Глава 11 (1/1)

Мне тебя не надоЗначит, слишком поздноНет, так не бываетПросто мы не обувьТо есть, мы не параТо есть, это не любовьPALINA _ Дёготь Открыв глаза и начав постепенно приходить в себя, Соня увидела, что она до сих пор лежит на кровати, бережно укрытая одеялом. Как будто кто-то заранее постарался сделать так, чтобы её покой ничего не нарушало. Голова почему-то раскалывалась, хотя выпила она совсем немного, и с неохотой воскрешая в памяти отдельные фрагменты недавно пережитого кошмара, включая пьяную физиономию Моргенштерна, она почувствовала, как прежний ужас вновь охватывает её с прежней силой. И ощущение это только усилилось, стоило ей слегка привстать на локте и наткнуться взглядом на Лиссова который отвернувшись от неё, просидел рядом на краю кровати, ожидая, когда она придет в себя. Кого-кого, а именно эту личность ей хотелось видеть перед собой сейчас меньше всего. Однако стоило ей об этом подумать, как он посмотрел на неё. Отворачиваться и делать вид, будто она не заметила его, было поздно, поэтому перехватив настороженный взгляд Антохи, вздохнувшего, казалось бы, с облегчением, едва она очнулась, Соне вдруг показалось, что он снова собирается на неё напасть и начав нести всякую чушь, попытается опять прижать её запястья к краю постели. И будто прочитав в её широко распахнутых глазах картинки с идентичным содержанием, подсев к ней поближе, коллега поспешил заверить её в обратном:—?Не бойся, здесь нет никого. Только ты и я,?— его голос звучал ровно и спокойно, так что если бы в мире начался грандиозный апокалипсис, он сообщил бы ей эту новость точно таким же голосом, ничуть не изменив собственному спокойствию.—?А где Моргенштерн и остальные? —?Почему-то именно этот вопрос интересовал её сейчас больше всего.—?Когда ребята увидела тебя, то не на шутку завелись. Разумеется, им захотелось тебя укротить и подчинить себе. Мне пришлось даже пустить в ход кулаки и выставить эту шушеру за двери, предварительно заперев её изнутри.?Час от часу не легче?,?— подумала Соня, невольно прислушиваясь к тому, что он говорил, после чего инстинктивно вцепившись в одеяло, попыталась отползти от него как можно подальше. Сейчас ей меньше всего хотелось оставаться в одном помещении с Лиссовым, подлившем, (как показалось ей накануне), в ее рюмку какой-то фигни, отчего она не совсем осознавала, что творит.—?Ты потеряла сознание после того, как сюда ввалился Моргенштерн,?— рискнул он наконец просветить её по поводу того, что произошло потом, когда она потеряла сознание, не выдержав пережитых потрясений,?— но между нами ничего не было. Я не посмел тебя тронуть.—?Даже стало интересно, почему.Сказать, что Соня была удивлена, услышав это, значило, ничего не сказать.—?Думаешь мне было бы в кайф трахать бесчувственное бревно, к тому же пребывающее в бессознательном состоянии?! —?резко отозвался Антон, не став приукрашивать подробности неприглядной действительности.Алкогольный дурман постепенно выветрился из его белокурой башки и чувствуя себя более-менее способным соображать адекватно, он попытался достучаться до своей спутницы, помочь ей довериться ему. И оставшись в какой-то степени благодарна Лиссову за то, что он не стал совершать преступление и отдавать её на растерзание пьяной своре, прощать его, между тем, не собиралась, стоило ей услышать истинную причину, по которой он отказался тогда её тронуть. И словно показывая всем своим видом, что не она готова мириться с происходящим и спускать ему с рук его недавнее поведение, подметив момент, когда Антоха, предавшись снова собственным раздумьям, снова показался ей невероятно уязвимым, Таюрская попыталась наброситься на него, чтобы расцарапать ему довольную мордочку, но словно заранее предугадав все эти действия с её стороны, каким бы отстраненным у него не был вид, в доли секунды перехватив запястье коллеги, он снова уложив её на постель, воткнув её лицом в подушку так, что она едва не задохнулась от недостатка кислорода.—?Спокойно, Соня. Не надо истерик. Эти сцены все равно никто не увидит, кроме нас с тобой, так что не надо понапрасну выпрыгивать из трусов,?— проронил он, соизволив наконец её отпустить, потирая оставшиеся на его запястье следы от её острых зубов. Вырываясь, Таюрская таки умудрилась укусить его за руку. И снова устроившись в вертикальном положении на кровати, она поплотнее укуталась в одеяло, не собираясь отсвечивать перед ним своими формами. Скривившись от боли, Лиссов потер свою руку, недоумевая с того, что вообще мог такое допустить. И пока он раздумывал о том, как поступить ему со своей напарницей по коллективу, придя в себя, Соня начала осматриваться по сторонам, пребывая в поисках своего платья, однако так нигде его не обнаружив, (точнее вспомнив, во что оно могло превратиться), стоило её взгляду остановиться на валяющихся в углу обрывках ткани, подозрительно похожих на её вечерний наряд, она тотчас с упреком уставилась на коллегу, словно требуя от него отчитаться за вчерашние действия, и придумать заодно, в чем ей теперь добираться домой.