1 (1/1)

— Мне казалось, вы упомянули, что давно знали мистера Эллиота?— Да, правда.— Но не до того еще, как он женился?— Отчего же, он был еще не женат, когда мы свели знакомство.— И... близкое знакомство?— Самое близкое.?Милый Смит. Хотел бы я ответить на твое последнее письмо положительно, но мне, право, кажется, что новые обстоятельства будут помехой в исполнении наших желаний.Я рад за тебя и от души поздравляю со вступлением в брак, и могу только пожелать, чтобы ты был счастлив. Я же лишь буду вспоминать наши встречи и утешаться тем, что эти воспоминания никогда не оставят меня.Преданный тебе ни смотря ни на что Уильям Эллиот?.Гарриет была уже не рада, что, заметив упавший на пол листок, прочла его.Об Уильяме Эллиоте она слышала много — муж (милый, милый Чарльз!) часто вспоминал о своем друге и надеялся, что по возвращении познакомит с ним свою молодую жену.— Он прекраснейший и чудеснейший человек, — пылко уверял Чарльз, и лицо его озарялось мягкой улыбкой. — Я уверен, что он понравится тебе!Гарриет уже заранее готова была поверить в это — ни об одном своем знакомом Чарльз не отзывался столь лестно, ни одного не вспоминал так часто, как Уильяма Эллиота.— Правду сказать, его имя на самом деле Уильям Уолтер Эллиот, — предупредил Чарльз жену. — Но он и слышать не хочет об этом втором ?У? — он был бы до крайности рад забыть о любой своей связи с неким Уолтером Эллиотом, баронетом. Так что, душа моя, и ты не называй его так.Гарриет обещала, и Чарльз, как это обычно бывало, горячо поблагодарил ее, а потом сел писать письмо дорогому другу. И вот сейчас она, судя по всему, читала ответ. И понимала, почему Чарльз вчера, получив почту, был странно задумчив и даже печален. Гарриет, конечно же, старалась утешить мужа как могла, и ей это вполне удалось, так что на вечернюю прогулку Чарльз отправился в приятном расположении духа, однако полностью избыть свою дневную печаль не смог — Гарриет замечала не раз и не два в его глазах отголоски грусти. Впрочем, Гарриет показалось, что он порывался было что-то сказать, но во все время прогулки не промолвил ни слова, кроме восхищения погожим днем и красотой природы.— Мне кажется, будет лучше, если я нанесу Эллиоту визит, — заметил Чарльз за завтраком.— Конечно, — не могла не согласиться Гарриет.Ночью Чарльз, судя по всему, спал совсем плохо: когда Гарриет ночью шла за водой, она слышала, как муж ворочался в кровати, и потому горячо поддержала его начинание.— Непременно пригласи его к нам, — напутствовала она мужа, провожая его часом позже. — Я очень хочу познакомиться с твоим другом.Вернулся Чарльз ближе к вечеру, довольный и веселый, с новостью о том, что вскоре следует ожидать ответного визита Уильяма Эллиота. Гарриет в волнении ожидала этого события, и они с супругом потратили немало времени, обдумывая меню обеда и споря, чем лучше потчевать гостя.По поводу супа-карри они оба сошлись во мнении, что это кушанье достойно того, чтобы предложить его столь желанному гостю, однако против жареной корейки из свинины с луком Гарриет горячо возражала супругу:— Нет-нет, мой милый Чарльз! Давай лучше поставим на стол рагу из телятины! Ты же знаешь, наша кухарка готовит его просто восхитительно! В то время как корейка получается у нее слегка плоховато.— Но я помню, что Уильям так любит свинину! — восклицал Чарльз.— Тогда может быть, окорок? Помнишь, я говорила тебе — чудесный рецепт, и тебе он тоже понравился третьего дня.— О, это будет замечательно! — согласился мистер Смит. — Уильям придет в восторг.— И пироги! — добавила Гарриет. — Обязательно надо подать пироги — и с зеленью, и летний овощной, и запеченный пирог из яблок, конечно же!— И маффины, — улыбнулся мистер Смит. — Маффины любят все!На том они и сошлись.