклых лампочек, и слегка кутается в свой свитер, чувствуя по-октябрьскому холодный воздух.Карл с трудом избавляется от навязчевого ЛизЛизЛиз в своей голове и пинает стену носком обуви. Серебряная цепочка из колец качается на его груди.Ему нужно дружеское плечо Ника. Если бы тот почему-то не слинял из его квартиры, то можно было бы через Кева передать наркоту и попросить сбывать его. Но хуй тебе, Карл, с два, ебаный Бог наградил тебя только презиками и сумасшедшей семьей.Парень проводит рукой по волосам, собранным в тугие косички, и выходит из тухлого туалета в пустую сеть коридоров, в которых он ориентируется далеко ни как мышь в канализации.Девочка двигается в сторону туалета, сунув руки в карманы, как вдруг что-то прилетает ей в живот, сгибая вдвое. Место удара отзывается тупой болью, а в нос ударяет гнилое дыхание:—?Ты, блять, не на того нарвалась, манда.Чьи-то руки пихают Эрл к стене, и она влетает позвоночником в каменный массив. Перед глазами стелится туман.—?Из-за тебя, суки, меня лишили выхода в город! А ты, блять, знаешь, кто меня, нахуй, там ждет?Голова гудит, пока девочка усердно моргает, чувствуя, насколько сильно бьется в грудную клетку ее сердце.Наконец перед глазами встает завершенный образ старшеклассника, у которого она брала наркотики. И который едва-едва не присунул ей.От воспоминания живот стягивает тугим комом, а губы начинают трястись. Лиз еще больше вжимается в стену, теперь уже по собственной воле, а парень размашистыми шагами направляется к ней.—?Ничего ты, шалава, не знаешь,?— шипит парень, и лицо девочки обжигает болью, потому что Жокей заезжает ей кулаком, располосывая губу.Рот наполняется металлическим привкусом, и Лиз с отвращением сглатывает. Но это оказывается еще не худшим, что могло быть, потому что в следующую секунду раздается звук открывающегося складного ножа.Карл теряется в этих корпусах. Твою мать, снова. Иногда это играет ему на руку, позволяя проебывать уроки один за другим, но иногда?— ужасно раздражает. За две недели Галлагер уже несколько раз ошибался этажами и коридорами в этом большом здании, где на стенах нет никаких ориентиров, кроме отпечатков подошв сорок пятого размера и выемок из-под ногтей.И сейчас он зарулил куда-то, нахуй, не туда, иначе почему прямо перед ним пробежала мелкая школота?Парень ругается и поднимается этажом выше, пока до него не долетают отрывки чьих-то слов, и сворачивает в правое крыло в надежде на нужное направление, когда слышит знакомое чирканье ножа.Бля, ну щас какую-нибудь шлюху прирежут.Ему не хочется натыкаться на эти разборки, но он уже делает шаг в этот коридор, прежде чем успевает подумать. И в кровь бросается адреналин, выбивая всё самообладание нахуй.Потому что прирезать могут эту блядскую рыжую. Ебаную Лиз.Эрл стоит, затаив дыхание, пока Жокей растягивает губы в мерзкой улыбке, и даже не смеет выплюнуть на пол сгусток крови, скопившийся у нее во рту.Сердце бешено стучит под горлом, пока взгляд сам автоматически смотрит на нож, зажатый в правой руке парня. Ей не верится, что ее могут убить прямо здесь и сейчас. Но ей определённо верится, что это будет далеко не первый случай в детском доме. Потому что большинству, кто здесь живет, ничего не стоит замахнуться и воткнуть нож.—?Одной сучкой меньше.И парень замахивается.Девочка сжимается, зажмуриваясь настолько сильно, что перед глазами сияют звездочки. Нервы натягиваются до предела, но вместо того, чтобы лезвие вошло в кожу, металлическое бряканье раздается на полу, а чьи-то тела валятся на пол.