Увы, что бы она не услышала сейчас от него, презирать его меньше Соня не стала. Ведь пару часов назад он пытался её унизить, а добившись от него заверений в том, что он больше не будет к ней приставать, её желание спрятать от него свое незащищенное тело только усилилось. И глядя на неё, такую хрупкую, но несломленную, Антон только сейчас осознал, какой силой духа обладала эта девушка, продолжая смотреть на него с вызовом, когда игра велась давно не по её правилам. И как бы Соня не бесила его сейчас своей импульсивностью и своими попытками перечить тогда, когда он меньше всего был расположен к спорам, Лиссов пришел к выводу, что эта девушка появилась в его жизни не случайно.—?И что ты сделал с моим платьем? Где оно? —?неожиданно отозвалась Таюрская, первой нарушив затянувшееся молчание. Ничего не сказав, Антон встал с постели и направившись к месту, где валялся его брошенный накануне пиджак, поднял одежду с пола, перед этим хорошенько встряхнув её от пыли.—?К сожалению, это все, что в данный момент я могу тебе предложить,?— ответил он, возвращаясь к ней обратно и бросая этот пиджак прямо на постель. Соня посмотрела на него, как безумца.—?Думаешь, я вправду надену твои шмотки? —?издевательским тоном выдала она, не веря, что коллега предлагает ей всерьёз примерить свой красный пиджак. —?Ты в своем уме? Мне нужно мое платье, которое ты вчера порвал!—?Сош, давай, не будем… —?отмахнулся Лиссов и ухватив одеяло за два края, попытался стащить его со взволнованной Таюрской. —?Одевайся пока в то, что есть,?— и снова скользнув рассеянным взглядом по телу девушки, чьи прелести были скрыты от него одеялом, невольно добавил:?— Я сейчас вызову такси и провожу тебя домой. А вот эти тряпки… —?покосился он на лоскутки, которые были когда-то её платьем,?— их я сейчас выброшу и лично компенсирую тебе понесенные расходы. В денежном эквиваленте.Пропустив мимо ушей его обещания, Соня вздохнула. Опять он взялся за свое. Ни разу не поинтересовавшись тем, как хотела сделать именно она, он опять намеревался навязать ей собственную волю, ориентируясь, в основном, на собственное видение ситуации и опыт, до которого, как ему всегда казалось, она ещё не доросла.—?Я вижу, ты совсем утратил связь с реальным миром! —?резко бросила Соня, не спеша избавляться от одеяла, служившего ей неплохим укрытием.—?Зато связь с ТОБОЙ только окрепла,?— иронично добавил он, стараясь сильно на себя его не тянуть, чтобы не порвать. —?Вернее, могла бы окрепнуть, если бы не ввалившийся в комнату Моргенштерн, и вообще, Сонь, давай, помиримся и пусть у нас все будет так, как раньше… Понимаешь, я перебрал вчера со спиртным и…—?Извини, но я тебя сейчас не понимаю,?— прервав его на полуслове, с издевкой выдала Таюрская. —?Пару часов назад хотел меня оскорбить, сейчас извиняешься, завтра с Ильей начнете снова прикалываться надо мной во время съемок. Уж если решил следовать одной линии поведения, то будь добр, следуй ею до конца. Почему ты постоянно лицемеришь?!—?Но я же прошу у тебя прощения, ты разве не видишь?!—?Дела это не меняет. И я все равно с тобой никуда не поеду,?— выпустив на миг одеяло, она обхватила свои плечи ладонями, как бы протестуя против его инициативы и демонстрируя, таким образом, полное с ним несогласие. Сама мысль о том, что ей придеться сесть с ним в одну машину после того, что едва не произошло пару часов назад, показалась ей ужасной, но сам Лиссов, видать, считал иначе.—?Мне плевать, хочешь ты этого нет,?— выдал он, повышая на неё голос и показывая тем самым, что его терпение тоже не безгранично. —?Либо ты едешь сейчас со мной, либо мне придется снова пригласить сюда пьяного Моргенштерна, чтобы ты познакомилась с его ребятами ещё раз. —?Развернувшись, он направился в сторону двери с таким энтузиазмом, как будто и вправду собирался отправиться на поиски рэпера, лишь бы она изменила о нем свое невменяемое мнение. Забив на миг о мерах предосторожности, Соня вдруг с такой стремительностью подалась вперед, протягивая руку в попытке его остановить, что едва не свалилась с постели.—?Стой! —?закричала она, не веря до конца, что он всерьёз собрался позвать сюда эту банду.