Мистер Эллиот сразу же понравился Гарриет — он был учтив и обходителен, и так обаятелен, что вскоре Гарриет уже забыла свое смущение и общалась с ним словно с давним и хорошим другом. Чарльз, видя такое отношение к гостю, довольно улыбался и с гордостью и радостью поглядывал то на жену, то на друга, не устраняясь, впрочем, от разговора.Следующий визит мистер Эллиот нанес через несколько дней, и Гарриет поняла, что рада видеть нового знакомого ничуть не меньше Чарльза. День пролетел незаметно, в приятном общении, и при прощании с мистером Эллиотом супруги Смиты буквально настаивали на скорейшей встрече с ним. Так и случилось — визит мистера Эллиота вскоре состоялся, а затем еще один, и еще…— Нет-нет, Уильям, — горячо восклицал Чарльз во время одного из визитов. — На улице бушует гроза, в такую погоду и до кареты не успеешь добежать, вымокнешь насквозь!— Действительно, мистер Эллиот, — поддержала мужа Гарриет. — У нас чудесная гостевая спальня. Оставайтесь, право слово!Мистер Эллиот немного помедлил, прежде чем ответить, и Гарриет показалось, что соглашался он весьма неохотно.— Вот и славно! — обрадовался Чарльз, услышав его слова. — Гарриет, милая, распорядись и насчет завтрака заодно!— Конечно, — улыбнулась та и поспешила отдать распоряжение служанке проверить, все ли в порядке в комнате и что лучше подавать к завтраку.Ночью гроза не утихала, и Гарриет, проснувшаяся от особо громкого раската грома, никак не могла заснуть. Она проворочалась в кровати около получаса, а потом услышала звук, который никак не ожидала услышать — словно кто-то вскрикнул. Гарриет прислушалась, ведь ей могло просто показаться, но среди шума дождя расслышать что-либо было решительно невозможно. Тогда она закуталась в халат и вышла из комнаты. Вдруг Чарльзу или мистеру Эллиоту стало дурно? В такую погоду ожидать следовало чего угодно!Комната Чарльза, куда заглянула Гарриет, была пуста. Судя по нетронутой кровати, он еще не ложился, и Гарриет, разволновавшись не на шутку, поспешила дальше. В библиотеке было пусто, зато из-за неплотно прикрытой двери гостевой спальни на пол падала тонкая, словно нить, полоска света. Гарриет заколебалась — тревожить гостя не хотелось, но раздавшийся тихий стон, почти сразу же заглушенный раскатом грома, заставил отбросить все колебания. Гарриет подошла к двери, приготовилась стучать — совсем негромко, однако услышала шепот и замерла.— Уильям, да…Голос был Чарльза. Тихий, жалобный, почти умоляющий, но узнаваемый даже сейчас.— Да, да, сейчас… — пробормотал в ответ мистер Эллиот, — обожди немного…Гарриет приникла к щели и едва не вскрикнула: Чарльз, ее милый и любимый супруг, совершенно обнаженный лежал в объятиях мистера Эллиота и гладил его по плечам и спине.— Ну же, — задыхаясь, словно от долгого и быстрого бега, вновь произнес Чарльз, и в его голосе можно было явственно различить нетерпение.— Все, что ты захочешь, мой Смит, — прошептал в ответ мистер Эллиот.Гарриет стояла, зажав рот ладонью, чтобы не закричать, и не могла отвести глаз от двух мужчин, двигающихся словно единое существо. Шум ливня за стенами дома, уже почти неразличимый на фоне раскатов грома, не мог заглушить хриплых стонов и влажных шлепков, доносящихся из-за двери. Гарриет ощущала как дрожат ее колени, как внизу живота растет горячая тяжесть, и боялась выдать себя неловким движением или звуком. Громкий вскрик Чарльза совпал с особо сильным грохотом, едва не заставив ее подпрыгнуть, и Гарриет нашла в себе силы опрометью броситься в свою комнату. Сотрясаясь от рыданий, она упала на кровать. Поверить в увиденное Гарриет не могла. Только не ее нежный и заботливый Чарльз! И милый мистер Эллиот! Разве такое возможно?!— Мне привиделся кошмар, — все еще всхлипывая, произнесла Гарриет. — Это все виновата гроза. Иначе и быть не может!