Часть 41 (1/1)
Мой Максим буквально влетел в квартиру. Он не дал мне закрыть дверь, он не дал мне спросить, он не дал мне даже пошевелиться, когда зло уставился на меня. Я впервые его видела таким злым. Он злился, когда бил тех парней, что приставали ко мне, он злился на своего отца и мать, он злился на мир и на меня за то, что он был моим миром. Я никогда не боялась его, но сейчас он меня пугал.Я боялась не того, что он меня ударит или изнасилует, не того, что он разочаруется во мне, а того, что он заплачет. Максим никогда не плакал. Он считал, что слезы - это лишь слабость, а он никогда не позволял себе слабостей, из-за отца. Он мне часто врал, что ненавидит его, но мы оба знали, как сильно он его любит. Это ведь все же был его отец, который порой заботился о нем, позволял гулять и давал на все деньги. Ведь он остался сним в отличие от матери, которую Максим по - настоящему ненавидел.
Для меня это был странно. Я всегда жила видеальной семьей сзаботливыми мамойи папой, что никогда не бросят, что сильно избаловали меня. Розовые очки никогда не снимала, пока не встретилась сним. Это, наверное, странно, но у меня никогда не было никаких надежд на любовь Максима. Он всегда был тем, кто позволял себя любить всем, но сам - лишь избранных. Я никогда не входила в этот круг.
Он молчал и не собирался начинать. Мне бы показалось, что он растерян, если бы я не знала его так хорошо. А язнала все о нем. Что он любит, что он ненавидит, что его убивает, ради чего он готов умереть и всегда его поддерживала. Меня всегда считали эгоистичной девчонкой, что никогда не способно ничего сделать для других, лишь все для себя. Я тоже осебе так думала, пока не познакомилась сним.Это всегда было поразительно смешно. Максим приходил ко мне, когда ссорилсяс Дашей, апозже с Юлей и сЛизой, он знал, что яникогда не откажусь исделаю все, чтобы они помирились. Нет, не так. Я сделаю все, чтобы он был счастлив.Он пришел ко мне впервые вдесять лет. Я помню, что была красной, как помидор икак сильно уменя потели руки. Он меня ненавидел, ему казалось, что яотбираю унего Дашу. Я думала, что вдруг сказки станут явью, но он меня убил одним своим "Мне нравится Даша". Он меня попросил помочь с тем, как предложить ей встречаться. Я ожидала от себя, что накричу на него, выскажу свое ненависть, но вместо этого лишь помогла. Потом это стало причиной моих постоянных слез.Мне хотелось начать разговор, но яне просто не могла. Ведь Максим любил быть первым и неважно где. Он первым разбивал сердца, он первым оказывался в постелиу девушек ибыл первым во всех соревнованиях. Он ненавидел себя за то, что так и не смог быть первым всердце отца.Это было единственное, что могло заставить его заплакать. Но отец бы ему этого не простил, а Максим был готов сделать все, чтобы заслужить хотя бы "сынок".-Почему ты меня не слушаешься? -невольно улыбнулась. С этой сталью в голосе он так сильно был похож на своего отца, аон всегда этого хотел. - Какого хрена ты шляешься с этим придурком? - он тяжело дышал,и его зеленые глаза были полны злости.
Совсем недавно в моей жизни, к моему сожалению, появился Леша. Я знала его сдетства и с этого самого детства он дико меня раздражал. Сначала у нас были обычные перепалки, но вскоре он стал мне уделять знаки внимания. Меня от них тошнило. Это все было такванильно исопливо, все эти мишки ицветы, что никогда не дарил мне Максим. Мой Морозов ненавидел всю эту ваниль, ая ненавидела все, что ненавидел он.
Но я не любила Лешу не из-за этого, а из-за того, что он стал постоянными причинами нашихс Максимом недо- ссор. "Недо-" потому что яс ним не спорила. Максиму ведь это не нравилось.
- Я тебе говорил, что он опасен, что мне это не нравится, тогда какого хуя? - я вздрогнула. Сама никогда не материлась ипросто терпеть не могла тех, кто это делал. Он это знал, он все знал. - Или ты хочешь, чтобы он тебя трахнул где- нибудь вподворотне? Хотя конечно, зачем было давать мне, когда у нас есть Лешенька? - пощечина. Я испуганно уставилась на свою руку, апосле перевела взгляд на Морозова, который уже держал руку на своей красной щеке.
- Пр... прости, я не хотела, - он уже не слушал. Очередная пощечина. Только на этот раз это сделал он.-Шалава.