Остановившись на полпути, Антон снова повернулся к ней, отсвечивая уже более благосклонным выражением лица. Его предложение оказало на неё воздействие. И будучи в глубине души даже рад такому повороту событий, он был вынужден вернуться обратно, подхватывая с постели свой пиджак. Лиссов терпеть не мог, когда ему перечили в открытую. И как бы ни хотелось сейчас Соне немного повыпендриваться, не в состоянии наблюдать за тем, как пытается она одержать над ним верх, он вдруг заговорщически ей подмигнул, намекая на своеобразность её нового наряда. Насмешка коллеги ненадолго выбила её из колеи и ни капли не сомневаясь в том, что у него получиться привести сюда Моргенштерна, лишь бы заставить её надеть этот дурацкий пиджак, переступив через собственный страх, она встала с кровати, и продолжая укутываться в одеяло, ещё больше возненавидела ликующего, но тщательно это скрывающего, Лиссова и себя саму. За собственную слабость, не позволявшую ей повторно наброситься на этого человека и как следует его отчитать. Как выяснилось позже, у него здорово получалось мотивировать на выполнение определенных действий даже самых безнадежных людей.—?Не думай, что вам с Ильей сойдет все с рук,?— грозно пробормотала она, ещё долго не решаясь сбросить с себя одеяло, пока он сверлил своим взглядом. —?Да я все понял,?— оборвал её на полуслове Лиссов, не став ждать, когда она завершит свою гневную речь, исход которой и так был очевиден,?— но для начала, давай, ты сбросишь сейчас с себя это одеяло и попробуешь примерить пиджак.И прекрасно осознавая, что ему ничего хорошего не светит и Тарская вряд ли обрадуется его инициативе, он подошел к ней с этим атрибутом одежды, стремясь накинуть его ей на плечи. Окинув Антона ненавистным взглядом, Соня отшатнулась.—?Отдай мне уже свой пиджак и отвернись,?— приказала она ему.—?Почему? —?На его лице проступило некое подобие недоумения.—?Я буду переодеваться,?— пояснила она.—?Это лишнее, Сонь. Ты могла бы переодеться и в моем присутствии. Как будто я что-то там не видел… —?Коротко бросил он, подходя к ней вплотную. И едва Таюрская успела сообразить, к чему он клонит, не сводя с ней пристального взгляда, в следующий момент его ладони оказались на её плечах. Стащив с девушки одеяло и тем самым вынудив её остаться перед ним в одних лишь стрингах, Антон швырнул эту постельную принадлежность на кровать и с трудом расцепив руки Таюрской, таки умудрился надеть на неё пиджак, планируя застегнуть на нем все пуговицы.Теперешние его движения, осторожные и едва ощутимые, шли вразрез с тем, как он касался её пару часов назад, втолкнув в эту комнату и закрывая за собою двери. Мгновенно став пунцовой, Соня попыталась оттолкнуть его от себя, но смирившись позже с происходящим, просто стояла напротив него, ожидая, когда он, слегка пошатываясь из стороны в сторону, застегнет наконец все пуговице на этом пиджаке, и что самое главное, сделает это правильно. Едва с переодеванием было покончено, прежде чем убрать назад свои руки, Антон ненадолго задержал свой взгляд на её лице, и чувствуя, как она пытается отстраниться от него, вздрагивая от каждого его прикосновения в моменты, когда он поправлял на ней одежду, поймал себя на мысли, что начал испытывать к ней даже некое подобие уважения, восхищаясь упорством и самообладанием этой девушки. И если бы Моргенштерн с ребятами не ввалились тогда в комнату, как знать, быть может, ему бы удалось её соблазнить и заняться с нею любовью, ведь немного посопротивлявшись в начале, чуть позже ему показалось, что Соня, как будто заранее смирившись с собственной участью, была вроде бы не прочь ему отдаться, посчитав, очевидно, его кандидатуру не такой уже и для бурной ночи, пока Илья Прусикин был занят немного другим, отмечая в компании друзей заключение сделки.Пиджак пришелся Соне вполне впору, частично прикрывая сзади её стринги. И полюбовавшись преображенным видом коллеги ещё раз, Антон вызвал такси, продиктовав диспетчеру адрес. В принципе, он мог бы отвезти её сам, но садиться за руль в таком состоянии означало подвергнуть себя и свою спутницу риску, а стать героем дорожно-транспортного приключения не очень-то хотелось. Успокоившись наконец, Соня посмотрела на него исподлобья и убедившись, что он не врет, предлагая провести её домой, отправилась следом за ним, едва он получил сообщение о прибывшем к воротам такси. Очутившись за пределами комнаты, Соня поплотнее укуталась в пиджак, с опаской оглядываясь по сторонам. Окружающая тишина и полумрак не вызывали у неё доверия. И пока они шагали молча по коридору, показавшимся ей невероятно бесконечным, Соню ещё долго не оставляла в покое мысль, что сейчас на них выскочит из-за если не пьяный Моргенштерн, так кто-нибудь ещё из приглашенных, добавив огня в их и без того полный приключений вечер. Один лишь Антон выглядел спокойным и расслабленным, так что его спутнице, то и дело бросавшей на него странные взгляды, на миг создалось впечатление, будто ему и вправду на все плевать, в том числе на нападение неадекватных гостей. Да и вообще, внешне Лиссов излучал такую уверенность, как будто он был в состоянии отразить их атаку одним ударом, лишь бы его спутница при этом осталась живой и невредимой.