С этими мыслями она и уснула. Утром, однако, она не нашла в себе сил выйти к завтраку и оказаться в обществе мужа и мистера Эллиота, а потому сказалась больной и провела в своей комнате весь день. Проводив гостя, обеспокоенный ее состоянием Чарльз предложил позвать доктора, но Гарриет, слабо улыбаясь (?Это был всего лишь плохой сон! Это мне привиделось!?) произнесла:— Все будет в порядке, мой дорогой Чарльз. Это все гроза виновата — ты же знаешь, как она на меня действует.Чарльз, однако, никак не желал успокаиваться и провел около постели жены весь день, то читая ей вслух, то рассказывая различные истории, веселые и не очень. На следующий день Гарриет уже чувствовала себя значительно лучше, и к вечеру они с Чарльзом вышли на прогулку.— Миссис Смит, мистер Смит, — окликнул их мистер Эллиот, когда они возвращались домой.Гарриет после недолгого колебания протянула ему руку, и он склонился в изящном поклоне.— Я безмерно рад убедиться, милая миссис Смит, что ваше здоровье вновь позволяет обществу наслаждаться возможностью лицезреть вас!— Ах, право, вы мне льстите, — пробормотала Гарриет, смущенная и польщенная одновременно.— Ничуть, — воскликнул мистер Эллиот. — Поверьте, я имел возможность убедиться в том, что принадлежность к высшему обществу не всегда идет рука об руку с хорошими манерами и приятностью обращения.Он прогулялся с ними до дома, но отклонил предложение зайти в гости.— Увы, мне завтра с утра предстоит сделать несколько безотлагательных дел, так что я вынужден с прискорбием отказаться.— Когда же мы сможем увидеть вас? — спросила Гарриет.— Быть может, послезавтра или через два дня, — после небольшой паузы ответил мистер Эллиот. — Я пока не могу с точностью ответить, ибо не все мое время принадлежит мне.Мистер Эллиот сдержал слово и нанес визит через день.— Увы, скоро я вынужден буду на время лишиться вашего общества, — с видимым сожалением сообщил он на прощание. — Могу лишь надеяться на то, что разлука наша будет недолгой.Гарриет буквально через несколько дней поняла, что испытывает чувство, очень похожее на тоску по приветливому и учтивому мистеру Эллиоту. Она поделилась этим с супругом и нашла самый живой отклик. Чарльз тоже томился без общества друга и выражал надежду, что вскоре им удастся встретиться вновь. Однако шло время, но никаких вестей от мистера Эллиота не было. Супруги, немного поразмыслив, решили воплотить в жизнь свою давнишнюю мечту и отправиться отдыхать на юг, в Кент.— Я оставлю письмо для Уильяма, — пообещал Чарльз. — И отправлю ему записку в его пристанище в Темпле. Вот увидишь, милая Гарриет, вскоре мы либо получим от него весточку, либо встретимся с ним.В Кенте было тепло и солнечно. Супругам понравился домик в Танбридж-Уэлс, где они остановились, и они с радостью проводили дни в прогулках по городу и окрестностям.— Гарриет, я получил письмо от Уильяма, — с радостным оживлением сообщил Чарльз как-то утром. — Вот, послушай! — И он, расправив изрядно примятый лист бумаги, прочел: — Право же, ты чересчур ко мне снисходителен. Хотел бы я, чтобы природа каждого наделяла таким золотым сердцем, но, прожив на свете двадцать три года, я одно только твое покуда и встретил… — Он взглянул на Гарриет и пояснил: — Я предложил ему оплатить билет. Так, дальше не интересно… Ага, вот! ?Поздравь меня, однако. Я избавился от сэра Уолтера и мисс. Они повлеклись обратно в Киллинч, взявши с меня чуть ли не клятвенное обещание быть у них летом. Я же буду в Киллинче не ране как с исправником, который и растолкует мне, как поудобней продать его с молотка. Баронет, впрочем, еще может жениться; ума у него достанет. Зато в таком случае они от меня отвяжутся, что и утешит меня вполне в потере наследства. С прошлого года он стал еще несносней?, — и Чарльз улыбнулся. — Этот тот самый баронет, из-за которого Уильям и слышать не хочет свое второе имя.— Наверняка с этим связана какая-то загадочная история? — оживилась Гарриет, обожавшая слушать их из уст супруга.