Лиз, словно механическая кукла, отшатывается, выставляя вперед руки, и пугливо открывает глаза.Сердце пропускакт удар, когда до ответственной за понимание части мозга доходит то, почему она всё ещё жива.Знакомые красные сникерсы вперемешку с грязно-зелеными сапогами переваливаются по грязному полу.Карл не понял, что случилось, потому что в одну секунду он видел эту рыжую девку у стены и пацана с ножом в руке, а в следующую секунду уже ломал челюсть этому уёбку.Да и собственно, с хера ли? Ему же было абсолютно и полностью срать на то, кого кто пришпилит сегодня?— своих проблем хоть хуем жри, но сейчас…Галлагер один за другим наносит удары по ребрам старшеклассника и, возможно даже, ломает ему их.Но это не останавливает парня. Он заслуживает еще. Сильнее. Больнее. Чтобы выблевал все свои внутренности.Сукин сын под ним что-то булькает, пытаясь выдавить хоть одно слово, а потом заряжает коленкой Галлагеру в грудь и выбивает весь воздух из легких. Карл кашляет, чувствуя, как ему перекрывают кислород, и старшеклассник оказывается сверху.Света тусклой лампы хватает, чтобы в чертах лица Галлагер узнал именно того ушлепка, который со своими дружками отобрал у него героин.И теперь этот долбодрочер бьет его по лицу, заставляя харкать кровь прямо на каменный пол. Один удар заставляет его повернуть голову в другую сторону и заметить испуганную рыжую, которая дрожащей рукой утирает разбитую губу. Видение девчонки с этими испуганными глазами застревает в сознании.Из-за этого по телу прокатывается волна гнева, и Карл сжимает челюсть, заряжая кулаком ебнутому козлу в глаз.Лиз съезжает вниз по стене, не чувствуя пальцев. Ей страшно, что Жокей может ранить Карла, и она тяжело выдыхает, словно весь кислород до этого стоял в ее легких кусками.Атмосфера всем троим кажется разряженной до невозможности. Так, что трудно дышать.Карл высвобождает одну ногу и этого хватает, чтобы снова оказаться сверху. Жокей безуспешно лягается, но у него получается отпихнуть нож еще дальше от руки Галлагера. Тот теперь, сверкая лезвием, летит в сторону лестниц и падает в проем куда-то на другие этажи.Из-за громкой возни и стучания крови в висках никто не слышит стука, с которым нож должен был где-то приземлиться.Карл просто превращает рожу старшеклассника в кровавую кашу, занося кулак снова и снова. Словно кто-то спустил его с предохранителя.И этот ?кто-то? блядская рыжая.Которую он так ненавидит всем сердцем, и которая на подгинающихся ногах поднимается где-то сзади него.Лиз жмурится, будто пытаясь выбросить это все из головы, но потом распахивает глаза, встречаясь с суровой реальностью. Она видит, во что Галлагер превращает Жокея, как тот бьется в конвульсиях. И от этого ей становится еще страшнее.Воздух обжигает легкие, и Эрл говорит на одном выдохе:—?Хватит.В мозг Карла это влетает с размаху, и сжатые костяшки пальцев, покрытые кровью?— и своей, и хуевого педрилы, застывают в воздухе.Проходит секунда, тянущаяся неимоверно долго, и Карл, хмурясь, слезает с парня. Тот продолжает стонать, катаясь по полу.—?Съебись, блять, в закат,?— кидает Галлагер и слышит в ответ гундосое мычание. —?Хули ты испытываешь мое терпение?Парень, еле перебирая ногами, уползает в даль коридора, и Карлу больше не хочется прикасаться к этому куску дерьма. Парень медленно оборачивается. Рыжая довольно близко к нему?— меньше пары шагов.Лиз бьет крупная дрожь, и внутри все стучит. От этого ноги подгинаются, и упасть ей не дают только схватившие за плечи руки парня.Он держит ее, не дает стукнуться об пол коленями или сложиться, словно кукле на веревочках.