Преодолев без приключений добрую половину пути, они уже были готовы на полном ходу вступить в зал, откуда до выхода из дома было рукой подать, как вдруг перед ними, словно плохая примета, появился сам Сергей Гокк. Преградив собою им путь, он с подозрением покосился вначале на Лиссова, прогуливающегося по помещению в одних лишь брюках, потом на Соню?— в накинутом на полуобнаженное тело знакомом пиджаке, и с трудом держась на ногах, пролепетал вслух следующее:—?А куда это вы собрались, на ночь глядя?—?Мы едем на свидание,?— переглянувшись с Таюрской, безапелляционным тоном ответил Антон, как будто это многое могло объяснять.—?Мы?— это кто? —?с трудом подавив приступ икоты, уточнил Макаров, потеряв где-то в своих попытках выбраться из этой домины свои шляпу и очки. Как ни крути, а количество выпитого и наверняка употребленного чего-то поверх всего не могло не сказаться на правильной последовательности построения логических связей в голове музыканта.—?Мы?— это я и Соня,?— пояснил ему Антон, надеясь, что лучший друг все простит и поймет. Ухватившись за эту информацию как за спасительную соломинку, хотя тонуть ему было уже некуда, мозг Гокка ушел на перезагрузку. То, что сказал ему только что Лиссов, оказалось слишком сложным для обработки и правильного восприятия. И словно заранее догадываясь, что пережить очередные ночные походы друга невесть куда, да ещё с полуобнаженной красоткой их группы будет непросто, снова покосившись на побледневшую Соню, Макаров возмущенно выдал в ответ:—?А я, значит, уже не ?мы??Это прозвучало настолько странно, что не до конца понимая, был ли это вопрос или уже констатация факта, Лиссов уже собирался было пройти мимо него, толкая вперед ошарашенную Сонечку, но подумав про себя, что оставлять здесь нетрезвого друга означало обречь его на продолжения мук, связанных с затянувшимся поиском выхода из этого отеля, подхватив пьяного Гокка под локоть, потащил его следом за собой, пообещав подбросить домой, если тот будет хорошо себя вести. Готовый на все, лишь бы за ним ещё раз поухаживали, Макаров пошел на его условия, мгновенно сдавшись в плен другу, и как будто перестав на миг замечать присутствие рядом Таюрской, пошагал вразвалочку вперед, чуть не растянувшись на полу, умудрившись поскользнуться на начищенном паркете. Так что если бы не поддерживающий его за локоть Лиссов, выбраться из этой ?фазенды? самостоятельно у него бы вряд ли получилось.***Водитель, как выяснилось, оказался тем еще лихачом. И успев наверное раз десять пожалеть о том, что сел с друзьями именно в это такси, Антон вздохнул чуть спокойнее, когда выбравшись на проспект, таксист гнал машину по почти пустынным улицам, когда вероятность возникновения ДТП была равна нулю. Мужчина вел машину бесшабашно, поворачивая руль как вздумается, но за этими движениями скрывалось особенное мастерство, позволявшее ему с уверенностью держаться на дороге, ориентируясь не только на знание правил дорожного движения, но и учитывать человеческий фактор в виде остальных лихачей и просто зазевавшихся на пешеходных переходах пассажиров, чье поведение напротив светофоров порой было сложно предугадать даже самому заядлому автомобилисту. Раздумывая о том, как им надо правильно разместиться в салоне такси, Лиссов посадил Гокка на переднее сидение рядом с водителем, и не в состоянии смириться с мыслью, что Сонечке придеться ехать сзади одной, уже нацелившись составить ей компанию, он расположился рядом с нею, уверенный, что скучать в его обществе ей не придется скучать. И кое-как устроившись на заднем сидении вблизи неугомонного коллеги, она даже не подозревала, чем могла закончиться для неё эта его попытка подобраться к ней ещё поближе.Асфальтовое покрытие было влажным от окутавшего улицы ночного тумана, и с трудом сдерживая свой порыв к лихачеству, таксист вел машину без особого энтузиазма, внимательно всматриваясь в пустынную дорогу. До рассвета оставалось пару часов, но сонной или сильно утомленной Соня себя не ощущала. Сейчас ей, как никогда, хотелось поскорее очутиться в спасительных стенах своей квартиры, а на следующий день рассказать доверительным лицам о том, что с нею произошло или могло бы произойти. Человек, которым были заняты сейчас ее мысли, думал тоже о чем-то своем, и не в состоянии забраться к нему в голову, она подгоняла мысленно авто, стараясь не думать о том, как будет возвращать этот пиджак Лиссову на глазах у всей компании, если только ей не посчастливиться застукать его в более уединенном месте после репетиций. Погрузившись в собственные мысли и всматриваясь в стекло бокового окна, Антон вспомнил о своей спутнице, лишь когда такси ненадолго остановилось у перекрестка, чтобы повернуть налево. Скользнув взглядом по профилю её лица, он неожиданно придвинулся к ней поближе, как бы нечаянно задев ее плечом.