— Пожалуй, Уильям сможет лучше тебе о том поведать, — неуверенно произнес Чарльз, но вскоре уступил горячим просьбам жены.Мистер Эллиот представился сэру Уолтеру и его старшей дочери уже довольно давно, еще до того, как Чарльз имел счастье стать супругом Гарриет. Мисс Элизабет — именно так звали девушку — явно имела виды на приятного и обходительного молодого человека и оказывала ему знаки внимания, давая тем самым понять, что будет не прочь принять вполне определенное предложение. С ее стороны это было вполне разумно — ведь мистер Эллиот являлся наследником и должен был получить Киллинч-холл …— Постой, — в волнении вскричала Гарриет. — Теперь я знаю, о ком идет речь! Я была дружна с Энн Эллиот, чудеснейшей и разумнейшей молодой леди!Чарльз удивился такому стечению обстоятельств и, побуждаемый Гарриет, которую еще более теперь снедало любопытство, продолжил свой рассказ. Уильям Эллиот, однако, не желал связывать себя узами брака с Элизабет, полагая, что этот союз не принесет ему ни богатства, ни независимости. Отчаянно нуждаясь в деньгах, он, тем не менее, не искал встреч с семейством барона и надеялся достичь своей цели иным путем.— Могу ли я осуждать моего друга? — произнес Чарльз, вздыхая. — Его жизнь полна лишений, и он мечтает вести достойную его жизнь, разбогатев. Я уверен, что деньги не только принесут ему счастье, но и помогут стать достойнейшим из достойных.Гарриет ласково улыбнулась мужу, соглашаясь.Неделя, проведенная под щедрым солнцем Кента, пролетела незаметно, и вскоре Гарриет и Чарльз вернулись домой. Дорога изрядно утомила Гарриет, и она проспала остаток дня — вернулись супруги ближе к шести часам вечера, с тем, чтобы утром нанести визиты знакомым и оповестить их о возвращении в город. Коляску она решила не брать, ибо считала пешие прогулки наиприятнейшим времяпрепровождением. Гарриет предупредила мужа, что надеется встретиться с парой подруг, по которым изрядно соскучилась и с которыми у нее есть что обсудить, и, радуясь погожему дню, вышла из дома.К ее большому огорчению, дома не оказалось ни милой Дженни, ни миссис Харрис, и Гарриет, оставив им по визитке, отправилась домой, заглянув по пути в лучший чайный магазин и приобретя там фунт черного и фунт зеленого чаю, а так же два фунта лучшего сахара. В хорошем расположении духа она вернулась домой и, оставив пальто служанке, отправилась лично положить драгоценные покупки в чайный кабинет.Гарриет, уже разложив покупки и заперев буфет, подходила к своей комнате, когда ее размышления нарушил тот самый тихий звук, который она, кажется, уже как-то слышала. Вот он повторился, и Гарриет, стараясь ступать неслышно, прошла к библиотеке и толкнула дверь. Представшее ее глазам зрелище было одновременно ужасным и… завораживающим? Чарльз и мистер Эллиот с одинаково ошеломленными и недоумевающими лицами смотрели на замершую Гарриет, не разрывая между тем тесных объятий. Одежда их пребывала в беспорядке, а частью лежала на полу и столе. Гарриет тихо вскрикнула и ринулась прочь, в свою комнату.— Это был не сон, — шептала она, лежа на кровати навзничь и рыдая. — Не сон…Вся ее способность забывать о печальном ради веселого, отвлекаться от тревожащих мыслей вмиг улетучилась, оставив горечь и боль. Могло ли это быть на самом деле, чтобы ее возлюбленный муж и мистер Эллиот состояли в противоестественной и греховной связи? Неужели…— Гарриет, милая моя Гарриет, — прошептал неслышно вошедший следом за ней Чарльз.Гарриет обернулась к нему, негодуя и желая услышать слова утешения, поверить в то, что ей снова привиделся кошмар. Между тем в комнате был еще и мистер Эллиот.— Любимая моя, — нежно прикасаясь губами к руке жены, произнес Чарльз. — Прости, прости!