Я ненавидела это воспоминание. Все то плохое, что между нами было, никогда не было достаточно плохим, ведь он все же был со мной. Не тогда. Он был в своих мыслях и всвоей ненависти. Каким- нибудь ванильным девочкам могло ипоказаться, что он меня ревновал, но на самом деле он лишь был зол из-за того, что его собрались лишать игрушки. Здесь, наверное, должно было бы быть "любимой игрушки", но яникогда не была даже ею. В даже куклах он видел больше чувств, чем во мне.В кабинета Петра было пусто. Это был очередной шанс на обыск и,не будь Максима, я бы им воспользовалось. Он до последнего не верил вто, кем оказался его отец. И если потом Петра посадят... он это не переживет. А вместес нимя опять умру заново.Бросив папки на стол, яуже собралась выйти из кабинета, но случайно заделастул. Документы на нем с шумом упали на пол. Я не знала, что зря наклоняюсь. Но, на самом деле, ведь вмоей жизни все было "зря". Не верьте тем, кто говорит, что добро возвращается. Ничего не возвращается.Последний листок закатился особенно далеко, имне пришлось буквально ползти за ним. Мои пальцы лишь успели его коснуться, как вкабинет буквально влетела разгневанная Лиза ине менее злой отец Максима.- Ты должен мне помочь! Ты должен ее убить!- мне нужно было вылезти иизвиниться, выйдя. Но почему-то все тело буквально онемело, не давая, ни шанса на, как потом оказалось, спасение.- Заткнись, - Морозов - старший окинул ее брезгливым взглядом, скривился и медленно подошел к своему столу. - Перестань пищать и объясни все адекватно.Блондинка тяжело вздохнула и уверенно уселась на диван. Я совсем ничего не понимала, почему она, та которая должна больше всего ненавидеть его из - за всех мучений Максима, так уверено, без капли страха и презрения, с ним разговаривает. Это ведь был такой хороший шанс, наконец, плюнуть емув рожу, унизить ивтоптать вземле, как он всегда это делал со своим сыном. Почему она ничего не делает?- Твой сынок..., - она нервно провела по своим волосам, опять вздыхая, - завел себе очередную любовницу. И, видимо, ты слишком сильно его тогда ударил, - я почувствовала дрожь по всему телу, когда вспомнила те синяки на теле Максима. Он сказал мне правду,и тогда явпервые не поняла его. Ведь он такой сильный, ведь он может с легкостью ударить вответ, но язнала, что он никогда этого не сделает. Он ведь любит его. А в те моменты, когда ненавидит, намного слабее, чем меня. Окажись я на месте Лизы сейчас ябы судовольствием ударила его отцу между ног и ждала этого и от нее. Но просто лишь усмешка на ее лице.-И что дальше? Мой сыночек весь пошел вменя,иу него было куча любовниц, ты это знаешь, так что же на этот раз такого удивительного? - Мне еще сильнее захотелось его ударить. Максим никогда не был его сыном иникогда не был похож на него. Максим самый замечательный, аэтот ублюдок - просто никто. Нет, это он ничто, а не Максим.-Это Кузнецова, - на ее лице, наконец, появилось то, чего яждала. Презрение. - Представляешь, у них там любовь. Ну, то есть она его любит, а он ее трахает. Просто идеальная парочка!- Кузнецова не самый худший вариант. Я бы сам ей иногда хотел бы...,- он так и не договорил, засмеявшись. А мне пришлось сдерживать тошноту.Я боялась, что это все же произойдет. Ведь он влюбой момент мог бы прийти ко мне ипригрозить, что убьет Максима. Он знает, что ясделаю все лишь бы "его" сын был счастлив. И ведь я уже давно пала.-Ты скажи это Максиму, а она уже сама никак не откажет, - Виноградова говорила это с раздражением в голосе. Она никогда не говорила так при Максиме, при нем она всегда включала режим ангелочка, который только иумеет застенчиво улыбаться. - Она не обычная для него, он ей дорожит иводин прекрасный момент он придет ко мне искажет, что нам нужно расстаться, потому что у него новая "любовь", - она вновь презрительно скривились, вставаяи подходя кПетру.
-Не переживай, милая, все будет хорошо. Ты - лучшая спутница моего сына иу вас обязательно будет свадьба, - мне не хотелось плакать. Мне вообще ничего не хотелось. Я всегда ненавидела Лизу из-за того, что она была сМаксимом, но зато он был сней счастлив,иябыла уверена, что все уних будет хорошо. Только вот она предала его. Она еще одна из тех, кто его предавал. И я не могла ему об этом рассказать.***Я улыбнулась, почувствовав как самые родные руки, обнимают за талию, апосле резко разворачивают. Максим, загадочно улыбаясь,нежно провел по моим волосам, заставляя забыть про все. С ним я всегда все забывала. Все бедыи несчастья - это все неважно, когда он счастлив.-И почему ты без куртки? - я вознесла глаза кнебу, сдерживая улыбку. В последнее время любимым развлечением Морозова стала игра в мамочку. Он "доставал" меня своими постоянными вопросами о том покушала ли я, ходила ли ягулять, не болит ли уменя головаи прочей фигней. И это, все столь ненавистное раньше мной, я теперь любила. Я любила все, что касается Максима. Кроме всех его проституток иЛизы. Ее нельзя вносить в списокего проституток. Он ведь ее любит.- Наверное, по той же, что и ты, - он усмехнулся, оглядывая двор иудостоверившись, что он пуст, целуя меня. Мне недавно было холодно, но оказавшись вего горячих объятиях, я сразу согрелась. С ним никогда не было никаких проблем. С ним, только сним, я была счастлива.Он мягко прижал меня к себе ипоцеловал меня в щеку.- Вик, что такое любовь? - Это было так смешно ипо - детски.-Ну, у всех это бабочки вживоте, ас тобой - пауки, - это заставило его засмеяться,и уже за это я полюбила этот день. А яведь помню каждый день сним, я помню дату, год, день недели и даже время. С ним ничего не забывается. - Любовь - это полное безумие, любовь-это ломка до боли в костях. - Он усмехнулся, еще сильнее прижимая меняк себе и нагнувшись к моему уху, он прошептал то, что навсегда изменило мою жизнь.- Вик, мне кажется, я люблю тебя.