—?Можешь какое-то время не приходить на студию,?— бросил Лиссов, стараясь держаться с ней помягче, чем в тот момент, когда помогал ей надевать пиджак. —?Я договорюсь с ребятами… Они ни о чем не узнают.Резко дернув головой, Соня посмотрела на него хмурым взглядом, но осознавая, что в полумраке салона авто он не совсем отчетливо видит выражение ее лица, соизволила, наконец, с ним заговорить, первый раз посмотрев на него за все время их недолгого пути.—?Спасибо за беспокойство, но мне уже на все плевать,?— процедила она, откидываясь назад. —?Можешь даже не пытаться загладить таким образом свою вину.—?Как знаешь,?— небрежно выдал Антон, слегка шокированный её решением. —?А вообще, давай сделаем так… Бросим все и сбежим куда-нибудь,?— понизив голос, прошептал он ей это на ухо,?— как будто я похитил тебя.Обомлев, Соня даже боялась пошевелиться, что уже говорить о чем-то другом. К такому повороту событий она была явно не готова. В какой-то момент ей даже показалось, что Лиссов не до конца протрезвел, раз уже по новой начал молоть всякую чушь, не думая о последствиях. В противном случае он бы вряд ли стал предлагать ей такие безумные вещи, заранее зная исход своей авантюры. Главное, пока в салоне находился Гокк, он вел себя ниже травы, тише воды, довольно успешно прикидываясь безобидным человеком, однако стоило Сереге покинуть авто и выйти к своему дому, оставшись наедине с Сонечкой, (не считая таксиста за рулем, которому было на них решительно наплевать), поведение Лиссова резко изменилось. Причем далеко не в лучшую сторону.—?Знаешь, когда я читал разные приключенческие книги, то всегда мечтал о том, чтобы бежать с любимой,?— как ни в чем не бывало продолжил Антон, не обращая внимания на странное молчание своей спутницы. —?И хотя эта затея только с виду кажется невыполнимой, на деле же все будет очень просто: ты бросишь своего Вовку, я?— Little Big и Серегу, как в свое время жену, и мы уедем с тобой далеко отсюда…—?… а потом на наш след выйдут спецслужбы по указке Ильича и перехватив нас в дороге, вернут обратно в коллектив, если тот начнет приносит доход меньше, чем надо,?— иронично отозвалась Соня, высмеивая его идеи. —??Прекрасная? перспектива, ничего не скажешь… А главное, продуманная…—?Я все прекрасно понимаю, но почему ты так уверена, что он выйдет на наш след?—?Ильич не принадлежит к числу тех людей, кто готов так быстро зарубить на корню свое детище. И если без нашего участия группа перестанет приносить ему прежний доход, он перероет всю землю и моря, чтобы вернуть нас обратно и воткнуть снова в состав Little Big. Это во-первых. А во-вторых, что я скажу своим подругам, матери, фанатам, в конце концов, когда и вправду рискну сбежать с тобой? Как объясню этим людям причину, побудившую меня пойти на этот шаг?! —?поплотнее укутавшись в пиджак, тут же скептически отозвалась:?— Можешь мечтать о чем угодно, но сбегать с тобой я не собираюсь. Да и вообще, как ты представляешь себе эту затею?—?Ладно, я все понял,?— мрачно вздохнув, выдал её коллега. —?Если тебя держит в группе только заработок и фанаты, тогда тебе, безусловно, есть, что терять, но если в этом замешан твой Шутов, и без того чересчур контролирующего тебя, тогда мне придется …—?Не смейте трогать Вову! —?не удержавшись, вдруг вспылила Соня, как с ней происходило всегда, стоило кому-то начать копаться в ее личной жизни, но почувствовав, что начала перегибать в незатейливом споре, на какое-то мгновение притихла. Слова коллеги дали пищу её размышлениям. И не зная, как ему отомстить, она хотела сказать что-нибудь обидное, чтобы выбив почву у него из-под ног своим высказыванием, лишить его былой самоуверенности. Однако все ещё находясь под впечатлением его близости, за все это время она так и не осмелилась проронить ни слова, застрявшие в её горле комком. Так и не встретив со стороны спутницы особого сопротивления, Антон внезапно повернул её к себе.—?Вот же ж маленькая негодяйка,?— еле слышно произнес он, нащупав украдкой прядь её темных локонов. —?