— Поверьте, милая Гарриет, мы не хотели вас огорчать, — печально произнес мистер Эллиот и коснулся второй руки Гарриет. — Скажите, чем мы можем заслужить ваше прощение?Гарриет хотела было крикнуть, чтобы он убирался прочь — из ее комнаты, из ее дома, но в этот самый миг Чарльз поцеловал жену так, словно они были одни, заставив замолчать. Его поцелуй, сначала нежный и почти невинный, становился между тем все более страстным и подчиняющим. Гарриет затрепетала, уже не гневаясь на мужа, но все так же не желая видеть мистера Эллиота.— Я страстно желаю заслужить ваше прощение, — шептал между тем мистер Эллиот, покрывая поцелуями руку Гарриет. — Дозвольте же мне поделиться с вами хотя бы частью того удовольствия, которое я испытываю, пребывая в вашем обществе.Его голос срывался от обуревающих чувств, а прикосновения становились все более настойчивыми и дразнящими. Гарриет, всегда очень страстно и горячо откликавшаяся на ласки мужа, уже находилась в том состоянии, когда затуманенный разум покорно следует желаниям жаждущего наслаждений тела. Она уже готова была простить мистера Эллиота, готова была вновь принимать его в своем доме. В их доме…Чарльз между тем проворно освобождал ее от одежды, продолжая щедро одаривать поцелуями. Гарриет заметила, что мистер Эллиот с жадностью следит за всеми его действиями, и это взволновало ее еще больше.— Вы прекрасны, милая Гарриет, — произнес он. — Как же я завидую Чарльзу… Ты позволишь, мой друг, выразить твоей жене степень моего преклонения перед ней?Чарльз пробормотал что-то одобрительное, и Гарриет ощутила касание губ мистера Эллиота — робкое и почти невинное.— Ах, мистер Эллиот, — пролепетала она, все еще испытывая смущение перед ним.— Уильям, прекраснейшая Гарриет, молю вас, называйте меня только так!Его поцелуй уже нельзя было назвать нежным — он был властным, рождающим желание подчиниться. Гарриет чувствовала касания горячих ладоней, скользящих по обнаженной коже, обжигающие поцелуи, и словно таяла, растворялась в бурном потоке желания.— Чарльз! — жалобно и умоляюще вскрикивала она. — Уильям!Мужчины ласкали ее, одаривая жадными поцелуями и восхищенными взглядами. Гарриет ощутила, что уже готова принять более откровенные ласки, и тихо застонала.— Милая, чудесная Гарриет, — срывающимся от волнения и желания голосом произнес Уильям Эллиот, и Гарриет почувствовала прикосновение его ладоней к бедрам. — О, Гарриет! — воскликнул он, даря ей так давно ожидаемую ласку.Чарльз, покрывавший поцелуями грудь и живот Гарриет, коротко простонал, а затем жадным и страстным поцелуем приник к губам жены. Гарриет словно качалась на волнах. Сквозь неплотно прикрытые ресницы она видела Уильяма, дарящего ей самую откровенную ласку, и Чарльза, жестом, властным и нежным одновременно заставившего отойти Уильяма в сторону.Невольно Гарриет подумала, что сегодня ее Чарльз страстен и горяч, как никогда прежде. ?Наверное, — подумалось ей, — причина тому Уильям!?Ласки мужа стали еще более ощутимыми, стоило Уильяму приобнять Чарльза и что-то прошептать ему на ухо. Чарльз задрожал, двигаясь все сильнее, и казалось, что лишь руки Уильяма, которыми он обнимал Чарльза, удерживают того от падения. Гарриет показалось, что и Уильям движется, но это была ее последняя мысль — судорога наслаждения прошла по ее телу, и блаженство захлестнуло все ее существо.В себя Гарриет пришла от нежных прикосновений. Ее милый Чарльз, с улыбкой довольной и счастливой, поцеловал жену и, сказав, что не хочет мешать ее отдыху, удалился. Был он уже одет, а Уильяма в комнате вовсе не было. Гарриет, вспомнив недавнее происшествие, в смущении зарделась, однако, немного поразмыслив, решила, что действительно готова простить и милого Чарльза, и мистера Эллиота. А, может быть, даже намекнуть мужу, что для подобного времяпрепровождения не обязательно подвергать ее потрясениям, подобным тому, которое она пережила на пороге библиотеки.