Их взгляды встречаются, и в этот момент мир раскалывается надвое.Карл видит ее зеленые, словно чертовы виноградины с проглядывающими косточками, глаза, в которых собираются слезы, слегка курносый нос, рыжие брови и… боже, какая она уродка. С этой бледной кожей и спутанными волосами. С этим чем-то неуловимым, что он не может отвести взгляд.Лиз чувствует теплые пальцы у себя на плечах, и ей меньше всего хочется думать о том, что этот парень мог бы сделать с Жокеем, если бы не ее ?Хватит? на последнем выдохе в ту секунду.Она пахнет яблоками, корицей и мелиссой, а он ведь, мать вашу, даже слов таких не знает.От него тянет дымом сигарет, крепким кофе и опасностью, врезающейся в нос таким терпким ароматом, что не выдохнешь.Они одновременно вдыхают, пропитываясь друг другом до такой степени, что запах врезается в легкие, заполняет место в груди, как неотъемлемая часть чего-то.Будто так и должно быть.Их сердца бьются в одном и том же бешеном ритме навстречу друг другу. И Карл чувствует, как его пальцы медленно перемещаются за плечи девчонки, сантиметр за сантиметром пододвигая ее ближе к себе, и он просто:—?Че, со своим хахалем поссорилась?Твою мать. Слова вырываются прежде, чем Галлагер успевает подумать, и в следующую секунду он уже чувствует, как тупая рыжая вырывается и быстрым шагом двигается по коридору в противоположном от него направлении.Слова разрушают мозг девочки, как холодное лезвие, и она чувствует взгляд парня между лопаток, пока не скрывается за поворотом. А он ощущает лишь покалывание в кончиках пальцев, которыми касался ее свитера.Лиз залетает в туалет, сразу упираясь руками в бортик раковины и пытаясь подавить тяжелый всхлип в груди. Не получается. Он все же вырывается, и ее плечи подрагивают.Связаться с Галлагером?— подписать себе приговор вляпываться во все дерьмо этого мира.Карл стоит один в этом тихом коридоре и только теперь чувствует, как жжет те места, куда приходились удары этого ублюдка. Внутри тоже что-то покалывает, словно старшеклассник умудрился зарядить еще и куда-то на уровне легких.Нет, блять, он не будет жалеть о том, что эта блядская рыжая ушла больше той доли секунды, которую он не шевелился, смотря на угол, за которым скрылась девочка.Лиз набирает полные ладони холодной воды и хлещет ее себе в лицо, смывая слезы и всхипывая. Ей было по-настоящему страшно. Так, что хочется смыться из этого корпуса, из детского дома, из Чикаго.Карл разворачивается и вальяжной походкой отправляется на поиски нужной комнаты, зная, что неизбежно столкнется с рыжей потом. Ему становится холодно, и он сует руки в карманы толстовки. Раньше он даже представить не мог, что эта фарфоровая кожа может быть теплой, пусть и сквозь свитер.Эрл смывает кровь, оставленную руками парня, на своих плечах и медленными шагами плетется назад в библиотеку. Ощущая полную пустоту и тревогу.Пробираясь между нужных стеллажей и одноклассников, Лиз находит нужный стол и наталкивается на Штедт, поджимающую губы. Лицо подруги искривлено в гримасе боли, и девочка резко подбегает к ней.—?Эй, Штедт! Штедт?Шатенка убирает руку со спины и выпрямляется, выдавливая подделку улыбки.—?Всё в порядке,?— выдыхает она, кладя руки на тетрадь, лежащую на столе. За окном совсем темно. И хмурится. —?А с тобой, что такое?—?Ничего,?— с усилием пожимает плечами Лиз, а про себя выдыхает лишь:К черту Карла.Галлагер падает на свою кровать и теперь даже вмятины не кажутся ему неудобными, потому что все тело неприятно ломит, а в голове только:Нахуй Лиз.