Может, тебе и нравиться Шутов…Вздрогнув, Соня почувствовала, как у неё перехватывает дыхание. Его слова непривычно ласкали слух. С другой стороны это было так… Неожиданно что ли?! … И что самое удивительное, находясь в замкнутом пространстве, она не имела ни малейшей возможности куда-то отступить или хотя отодвинуться от него, чтобы между ними появилось пространство.—?Но ?игры? со мной тебя тоже привлекают… —?улыбнувшись, продолжил Лиссов, поглаживая её волосы, не встречая, на удивление, с её стороны никакого отпора. И не в состоянии разобраться с собственными ощущениями и понять, что на самом деле она испытывает к нему: ненависть или более теплое чувство, оцепенев, просто ждала развязки этого, по сути, монолога, ненавидя себя за невозможность пресечь это на корню.—?Только по-настоящему,?— закончил он свою фразу, выдыхая последние слова ей прямо в рот. Мгновенно встрепенувшись и словно догадываясь, что могло её ожидать, Соня предприняла попытку оттолкнуть от себя коллегу, не собираясь закрывать глаза на столь наглое распускание рук с его стороны, однако стоило ей попробовать выразить вслух собственное негодование, как в следующее мгновение она оказалась прижатой им к спинке сидения.Навалившись на девушку так, что она была не в состоянии пошевелиться и проведя языком по контуру её губ, Лиссов мгновенно впился в её рот, и стараясь не обращать внимания на удары, которыми награждала его взбешенная Сонечка, стремившаяся показать, что не собирается так просто сдаваться, буквально вдавил её в сидение, вдыхая запах её парфюмерии. И горя желанием ещё больше обездвижить свою бунтующую спутницу, не обращая внимания на присутствие водителя, он пытался, таким образом, утолить свой порыв, который ему и без того приходилось сдерживать слишком долго. Воспользовавшись мгновением, пока Соня полностью не пришла в себя, он на миг отпрянул от неё с целью перевести дыхание и осознать наконец, что происходящее не является выдумкой, он снова коснулся своим ртом её губ, пытаясь их приоткрыть. Мгновенно оказавшись во власти поцелуя, Соня попыталась увернуться, но он так зафиксировал ладонями её голову, что она не могла оттолкнуть его от себя. Жадно прильнув к её рту, он теперь преследовал цель не просто удовлетворить порыв собственного вожделения, а намеренно задеть её чувства, ощущая на физическом уровне, что она по-прежнему его ненавидит. И не на шутку разозлившись на Лиссова за встречную дерзость, Соня боролась с ним до последнего, кусаясь и царапая ему лицо, стремясь вырваться из его крепкой хватки. Вот только тесное помещение сыграло с ней в этот раз злую шутку и воспользовавшись невозможностью Таюрской развернуться, чтобы сполна одарить его ударами кулаков по голове, продолжая удерживать её одной рукой за подбородок, второй он скользнул куда-то ей за спину, и захватив в охапку её локоны, потянул их на себя.Застонав от боли, Соня в очередной раз раскрыла рот, чтобы обозвать его ?грубой скотиной?, но вовремя уловив этот момент, Лиссов лишь плотнее прижался к её губам, опаляя её своим дыханием. И наслаждаясь беспомощными стонами своей коллеги, оказавшейся неспособной должным образом отреагировать на столь внезапную атаку с его стороны, снова и снова впивался в её рот, проникая языком внутрь, властно скользя по нёбу, и сплетаясь с её языком, словно отвечая, таким образом, на брошенный ею вызов, вследствие чего эти поцелуи начали напоминать сущее неистовство. И по мере того, как они становились все более грубыми и эгоистическими, находясь во власти невесть откуда взявшейся эйфории, охватившей её тело, вскоре Соня начала отвечать на его прикосновения, ослабив контроль над собственным сознанием, и потеряв на мгновение бдительность, поймала себя на мысли, что не очень-то ему и сопротивляется.Крепко удерживая её за затылок и напрочь забыв о существовании водителя, имевшего возможность краем глаза отслеживать по зеркальцу салона за пикантной ситуацией, разворачивающейся прямо за его спиной, Антон опустил руку на её плечо и нащупав самую верхнюю пуговицу на пиджаке, попытался её расстегнуть, очевидно, планируя точно так же поступить и с остальными пуговицами. И прекрасно понимая, к чему ведут все его действия, Соня сознавала, что должна была оскорбиться его поступку, но как ни пыталась призвать на помощь собственный рассудок, всегда выручавший её в подобных ситуациях, оскорбленной себя она почему-то не считала. Наоборот, её лишь сильнее повлекло к этому человеку. И продолжая искренне недоумевать, как быстро у неё получилось сдаться под напором его страсти, спустя пару секунд позволила ему вытворять с собой все что угодно, едва его ладони, скользнув аккуратно под расстегнутый пиджак, оказались на ее груди. Слегка застонав, теперь она даже не пыталась отвернуться. Соня боялась себе в этом признаться, но где-то в глубине души ей возможно нравилось происходящее, и она была бы не против продолжить такое времяпровождение за пределами авто, если бы не напоминание о его поступке в той комнате. А что касается самого Лиссова, если бы не присутствие за рулем постороннего, и чересчур тесного помещения авто, возможно, он попытался бы взять её прямо здесь, не став ждать момента перемещения в более уединенное место. Но какого бы рода страсть не захватила тот момент Таюрскую, её рассудок не спешил умолкать. Оторвавшись от её губ и убрав локоны с её плеча, Лиссов начал покрывать поцелуями её плечи, и едва его губы переместились от её шеи к ключице, прислушиваясь к его прерывистому дыханию, она вдруг слегка ухватила его за челку и попыталась оторвать его от себя.—?Хватит! Довольно! —?изловчившись, бросила Соня, упираясь ладонью ему в щеку. Оставив девушку ненадолго в покое, Антон сел рядом с ней и устроив свою руку на её бедре, машинально его погладил, словно пробуя кожу пальцами наощупь.—?Послушай, а может, ты не поедешь сегодня домой, а отправишься вместе со мною в сауну? —?прерывисто дыша, прошептал он ей на ухо:?— Я любить тебя буду по всякому, ты не бойся…—?Больше ты не прикоснешься ко мне! —?сузив ноздри, прошипела она, запахивая на себе пиджак и по-прежнему продолжая дрожать, то ли от страха, то ли от переполняющей её, но вовремя подавленной, страсти, посмотрела куда-то в окно, словно пытаясь определить, где они находятся. Разумеется, она прекрасно понимала, что нравилась ему, но идея прыгать в койку с человеком, которого, по сути, она теперь должна ненавидеть за то, что пару часов назад он чуть не обошелся с нею как с легкодоступной дешевкой, казалась ей немного неправильной. И чем дольше она продолжала оставаться с ним в закрытом помещении, тем больше начинала переживать за собственное поведение, опасаясь потерять над собой контроль.Машина давно прибыла в назначенное место, но выходить из салона эти двое почему-то не спешили. Лиссов не хотел отпускать свою спутницу, не промыв как следует ей мозги своим следующими наставлениями, а что касается Сони, то она не могла сделать тоже самое, потому что находилась под его пристальным вниманием. И ей это не очень нравилось.—?Если я захочу, ты будешь мне принадлежать где угодно и когда угодно,?— невозмутимо отозвался её спутник, посильнее сжав её бедро и пытаясь рассмотреть в полумраке черты лица застигнутой врасплох коллеги.—?Открой дверь! —?вспылила Соня, стукнув его кулаком по руке и демонстративно от него отодвигаясь.—?Что ж тебе так неймется?! —?иронично отметил Антон, протягивая руки к пиджаку и предпринимая очередную попытку застегнуть его все пуговицы. Но стоило Соне почувствовать прикосновение его рук на своем теле, изловчившись, она снова ударила его по пальцам, намекая на более грозную расправу. Сейчас солистка Little Big напоминала фырчащую кошку, готовую выцарапать ему глаза, если он посмеет ещё раз к ней прикоснуться. Её темно-серые и обведенные контуром глаза светились в полутьме, как будто вправду напоминая ?кошачьи?. И сгорая от нетерпения покинуть авто, она потянулась к ручке двери, толкая её вперед, вот только та почему-то отказывалась открываться по её указке.Ситуация начинала принимать самый что ни есть комичный поворот. И опасаясь, как бы Соня окончательно не прибила его за эту выходку, бесцеремонно перегнувшись через неё, Лиссов таки открыл злополучную дверь, невольно выругавшись в адрес неуклюжести девушки. И разозлившись в какой-то степени на неё за то, что она испортила его планы относительно их дальнейшего совместного времяпровождения, выталкивая Таюрскую из машины, он вдруг с такой силой оттолкнул ее от себя, что ослабев от его неудержимой хватки, она выпала из такси, приземлившись своей задницей прямо на асфальтовое покрытие двора. Тотчас поднявшись с колен и даже не соизволив с ним как следует попрощаться, будто его и вовсе не существовало, Соня быстро пошагала прочь, стуча каблуками по пустынному тротуару.Проследив за ней взглядом до подъезда, Антон перевел взгляд на дом и сосредоточив свое внимание на одном из освещенных окон верхнего этажа, различил внутри очертания фигуры Алины Пязок, ожидающей возвращения своей подруги с вечеринки, почему-то так и не соизволившей ответить ни на один из её звонков. И настроившись ехать к себе, он внезапно вспомнил, что оставил в отеле главную улику, против которой вряд ли сможет что-то возразить, если Соне вдруг захочется припереть его к стенке, обвиняя в домогательствах, и тотчас приказав водителю ехать обратно, с такой силой хлопнул дверцей, что этот звук донесся до слуха самой Пязок, не спускавшей своего взгляда с отъезжающего прочь такси, которое настолько резко сорвалось с места, что звук бешено вращавшихся колес мгновенно отдался своеобразным гулом по всей территории двора, тем самым нарушая тишину ближайших улиц.Все мысли Лиссова по пути назад были заняты только Соней Таюрской. И вспоминая, как яростно она ему сопротивлялась, загорелся желанием заполучить эту девушку во что бы то ни стало. Жаль, Моргенштерн обломал весь кайф своим вторжением, в противном случае их с Соней объединяла бы сейчас не только дружба. С другой стороны он не совсем понимал, почему залип именно на ней, когда можно было с легкостью найти ей замену. Не стоило придавать слишком много значения личности Таюрской. Особенно после сегодняшнего вечера. И снова против воли вокресив в своей памяти её выражением лица, когда она покидала такси, Антон дал себе слово в ближайшее время выкинуть из головы саму мысль о её существовании, продолжая, как и раньше, жить, наслаждаясь своим бесшабашным образом жизни.Добравшись спустя какое-то время до отеля, где царила подозрительная тишина, он заплатил таксисту по двойному тарифу и как-то механически направившись в сторону прихожей, взял курс прямо в сторону лифта, надеясь как можно скорее добраться до желанной цели, оставаясь при этом незамеченным. Надо было во что бы то ни стало найти остатки её платья и уничтожить его. Облить бензином и сжечь на заднем дворе. Чтобы никто и ни о чем не догадался. Тогда болтовня Таюрской о его домогательствах будет выглядеть всего лишь нелепой выдумкой, результатом её безудержного о нем фантазирования.Самое удивительно, что забыв забрать у объекта своей страсти пиджак обратно, он был вынужден совершать свою "спецоперацию", находясь только в одних брюках, и порядочно продрогнув в дороге, выискивал что-то, что можно было бы накинуть на свои плечи и хоть немного согреться: то ли кусок какой-то скатерти, то случайно подвернувшийся под руку плед. Вспомнив наконец, где находиться комната, куда он накануне затянул Таюрскую, Антон направился решительным шагом по коридору, добравшись до необходимого этажа, и стоило ему переступить порог уже знакомой комнаты, как ему в нос ударил аромат устойчивой парфюмерии Сони. Остановившись на пороге, он оглянулся по сторонам и скользнув нечаянно взглядом по постели, вновь представил лежавшую на ней полуобнаженную коллегу. Порыскав по углам, он наконец нашел, что искал и прихватив остатки злосчастного платья с собой, благополучно покинул комнату, мечтая больше никогда сюда не возвращаться. Времени на сон практически не оставалось, впрочем, сейчас его отсутствие волновало Лиссова меньше всего. Главное, избавиться от улик, а там как пойдет. И заранее представляя картины своего незамысловатого отдыха, сгорая от нетерпения прилечь на диван и ненадолго вздремнуть по возвращению домой, он направился к выходу, однако стоило ему спуститься на первый этаж, как сзади него раздались чьи-то шаги. Сжав в руке Сошины тряпки, Антон резко обернулся. Прямо на него летел какой-то рэпер, чья перепуганная физиономия показалась ему довольно знакомой.—?Что надо? —?буркнул Лиссов, перехватывая взгляд остановившегося перед ним лидера ДК?— Дани Кашина.—?Ты?— Антон Лиссов? —?нервничая, обратился к нему парень, глядя на него как на последнюю надежду человечества на территории этой домины, который мог бы подсобить ему в одном непростом деле. Лиссов на миг задумался, не зная, как правильно ему ответить. Он и после небольшой ссоры с Таюрской был готов сейчас разнести все вокруг, а теперь, когда его покой собирался нарушить ещё и этот типчик, его и вовсе следовало изолировать, как ядерное оружие, готовое взорваться в любой момент и принести много бед окружающим.—?Нет, я стриптизер, который всего лишь косит под него, используя его образ,?— с издевкой отозвался Антон, снова поворачиваясь в сторону двери, чтобы продолжить свой путь как нив чем не бывало. Пропустив мимо ушей его сарказм, Кашин уже понял, что его пытаются сейчас разыграть, но не спеша отступать от намеченного плана, выдал вслух то, что давно не давало ему покоя. Точнее это была основная причина, из-за которой он и решил остановить хоть кого-то, потому что других лиц в этот час почему-то не наблюдалось. И если бы Лиссов не вернулся за платьем, со своими проблемами лидеру ДК пришлось бы разбираться самостоятельно.—?Там Алишеру сделалось плохо,?— сообщил ему рэпер, намекая на то, что кому из них придеться сейчас оказывать Моргенштерну первую медицинскую помощь, и с мыслью: ?Блядь, когда же я сдохну-то, а?!?, Лиссов нехотя поплелся за парнем, меньше всего мечтая сейчас принимать участие в откачке человека, хватившего передоз.